Макроэкономическое равновесие и его характеристики. Совокупный спрос и совокупное предложение. Деление дохода на потребление и сбережения. Инвестиции, мультипликационный эффект
Сегодня, когда разворачивается глобальная экономическая катастрофа, естественна ностальгия по другому состоянию, которое характеризуется стабильностью. В экономической теории такое состояние получило название макроэкономического равновесия. В данной теме как раз и рассматривается, что такое макроэкономическое равновесие и каков механизм его достижения. И прежде всего обратимся к определению указанного понятия.
Макроэкономическое равновесие – это совокупная пропорциональность в национальной экономике. Между чем пропорциональность? Во-первых, между ресурсами и их использованием. Во-вторых, между производством и потреблением. И, в-третьих, между материальными и финансовыми потоками.
В макроэкономической теории распространены неоклассическая и неокейнсианская модели равновесия. В чём же они заключаются и чем отличаются друг от друга? Неоклассическая концепция утверждает, что государству нет необходимости вмешиваться в экономику, поскольку рыночный механизм сам направляет её к равновесию. А превышение совокупного предложения над совокупным спросом, считают сторонники этой концепции, может быть лишь временным явлением. Но, как вы видели в предыдущих темах, такой взгляд адекватно отражал экономические реалии лишь в 18-19 веках, до наступления господства монополий.
Неокейнсианская же модель отрицает автоматическое регулирование ставки процента и соотношения цен и зарплаты, достижения занятости. Почему? Потому, что в краткосрочном периоде, считают сторонники этой модели, равновесие в большей степени зависит от совокупного спроса, чем от совокупного предложения.
Современная западная макроэкономическая теория пытается соединить обе указанные модели, взаимно приспособив совокупный спрос и совокупное предложение. При этом она, в свою очередь, использует ряд подчинённых моделей. Они содержат характеристики предпосылок достижения макроэкономического равновесия. К основным из них относятся, во-первых, модель Сэя, во-вторых, модель национального счёта страны и, в-третьих, модель равновесных инвестиций.
Модель Сэя названа по имени французского экономиста Жана Батиста Сэя (1767-1832 годы жизни), которому принадлежат теория стоимости, учение о трёх факторах производства и теория реализации. Сэй первым провозгласил, что, как Вы видели в последней из микроэкономических тем, трём факторам производства – труду, капиталу и природе (земле) соответствуют три основных дохода: труд создаёт заработную плату, капитал – процент, земля – ренту. Сумма этих трёх доходов, по мнению Сэя, определяет величину стоимости продукта, каждый из владельцев того или иного фактора производства получает вознаграждение или доход, созданный соответствующим фактором производства, как определённую долю стоимости продукта.
В своей теории стоимости Сэй утверждал, что “производить предметы, имеющие какую-нибудь полезность, значит производить богатство, так как полезность предметов составляет первое основание их ценности, а ценность есть богатство.” Таким образом, Сэй считал полезность основанием стоимости. Сэй также полагал, что “цена предмета есть мерило его ценности, а ценность есть мерило его полезности”; что “меновая ценность, или цена предмета, служит только верным указателем полезности, которую люди признают в предмете”. Сэй определял стоимость товара “издержками производства” – капиталом, землёй и трудом. А эти издержки он определял спросом и предложением. Сэй отвергал внутреннюю присущую товарам стоимость и считал, что стоимость товара возникает в процессе приравнивания двух товаров.
И, наконец, в теории реализации, имеющей самое непосредственное отношение к нашей данной теме, Сэй утверждал, что, сообщая ценность своим продуктам, производитель надеется, что его товар будет оценен и продан тем людям, которые обладают средствами для его купли. Эти средства состоят из других ценностей, из других продуктов, плодов промышленности, из их капиталов, земель. А из этого следует, полагает Сэй, что “сбыт для продуктов создаётся самим производством”.
Тезису “нельзя продать, потому что мало денег”, Сэй противопоставляет другой тезис: “нельзя продать, потому что мало других продуктов”. Сэй утверждал, что “денег всегда довольно, чтобы служить обращению и взаимному обмену других ценностей, если только эти ценности действительно существуют”. Сэй считал, что продавцы стремятся лишь “получить ценность своего товара такими продуктами, которые нужны им для потребления”, что продавцы совсем не ищут денег и не имеют в них надобности, а если и желают иметь их, то лишь для того, чтобы превратить их в предметы своего потребления. Из утверждения о том, что покупка всякого продукта не может совершиться иначе, как на ценность другого продукта, Сэй сделал вывод: “Чем больше в каждом государстве производителей и чем многочисленнее производства, тем легче, разнообразнее и обширнее сбыт продуктов”. Наличие иногда большого количества товаров, которые загромождают обращение, потому что не находят себе покупателей, Сэй объясняет тем, что эти товары “превышают сумму потребностей в них”, а также “потому, что другие производства дали товаров меньше, чем нужно”.
Так вот современная макроэкономическая модель Сэя предполагает, что совокупное предложение товаров и услуг балансируется совокупным спросом: AS=AD.
Что же касается модели национального счёта страны, то она предполагает, что объём совокупных национальных расходов (agregated expenditures) равен национальному доходу (national income): AE=NI.
И, наконец, модель равновесных инвестиций (investments) и сбережений населения (savings) предполагает равенство указанных двух макроэкономических величин: I=S.
Важнейшими категориями в теории макроэкономического равновесия, как мы видели на примере модели Сэя, выступают совокупный спрос и совокупное предложение. Совокупный спрос – это сумма спроса всех потребителей страны: частных лиц, фирм, государства – на все товары и услуги при данном уровне цен. То есть AD=C+I+G+X, где С – потребление, совокупный спрос домохозяйств; I – инвестиции, спрос предприятий на оборудование; G – спрос правительства (government) на товары и услуги; Х – чистый экспорт, то есть разность между спросом иностранцев на отечественные товары и отечественным спросом на импортные товары.
Между совокупным спросом и уровнем цен в стране при прочих равных условиях существует обратная зависимость. При этом действуют следующие три эффекта: 1) эффект процентной ставки, 2) эффект богатства или эффект кассовых остатков, эффект Пигу – (англ. Pigou effect, real balance effect) - один из элементов рыночного механизма, способных через воздействие на совокупный спрос возвращать экономику в состояние равновесия. Напр., при росте цен (в экономике, для которой инфляционные ожидания не характерны) экономические агенты увеличивают резервируемую часть денежного фонда (кассовые остатки), соответственно уменьшая долю доходов, идущую на потребление. Текущий спрос сокращается, в результате цены падают, экономика приходит в равновесие. Соответственно при неполной занятости падение цен увеличивает кол-во находящихся на руках наличных денег, что вызывает рост спроса на блага и увеличение занятости. Эффект назван по имени англ. экономиста А. Пигу (1877-1959); 3) эффект импортных товаров.
Первый из названных трёх эффектов означает, что повышение уровня цен вызовет увеличение потребности в деньгах, а значит, - повышение процентной ставки. Следовательно, покупатели отложат покупки, а фирмы откажутся от кредитов, поскольку их инвестиции в производство не дадут им необходимой прибыли. В результате сократится совокупный спрос.
Второй эффект, как мы уже отметили, означает, что с повышением цен упадёт стоимость финансовых активов (акций, облигаций, срочных вкладов). А значит, располагающее ими население станет беднее, следовательно, уменьшится совокупный спрос на товары длительного пользования.
Третий эффект означает, что при повышении цен внутри страны уменьшится совокупный спрос на отечественные товары и возрастёт – на более дешёвые импортные.
Указанные три эффекта позволяют прогнозировать изменения в объёме производства ВВП с изменением совокупного спроса. Правда, это возможно при условии неизменности следующих неценовых факторов: 1) потребительских расходов, 2) инвестиционных расходов, 3) государственных расходов, 4) расходов на чистый экспорт, 5) национальных расходов стран-экспортёров, 6) валютных курсов.
Если первые три эффекта связаны с изменением уровня цен, то последние шесть неценовых факторов действуют при данном, фиксированном уровне цен. Следовательно, на графике первые отражаются движением по кривой совокупного спроса, а последние – сдвигом всей кривой.
Что же касается совокупного предложения, то его можно определить как сумму предложения товаров и услуг всех предприятий страны населению, государству и друг другу при данном уровне цен.
График кривой совокупного предложения состоит из трёх частей: во-первых, горизонтальная или кейнсианская, когда увеличение производства происходит при неизменном уровне цен; во-вторых, восходящая, когда растут и цены, и объём производства ВВП; в-третьих, вертикальная или классическая, когда рост цен уже не вызывает роста производства.
Макроэкономическое равновесие на графике определяется точкой пересечения совокупного спроса и совокупного предложения. Но в действительности совокупный спрос и совокупное предложение меняются, а это отражается на экономической конъюнктуре. Например, на горизонтальном участке рост совокупного спроса вызывает существенное увеличение производства ВВП. Почему? Потому что ранее не использовались производственные мощности и была высокая безработица. Но уровень цен при этом остаётся постоянным. А на промежуточном участке рост совокупного спроса и производства ВВП сопровождается повышением уровня цен. Наконец, на вертикальном участке при использовании всех мощностей и полной занятости увеличение совокупного спроса приведёт к повышению цен без роста производства ВВП.
Важный элемент теории макроэкономического равновесия – анализ таких составляющих совокупного дохода, как потребление (C – consumption) и сбережения (S – savings). Значительную долю совокупного дохода (примерно две трети) составляет потребление, то есть расходы населения на приобретение товаров и услуг. Доля потребления в каждой дополнительной денежной единице располагаемого дохода называется предельной склонностью к потреблению (MPC – marginal propensity to consume), соответствующим образом определяется и предельная склонность к сбережениям (MPS – marginal propensity to savings). Кроме того, выделяют категорию средней склонности к потреблению (APC – average propensity to consume).
Потребление и сбережения выступают как функции располагаемого дохода (DI – disposable income). Ведь DI=C+S, а MPC+MPS=1. Как показал Дж. М. Кейнс, 0<MPC<1, а APC>1 только при небольших значениях дохода. То есть лишь малообеспеченные тратят основную часть своего дохода, а нередко даже расходуют запасы. А вот с ростом доходов потребителей меняется и структура их расходов: растёт при этом доля сбережений.
Между потреблением и сбережениями существуют не только взаимосвязь, но и различия. Какие же? Во-первых, потребление ориентировано на удовлетворение текущих нужд, а сбережения – на то, чтобы за счёт сокращения текущего потребления увеличить потребление в будущем. Во-вторых, если потребление существует во всех семьях, то сбережения осуществляются только теми домохозяйствами, у которых доходы выше среднего уровня. В качестве третьего различия можно заметить, что сбережения могут равняться нулю, а могут достигать значительной величины, то есть амплитуда их колебаний широка, тогда как потребление не может равняться нулю и не должно быть ниже определённого минимума, обеспечивающего биологическое существование.
На величину потребления и сбережений влияет не только располагаемый доход, но и ряд других факторов. Какие же это факторы и как они влияют на указанную величину? Во-первых, объём накопленного богатства (финансовых средств и недвижимости) – с его ростом снижаются стимулы для сбережений. Во-вторых, изменения в налогообложении – рост налогов смещает линии и потребления, и сбережений вниз. Следующий, третий, фактор – изменение уровня цен: у низкодоходных потребителей рост цен вызывает смещение графика потребления вниз. В качестве четвёртого фактора назовём потребительские ожидания: например, ожидания повышения цен и товарного дефицита ведут к покупкам впрок, увеличению потребления, а значит, снижают уровень сбережений. Следующий, пятый, фактор, - ажиотажный спрос на те или иные товары. И, наконец, шестой фактор – рост предложения на рынке. Таковы основные факторы, влияющие на величину потребления и сбережений.
Важнейшей категорией теории макроэкономического равновесия выступают инвестиции. Как и потребление, инвестиции являются составляющей совокупного спроса. Проблема инвестиций – это проблема экономического выбора между потреблением сегодняшним и потреблением завтрашним.
В обыденном сознании под инвестициями часто понимают любые вложения денег: на приобретение недвижимости, ценных бумаг и т.п. Но ведь с точки зрения макроэкономической теории здесь речь идёт лишь о передаче собственности из рук в руки без увеличения материального богатства в целом. В научном понимании инвестиции как экономическая категория – это расходы на расширение и обновление производства, связанные с введением новых технологий, материалов, орудий и предметов труда. То есть это расширение физического капитала в отличие от капитала денежного.
Общий спрос на инвестиционные товары – сумма инвестиционных решений всех фирм страны. А у каждой фирмы имеется широкий спектр инвестиционных вариантов. При этом фирма сопоставляет доходность инвестиций по каждому варианту с альтернативной стоимостью капитала, то есть с нормой банковского процента по вкладам. Следовательно, в результате государственных мер могут стать выгодными и те инвестиционные решения, где низкая норма ожидаемой прибыли, так как ставка процента, например, окажется ещё ниже. А значит, увеличится совокупный спрос на инвестиции.
Инвестиции зависят в значительной мере от сбережений населения. Но между сбережением и инвестированием существует определённый разрыв. Почему? Прежде всего потому, что сбережения делаются разными группами населения и по разным причинам, а инвестиции – совершенно другими группами, принадлежащими не к потребителям, а к производителям. Другой причиной-фактором надо отметить то, что сбережения поступают в распоряжение инвесторов, как правило, через посредников: через банки, сберегательные учреждения, различные финансовые фонды и компании. Кроме того, процесс инвестирования зависит от множества факторов, трудно поддающихся оценке и прогнозированию. К этим факторам относятся, в частности, доходы предприятий, издержки, ожидания, сроки окупаемости инвестиций, налоговые ставки. Сюда же можно отнести общую экономическую и политическую ситуацию, состояние внешней торговли, курс национальной валюты, новые открытия в науке и технологии, изменения в структуре спроса населения и размерах его доходов.
Например, наша Ярославская область, по мнению Департамента по экономической политике, инвестиционной деятельности и международному сотрудничеству Администрации региона, нуждается в увеличении инвестиций как минимум втрое. Причём имеющиеся инвестиции идут у нас в основном в торговые и развлекательные центры, а не в техническое перевооружение промышленности, сельского хозяйства, жилищно-коммунального хозяйства. Почему? Потому что последние из названных отраслей имеют очень большие сроки окупаемости. Правда, этот перекос не в пользу производственного сектора типичен не только для нашего региона, а для всей России. Следовательно, здесь явно недостаёт роли государства в экономическом стимулировании инвестиций в приоритетные отрасли.
Серьёзная проблема заключается в том, что большинство россиян вообще не делают сбережений. Так, согласно итогам социологического опроса, проведённого исследовательским холдингом «Ромир Мониторинг» в 2005 году, от идеи скопить какую бы то ни было сумму отказались 54% граждан РФ (См.: Золотое кольцо, 10.02.2005, с.3). Понятно, что с наступлением кризиса процент таких неучастников сберегательно-инвестиционного процесса только увеличился. Перед государством в связи с этим предстаёт задача обеспечить экономическое стимулирование сбережений, выгодность для граждан накапливать сбережения и вкладывать их в банки, способствуя тем самым активизации инвестиционной деятельности.
Инвестиционные расходы подразделяются на, во-первых, амортизационные, а во-вторых, чистые инвестиции. Амортизационные расходы – это те, что направляются на замену изношенного оборудования, зданий и сооружений. А чистые инвестиции – это добавляющие и расширяющие физический капитал и, таким образом, способствующие экономическому росту страны. Если в ВВП входят все инвестиционные расходы, то в ЧНП учитываются только чистые инвестиции. Когда в национальной экономике объём личного потребления больше, чем чистый национальный продукт, то имеем дело с проеданием капитала, то есть не возмещаются даже амортизационные отчисления. А если личное потребление равно ЧНП, то экономика переживает застой. И только при ЧНП, превосходящем размеры личного потребления, происходит экономический рост.
Хотя инвестиции составляют относительно небольшую часть совокупных расходов (15-16% в развитых странах до наступления кризиса в 2008 году), но именно динамика инвестиций, в полном соответствии с теорий основоположника макроэкономики Дж. М. Кейнса, вызывает основные макроэкономические сдвиги за счёт мультипликационного эффекта, то есть отношения приращения ВВП к приращению инвестиций. Поэтому естественно, что инвестиционная политика выступает важной составляющей макроэкономической политики в целом в странах смешанной системы, а в реформируемых – особенно. Данная аксиома приобретает особое значение в условиях необходимости выхода из мирового кризиса.
В условиях реформирования экономики, перехода от командной к смешанной системе, государство должно обеспечить сбалансированность спроса и предложения на макроуровне. Положительный опыт реализации этой задачи накоплен в Китае путём экономического стимулирования товаропроизводителя любой формы собственности. Здесь рекордное приращение ВВП в течение трёх с половиной десятилетий реформ сопровождалось постоянным снижением уровня цен и ростом среднего и совокупного доходов. А значит, и ростом совокупного спроса. Причём отмеченная тенденция не «изменила» Китаю и с началом мирового кризиса, развернувшегося с 2008 года. Столкнувшись с резким падением экспорта китайских товаров в США и страны ЕС, руководство КНР сразу же нейтрализовало отрицательные последствия такого падения стимулированием внутреннего спроса, реализацией товаров длительного пользования и жилья населению своей страны на льготных условиях.
К сожалению, положительный опыт Китая не был использован в РФ и не используется сейчас. В течение всего периода российских реформ экономика нашей страны находилась в неравновесном состоянии. Сначала для стабилизации экономики правительство Б.Н. Ельцина - Е.Т. Гайдара провело с 1 января 1992 года либерализацию цен. Но в условиях монополизма это вызвало, как и предвидели многие экономисты, бурный рост инфляции – вплоть до гиперинфляции в 1993-1994 годах. А в результате, разумеется, сократился совокупный спрос. Так, жители Ярославля и всей нашей области стали потреблять мясных и молочных продуктов почти втрое меньше, чем в предыдущий, советский период, считавшийся годами дефицита.
Необходимость структурной перестройки требовала сократить производство первого подразделения (производства средств производства), военно-промышленного комплекса, устаревших по технологии и продукции предприятий. Но эти мероприятия проводились в РФ поспешно и вопреки мировому опыту. Например, ведущим предприятиям военно-промышленного комплекса, носителям научно-технического прогресса, было приказано практически мгновенно осуществить конверсию до 80% от общего объёма производства. Тогда как в США и других развитых странах постоянно следовали макроэкономическому правилу: никогда не допускать объём конверсии более 8% в год, иначе может возникнуть угроза национальной безопасности и разбалансированности экономики. В результате такого игнорирования положительного опыта развитых стран у нас резко выросла безработица и ещё больше сократилась платёжеспособность населения.
Но особенно остро макроэкономическая неравновесность РФ проявилась в инвестиционной сфере. Так, если за 1991-1997 годы объём производства ВВП сократился в нашей стране вдвое, то объём инвестиций – более чем вчетверо. Подобное «опережение» отставания инвестиционной сферы наблюдалось и после дефолта, объявленного 17 августа 1998 года. В чём же причина такого отставания? В том, что у нас не только не создан, а разрушен инвестиционный климат. Запредельный уровень взяточничества и коррупции, сложившийся в РФ в последние годы, не способствует указанному климату, тормозит инвестирование, особенно в реальный, производственный сектор экономики. «Число россиян, вынужденных давать взятки, растет, - говорится в исследовании Центра антикоррупционных исследований и инициатив "Трансперенси Интернешнл-Россия",- в 2008 году 29 процентов опрошенных Центром жителей России ответили положительно на вопрос, приходится ли им давать взятки. В 2007 году таких было только 17 процентов» (LENTA.RU. 03.06.2009). За годы реформ более триллиона долларов российского капитала «убежало» за рубеж. Внутри РФ с самого начала реформ резко усилился отток капитала из промышленной сферы в финансовую. В результате в стране не обеспечивается реальное накопление капитала. Следовательно, не создаётся основа для будущего, нормального развития экономики.
Причем для правильной постановки «диагноза» в инвестиционной сфере приходится продираться через «расшифровку» искажений и просто лжи, на которую порой идут чиновники для приукрашивания истинной картины. Так, губернатор Ярославской области С.Н. Ястребов заявляет: «У нас есть немаловажный плюс: в регион приходят инвесторы в промышленность, энергетику, АПК» (см.: Аргументы и факты. Ярославль. 7-13 мая 2014 г.). При этом он «скромно» умалчивает, что, по данным Росстата РФ, объем привлеченных инвестиций за 2013 год сократился на 12% по сравнению с 2012 годом, составив 67 млрд руб. По этому показателю Ярославская область занимает лишь 63-е место в стране. А подписанный в 2012-2013 годах правительством области ряд инвестиционных соглашений так и остался на бумаге. К примеру, можно вспомнить амбициозный проект «Страна детей» в Переславском районе, о старте которого губернатор объявил на экономическом форуме «Сочи-2012», а также планы создания совместного предприятия с китайским «Лифаном».
К сожалению, такая картина в инвестиционной сфере, как показывает анализ данного аспекта в проекте бюджета РФ на 2015-2017 годы, не является исключительно ярославской: в целом по стране мы отмечаем отток капитала вместо инвестиций.
Достаточно показателен в этом отношении представленный президенту России в 2014 году доклад, составленный на основе опросов 6,5 тыс. предпринимателей практически из всех регионов страны (см. об этом подробнее: Комсомольская правда. № 58 (26236) 28-29 мая 2014 г.). Общий вывод из него: не бизнес у нас, одно разорение: производство несёт убытки, инвестиций нет, зарплаты платить не из чего, предприятия закрываются, скоро в стране останутся одни торговцы, чиновники и силовики. Авторы указанного доклада причину такой ситуации видят в том, что в производство не идут инвестиции. Главное, что нужно изменить в нынешнем экономическом укладе, считают авторы доклада, - ситуацию, при которой производить что-либо в России невыгодно. Несырьевой российский производственный бизнес суммарно работает себе в убыток, причем за 2013 год его убытки выросли на 30%, каждая четвертая компания находится глубоко в минусе. Правда, реальные это убытки или производители просто скрывают прибыли – авторы доклада не говорят. Ну а если производить и правда невыгодно, то «Россия ничего не производит», как повторяют эксперты этот афоризм, придуманный журналистами. Например, Россия производит в 30 раз меньше медицинского оборудования и почти в 70 раз меньше лекарств, чем США. Даже банальной мебели в России делают в 26 раз меньше, чем в США.
Главный «демотиватор» производства, по мнению авторов упомянутого доклада, в высоких налогах: налоговая нагрузка в России выше, чем в среднем в мире. Ситуацию усугубляют дорогие кредиты: они в 2-3 раза дороже, чем в развитых странах. Картину дополняют и высокие цены на энергоресурсы. Правда, они сопоставимы с мировыми, а где-то и ниже, но. Поскольку наша промышленность не смогла пройти перевооружение и тратит слишком много энергии на единицу товара, то расходов получается больше. Особое же место в докладе уделено административным барьерам. На контроль за бизнесом в РФ уходят колоссальные деньги – 1,8% ВВП. Это зарплаты контролерам и средства на 2,7 млн проверок – именно столько раз в год к предпринимателям «приходят поинтересоваться», как дела. В результате более половины предпринимателей предпочитают работать «в тени». Но ведь в «тень» можно спрятать лишь мелкую торговлю, а производство сложно, разве что розлив по бутылкам воды из-под крана. Поэтому часто предприниматели, решающие затевать какое-то серьезное дело, пасуют уже на старте ещё и из страха перед контролерами. А ведь есть чего бояться – на бизнесменов в год заводят почти 115 тыс. уголовных дел, из которых лишь 27 тысяч можно передать в суд (остальные шиты белыми нитками), впрочем, даже наш равнодушный суд прекращает 4 тыс. дел. Кажется, отмечают авторы упомянутого доклада, у наших силовиков одна осталась забава – шить дела, да побольше на того, кто ещё пытается что-то делать в этой стране.
Таким образом, для достижения макроэкономического равновесия в Российской Федерации нужна прежде всего активная государственная поддержка инвестиционной сферы. Надо сформировать экономические стимулы для направления денежных средств в производство. Например, через льготное налогообложение реальных инвестиционных проектов, а для важнейших из них – государственное субсидирование. При этом важно определить приоритетные отрасли для первоочередного инвестирования. И, конечно, государство должно обеспечить значительное снижение банковской процентной ставки по кредитам.