Провал или успех? Время завершения первого этапа

Напомню, в гл. 7, посвященной закономерностям переходного периода, мы связали завершение первого этапа рыночных реформ с достижением финансовой стабилизации и началом экономического роста.

В 1996 г., несмотря на президентские выборы и постоянные позывы к популизму у властей предержащих, инфляция за год составила 21,8%, впервые уложившись в двузначную цифру, сопоставимую с показателями других стран-транзитников (с переходной экономикой), когда у них отмечалась финансовая стабилизация и начинался экономический рост. Поэтому по формальным признакам концом первого этапа реформ можно было бы считать уже 1996 г.

Но в этот год роста экономики не было, а успехи в борьбе с инфляцией представлялись неустойчивыми, поскольку замедление роста цен достигнуто ценой большого увеличения государственного долга (пирамида ГКО продолжала расти) а также замораживания цен и тарифов естественных монополий. Иначе говоря, инфляция была как бы отложена.

В 1997 г. незначительный рост уже был, а инфляция снизилась до 11%. Казалось бы, можно приступать к решению задач второго этапа. Но в 1998 г. разразился финансовый кризис. Основные экономические показатели снова упали, тогда как инфляция подскочила до 84,4%. Только с 1999 г. можно говорить о начале более устойчивых позитивных тенденций.

Поэтому 1998 г. стал уже не формальным, а реальным финалом первого этапа рыночных реформ. Финалом весьма эффектным, но печальным. И нижней точкой падения.

Подводя итог, нужно сделать вывод, завершился ли первый этап успехом или провалом. В 1998 г. ответ казался очевидным: легче всего кризис 17 августа было трактовать как поражение политики реформ, начиная с 1992 г. Критики, давно указывавшие на ее изъяны и ошибки, могли торжествовать.

В табл. 16.1 приведены основные показатели экономической динамики России за годы первого этапа реформ.

Таблица 16.1Основные экономические показатели за годы первого этапа реформ в России, % прироста к предыдущему году (где не указанно иное)

	1991 г.	1992 г.	1993 г.	1994 г.	1995 г.	1996 г.	1997 г.	1998 г.	1999 г.	2000 г.
ВВП Продукция промышленности Занятость в промышленнос-ти, млн. чел. ИПЦ Реальные располагаемые доходы населения Инвестиции в основной капитал Розничный товарооборот Доля населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума, %	-5   -8   22,41 160,4     -15 -4,7	-14,5   -18   21,30 2508,8   -50,7   -40 -0,3     35,5	-8,7   -14   20,8 839,9   19,8   -12 1,6     31,5	-12,7   -21   18,6 215,1   15,4   -24 -0,2     24,4	-4,1   -3,3   17,2 131,3   -14,5   -10 -6,4     24,7	-3,4   -4,5   16,37 21,8   0,9   -18 -0,5     22,0	0,9   2,0   14,89   6,2   -5 3,8     21,2	-4,9   -5,2   14,13 84,4   -15,5   -12 -4,3     24,6	5,4   11,0   14,3 36,6   -14,5   5,3 -7,7     33,2	8,3   11,9   14,66 20,2   10,9   17,4 8,9     26,4

Источник: данные БЭА и Госкомстата России

Табл. 16.2 содержит данные о динамике производства в промышленности в целом, в ТЭКе и по 13 отраслям с января 1990 г. по сентябрь 2000 г. Из нее видно, что объем промышленного производства достиг минимума в 1996 г. (40,3%) и в 1998 г. (40,4%), т.е. сократился примерно на 60%, а в машиностроении – более чем на 70 %. В легкой промышленности в октябре 1998 г. объем выпуска составил всего 8,8% от уровня января 1990 г.

Таблица 16.2. Динамика интенсивности промышленного производства в 1990–2000 гг., % к январю 1990 г. (сезонность исключена)

Отрасли	Годы	Наибольший спад
											Год, месяц	%
Промышленность Топливно-энергетический комплекс Электроэнергетика Нефтедобыча Нефтепереработка   Газовая Угольная Черная металлургия Цветная металлургия Машиностроение Химия и нефтехимия Лесная, дерево-обрабатывающая и целлюлозно-бумажная Строительные материалы Пищевая Легкая	95,4   95,8 100,2 90,6 95,8   100,7 95,3 95,7 94,0 97,0 49,3     90,1 94,2 96,1 94,0	81,8   89,7 99,1 79,0 91,7   98,2 84,8 74.1 85,1 80,1 83,0     76,7 85,4 77,2 82,0	69,0   80,1 91,8 68,4 77,2   98,5 78,7 68,9 74,9 71,2 66,7     60,0 64,3 65,6 46,3	52,8   74,0 89,3 60,4 67,4   95,8 72,0 50,9 70,8 41,1 46,7     45,2 51,4 57,1 34,0	47,5   68,7 82,9 56,2 61,6   95,0 67,3 51,6 73,6 37,2 45,7     41,0 41,5 47,2 20,6	42,8   66,6 81,3 53,8 59,0   93,3 65,6 53,9 79,6 27,1 43,9     39,9 34,1 41,7 14,0	40,3   64,2 75,6 53,3 60,3   93,1 60,1 51,6 80,4 27,4 42,6     32,0 25,7 36,8 11,7	42,3   65,9 78,6 54,8 60,7   94,1 60,5 51,9 86,4 30,8 43,4     34,1 26,5 38,2 13,0	40,4   64,2 76,2 53,9 58,4   92,5 60,1 48,4 87,1 27,6 43,6     35,1 26,1 36,5 8,8	45,7   65,5 77,5 54,8 59,8   91,8 63,6 61,2 95,4 31,5 53,8     45,1 27,9 41,7 15,4	48,1   67,2 78,1 58,6 60,2   93,0 64,3 66,3 95,3 36,8 56,3     46,0 30,8 39,9 17,3	1998, август   1998, август 1998, август 1996, октябрь 1998, июнь–октябрь 2000, март 1998, август 1998,сентябрь 1993, октябрь 1998, август 1998, август     1996, июнь 1997, январь 1998, август 1998,октябрь	38,0   63,0 74,6 53,2 57,0   90,9 55,4 45,2 69,7 22,5 39,8     30,9 25,6 35,9 8,0

Источник: Анализ динамики промышленного производства / Центр экономической конъюнктуры (ЦЭК). М., 2000. С. 16–44. Расчеты поданным о выпуске 128 видов продукции в натуральном выражении, взвешенные по среднегодовым ценам 1995 г.

В табл. 16.3 даны показатели динамики объемов выпуска некоторых видов промышленной продукции, особенно выразительные для характеристики масштабов спада.

Таблица 16.3. Динамика выпуска некоторых видов промышленной продукции

Виды продукции	1990 г.	1992 г.	1996 г.	1998 г.	2000 г.
Автомобили грузовые, тыс. шт. Тракторы, тыс. шт. Комбайны зерноуборочные, тыс. шт. Металлорежущие станки, тыс. шт. В том числе с числовым программным управлением, тыс. шт. Кузнечно-прессовые машины, тыс. шт. Химические средства защиты растений, тыс. шт. Краны башенные строительные, шт. Химические средства защиты растений, тыс. т Ткани хлопчатобумажные, млн. м2 Костюмы, млн. шт. Платья, млн. шт. Сорочки верхние, млн. шт. Обувь, млн. пар Телевизоры, тыс. шт. Магнитофоны, тыс. шт.	65,7 74,2   16,7 27,3     17,7 74,5 52,9	42,2 53,4   5,0 16,5     65,4 6,6 22,5 25,4	136,1 14,1 2,5 12,1   0,1 1.2     12,5 5,7 8,6 7,2 32,2	141,5 9,8 1,04 7,6   0,1 1,3     5,8 3,9 5,3 2,5 23,8 9,4	181,7 19,2 5,19 8,6   … 1.2   ... ...   9,7 4,6 8,0 5,0 33,0 3,2

В сельском хозяйстве за те же годы посевные площади сократились со 112,1 до 82,8 млн. га. Правда, этот процесс начался раньше: максимум (120,6 млн. га) был достигнут в 1975 г. Поголовье крупного рогатого скота сократилось с 45,3 до 22,4 млн. голов; производство мяса (в убойном весе) – с 10,1 до 5,3 млн. т.; молока – с 20,8 до 5,3 млн. т.

Данные изменения покупательной способности среднедушевых денежных доходов населения представлены в табл. 16.4 и на рис. 16.1.

Таблица 16.4. Покупательная способность среднедушевых денежных доходов населения в месяц, кг (где не указано иное)*

Продовольственные товары	Годы
Говядина Молоко цельное, л Яйца, шт. Рыба свежая Сахар-песок Растительное масло Картофель Капуста свежая Животное масло Хлеб и булочные изделия из пшеничной муки Мука пшеничная Рис Крупа	33,1 246,3 92,4 83,0   44,8 492,7 568,5 21,1     373,7 205,8 88,0 184,8	45,8 343,6 129,2 111,8   59,6 497,4 710,6 28,4     331,6 255,1 118,4 255,1	43,5 432,1 161,3 137,5   73,8 484,0 756,3 34,8     403,3 318,4 145,8 355,9	50,0 498,6 173,2 163,2   86,1 568,0 835,3 40,8     443,8 364,1 169,0 364,1	68,0 716,7 204,8 238,9   125,7 500,0 632,4 61,4     551,3 500,0 259,0 413,5	52,5 879,7 149,8 208,0   127,3 335,3 358,5 51,9     548,2 353,0 231,8 335,3	35,8 442,6 88,5 72,5   60,4 272,6 270,3 20,2     257,4 206,6 123,2 149,8	36,5 403,6 76,5 102,5   75,5 402,0 237,9 30,9     379,7 353,0 258,3 240,0	58,0 354,5 75,5 185,0   81,4 390,6 209,0 42,9     272,5 354,6 275,1 258,3	48,5 234,7 71,8 136,1   62,0 291,7 239,3 26,4     190,4 253,7 152,8 209,5	56,5 257,4 78,4 193,5   83,0 373,7 247,6 37,1     171,0 239,1 152,8 185,5	47,4 307,4 87,4 221,1   106,4 475,4 324,1 40,6     194,9 283,9 189,2 228,0	40,7 294,0 75,4 159,8   69,6 424,5 316,5 31,8     202,8 301,3 136,7 194,0	33,1 258,0 60,6 153,2   59,1 276,0 211,3 24,8     206,1 245,5 97,3 167,3

* До 1992 г. – средние цены покупки продуктов питания, рассчитанные по материалам выборочных обследований бюджетов домашних хозяйств; с 1992 г. – данные регистрации цен на потребительском рынке.

Эти цифры выглядят приговором. Их можно расцветить и многими качественными данными о росте бедности, о разрушении производственного и научно-технического потенциала, делавшего СССР второй сверхдержавой. И не потребуется ничего драматизировать, чтобы представить колоссальный коллапс, который пережила великая держава в мирное время, оказавшись низведенной до положения второсортной страны.

Рис. 16.1. Изменения покупательной способности среднедушевых денежных доходов населения в 1999 г., %

Добавим к сказанному, что, как следует из приведенных выше данных, в России трансформационный кризис оказался глубже и длиннее, чем в других странах с переходной экономикой (не считая стран СНГ).

Множеству людей, в том числе и экономистам, выводы кажутся настолько очевидными, что нет нужды утруждать себя доказательствами – провал, и притом вследствие неправильной неолиберальной и монетаристской политики. Такие оценки приводились и в гл. 15 в связи с причинами финансового кризиса 1998 г.

Другой подход тем не менее оценивает итоги первого этапа реформ в России как успех, и притом существенный, признавая в то же время исключительно высокую цену преобразований и указывая иные ее причины. Вопрос в критериях оценки.

Разумеется, конечные результаты реформ должны выразиться в темпах и качестве экономического роста, в его инновационной составляющей. В увеличении благосостояния граждан. Но, как отмечалось выше в (гл. 7), России для достижения таких результатов в силу объективных факторов требуется больше времени, чем, скажем, европейским странам с переходной экономикой.

До того как будут достигнуты ощутимые для каждого позитивные результаты реформ, должны произойти качественные, институциональные и структурные изменения, создающие механизмы и энергию достижения этих результатов. Такого рода изменения должны были происходить и происходили на первом этапе реформ, в 1992– 1998 гг. И оценивать его итоги нужно в первую очередь относительно этих качественных изменений, закладывающих основу будущего устойчивого развития.

Однако прежде чем обратиться к этим изменениям, попробуем оценить статистику, на которую опираются отрицательные заключения о российских реформах.

Статистические казусы

Различия в оценках в конечном счете относятся не к признанию или отрицанию заслуживающих доверия фактических данных, а к тому, какова доля различных факторов, обусловливающих глубину и длительность трансформационного кризиса. В частности, если, как отмечалось выше, этот кризис остановить было невозможно, его предпосылки накапливались десятилетиями, то надо разобраться по меньшей мере в том, насколько он обусловлен реформами, а насколько – наследием планово-распределительной системы.

Согласно оценкам Госкомстата России, ВВП за 1980–1997 гг. сократился на 43,6%. МВФ посчитал эти данные неполными, поскольку они не учитывали теневой сектор, роль которого в российской переходной экономике все признают важной: дооценка производится на 25%. Так или иначе, но этот факт говорит о том, что статистические данные не полностью отражают результаты экономической деятельности в переходный период, занижая их. К тому же статистическое расхождение между показателями произведенного и использованного ВВП в 5% считается нормальным*.

* Российский статистический ежегодник. 1996 год. М.: Госкомстат России, 1997. С. 279.

По промышленной продукции наибольшую величину спада дают данные ЦЭКа, приведенные в табл. 16.2 (максимальный спад по годам – 40,3% в 1996 г., по месяцам – 38% в августе 1998 г. от уровня января 1990 г.) Технически расчеты ЦЭКа наиболее точны, поскольку основываются на натуральных измерениях.

Госкомстат дает оценку при максимальном спаде 46% (снижение на 54%), которые приходятся на 1998 г., т.е. спад примерно на 6% меньше, чем по данным ЦЭКа*. Но данные Госкомстата по продукции промышленности тем не менее, как представляется, более достоверны, т.е. лучше отражают действительность, поскольку охватывают 550 видов продукции, в том числе новой, учитывают малые и совместные предприятия, включают оценку теневого бизнеса.

* Российский статистический ежегодник. 1996 год. С. 300.

Различия между точностью и достоверностью статистических данных особенно важно учитывать в переходный период. Дело в том, что, как хорошо известно специалистам, в периоды качественных сдвигов в экономике утрачивается сопоставимость временных рядов.

Как, например, сопоставлять объемы товарооборота и сбережений в условиях дефицита и твердых цен и при свободных ценах и насыщенном рынке? Те же различия делают на самом деле несравнимыми показатели производства до и после 1992 г.

Кроме того, в этот период происходили крупные структурные сдвиги в ВВП – доля товаров снизилась, доля услуг выросла, отражая быстрый рост торговли и финансовой сферы. Но как раз в этих секторах особенно велика недооценка объемов деятельности и соответственно их вклада в ВВП. С учетом сказанного примем сокращение ВВП с 1990 по 1998 г. на 40-45%, а промышленной продукции – на 50– 55%.

Теперь посмотрим, за счет чего происходило это сокращение. Из-за отсутствия достоверных данных довольствуемся косвенными экспертными оценками.

1. Важнейший фактор спада – сокращение производства вооружений и продукции сопряженных отраслей. Минимальная оценка доли военной продукции в ВВП в 1990 г. - 40%. За 1990–1996 гг. объем военного производства сократился в 6 раз. Отсюда следует, что только этот фактор обусловливает спад примерно на 30%. С учетом конверсии примем еще более осторожную оценку – 20% спада произошло за счет этого сектора.

2. Значительная часть производимой в советское время продукции не пользовалась спросом и если ее покупали, то только потому, что не было выбора. Из приведенного списка изделий в табл. 16.3 отметим, в частности, швейные изделия, обувь, телевизоры и магнитофоны. С открытием экономики производство этих товаров, естественно, сократилось или прекратилось вовсе. По самым скромным оценкам, сокращение производства некачественных, не пользующихся спросом товаров обусловило снижение ВВП на 8–10%. Учитывая только замещение этих изделий импортом, а также более качественной продукцией отечественного производства, примем долю этого фактора в совокупном спаде на уровне 5–7%.

Еще не менее 3–4% сокращения ВВП следовало бы отнести на снижение производства сырья, материалов, топлива и энергии, которые расходовались в названных выше секторах, а также на распад СЭВ и СССР и другие факторы, не связанные с реформами как таковыми. Но поскольку значительная доля первичных ресурсов, ранее поглощавшаяся производством военной или неконкурентоспособной продукции, переориентировалась на экспорт, а мы, не располагая необходимыми данными, стремимся дать наиболее осторожную, вызывающую доверие оценку важнейших факторов спада, кроме самих реформ, этот фактор не будем принимать в расчет.

3. Собственно влияние реформ на сокращение ВВП в 1990–1998 гг. оценим как остаток за вычетом приведенных выше факторов. По содержанию к нему относится, например, сокращение производства конкурентоспособной продукции вследствие временного чрезмерного сжатия спроса, в том числе инвестиционного, а также недостатка оборотных средств, недоступности кредита. Так, был прекращен экспорт станков с числовым программным управлением и уникальными свойствами из-за невозможности прокредитовать покупателей в США и Канаде. А затем было утрачено производство ряда материалов, шедших на эти станки.

Другой пример – сокращение продукции сельского хозяйства из-за дис-паритета цен, возникшего после их либерализации, и снижения субсидий аграрному сектору.

По остатку на фактор реформ как таковых приходится, таким образом, сокращение ВВП максимум на 15–23%.

Диаграмма на рис. 16.2 сводит приведенные выше оценки.

Рис. 16.2. Оценки факторов сокращения ВВП России в 1990–1998 гг.

Сокращение выпуска военной и неконкурентоспособной продукции при всех отрицательных последствиях следует все же рассматривать как факторы положительные, как устранение структурных деформаций советской экономики. Если они и вызваны реформами, то должны быть поставлены реформам в плюс. В России влияние этих факторов особенно велико из-за большой глубины деформаций.

Масштабы же спада под влиянием собственно реформ выглядят совсем иначе, если вычесть эти факторы. Они оказываются примерно такими же, как в других странах с переходной экономикой.

Подчеркнем еще раз: приведенные оценки максимальны для фактора реформ и минимальны для прочих факторов. Более справедливой была бы оценка негативного влияния реформ на уровне не более 10–12% ВВП и 15– 18% промышленной продукции.

По существу приведенные оценки позволяют учесть качественные изменения, скрывающиеся за статистическими данными, и сделать сопоставления более корректными. То же нужно было бы сделать и по другим показателям.

Обратимся снова к табл. 16.1. Комментируя динамику объема инвестиций на первом этапе реформ, следует отметить, что в эти годы, во-первых, сокращение инвестиций позволяло сдержать падение уровня жизни, оно послужило своего рода амортизатором; во-вторых, это были годы смены инвестиционных режимов: от расточительного советского (большие объемы, низкая отдача) к прижимистому рыночному (малые объемы, высокая отдача), весьма чуткому к уровню рисков. Этот процесс адаптации также неизбежен.

Что касается величин реальных располагаемых доходов, то они основаны на официальной отчетности и отражают как реальное снижение доходов, так и уход части их в тень. Это заметно при сопоставлении с динамикой розничного товарооборота, который за 1990– 1996 гг. сократился всего на 14,3%.

Если бы удалось количественно учесть эти моменты, картина переходных процессов оказалась бы существенно иной. Реформы выглядели бы заметно менее отталкивающими.