Принципы внешней торговли
Принципов этих два. Во-первых, мы (то есть наш рынок) можем торговать с западным — но при этом не должно происходить утечки капитала. Это непросто: и нашим капиталистам, и нечестным чиновникам выгодно производить торговые операции таким образом, чтобы капитал из страны уходил на Запад. Торговля — очень для этого удобное прикрытие, ведь можно по договоренности с западным партнером покупать по более высокой цене на Западе, а на наш товар отпускную цену занижать. Таким образом, кроме нормальной торговой прибыли возникает еще сверхприбыль (за счет достояния нашей страны). Эта сверхприбыль остается на Западе и делится в какой-то пропорции между участниками сделки. Именно таков самый обычный механизм перетока капитала на Запад — при обычной торговле выявить его в принципе нельзя: «коммерческая тайна», кому какое дело, по какой цене я покупаю и продаю? Действовал этот механизм и в советские времена, и я уверен, что истоки первоначального накопления капитала многих известных ныне богачей — там, в системе советской внешней торговли зерном и нефтью, которой занимались их папы и дяди.
Вот эту систему торговли с Западом на основе тайных сделок надо ломать. Как — идеи есть, была бы воля и общее понимание проблемы, см. выше.
Тут недавно пан Кучма жаловался, что украинские предприятия неконкурентоспособны, потому что Россия продает газ по цене, близкой к мировой, а не по внутренней, впятеро более дешевой (Украина, правда, ни по какой цене не платит, ни по мировой, ни по внутренней, но это детали). Так при разумной политике и полноценной границе газ, как вид капитала, не будет поставляться «в Украину» вообще, ввиду Первой Поправки. Черноморский флот утопите? На здоровье. А потом что?
Или переходите на эти самые принципы, присоединяйтесь к российскому рынку капитала, изолированному от мирового. Тогда — без проблем. В виде компенсации за «ущемленное национальное» забирайте из Москвы патриарший престол вместе с Патриархом, а мы обязуемся говорить «в Украине» и анекдоты рассказывать только по-украински, да так они и смешнее получаются.
Второй принцип базируется на идее, что все купленное на западном рынке должно продаваться на нашем рынке по таким ценам, которые не будут подрывать позиции нашего производителя. Дело в том, что цена товара на рынке соответствует издержкам на его производство. Но если такой товар производится у нас, то в этом случае издержки-то выше! Мы же платим своеобразный дополнительный «налог на климат и расстояния». Чтобы уравнять шансы нашего и иностранного производителя, надо на импортный товар накладывать такой же «налог» — хотя бы в форме точно рассчитанной пошлины. После этого можно торговать на внутреннем рынке импортными товарами по рыночным ценам, образующимся по законам спроса и предложения, или, независимо от валютной цены, назначать такие цены по расчету — в тридцатые годы так умели делать.
Конкретно можно, например, полученное по импорту передавать в оптовые базы, находящиеся под контролем Торговой палаты, а с этой базы партии товара будут на аукционе закупать оптовые торговцы. Что закупать на Западе — тоже будет определять Торговая палата, исходя из того объема валюты, который будет выделен на импорт централизованно. Очевидно, главную скрипку при решении этого вопроса должны играть те же оптовые торговцы — они лучше знают, что надо покупать для нашего рынка, им лучше в Торговой палате и заседать. Тут вам и свобода рынка, и чиновников можно контролировать... Но это будущее.
В любом случае второй принцип гласит: импортная продукция продается у нас в стране по ценам, которые не должны быть ниже средних издержек на производство этой же продукции в нашей стране. При этом в расчет издержек должны включаться не только издержки производства, но и подготовки к нему.
Конечно, это звучит устрашающе, но другого выхода нет — если продавать у нас высокотехнологичную продукцию задешево, у нашего производителя не будет ни единого шанса догнать иностранцев. Конечно, оценить издержки производства процессоров Пентиум-3 нелегко, если у нас и 286-е не выпускаются! Но это на первый взгляд, оценить можно, и помогают как раз принципы рыночного ценообразования, принятые на Западе.
Возникает и такая проблема: при расчете цен надо бы учесть затраты не только на производство, но и на его развертывание, и на разработку изделия, то есть инвестиции! Ведь уже отлаженное производство порой недорого, дороги первоначальные затраты. Какой-нибудь 2-х скоростной лазерный проигрыватель стоит-то сейчас какие-нибудь жалкие 20 долларов, а попробуй у нас его сейчас сделай, без импортных комплектующих!
Ну, тут подход возможен двоякий — если данный товар заслуживает того, чтобы наш производитель научился его делать, то его цену на внутреннем рынке можно и задрать — сверхприбыль от его продажи должна изыматься в инвестиционный фонд на разработку отечественного аналога. Если же заведомо делать его не будем — то достаточно учитывать условные издержки на производство. Тут уже должно решать государство, как какой товар облагать.
Вот на такие принципы наши соседи должны будут согласиться, чтобы включиться в наш рынок. В противном случае — прошу пане, на общих основаниях. В принципе, мы могли бы вести торговлю с соседями и за доллары, не включая их в свой рынок, но какой в этом для нас смысл? Восточноевропейские товары на мировом рынке неконкурентоспособны, и, уж если мы наторговали тем или иным способом долларов, выгоднее купить на них картошку у немца — дешевле обойдется. Соседи-то просят покупать у них не по мировой цене, а чтобы им затраты окупить! Единственной причиной нашего выбора для торговли именно ближнего соседа может быть только его доброе к нам расположение. Если же сосед вместо этого норовит нам в глаз свиснуть, то извините — зачем нам такая благотворительность? Конкурируй себе, где хочешь, «тундра большая», а мы не обязаны финансировать твои проблемы.
Легко это сказать, трудно сделать! Я исхожу в рассуждениях из того, что у нас в стране будет довольно децентрализована торговля (она не должна быть государственной, это коррупция, хватит нам «завмаг-товаровед» — таково мое убеждение), а у торговца будут очень серьезные стимулы для получения сверхприбыли, то есть для ввоза контрабанды и продажи ее по демпинговой цене. Именно нашей стране необходимо, гораздо серьезнее, чем другим странам, поддерживать пограничные и таможенные порядки.
Кстати, знаете, что такое пограничные войска? Всего-навсего «войсковое прикрытие границы между таможенными пунктами», и почти ничего больше. Их задача — исключить перемещение товаров помимо таможен, все остальные задачи в значительной мере экзотика. Тот же Никита Карацупа, задержавший, по-моему, 400 нарушителей — он, думаете, диверсантов ловил? Они попадались, но — единицы. В основном-то эти 400 — контрабандисты и спиртоноши. Я, кстати, давно подозревал, и, прочитав его мемуары, удостоверился — «на гражданке» Карацупа был продавцом сельпо, а, значит, понимал, кто, что и зачем через границу понесет. Результативность его уникальная не только от храбрости — на вооруженную группу не только он в одиночку ходил. Знаешь личность нарушителя — знаешь и его тактику.
Из функций государства в наших условиях первейшей является поддержание вышеупомянутых принципов общения с внешним миром, защита внутреннего рынка от разрушения. Даже более важной, чем функции сбора налогов или обороны, которые вообще, сами понимаете, тоже важны. Дело в том, что для точного и разумного соблюдения этих принципов нужно не одномоментное напряжение всех сил государства, а постоянное и безостановочное. При каждом ослаблении усилий государства через дыру в экономической границе вытекают невосполнимые ресурсы, плоды труда десятков поколений наших пращуров. Это очень трудно — но посмотрите: разве мало сил прилагал Запад для распространения в мире и соблюдения принципа «свободы внешней торговли», принципа «свободного рынка товаров и капиталов»? Невообразимо много, эти усилия и составляли суть их политики последние столетия. Потому что «свободный рынок» им выгоден. А мы должны бороться — для нас он убийственен. Это трудно делать даже на своей территории — но убедить в необходимости этого соседей — трудно в кубе.
Кстати — в проведении такой политики особенных юридических проблем, как ни странно, нет. Не мы, а Запад придумал понятие «демпинга» — это когда другая страна продает товар по цене ниже себестоимости специально для подрыва нашего национального производства. Ведь по законам истинно свободного рынка никому не возбраняется продать золотой слиток за валенки — хозяин барин! Когда американцы запрещают нашим металлургам продажу стали в США — это чистейшее нарушение законов рынка. Пусть они называют это «демпингом». И запрет «демпинга» — явное нарушение основополагающих законов свободного рынка!
А для нас все мировое — демпинг. Все дешевле себестоимости нашей себестоимости! Мы имеем право и на пошлины, и на кооперативный Внешторг!
Так что порядок воссоздания восточноевропейского рынка будет, в благоприятном случае, таков. Сначала мы (под «мы» пока понимаем, например, Россию и Беларусь) образуем экономический барьер против внешнего мира. Воссоздаем свою экономику. К тому времени соседи созреют. Тогда им можно предложить подключиться к нам, но в этом случае они должны будут изменить свои отношения с мировым рынком и действовать заодно с нами. При этом, если в нашем объединении будет происходить стихийный переток капитала, то, по известным причинам, капитал из российских предприятий будет стремиться на Запад и Юг объединения. Ведь у нас условия много хуже, чем даже в зарубежной Восточной Европе. Этого тоже допускать нельзя. Возможно, с соседями будет несколько менее прозрачная граница, чем между российскими областями.
Если же они этого не хотят, мы можем с ними торговать на общепринятых в мире принципах, но нам это будет невыгодно, и мы можем пойти на это только при политических выгодах.
Вот ведь парадокс! Производить и продавать они могут, только если для них не будут действовать законы мирового (западного) рынка. А психологически они чувствуют себя частью западного мира! Ну что тут поделаешь, диалектическое противоречие. Экономически, как производители, они объективно заинтересованы находиться с нами в одном экономическом пространстве. А психологически, как потребители, тянут на Запад. Нет никакой гарантии, что будущее экономическое межгосударственное образование не будет опять взорвано через несколько десятков лет из-за психологического дискомфорта, когда нынешние беды в экономике будут забыты и сменятся поколения.
Впрочем, до этого еще надо дожить. Вообще-то я пессимист — западные славяне, на мой взгляд, не имеют иммунитета против Запада, и рано или поздно будут онемечены, как когда-то их еще более западные соседи, хотя и более мирно.
Но расширившаяся за их счет германская держава унаследует их экономгеографические проблемы! И их все равно придется решать, причем путем некоторой изоляции от Западной Европы. Неспроста АвстроВенгрия славилась жесткостью своего пограничного режима, дело было не в идеологии. По отношению к более благодатным приморским странам Западной Европы горная Австро-Венгрия была своего рода «маленькой Россией», хотя суровость ее природных условий для нас — курорт.
Все вышеизложенное — не прогноз, не программа. Это тенденции, а как и когда они проявятся — точно не знает никто.