Основное течение и альтернативы

В экономической теории с давних пор наблюдалась борьба «ор­тодоксии» и «ересей*. «Богатство народов» Смита было вызовом мер­кантилизму, немецкая историческая школа возникла как протест про­тив английской классической политической экономии; оппозицион­ным течением не только к господствующей экономической теории, но и к господствующему общественному строю был марксизм.

Важнейшим этапом в развитии экономической науки было оформление научного сообщества ученых-экономистов, становление экономического образования, профессиональных ассоциаций и жур­налов. Все это в области экономической теории сложилось пример­но в конце 1890-х годов, после того как была закреплена победа мар-жиналистской революции. С тех пор господствующей ортодоксией в мировой экономической мысли является маржи нал и стекая (неоклас­сическая) теория, основанная на модели рационального (максими­зирующего) человека в равновесном мире. Оппозиционные направ­ления отныне так или иначе подвергали сомнению одну из этих мо­делей. Американский институционализм отрицал человеческую ра­циональность, кейнсианство — равновесное устройство мира. Одна­ко неоклассическая теория оказалась удивительно способной к адап­тации. Несколько модифицируя свои предпосылки, она включила в себя анализ рискованных ситуаций (с помощью теории ожидаемой полезности), нерыночного поведения (экономический империализм Беккера), общественных и политических институтов (новый инсти-туционализм).

После второй мировой войны произошла новая консолидация эко­номической теории вокруг так называемого «великого неоклассичес-

кого синтеза», в котором кейнсианская макроэкономика применялась в специальном случае макроэкономического неравновесия, а в общем равновесном случае действовала неоклассическая теория. Ведущей фигурой неоклассического синтеза был Пол Самуэльсон, практичес­ки одновременно издавший в 1947 г. последний фундаментальный ма­тематизированный трактат экономической теории «Основания эконо­мического анализа» и первый школьный учебник «Экономика». Та­ким образом, основные идеи неоклассического синтеза оказалось воз­можным изложить как на высшем уровне сложности, так и на уровне, доступном самым неискушенным читателям. В период господства не­оклассического синтеза и активного использования кейнсианской эко­номической политики (1950—60-е годы) заметно растет общественный престиж экономической теории: экономисты входят в правительства и даже возглавляют их, при главах государств и премьер-министрах создаются различные советы экономических консультантов (наиболее известный совет был сформирован в США).

Современная экономическая теория отличается от других обще­ственных наук (социологии, психологии) значительно большей од­нородностью, единством подхода. В ней господствует «основное те­чение» (mainstream), ядром которого является неоклассический под­ход. Критерии принадлежности той или иной теории к основному течению скорее интуитивны: отражение в учебниках, наличие Нобе­левских премий. Границы его постоянно изменяются, включая но­вые достижения экономического анализа: игровые модели, теорию поиска, гипотезу рациональных ожиданий и др. При этом сохраня­ются общие методологические принципы, характеризующие неоклас­сический подход. Теоретические направления, использующие иные модели мира или человека (например, кейнсианская макроэкономи­ка), имеют тенденцию со временем выпадать из основного течения и на их место приходят новейшие приложения неоклассической тео­рии (новая классическая макроэкономика Р. Лукаса и пр.), В настоя­щее время основное течение включает неоклассическую микроэко­номику (включая теорию общего равновесия), новую классическую макроэкономику, Чикагскую макроэкономическую школу и некото­рые остатки кейнсианства, неокейнсианские теории' и, все в боль­шей мере, новый институционализм.

¹ Обзор современного состояния макроэкономической теории см. в ра­ботах: Мэнкью Н.Г. Освежим наши познания макроэкономики // Миро-пая экономика и международные отношения. 1995. № 8; Стиглчп Д. Аль­тернативные подходы к макроэкономике: методологические проблемы и неокейнсианство // Мировая экономика и международные отношения. 1997. №'5-7.

Одной из основных причин господства неоклассического подхо­да является его универсализм, готовность единообразно, с помощью модели рационального, максимизационного поведения объяснить не только все явления, которые традиционно было принято относить к экономическим, но и процессы, протекающие далеко за пределами хозяйственной жизни. Критики неоклассического подхода, отмечая его отдельные слабые места и предлагая свои частные альтернативы, до сих пор не претендовали на создание всеобъемлющей системы. Достаточно описать ограничения, в которых действует экономичес­кий субъект, и любую ситуацию можно представить как максимиза­цию его целевой функции при данных ограничениях (убедительные примеры см. в работах Г. Беккера). Переходя от одной проблемы к другой, экономисту-неоклассику нет нужды менять язык и инстру­ментарий своей теории, в то время как институционалист, к примеру, вынужден всякий раз начинать все заново.

Вторым преимуществом неоклассических моделей является то, что они позволяют варьировать степень сложности или детализации обсуждаемых проблем (см. приведенный выше пример с Самуэльсо-ном). Трудности можно без особого труда нарастить или убрать. Это чрезвычайно важно с педагогической точки зрения, так как позволя­ет изучать проблему на дозированном уровне сложности (начальном, промежуточном или продвинутом). В тоже время объяснить какую-либо неоинституциональную модель, к примеру «отношенческий контракт» (relational contract) Уильямсона, можно только на доста­точно сложном уровне.

Рациональная модель человека и равновесный подход как стар­товые предпосылки исследования позволяют учить студентов-эконо­мистов по одинаковым в принципе учебникам, использующим об­щую терминологию, оставляя разногласия на долю спецкурсов. (Глав­ное исключение - вопрос о макроэкономической политике — здесь в учебниках приходится излагать конфликтующие между собой нео­классические, монетаристские и посткейнсианские версии. Но это объясняется именно тем, что макроэкономические теории в мень­шей степени опираются на гипотезы о рациональном поведении, чем микроэкономические.) Напротив, учебник психологии сразу же под­разделяется на изложение различных психологических школ, опери­рующих совершенно разными системами терминов. Именно приня­тые на вооружение экономистами модели рационального человека и равновесного мира способствовали прогрессирующей математизации экономической теории, выделяющей ее из всех общественных наук. Проблема, однако, состоит в том, что математический инструмента-

рий имеет собственную логику развития и часто внедряется без ка­кой-либо осмысленной поведенческой интерпретации.

С другой стороны, повышенная степень абстрактности основно­го течения, его относительная независимость от реальных фактов представляет собой серьезную методологическую проблему. Соотно­шение теории и фактов нив какой другой общественной науке не является столь болезненным вопросом, как в экономической теории. Повышенный уровень абстрактности, позволяющий применить в чрезвычайно широких масштабах математический инструментарий, приводит в конечном счете к проблеме выбора между «истиной и стро­гостью».

Более конкретные, поверхностные уровни анализа остаются сфе­рой обитания альтернативных основному течению подходов: инсти­туционального, поведенческого, эволюционного, в меньшей степе­ни посткейнсианского и неоавстрийского. Среди них принято выде­лять австрийскую теорию, посткейнсианство, институционализм, поведенческое направление, радикальную экономическую теорию, хотя четкую демаркационную линию между ними провести трудно и идеи некоторых экономистов укладываются не в одну, а в несколько школ сразу. Все эти направления имеют свои ассоциации и научные журналы, проводят конференции своих единомышленников. Одна­ко по влиянию {которое, например, можно измерить количеством опубликованных работ) все альтернативы вместе взятые далеко усту­пают основному течению.

Влияние альтернативных направлений значительно возросло в результате кризиса в 1970-е годы неоклассического синтеза, вызван­ного, в свою очередь, структурным кризисом западной экономики, в ходе которого традиционные кейнсианские меры экономической политики перестали действовать. Развернулась полемика монетари­стов, лидером которых стал М. Фридмен, и кейнсианцев. Мнения эко­номистов о том, что явилось слабым звеном неоклассического син­теза, разошлись. Большинство выступило зато, чтобы снести кейн-сианско-хиксианскую макроэкономическую надстройку и достроить неоклассическую микроэкономику неоклассической же макроэконо­микой, основанной на предпосылке рациональных ожиданий. Мень­шинство предлагало разрушить до основания все здание неокласси­ческого синтеза и выдвинуло различные альтернативные принципы, на которых можно было бы построить экономическую теорию. Есте­ственно, что внимание к альтернативным школам экономической мысли в этот период значительно усилилось, возрос интерес к мето­дологическим дискуссиям. Не случайно в начале 1980-х годов стала

выходить серия «Школы экономической мысли» под редакцией Мар­ка Блауга

Среди альтернативных направлений с основным течением смыка­ется новый институционализм. Несколько поодаль находится новая австрийская школа с ее акцентом на эволюционный подход, анализ рыночного процесса во времени, проблемы истинной неопределенно­сти и несовершенства информации. С идеологической и политичес­кой точек зрения эти альтернативные направления экономической те­ории находятся, пожалуй, несколько правее центра, т.е основного те­чения.

Напротив, остальные альтернативные течения представляют ле­вый фланг экономической мысли Это посткеинсианство, институ­ционализм в традициях Гэлбреита, Хайлбронера и др., поведенчес­кая и эволюционная экономика, радикальная (марксистская) эконо­мическая теория. Некоторые исследователи выделяют как самостоя­тельные направления также наследников классической теории (по­следователей Пьеро Сраффы), экспериментальную экономику и др.