Понятие конституции командной экономики и ее система норм.

Командная экономика – форма экономической организации, при которой материальные ресурсы находятся в государственной собственности и распределяются правительством. Правительство обязывает отдельных лиц и предприятия действовать в соответствии с централизованным экономическим планированием. Командная экономика характеризуется высоким уровнем централизации функций руководства экономикой и применением директивных методов управления. Такой тип экономики главенствовал в СССР.

Признаки Командной экономики:

1) государство жестко регулирует производство, обмен, распределение продукции;

2) используются административные методы приказов, товаропроизводственных требований;

3) устанавливаются четкие планы по производству той или иной продукции, оказанию услуг;

4) низкое качество произведенной продукции;

5) государство полностью регулирует экономику.

Несмотря на наличие хронического дефицита, т.е. нехватки ресурсов, командная экономика, тем не менее, характеризовалась внутренней стабильностью и способностью к самовоспроизводству. Парадоксально, но дефицит тоже может быть нормальным состоянием системы, когда его уровень стабилизируется на определенном уровне и экономические агенты приспосабливаются к этому уровню. В этом случае речь идет о нормальном дефиците. Аналогичным образом Корнай говорит о нормальной длине очереди, нормальных запасах ресурсов и готовой продукции, нормальной напряженности плана и т.д. Иными словами, не только всеобщее равновесие может описывать устойчивое состояние экономической системы, система способна стабилизироваться даже в неравновесном состоянии, если последнее нормально. От каких же норм производны эти нормальные состояния командной экономики.

Конституция командной экономики:

Вряд ли можно говорить о господстве нормы утилитаризма как максимизации индивидом своей полезности. Точнее, распространение потребительской культуры (идеал которой был отражен в триаде «квартира — машина — дача») и стремление обеспечить комфортные условия жизни характеризовали и советское общество образца 70—80-х годов, эти тенденции принимали специфические формы. Во-первых, главным ресурсом, используемым для достижения определенного уровня потребления, был не производительный труд, а доступ к редким (дефицитным) ресурсам тех, кто его имел: работников сферы торговли; профессиональных категорий, совершающих частные поездки за рубеж; работников бюрократического аппарата; работников железнодорожного и авиационного транспорта3. Поэтому если норма утилитаризма и существовала, то в простой форме, как стремление индивида увеличить полезность вне связи с его продуктивной деятельностью4. Во-вторых, стремление увеличить полезность в условиях дефицита ограничивалось высокими психологическими издержками и стрессами, связанными с необходимостью стоять в очереди, нервозностью, суетой, конфликтами. В этой связи Я. Корнай предлагает рассматривать понятие «границы терпения» в качестве одной из основных характеристик системы5. Граница терпения понимается здесь как тот уровень концентрации конфликтов и напряжения, после которого экономические агенты начинают жаловаться и проявлять недовольство. Две указанные причины позволяют выделить в качестве первой нормы командной экономики простой и ограниченный утилитаризм.
Рациональное действие тоже являлось элементом системы норм командной экономики, но, как и утилитаризм, в специфической форме. Речь идет о неполной рациональности, связанной в первую очередь с ограниченностью и неполнотой информации — информация тоже была дефицитным ресурсом. В условиях несвободного ценообразования и дефицитности ресурсов экономические агенты должны дополнять информацию, содержащуюся в ценах, сигналами в неценовой форме — о величине запасов, длине очереди и т. Д.6
А получение информации в натуральных показателях всегда связано с высокими издержками по ее сбору. В результате в системе возникает «трение», т. Е. запаздывание в согласовании позиций продавцов и покупателей. Трение принимает формы ошибок в прогнозах, неинформированности заинтересованного лица о положении и намерениях других субъектов, неустойчивости намерений заинтересованного лица при принятии решений, негибкости в приспособлении к изменяющимся условиям7. Кроме того, неполнота рационального действия связана с тем, что экономический агент свободен только в выборе средств для достижения заданных ему извне целей. Цели заданы идеологией, а партийный аппарат служил преобразованию идеологических установок в конкретные административные и хозяйственные задачи, принимавшие форму плановых заданий 8. Иными словами, действие экономических агентов в командной экономике ценностно-рационально.

Норма доверия существовала в двух формах: как доверие к государству и как доверие на микроуровне, ограниченное кругом хорошо знающих друг друга лиц. Без доверия к государству нельзя было обойтись по причине опосредованности любой значимой сделки обращением в государственный орган: партийный, плановый, снабженческий… В этих условиях совершенно излишне доверять непосредственному контрагенту, государство в качестве третьей стороны гарантировало выполнение условий сделки. Однако доверие на микроуровне все же существовало, но в максимально персонифицированной форме. Это утверждение верно как в отношении домашних хозяйств, так и в отношении предприятий. Для описания перенесения центра тяжести в социальной и экономической жизни домашнего хозяйства на семейно-родственные структуры, друзей и знакомых был предложен термин «приватизация». Например, взаимодействие осуществляется не со специалистом (врачом, парикмахером) вообще, а со знакомым врачом или парикмахером. Причем «важность дружеских связей прямо пропорциональна степени недоступности товаров и услуг и обратно пропорциональна возможности приобретения дефицитных товаров и услуг за деньги»9. Аналогичный процесс наблюдался и в поведении предприятий. Каждое из них имело устойчивый круг партнеров, причем между руководителями таких предприятий устанавливались доверительные отношения на личностном уровне. Речь идет о корпоративных отношениях между директорами, построенных на основе четких принципов взаимной помощи и взаимного доверия 10.
Следующую базовую норму командной экономики можно определить как «ты — мне, я — тебе», или соглашение о взаимном оказании услуг. Распространенный вариант получения дефицитного ресурса заключался в следующем: «Потребитель и поставщик время от времени меняются ролями — сегодня я выручу тебя сталью, завтра ты поможешь мне с болтами»11. Использование нормы «ты — мне, я — тебе» предполагает способность индивида встать на точку зрения контрагента, но не любого, а конкретного и постоянного. Нетрудно убедиться, что именно такая норма лежит в основе любой бартерной сделки 12. Даже тот факт, что бартерный обмен может осуществляться по цепочке, не позволяет этой норме лишиться локального и ограниченного кругом лиц характера.
Наконец, норма легализма, добровольного подчинения закону. Несмотря на кажущуюся подконтрольность государству любого взаимодействия закон далеко не всесилен в рамках командной экономики. Во-первых, сами законы не имеют абсолютного характера, а подчинены интересам бюрократии, в первую очередь — партийной. «Партийные решения де-факто обладали силой закона», хотя формальных оснований для подобной трансформации не было 13. Даже провозглашенная де-юре общенародная форма собственности не имела ничего общего с формой собственности де-факто, а именно с собственностью бюрократических органов- «контор» (министерств и ведомств)14. Подобный произвол бюрократии не мог не сказываться на отношении к закону обычных граждан. Их повседневное поведение характеризовало «двоемыслие»: публично демонстрируемая приверженность принятым в обществе нормам и законам, которая может не соответствовать внутренним убеждениям и даже вступать в противоречие с реальным поведением людей 15. Иными словами, поведение экономических субъектов в командной экономике характеризовала норма провозглашаемого легализма.