Макроэкономические проблемы инфляции, экономических циклов и безработицы

В идеальной модели национальной экономики устойчиво возрастает объём производства ВВП, а уровень цен остаётся стабильным. Так и было в XIX и начале ХХ веков в условиях золотого стандарта, когда национальные валюты были привязаны к объёму имеющегося золотого запаса страны. Но со сломом золотого стандарта, после первой мировой войны, инфляция возникла как закономерность мировой экономики. Правда, с 1944 года с созданием Бреттон-Вуддской системы, привязкой национальных валют стран-участников к доллару и обязательством США обменивать предъявляемые доллары на золото по стабильному курсу, инфляция на два с половиной десятилетия была приглушена. Однако американский дефолт 1971 года, отказ от золотого обеспечения вброшенного в мировую экономику триллиона долларов вызвали крах мировой валютной системы, плавающие курсы валют и неограниченную инфляцию.

Инфляция – это обесценение денег, снижение их покупательной способности. Количественную оценку инфляции даёт такой показатель, как дефлятор ВВП. То есть отношение номинального ВВП к реальному. Следовательно, этот показатель отражает падение реального ВВП, накручивание денежного вала.

В зависимости от темпов роста цен различают следующие три формы инфляции: во-первых, умеренную, во-вторых, галопирующую и, в-третьих, гиперинфляцию. При умеренной цены растут менее, чем на 20% в год. При галопирующей наблюдается рост цен от 20 до 200% в год. Это значит, что контракты предпринимателям и фирмам приходится привязывать к росту цен, а деньги покупатели вынуждены ускоренно материализовывать в товары. А при гиперинфляции цены растут ещё более высокими темпами, расхождение цен и зарплаты становится катастрофическим. Например, в РФ в 1993 году инфляция была 1300%; в Аргентине в 1990 году – 20000%, то есть цены выросли в 200 раз.

По другому критерию – по степени расхождения роста цен на различные группы товаров - различают две формы инфляции: во-первых, сбалансированную, а во-вторых, несбалансированную. При сбалансированной цены разных товаров по отношению друг к другу меняются в постоянной пропорции. А при несбалансированной цены разных товаров по отношению друг к другу меняются в различных пропорциях.

По третьему критерию = в зависимости от степени предвидения – различают следующие две формы инфляции: во-первых, ожидаемая и, во-вторых, неожидаемая. Ожидаемая означает прогнозируемый рост цен, а неожидаемая – непрогнозируемый.

Четвёртый критерий классификации форм инфляции – в зависимости от степени распространения – различает две формы: во-первых, локальную, а во-вторых, мировую инфляцию. Локальная имеет место в рамках отдельных стран. А мировая охватывает большинство стран мира. Такова краткая классификация форм инфляции.

Какие же причины или факторы вызывают инфляцию? Совокупность таких причин или факторов можно подразделить на внешние и внутренние. К внешним следует отнести, во-первых, рост цен на мировых рынках; во-вторых, сокращение поступлений от внешней торговли; в-третьих, отрицательное сальдо внешнеторгового баланса, то есть превышение импорта над экспортом; в-четвёртых, отрицательное сальдо платёжного баланса, то есть превышение выплат над поступлением в текущих расчётах государства. Таковы внешние причины или факторы инфляции.

Что касается внутренних причин инфляции в смешанной системе, то к ним надо отнести следующие. Во-первых, деформацию экономики в сторону отставания отраслей потребительского сектора от отраслей тяжёлой индустрии, особенно военного машиностроения. Во-вторых, монополию государства на денежную эмиссию, внешнюю торговлю и правительственные расходы. В-третьих, монополию крупнейших корпораций на установление цен на рынках, не согласующихся с их собственными издержками. В-четвёртых, монополию профсоюзов на регулирование ставок заработной платы своих членов через соглашения с работодателями при обязательствах последних повышать ставки в соответствии с ростом инфляции. Наконец, в-пятых, к таким причинам или источникам надо отнести непомерно высокие налоги или процентные ставки за кредит.

Все названные здесь внешние и внутренние причины в их совокупности исходят из двух альтернативных источников: во-первых, из инфляции спроса, а, во-вторых, из инфляции предложения. При инфляции спроса равновесие спроса и предложения нарушается со стороны спроса. А при инфляции предложения растут издержки производства и, таким образом, поднимается цена предложения.

В первом случае инфляция спроса вызывает избыток денег по отношению к количеству товаров, растут цены. При этом наблюдается полная занятость, так как стимулируемая высокой ценой промышленность максимально нагружает производственные мощности. Возрастание спроса в этом случае могут вызвать, во-первых, государство (через военные и социальные заказы), во-вторых, профсоюзы (например, при благоприятных итогах коллективных договоров о размере заработной платы растёт покупательная способность трудящихся), в-третьих, фирмы (например, через повышенный спрос на средства производства в условиях экономического бума). Таким образом, при инфляции спроса избыток денежных расходов наталкивается на ограниченное предложение товаров, производимых при полной занятости.

Однако надо заметить, что к началу XXI века в развитых странах инфляция спроса осталась лишь в воспоминаниях, поскольку к этому времени там не оказалось ни достаточно долгой полной занятости, ни свободного рынка, ни стабильных цен. Причём в докризисный период (до 2008 года) цены росли постоянно, даже в период спада, при недогрузке мощностей, то есть наблюдалась стагфляция.

А теперь обратимся ко второму случаю – инфляции предложения. Здесь рост цен вызван увеличением издержек производства при недоиспользовании производственных ресурсов, то есть при неполной занятости. Причинами этого роста цен могут выступать те же три монополии. Например, государство может платить частным фирмам за выполнение качественного государственного заказа по монопольно завышенным ценам. Или государство может усилить инфляцию через эмиссию бумажных денег.

Другой пример связан с тем, что профсоюзы требуют повышения заработной платы, а это ведёт к росту издержек фирм. А значит, говорят сторонники так называемой теории «инфляционной спирали», ведёт к росту цен и тогда профсоюзы снова потребуют повышения заработной платы. Следовательно, рост цен станет бесконечным. На основе этой теории организаторы российских реформ в 1990-х годах утверждали, что нельзя повышать заработную плату, чтобы не допустить инфляцию. Они доходили даже до невыплаты зарплаты вообще. Однако теоретики лейбористской партии Великобритании резонно заметили: как никто не доказал, курица раньше, чем яйцо, или яйцо раньше курицы, так и исходной точкой инфляционной спирали можно взять не профсоюзы, а фирмы, монопольно повышающие цены. А это уж третий вид монополии.

Например, рост цен на нефть в 1970-х годах был вызван не только ближневосточным политическим кризисом, но и сырьевыми монополиями США в их погоне за сверхприбылью. Ведь запасов нефти в этой стране немало, но нефтефирмы взвинтили цены. А это через мультипликатор привело к удорожанию других, прежде всего технологически зависимых от нефти товаров. В итоге темп инфляции увеличился тогда вчетверо. Таковы причины и источники инфляции.

А теперь рассмотрим, какие социально-экономические последствия вызывает инфляция. К ним относятся, во-первых, перераспределение доходов и богатства, во-вторых, отставание цен государственных предприятий от рыночных цен, в-третьих, скрытая государственная конфискация денежных средств через налоги, в-четвёртых, стремление населения и корпораций материализовать свои быстрообесценивающиеся денежные запасы, в-пятых, нестабильность и недостаточность экономической информации, в-шестых, падение реальной процентной ставки на ежегодный процент роста инфляции.

Первое из перечисленных последствий проявляется, например, если коллективный договор между фирмой и профсоюзом уже заключён на пять лет вперёд без учёта возможного резкого роста цен. А если такой рост происходит, то рабочие теряют часть реальной заработной платы в пользу фирмы. В свою очередь, фирма может проиграть другой фирме, если цены первой вырастут меньше, чем второй, то есть несбалансированно. В этом случае часть дохода первой фирмы перейдёт в карман второй.

Причина второго социально-экономического последствия инфляции заключается в том, что в государственном секторе цены издержек и товаров пересматриваются реже, чем в частном секторе. Почему так происходит? Потому что каждое изменение своей цены государственное предприятие должно обязательно обосновывать и согласовывать в вышестоящих инстанциях. В результате нарастает дисбаланс частного и государственных секторов, государство теряет часть своего потенциала, возможности воздействовать на экономику.

Третье из названных ранее последствий инфляции может выражаться в том, что прогрессивное налогообложение автоматически зачисляет различные социальные группы при росте инфляции в более состоятельные, чем по реальному доходу. Ведь за основу берётся изменение номинального дохода. В результате государство собирает всё возрастающую сумму налогов без принятия новых законов о налогообложении. Об этой опасности предупреждал ещё Кейнс в 1930-е годы. После этого страны Запада стали применять индексации налоговых законов с учётом темпов инфляции.

Следующее, четвёртое социально-экономическое последствие инфляции выражается в том, что происходит поспешный, слабопродуманный и чрезмерный расход реальных ресурсов экономики, её перенапряжение и нарушение межотраслевой пропорциональности.

Проявление пятого последствия выражается в том, что постоянно меняется информация о ценах. В результате и продавцы, и покупатели всё чаще ошибаются в оптимальном выборе цены. Следовательно, падает уверенность в будущих доходах, население утрачивает экономические стимулы. А значит, снижается и экономическая активность бизнеса.

В качестве примера шестого социально-экономического последствия инфляции можно указать на такой факт, что если, положим, в США в 1990 году темп инфляции был 4%, то, значит, обладатели денег в том году получили в названной стране реальный доход от валюты меньше на эти же 4%. Таковы основные социально-экономические последствия инфляции. На их предотвращение или хотя бы ослабление и направлена такая составляющая макроэкономической политики государства смешанной системы, как антиинфляционная политика.

В свою очередь, антиинфляционная политика включает в себя, во-первых, политику противодействия грозящей инфляционной напряжённости, во-вторых, политику отбрасывания инфляции, сдерживания инфляционного давления, в-третьих, политику восстановления равновесия в условиях инфляции.

Первая из перечисленных составляющих может быть или в форме ослабления избыточного спроса, или в форме усиления совокупного предложения. При этом ослабление избыточного спроса базируется на монетаристской теории. Оно предполагает сокращение спроса путём проведения денежной реформы, снижения бюджетного дефицита, удорожания кредита, сокращения налоговых ставок. А усиление совокупного предложения базируется на кейнсианской теории. Оно предполагает увеличение инвестиционного спроса за счёт усиления государственных расходов и дешёвого кредита. Важно заметить, что кейнсианский способ легче переживается населением, чем монетаристский.

Вторая составляющая антиинфляционной политики государства – отбрасывание инфляции, сдерживание инфляционного давления – тоже может проявляться в одной из следующих двух форм: во-первых, политика «замкнутой цепи», а во-вторых, политика «зарплата-цена». Первая форма здесь – это предотвращение повышения цен, когда растёт спрос на рынке потребительских товаров и когда масса этих товаров не может быть увеличена. Указанная форма отличается следующими особенностями. Во-первых, деньги, пущенные в обращение, возвращаются путём сбора налогов и займов. Во-вторых, государство блокирует цены на потребительские товары и заработную плату. В-третьих, государство устанавливает нормирование предметов потребления.

Вторая форма – политика «зарплата-цена» - это ограничение доходов населения через замораживание заработной платы и цен. Особенности данной формы заключаются в том, что она, во-первых, используется для борьбы с инфляцией в краткосрочный период, а во-вторых, при длительном использовании переводит открытую инфляцию в подавленную, разрушает механизм саморегуляции.

Третья составляющая антиинфляционной политики государства смешанной системы – политика восстановления макроэкономического равновесия в условиях инфляции – имеет следующие два основных направления: во-первых, использование бюджетной и денежной политики, а во-вторых, использование политики в области заработной платы. Первое направление предполагает установление равновесия между государственными доходами и расходами, даже создание избытка дохода. А второе направление предусматривает сдерживание темпов роста номинальной заработной платы и прибыли.

Таковы основные стратегии антиинфляционной политики современных развитых стран в докризисный период. При выборе самой оптимальной из этих стратегий учитывают, на какой стадии находится инфляционный процесс. Например, в США почти две трети коллективных договоров между профсоюзами и работодателями оговаривали рост заработной платы в зависимости от темпов инфляции. Кроме того, в США активно применялось государственное налоговое стимулирование тех фирм и профсоюзов, которые на добровольной основе обеспечивают медленность повышения цен товаров и рабочей силы.

В течение нескольких докризисных десятилетий антиинфляционная политика развитых стран опиралась на кривую Филипса, которая исходит из обратной взаимозависимости темпа инфляции и уровня безработицы. На графике кривая Филипса – точное подобие кривой спроса, то есть представляет собой ниспадающую кривую с отрицательным наклоном, где по осям, соответственно, будут уже не цена и объём спроса, а годовой темп инфляции (вертикальная ось) и уровень безработицы (горизонтальная ось). То есть в антиинфляционной политике предполагалось находить оптимальное на данный момент сочетание этих двух величин. Однако практика показала, что кривая Филипса применима лишь на кратковременный период. А вот в долгосрочном периоде даже низкий уровень занятости не спасает от роста инфляции. Почему? Потому что проявляются монополистические позиции профсоюзов и фирм через повышение заработной платы и товарных цен. Поэтому кривая Филипса всё чаще стала дополняться, а то и подменяться теорией «естественного уровня безработицы». То есть это такой уровень, при котором достигается взаимная стабильность и цен, и заработной платы. Но определяется этот уровень эмпирически и неизвестно, сколько времени требуется экономике для достижения этого уровня. Следовательно, теория «естественного уровня безработицы» так же подверглась сомнению, как раньше была оспорена кривая Филипса.

В результате в западных странах для сдерживания инфляции приходилось всё больше увольнять работников. То есть повышать естественный уровень безработицы. Например, в США этот уровень уже в докризисную четверть столетия вырос с 4 до 8% от трудоспособного населения. Практика показывает, что для снижения инфляции на один процент безработица в течение года должна быть на два процента выше естественного уровня. А значит, реальный ВВП будет на четыре процента ниже потенциального. Например, в США в 1985 году подобная потеря в ВВП составила 160 млрд. долларов. Учёные-экономисты неоднозначно оценивают такие потери. Одни считают, что количественно эти потери невелики. Другие указывают на негуманность увеличения безработицы с моральной точки зрения. Да и с экономической точки зрения, заметим, ещё никто не доказал, что уволить работника выгоднее, чем обеспечить его работой и в итоге получить больше конечного продукта.

Рассматривая проблемы антиинфляционной политики в странах смешанной системы, отмечая из сложность, трудноразрешимость, важно видеть, что ещё сложнее и трудноразрешимее в Российской Федерации. И тут очень существенно отметить, что проблемы антиинфляционной политики всё же вторичны, производны по сравнению с базовыми принципами макроэкономической политики в целом. Антинаучность российской макроэкономической политики, её несоответствие мировому опыту породили дополнительные проблемы инфляции в РФ по сравнению с другими странами.

Более полутора десятилетий в нашей стране наблюдалась галопирующая инфляция, а в 1993-1994 годах была даже гиперинфляция. (В 1993 году темп инфляции достиг 1400%). А ведь большинство отечественных и зарубежных экономистов считает, что нарастание инфляции от умеренной через галопирующую к гиперинфляции не является неизбежным, что это результат субъективного просчёта правительства, проявление его некомпетентности. Естественным же состоянием смешанной экономики после слома золотого стандарта является постоянная умеренная инфляция. А в реформируемом Китае вообще все три десятилетия реформ идёт постоянное снижение уровня цен при росте среднего дохода населения и самом высоком в мире темпе приращения ВВП. Следовательно, для РФ недопустимо отделять проблемы антиинфляционной политики от всего комплекса задач оздоровления экономики.

Российское правительство, начиная реформы, должно было не бессмысленно разгромить командную экономику, а использовать её преимущества для перехода к смешанной системе. То есть именно государственное ценообразование, а не проведённая правительством с 1 января 1992 года либерализация цен, должно было взрастить систему свободных рыночных цен. Государство не имело права уходить из экономики, хотя такой уход до сих пор выдают за достоинство некоторые чиновники и экономисты либерального направления. И двух других монополистов: профсоюзы и фирмы – надо было поставить на ноги самому государству. Вместо этого дефолтом 1998 года государство разорило почти 80% мелких и средних фирм. А в 2002 году принятием нового Трудового кодекса лишило профсоюзы равноправного партнёрства с работодателями при установлении равновесной цены рабочей силы.

Вообще период 2000-2007 годы (период президентства В.В. Путина) многими журналистами и чиновниками назван периодом стабилизации, экономического роста. Однако мы с Вами уже видели в соответствующей теме, что упомянутый рост как раз и выражался в инфляции, которая, практически и организовывалась самими чиновниками, чтобы изобразить это как рост.

И, разумеется, всё это несоответствие макроэкономической политики РФ научным рекомендациям и мировому опыту, прежде всего практике развитых и реформируемых стран, особенно рельефно проявилось с развёртыванием мирового экономического кризиса в 2008-2009 годах. Если в западных странах инфляция в этот период, по существу, прекратилась, а в Китае усилилось снижение цен, то в нашей стране, вопреки «азбуке» экономической науки инфляция и в это время сохранила одни из самых высоких в мире темпов.

Таким образом, для решения инфляционных проблем РФ должен быть на 180 градусов сменён весь курс макроэкономической политики в целом – в сторону рекомендаций экономической науки и уроков мирового опыта, в сторону экономического стимулирования товаропроизводителя любой формы собственности.

Проблемы инфляции, как явствует уже из названия данной темы, логично рассматривать в связи с проблемой цикличности экономической динамики и антициклической политики. Цикличность – это всеобщая форма движения. То есть это закономерность развития и природы, и человеческого общества, и самого человеческого мышления. Таким образом, это общефилософское понятие. А в макроэкономике цикличность выражается в смене подъёмов и спадов общественного производства.

К основным признакам цикличности относятся следующие три: во-первых, наличие колебаний уровня производства; во-вторых, периодичность, повторяемость колебаний; в-третьих, наличие в колебаниях такой повторяющейся единицы, как цикл.

Первый признак означает, что колебания – это последовательная смена положительной динамики (увеличения производства) отрицательной динамикой (спадом). То есть, заметьте, неравномерность прироста, разные его величины не относятся к колебаниям. Тем более изолированные или хаотические колебания вовсе не относятся к цикличности.

Второй признак предполагает, что экономическая динамика характеризуется волнообразностью. То есть развитие смешанной экономики идёт через колебания, следующие одно за другим.

Третий признак означает, что цикл – это разнонаправленные части двух смежных колебаний. То есть нисходящая ветвь первого по времени плюс восходящая второго либо наоборот.

Особое значение среди циклов различных типов имеет промышленный цикл. Он продолжается 8-12 лет, то есть столько, сколько длится жизнь одного поколения оборудования. Маркс в «Капитале» первым отметил, что промышленный цикл включает в себя следующие четыре фазы: 1) кризис, 2) депрессию, 3) оживление, 4) подъём.

В фазе кризиса на экономику обрушивается общее перепроизводство продукции: во-первых, предметов потребления кратковременного пользования (питание, одежда); во-вторых, в ещё большей степени – предметов длительного пользования (телевизоры, компьютеры, автомобили); в-третьих, в наибольшей степени – средств производства (станков, производственного оборудования, рабочей силы). Правда, образуется это перепроизводство ещё до начала кризиса – в фазе подъёма предыдущего цикла, когда бизнесу, вроде бы, всё удаётся. В это время предприятия торопятся увеличить производство даже при задержках реализации, то есть работают на склад, залезая в долги. В результате объём предложения товаров становится намного больше объёма спроса. А значит, кризис выступает и неизбежностью, и необходимостью.

Фаза кризиса вызывает следующие отрицательные социально- экономические последствия: 1) банкротство предприятий и банков, 2) падение курсов акций и облигаций, 3) рост безработицы, 4) простаивание части производственных мощностей, 5) снижение жизненного уровня населения. Но одновременно кризис играет и оздоравливающую роль, поскольку он насильственно выбраковывает и ликвидирует предприятия с высокими издержками, отсталыми техникой, технологией, организацией труда. В результате кризис восстанавливает равновесие между объёмом выпускаемых товаров и спросом на них, хотя и на более сниженном, чем ранее, уровне производства.

В следующей фазе – депрессии – оставшиеся фирмы приспосабливаются на рынке к сократившемуся доходу и спросу. Для этого фирмы снижают издержки и цены на основе повышения производительности труда. В поражённые кризисом отрасли вносятся инвестиции, вызывая эффект мультипликатора. В результате увеличиваются объём производства, доходы и совокупный спрос. Таким образом, экономика переходит в фазу оживления. В это время предприятия, выпускающие инвестиционные товары (станки, промышленное оборудование), получают заказы, а значит, нанимают рабочих, выплачивают им заработную плату. В результате растёт спрос и на потребительские товары и экономика входит в фазу подъёма. То есть на более высоком уровне повторяются процессы фазы подъёма предыдущего цикла.

Промышленный цикл выражает не только национальную, но и интернациональную экономическую динамику. То есть обе его ветви: и нисходящая, и восходящая – практически одновременны в различных странах.

В современной макроэкономической теории нет единого мнения в объяснении причин кризисов. Но ведутся поиски путей их преодоления. Например, через овладение взаимодействием акселератора и мультипликатора. Эффект акселерации или ускорения состоит в том, что увеличение доходов и потребления к данному году сопряжено с намного большим возрастанием инвестиций. Пока попытки овладеть мультипликатором и акселератором безрезультатны. Видимо, для решения проблемы преодоления кризисов полезно сравнить удельный вес государственной собственности и экономическую динамику в смешанной и командной системах. Так, в СССР в 1921-1940 и 1946-1953 годах (периоды ленинского НЭПа и сталинских пятилеток) был самый высокий в мире за ХХ и ХХI века темп прироста ВВП без всяких кризисов, а удельный вес государственной собственности – величиной, стремящейся к 100%. Сегодня наивысший в мире прирост ВВП без кризисов наблюдается в реформируемом Китае, где удельный вес государственной собственности более половины (57% в 2000 году). А в США, странах Европейского Союза и Японии удельный вес государственной собственности 30-40% и кризисы периодически повторяются.

Видимо, удельный вес государственной собственности более 50% гарантирует преодоление циклических кризисов в экономике. Не случайно в развитых странах наблюдается тенденция к увеличению удельного веса государственной собственности. Противоположная картина в РФ, где удельный вес государственной собственности стал величиной, стремящейся к нулю и, соответственно, наблюдается беспрерывный кризис.

В современном общественном воспроизводстве в смешанной системе одновременно осуществляется несколько циклов: 1) большие волны Кондратьева; 2) циклы Кузнеца, 3) уже известные промышленные циклы, подробнее всего проанализированные Марксом в «Капитале»; 4) циклы Китчина. Они различаются по продолжительности и структурированности.

Советский учёный Н.Д. Кондратьев в 1920-х годах исследовал статистику ведущих стран мира за полтора столетия (включительно с последней четверти ХVIII по первую четверть ХХ века) и установил, что закономерностью динамики мировой экономики выступают большие циклы или длинные волны по 40-60 лет. Позднее их назвали длинными волнами Кондратьева. Здесь подъём в 40-60 лет закономерно сменяется спадом такой же продолжительности, затем происходит новый подъём и т.д. Последовавшие за открытием Кондратьева 80 лет стали новым подтверждением его правоты. Так, Великая депрессия в 1920-1930-х годах находилась в рамках спада длинной волны Кондратьева. А «экономические чудеса» Японии, ФРГ и других стран после Второй мировой войны совпали по времени с подъёмом длинной волны Кондратьева.

Периодичность и продолжительность волн Кондратьева невозможно объяснить сроком жизни оборудования, как в промышленном цикле. Видимо, здесь причина в замене целого технико-экономического уклада другим укладом. Действительный член Российской Академии Наук С.Ю. Глазьев в монографии «Теория долгосрочного технико-экономического развития» (М.: Владос, 1993) показал, что за период техногенной цивилизации последовательно сменяют друг друга пять таких укладов. Первый из них связан с применением в производстве парового двигателя, второй – двигателя внутреннего сгорания, третий – с электрификацией всех отраслей экономики, четвёртый – с комплексной механизацией и автоматизацией производства, пятый – с информатизацией. Таким образом, смена технико-экономических укладов означает целую структурную революцию. Здесь меняется не только техника, но и качество рабочей силы, и уровень управления, организации производства.

Промежуточное положение между волнами Кондратьева и промышленными циклами занимают циклы С. Кузнеца (по имени американского экономиста, нашего соотечественника по рождению, описавшего их), продолжительность которых около 20-ти лет.

Австрийский экономист Й. Шумпетер первым заметил, что циклы различных видов не независимы друг от друга. То есть в рамках одной волны Кондратьева реализуется 2-3 цикла Кузнеца. А в каждом из циклов Кузнеца – по 2-3 промышленных цикла. И каждый промышленный цикл включает несколько циклов Китчина с длительностью от двух до четырёх лет.

Циклы Китчина выражают нарушения и восстановления равновесия на рынке потребительских товаров. Периодичность и продолжительность циклов Китчина можно объяснить различием во времени между, во-первых, выделением инвестиций соответственно изменениям спроса и, во-вторых. Вводом в действие новых средств труда, после чего и восстанавливается равновесие.

Таким образом, современное реальное воспроизводство – это совмещение, взаимоналожение разных циклов, позволяющие прогнозировать динамику мировой и национальной экономики в условиях «нормального», классического капитализма или хозяйства с рыночным механизмом. Однако от такой «нормальности» в последние десятилетия стали происходить значительные отклонения. Так, в последней трети ХХ века в мировой экономике впервые произошли деформации промышленного цикла, когда фазы кризиса и депрессии стали сопровождаться инфляцией. Это явление назвали стагфляцией. Она затрудняет выход из кризиса и удлиняет его. Ведь раньше кризис и депрессия сопровождались снижением цен, а значит, и ссудного процента. Следовательно, создавалась благоприятная обстановка для получения кредита предпринимателям, для инвестиций. А это приближало оживление экономики. Теперь же инфляция, порождая высокий ссудный процент, угнетает инвестиции.

Кроме того, с 1970-х годов цикличность в мировой экономике усложнилась структурными кризисами: энергетическим, сырьевым, продовольственным. Они приняли хронический характер. Усилилось воздействие на цикличность экологического кризиса, который перерастает в глобальную катастрофу. Всё это повысило значение государственной антициклической политики.

Такая политика включает, во-первых, инструментарий фискальной политики, во-вторых, средства монетарной политики, в-третьих, программирование и планирование национальной экономики.

Например, фискальная политика действует на цикл либо стабилизирующее, либо, наоборот, сдерживающее. Так, в фазе подъёма государство увеличивает налоги и сокращает правительственные расходы. А в фазе кризиса – наоборот, сокращает налоги и увеличивает правительственные закупки товаров и услуг, субсидирование фирм из государственного бюджета.

Монетарную политику государства используют на нисходящем этапе цикла в виде экспансионистской политики, а на восходящем – в виде рестриктивной политики. Что это такое? Экспансионистская политика – это предложение денег под низкие проценты. А рестриктивная – это политика дорогих денег, когда фирмы вынуждены платить за деньги высокие проценты.

Программирование и планирование применяется во всех странах смешанной системы. Причём если в США в виде частноцентрализованного планирования, то в Японии и Франции в форме прямого государственного централизованного планирования, когда применяются пятилетние государственные планы и целевые программы.

Все перечисленные меры антициклической политики государств смешанной системы ослабляют проявления цикличности. Правда, сегодня «портит картину» своей необычностью развернувшийся с 2008 года мировой кризис, который многие поспешили сравнивать с Великой депрессией 1920-1930-х годов. Но сравнения эти не выдерживают критики, поскольку анализ показывает, что перед нами не просто великий, а супервеликий кризис, не имеющий аналогов в прошлом. Многие средства массовой информации и выступления политиков не скупятся на успокоительные обещания скорого выхода из него, но ведь надо отличать субъективную деятельность властей от объективной сущности развёртывающегося кризиса.

Тем более, что очередные успокоения раз за разом опрокидываются информацией о фактическом положении на мировых рынках. Так, в начале февраля 2010 года шоком для многих послужили следующие сообщения (См.:file://localhost/C:/Documents%20and%20Settings/1/Рабочий%20стол/Налетай,%20подешевело_%20по%20мировым%20): «После длительного и практически беспрерывного роста, начавшегося весной прошлого года, фондовые и сырьевые рынки развернулись и, как с горочки, поехали вниз. Эксперты и аналитики давно предупреждали: наблюдаемый почти год рост необоснован и в разы опережает реальные темпы восстановления экономики, даже с поправкой на традиционное опережение событий фондовым рынком. Однако, вопреки всем предупреждениям, цены на нефть были стабильно высокими, фондовые рынки пухли как на дрожжах, а аппетит к риску у инвесторов неизбежно повышался.

В какой-то момент стало казаться, что рост не прекратится, кризис кончился, дно пройдено и W-образный сценарий не может даже случиться. Тем неожиданнее стал стартовавший накануне массовый выход инвесторов из рисковых активов. Биржевые сводки звучат тревожно, падает все и вся: евро, нефть, металлы, котировки акций. И только вечнозеленая американская валюта продолжает угрожающе расти посреди всеобщей паники.

Тотальный sale на рынках стартовал вчера, и первыми жертвами стали биржи Европы, завершившие день со значительным снижением (в среднем от 2 до 2,5%). Эстафету подхватил американский рынок: по итогам торгов индекс Dow Jones упал на 2,61%, остановившись в опасной близости от психологической отметки в 10 тыс. пунктов; высокотехнологичный Nasdaq потерял 2,99%, S&P - 3,11%. На других крупных площадках Западного полушария ситуация не лучше: фондовые торги в Канаде завершились снижением индекса TSX на 2,23%, в Мексике торги завершились снижением IPC на 2,18%, бразильский Bovespa рухнул на 4,73%.

Чуть свет забрезжил в Азии, местные трейдеры решили, что проще продолжить сложившийся в Европе и США тренд, чем его преодолевать. Японский Nikkei завершил день самым резким снижением за 2 месяца, опустившись на 2,89%. Южнокорейский KOSPI упал по итогам дня 3,05%, гонконгский Hang Seng - 3,33%, сводный индекс Шанхайской фондовой биржи Shanghai Composite завершил день с потерей 1,87%.

Совершив круг по планете, тенденция к снижению вернулась в Европу, где ведущие индексы сегодня потеряли с утра около 1,5% каждый. Российские акции находятся в полном соответствии с общемировым трендом, и по традиции даже опережают его по реакции: завершив вчерашнюю сессию снижением почти на 3%, сегодня индекс РТС с утра нырнул более чем на 4% вниз. Индекс ММВБ, в свою очередь, опустился в первые часы торгов более чем на 3%.

На сырьевых рынках искать утешения тоже не стоит: цены на нефть рухнули сразу на 5% и продолжают падать: стоимость барреля Light Sweet опустилась уже до 72,7 долл., Brent - до 71,47 долл. Упали в цене и драгоценные металлы: заметно подешевели платина (-4%), палладий (-6,5%), серебро (-6%). Стоимость золота на Товарной бирже Нью-Йорка (COMEX) по итогам торгов 4 февраля упала до минимума за три месяца, подешевев за день почти на 50 долл./унция.

Кто и как нажал спусковой крючок коррекции, не очень понятно. Аналитики в один голос винят в нынешнем падении опасения относительно суверенных дефолтов, кивая на стремительно растущие бюджетные дефициты и долги Греции, Испании и Португалии. Среди других причин, усугубивших положение, стала не самая приятная статистика из США, где накануне Минтруда страны сообщило, что число первоначальных требований по выплате пособия по безработице за минувшую неделю (по 30 января 2010г.) неожиданно выросло на 8 тыс. и составило 480 тыс. Эти цифры сильно разошлись с прогнозами рынка (455 тыс.) и стали самым высоким значением показателя с середины декабря 2009г. В преддверии сегодняшней статистики по безработице в США за январь показатели последней недели месяца произвели на участников рынка удручающее впечатление.

С другой стороны, новыми вышеперечисленные проблемы не назовешь. Проблемы с суверенными долгами Греции и других членов зоны евро находятся в центре внимания инвесторов уже не первую неделю, а статистика из США периодически бывает то позитивной, то негативной, но за последний год еще никогда не приводила к столь массовому сбросу ценных бумаг. Нынешнее состояние рынков отдаленно напоминает ситуацию осени 2008г., когда в один момент лопнул многострадальный Lehman Brothers, спровоцировав хаос на рынках. Символично, что именно вчера об этом эпизоде истории напомнил всем генеральный прокурор Нью-Йорка, который подал гражданский иск против крупнейшего коммерческого банка США Bank of America (BofA) и его бывшего исполнительного директора Кена Льюиса.

Нью-йоркская прокуратура обвиняет BofA в обмане инвесторов в истории со скандальной покупкой инвестиционного банка Merrill Lynch в