Теневая экономика как угроза безопасности экономики регионов

Влияние теневой экономики на экономическую безопасность и социальную стабильность, порождающие ее факторы и критерии оценки могут рассматриваться и изучаться на национальном, окружном, региональном, отраслевом уровнях. При этом наибольшее количество исследований посвящено анализу и изучению угроз теневой экономики на экономическую безопасность именно в национальном масштабе, хотя происходящие теневые процессы на уровне регионов, негативным образом отражаются на степени устойчивости системы национальной экономической безопасности государства в целом.

В условиях кризисных ситуаций в рыночной экономике, с повышением уровня безработицы, монополизмом крупного капитала региональными кланами, спадом производства и распадом внутреннего рынка, разрушением научно-технического потенциала и деиндустриализация экономики, миграцией «умных голов», территориальной концентрацией бедности, и т.д., теневая экономика на региональном уровне приобретает черты системной угрозы безопасности и подрыва социально-экономической стабильности [97].

Учитывая наличие множества региональных проблем, очевидна необходимость оценки влияния теневой экономики на экономическую безопасность на уровне региона.

Одними из основных факторов, способствующих высокому уровню теневой экономки в российских регионах, являются:

- неоптимальная налоговая нагрузка на фонд оплаты труда в части размеров страховых взносов в социальные фонды;

- низкий уровень получаемых доходов (благосостояния);

- высокий уровень коррупции;

- несовершенство законодательной базы;

- низкая эффективность правоприменительной практики и неравенство всех граждан перед законом.

Эти факторы дестабилизируют экономику регионов, снижают ее инвестиционную привлекательность для отечественных и зарубежных инвесторов, способствуют оттоку капитала за рубеж.

Наряду с описанными общерос­сийскими чертами теневой экономики в многочисленных ре­гионах России можно обнаружить и целый ряд специфических черт. Они обусловливаются в первую очередь социально-эко­номической структурой того или иного региона. Экономическая пре­ступность, как правило, связана с основными очагами эконо­мической деятельности.

В Москве и Санкт-Петербурге это преимущественно кредитно-финансовая сфера, операции с недвижимостью. Во многих ре­гионах они связаны с экспортно-ориентированным сырьевым производством: Тюменская область (нефть), Кемеровская об­ласть (уголь), Красноярский край (никель, алюминий), Якутия (алмазы, золото) и др.

Свои особенности имеет теневая экономика в портовых и приграничных городах: Владивостоке, Находке, Хабаровске, Новороссийске, Мурманске, Калининграде. Здесь она связана в основном с незаконным рыбным промыслом, контрабандой, махинациями с имуществом судоходных компаний.

Последнее десятилетие экономика Калининградской области работает в режиме офшорной экономической зоны. Поло­жительные результаты работы переплетаются с ак­тивным развитием теневой экономики. По официальным дан­ным, Калининград существенно отстает от России в целом и от многих регионов по объемам инвестиций в основной капитал (в 2 раза), уровню жизни населения (в 1,4 раза), по величине ва­лового продукта на душу населения (в 1,5 раза). В то же время идет активное строительство элитного жилья, работают дорогие магазины, рестораны и т.п. Все это свидетельствует о том, что официальные и реальные доходы калининградцев сильно разли­чаются. По разным оценкам, теневой сектор в регионе занима­ет 60—70 % внутреннего регионального продукта.

Особенно массовой формой теневой деятельности в Ка­лининградской области является мелкая контрабанда. Специалисты считают, что в этот бизнес втянуто от 25 тыс до 100 тыс человек. Обычно контрабанду относят к криминально­му виду деятельности. Однако в условиях Калининградской области, где большинство приграничных районов являются депрессивными, контрабандный провоз в сопредельные го­сударства (особенно в Польшу) крепких спиртных напитков, сигарет, сахара, икры — практически единственный способ выживания для значительной части населения. Мелкая кон­трабанда в регионе представляет собой фактически своеобразную форму самозанятости и не воспринимается ее участниками как противоправное деяние. Это не асоциаль­ный умысел, а скорее реакция населения на неспособность государства создать нормальные условия для его жизнедея­тельности.

На Сахалин теневиков влечет возможность нелегальной ловли и продажи рыбы, крабов и других морепродуктов. Часто улов сбывается в открытом море за наличные доллары или иены японским рыбакам. По данным российских специа­листов, вывоз неучтенной продукции за рубеж составляет не менее 2 млрд долл. Японские специалисты считают, что толь­ко в их страну вывозится неучтенных морепродуктов на сумму около 1 млрд долл. Вывозятся морепродукты также в Южную Корею и США. Таким же образом (с борта на борт) россий­ские преступники сбывают оружие и взрывчатку. Предвкушая инвестиционный бум, сахалинскиетеневики пытаются про­никнуть в нефтегазовый бизнес. По прогнозам, только с пяти нефтегазовых месторождений проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» предполагается добыть более 400 млн тонн нефти и свыше 700 млрд м³ газа. Общая стоимость проектов с участием иностранного капитала превышает 25 млрд долл.

Регионы с высоким уровнем безработицы (Тверская, Воло­годская, Ярославская области) стали поставщиками дешевой рабочей силы для теневой экономики. Они поставляют «жи­вой товар» не только в российские города, но и в страны ближнего зарубежья [94].

В крупных промышленных городах России криминальные структуры развернули активную деятельность вокруг промыш­ленных гигантов (в Тольятти — ВАЗ, в Нижнем Новгороде — ГАЗ, в Омске — нефтеперерабатывающий комбинат, в Челя­бинске — металлургические заводы, в Кузнецке — алюминие вый комбинат). Вокруг этих предприятий сформировалась разветвленная сеть посреднических организаций, теневую деятельность которых трудно контролировать.

В зависимости от формы экономической деятельности вырисовывается и структура теневой экономики по регионам. Такие ее формы, как экономическая преступность, коррупция, характерны для российской экономики, где наблюдается относительно активная экономическая деятельность даже в период экономического кризиса. В стагнирующих регионах (Северный Кавказ, Центр России, Чукотка и др.) процветают традиционный криминал и вынужденная внелегальная экономика.

Одна из основных причин бурного развития теневой экономики в России — утрата управляемости экономикой со сторо­ны федерального центра. На региональном уровне эта проблема приобретает определенную специфику[97].

Выделим несколько ее аспектов, прежде всего финансово-экономический. Известно, что абсолютное большинство российских регионов являются дотационными, т.е. существуют за счет трансфертов из федеральных бюджетных и внебюджетных фондов. Существующая система трансфертов открывает широкие возможности для теневых операций.

Перевод финансовых средств из центра осуществляется, как правило, через систему частных коммерческих банков. Это открывает возможности для различных махинаций (задержки средств, их «прокрутка», объявление банкротства и т. п.). Практически во всех российских регионах зафиксированы грубые нарушения порядка использования выделенных средств. У регионов есть свои оправдания их нецелевого использования: оперативная обстановка на местах требует от регионов определенного перераспределения средств. Махинации с государственными средствами — один из самых «эффективных» источников личного обогащения. Ряд губернаторов и вице губернаторов предстали перед судом за злоупотребление властью.

Хорошо известны массовые случаи разворовывания государственных средств, выделенных на восстановление Чечни. Одной из самых распространенных схем было перечисление денег через так называемые проблемные банки (более 40 московских банков). Подобные махинации характерны и для средств, выделенных для восстановления жилья и инфра­структуры в регионах, пострадавших от стихийных бедствий (Приморский, Краснодарский края, Якутия и др.).

С ликвидацией государственной монополии на внешнюю торговлю российские регионы и компании, действующие на их территории, стали субъектами мировых экономических от­ношений, что также открывает новые возможности для тене­вой деятельности и ее сокрытия от правоохранительных орга­нов [94].

В большинстве регионов сформировались свои олигархические группировки. В сложившейся ситуации предприниматели в России не может эффективно вести свое дело без поддержки властных структур, без особого расположения к нему со стороны региональной власти. В свою очередь власть остро нуждается в финансовых ресурсах. Подобный союз часто закрепляется и организационно: некоторые предприниматели официально занимают места во властных структурах.

Именно на региональном уровне формируются мафиозные структуры как результат слияния криминалитета и власти. Во всех региональных законодательных собраниях руководители акционерных обществ, унитарных предприятий, банков и других коммерческих структур стали доминирующей силой. В городах усиливалось влияние финансово-промышлен­ных кругов, а в сельской местности — директората агропро­мышленного комплекса. Известны случаи, когда руководители хозяйственных и финансовых структур, стремясь попасть в законодательные органы, практиковали в той или иной форме скупку голосов [97].

В сфере взаимодействия регио­нальной власти и бизнеса существует целый ряд возможностей для теневой активности.

Во-первых, возможность контролировать ресурсы (финансовые и материальные), что позволяет политическим элитам создавать каналы самообогащения. Общественное мнение давно привыкло смотреть на умеренное самообогащение власти сквозь пальцы, понимая, что на декларируемую заработную плату руководитель жить не будет.

Во-вторых, в условиях несовершенства и отчасти необоснованности законодательства (например, налогового) региональные и муниципальные власти, администрация предприятий, частный бизнес имеют возможность перераспределять средства, строить свою финансово-экономическую деятельность, так чтобы как можно больше прибыли оставить в своем распоряжении.

В-третьих, большие возможности дают подрядные работы по региональным и муниципальным проектам. Выбор исполнителей работ становится основным легальным каналом для обогащения представителей власти. Существует масса отработанных схем, в результате которых через подставных лиц происходит присвоение командой власти заметной части местного бюджета (завышение объема работ, превышение оплаты труда, манипуляции с ценами и т. д.). Этот тип незаконной деятельности практиковался и ранее, но в современных условиях получил широкое распространение, так как выгоден всем — и экономической элите, и истеблишменту.

В-четвертых, «карманные» структуры администраций. Фактически это частный бизнес политиков, когда, используя служебное положение, бюджетные деньги обналичивают и присваивают через созданные (часто зарегистрированные на имя ближайших родственников) коммерческие структуры.

В-пятых, заурядное взяточничество — элементарный подкуп чиновников экономическими структурами для получения выгодных подрядов, кредитов, лицензий, льгот и т. д.

В-шестых, местный бюрократический рэкет, предполагающий два подхода:

- «пассивный», когда чиновники искусственно тормозят выполнение своих служебных обязанностей и предприниматели вынуждены прибегать к финансовому стимулированию;

- «активный», в рамках которого чиновники вынуждают предпринимателей делать взносы или отчисления (офи­циальные или неофициальные), не предусмотренные действующим законодательством.

В-седьмых, собственно незаконный бизнес. Это прямая и непосредственная связь с криминальными структу­рами и получение личной прибыли от незаконной деятельности (игорный бизнес, сутенерство, торговля оружием, наркотиками и т. п.).

Все перечисленные типы незаконной деятельности свидетельствуют о тесном переплетении интересов политики и биз­неса.

Теневые союзы региональных политических лидеров с крупными бизнес-структурами получили настолько широкое распространение, что возникло новое понятие — «захват госу­дарства». Существуют материалы, характеризующие масштабы этого явления в разных российских регионах. Эксперты Всемирного банка проанализировали льготы, предоставлен­ные региональными законами отдельным предприятиям. Они включают налоговые скидки, субсидии, льгот­ные займы или кредиты, выданные под гарантии субъекта РФ, а также официальные отсрочки по уплате налогов, бесплатное предоставление государственного имущества и т. п. Анализ показал, что законодательные органы многих субъ­ектов Федерации находятся под влиянием определенных заинтересованных кругов. Это обеспечивает существенные выгоды одним компаниям и предприятиям и отрицательно сказывает­ся на работе других, не имеющих такого влияния. Следует от­метить, что российские государственные предприятия занима­ются «захватом государства» так же, как и частные фирмы. Это означает, что государство не осуществляет жесткого контроля над такими предприятиями, а его функции взяли на себя ру­ководители, использующие денежные потоки в собственных интересах [97].

Особенностью региональной олигархии является то, что она часто опирается на систему клановых и родственных связей. Как правило, ближайшие родственники губернаторов быстро становятся крупными предпринимателями, а высшим чиновникам администрации в случае их вынужденного ухода из государственных органов подготовлены плацдармы для предпринимательской деятельности.