Альтернативные подходы к преодолению кризиса

Когда Франклин Рузвельт холодным и ненастным днем в марте 1933 г. вступил в должность в качестве тридцать второго президента Соединенных Штатов, страна находилась в тисках самого жестокого кризиса со времен Гражданской войны. При более 15 млн безработных (что составляло почти половину про­мышленной рабочей силы) американская промышленность факти­чески остановилась, а банковская система была на грани полного коллапса. Кризис не был только экономическим. «Армия» из 15 тыс. безработных ветеранов Первой мировой войны в 1932 г. пошла маршем на Вашингтон, и остановить ее смогли только ре­гулярные части под командованием генерала Дугласа Макартура. В сельских районах фермеры иногда брали правосудие в свои собственные руки для того, чтобы предотвратить отзыв прав вы­купа заложенного по ипотеке имущества. Насилие правило бал на городских улицах.

В своих предвыборных речах Рузвельт призывал к «Новому курсу» для Америки. В течение знаменитых «ста дней», которые последовали за его инаугурацией, Конгресс последовал его призы­ву, утвердив с беспрецедентной скоростью новое законодательст­во. В течение четырех лет его первого президентского срока коли­чество принятых законов было больше, чем при какой-либо преж­ней администрации. Они касались главным образом вопросов эко­номического оздоровления и социальных реформ в сфере сельско­го хозяйства, банков, денежного обращения, фондового рынка, труда, социального обеспечения, здравоохранения, жилья, транс­порта, коммуникаций, природных ресурсов — фактически каждо­го аспекта американской экономики и общества.

Вероятно, наиболее характерным законодательным актом за весь период был Закон о восстановлении национальной промыш­ленности (National Industry Recovery Act). По этому акту была создана Администрация восстановления национальной промыш- . ленности (National Recovery Administration, NRA) для наблюде­ния над подготовкой «кодексов честной конкуренции» для каждой отрасли, разработку которых осуществляли представители соот­ветствующих отраслей. Хотя эту меру и приветствовали в то время как новое направление экономической политики, она была очень схожей с движением за создание деловых ассоциаций, кото­рому содействовал (но без использования элементов принужде­ния) Герберт Гувер, будучи министром торговли в 1920-х гг. Еще в большей степени это было похожим на экономическую админи­страцию военного времени. Ряд высоких правительственных чи­новников действительно занимались проблемами мобилизации экономики в период войны, включая самого Рузвельта в качестве помощника секретаря военно-морского флота. NRA также порази­тельно напоминала фашистскую систему промышленных органи­заций в Италии, хотя и без их грубости и полицейских методов. По существу это была система частного экономического планиро­вания («промышленного самоуправления») при контроле со сто­роны правительства, направленном на защиту общественных инте­ресов и гарантий прав рабочих создавать собственные организа­ции и участвовать в заключении коллективных договоров.

В 1935 г. Верховный суд провозгласил NRA неконституцион­ным органом. В других случаях, когда суд аннулировал его зако­нодательство, Рузвельт достиг своих целей с помощью новых за­конов, но в отношении промышленности он изменил свою пози­цию и инициировал кампанию «роспуска трестов» (trust burst­ing), также впоследствии пересмотренную с началом Второй ми­ровой войны. Успехи в восстановлении промышленности были крайне скромными, и в 1937 г. экономика пережила рецидив кри­зиса, так и не достигнув полной занятости. Соединенные Штаты вступили в войну в 1941 г., имея более 6 млн безработных. Хотя некоторые из реформ Нового курса были сами по себе полезны­ми, система Нового курса в целом была не более эффективной в

деле преодоления депрессии, чем альтернативные программы, проводимые в Европе.

Ни одна из западных держав не пострадала от войны больше, чем Франция. Основные боевые действия на Западном фронте происходили на территории ее богатейших регионов. Более поло­вины довоенного промышленного производства Франции, вклю­чая 60% производства стали и 70% добычи угля, было расположе­но в регионах, опустошенных войной, которые являлись также и наиболее важными сельскохозяйственными регионами. Наиболее ужасными были людские потери: 1,5 млн французов — половина довоенного мужского населения призывного возраста — было убито, а в полтора раза больше стали калеками. Поэтому неуди­вительно, что Франция требовала от Германии возмещения воен­ных потерь.

Рассчитывая на получение германских репараций, француз­ское правительство немедленно по завершении войны предприня­ло расширенную программу восстановления пострадавших от войны регионов, которая оказала на экономику некоторый стиму­лирующий эффект. Когда выяснилось, что объем немецких репа­раций оказался меньше ожидаемого, издержки использовавшихся методов финансирования реконструкции сказались в полной мере. Проблема осложнялась дорогостоящей и неэффективной оккупа­цией Рура. За первые семь лет мира франк обесценился больше, чем за время войны. Поняв наконец, что «бошей» нельзя заста­вить платить, коалиционный кабинет, в составе которого было 6 бывших премьер-министров, в 1926 г. стабилизировал франк на уровне примерно !/5 его довоенного паритета, что потребовало осуществления жестких мер экономии и значительного повышения налогов. Такое решение было более приемлемым, чем какое-либо из экстремальных решений, принятых Великобританией и Герма­нией, но оно оттолкнуло от правительства и класс рантье, поте­рявший около ⁴/з покупательской способности своих активов в результате инфляции, и рабочий класс, на который легло основ­ное бремя возросших налогов. Таким образом, как и в Германии, инфляция способствовала росту и левого, и правого экстремизма.

Франк, курс которого поначалу стабилизировался, был факти­чески недооценен по сравнению с остальными основными валюта­ми. Это стимулировало экспорт _f затруднило импорт и привело к притоку золота в страну. Таким образом, депрессия началась во Франции позже, чем где бы то ни было — не ранее 1931 г. — и была, по-видимому, менее глубокой, но длилась дольше. Нижняя точка спада была пройдена лишь в 1936 г. В 1939 г., когда нача­лась война, французская экономика все еще не оправилась от де­прессии. Как и в других странах, депрессия вызвала волну соци­ального протеста и усиление экстремистских организаций. В 1936 г. три левые политические партии, коммунисты, социалисты и радикалы, создали коалицию Народный фронт, которая победи­ла на выборах этого года и сформировала правительство во главе

со старейшим социалистическим политиком Леоном Блюмом. Пра­вительство Народного фронта национализировало Банк Франции и железные дороги и осуществило ряд реформ в трудовой сфере, — таких, как введение сорокачасовой рабочей недели, обя­зательного судебного рассмотрения трудовых споров и оплачивае­мого отпуска для промышленных рабочих. Однако в решении главного вопроса о восстановлении экономики Народный фронт имел не больше успеха, чем предыдущие французские или ино­странные правительства. Он распался в 1938 г., когда междуна­родные вопросы стали все больше доминировать на политической сцене.

Более мелкие государства Западной Европы, которые сильно зависели от международной торговли, тоже пострадали в период депрессии, хотя и в меньшей степени. В 1920-х гг., когда Вели­кобритания и Франция вернулись к золотому стандарту, многие небольшие государства Восточной и Западной Европы ввели золо-тодевизный стандарт. Их центральные банки вместо того, чтобы поддерживать золотой запас, необходимый для обеспечения их национальных валют, держали депозиты в центральных банках более крупных государств, служившие тем же целям. После того, как Великобритания в 1931 г. отошла от золотого стандарта, большинство стран, которые вели интенсивную торговлю с Вели­кобританией, поступили аналогичным образом и привязали свои валюты к фунту стерлингов. Так был создан «стерлинговый блок». В его ряды входили большинство стран Британского Со­дружества, британские колонии, некоторые страны Среднего Вос­тока, а в Европе — Португалия и скандинавские страны. Когда Соединенные Штаты девальвировали доллар в 1933 г., большин­ство их ключевых торговых партнеров, главным образом страны Латинской Америки и Канада, также скорректировали курсы своих валют с целью сохранить их паритет к доллару. В Европе Франция стала центром «золотого блока» — группы стран, пы­тавшихся сохранить конвертируемость валют в золото, — кото­рый включал также Швейцарию, Бельгию и Нидерланды. Они продержались до 1936 г. (Германия тем временем ввела новую систему международной торговли и платежей, которая будет рас­смотрена ниже.) Когда Франция, наконец, девальвировала франк и отказалась от его конвертируемости в золото, это произошло в период возобновления ограниченной международной кооперации в сфере денежного обращения. В 1936 г. было подписано Трехсто­роннее валютное соглашение между правительствами Великобри­тании, Франции и США, которое имело целью стабилизацию об­менных курсов валют соответствующих стран, избежание конку­рентной девальвации и осуществление иных мер, способствующих восстановлению мировой экономики. Однако это был очень незна­чительный шаг.

В Центральной и Восточной Европе, а также в Испании поли­тические события — приход к власти фашистских диктатур —

затмили собой происходящее в экономической сфере, но эти поли­тические события имели свой экономический аспект. Первой была Италия. Бенито Муссолини пришел к власти легальным путем в 1922 г., но быстро консолидировал свою власть методами поли­цейского государства. Для укрепления идеологических основ свое­го режима Муссолини привлек философа Джованни Джентиле, задача которого состояла в рациональном обосновании фашизма, которое затем было представлено как собственная философия Муссолини. Фашизм прославлял использование силы, провозгла­шал войну самой благородной деятельностью человека, отвергал либерализм, демократию, социализм и индивидуализм, с презре­нием относился к материальному благосостоянию и рассматривал неравенство людей как не только неизбежное, но и желательное. Кроме того, он обожествлял государство как высшее воплощение человеческого духа.

В своем стремлении к полной перестройке общества фашизм нуждался в новых формах экономической организации. Муссоли­ни проводил линию на создание корпоративного государства, ко­торое было одной из самых распропагандированных и наименее успешных инноваций его режима. В принципе корпоративное го­сударство было противоположностью и капитализму, и социализ­му. Хотя оно разрешало частную собственность, интересы как ра­бочих, так и собственников были подчинены высшим интересам общества в целом, представленного государством. Для достиже­ния этого все отрасли страны были организованы в 12 «корпора­ций», которые напоминали скорее деловые ассоциации, чем собст­венно корпорации. В них были представлены рабочие, собствен­ники и государство, причем ключевые позиции в них занимали партийные функционеры. Все прежде существовавшие профсоюзы были распущены. Функции корпораций включали регулирование цен, заработной платы, условий труда и обеспечение социального страхования. В своей практической деятельности (насколько эти корпорации вообще действовали) они выступали в основном как капиталистические деловые ассоциации, чья цель состояла в по­вышении доходов предпринимателей и партийных администрато­ров за счет рабочих и потребителей. В других аспектах экономи­ческая политика фашизма была еще менее успешной. Несмотря на проведение широкомасштабных общественных работ и осущест­вление программы вооружений, Италия жестоко пострадала во время депрессии. Даже использовавшийся американскими аполо­гетами фашизма аргумент о том, что «Муссолини заставил поезда ходить по расписанию», был далек от истины.

Нацистская Германия не просто добилась большего успеха в борьбе с депрессией, чем Италия, — а также большего успеха, чем западные демократии, — но и стала первой крупной промыш­ленной страной, которая достигла полного преодоления последст­вий депрессии. (Среди небольших стран самый низкий уровень безработицы в 1930-х гг. был в Швеции.) При безработице в

б млн человек в 1933 г. — что составляло !/4 всей рабочей силы — к 1939 г. немецкая экономика достигла такой ситуации, когда число рабочих мест превышало число людей, которые могли их занять. Такой результат был достигнут прежде всего за счет широкомасштабных программ общественных работ, которые по­степенно переросли в программу перевооружения. В ходе выпол­нения этой программы Германия построила первую современную сеть шоссейных дорог (знаменитых автобанов) и в значительной мере укрепила свою промышленность, которая дала ей решающее преимущество над своими противниками в начале Второй мировой войны.

Вместо добровольных профессиональных союзов, распущен­ных в 1933 г., нацисты ввели обязательное членство в Германском трудовом фронте. Они отменили заключение коллективных дого­воров между рабочими и нанимателями, заменив их комитетами «доверенных лиц», имевших абсолютные полномочия определять заработную плату, количество рабочих часов и условия труда. Промышленников заставляли сотрудничать с новым режимом, обещая в случае их согласия решение проблем в трудовой сфере и угрожая конфискацией и арестом в случае отказа. В отличие от тоталитарного режима в России, нацисты не стали прибегать к широкомасштабной национализации (хотя конфискованные пред­приятия евреев зачастую передавались членам партии). Для до­стижения своих целей нацисты полагались на принуждение и кон­троль.

Одной из главных экономических целей нацистов было стрем­ление сделать немецкую экономику самодостаточной на случай войны. Они помнили губительные последствия союзнической бло­кады в годы Первой мировой войны и хотели избежать аналогич­ных затруднений в будущем. Они дали распоряжение своим уче­ным разработать новые эрзац-материалы для изготовления потре­бительских товаров и военного снаряжения, которые можно было бы производить из сырья, доступного в самой Германии. Полити­ка автаркии (самодостаточности) также определила характер не­мецких торговых связей с другими странами. Еще в 1931 г., до прихода к власти нацистов, Германия ввела меры валютного кон­троля для предотвращения оттока капиталов. Ялмар Шахт, эконо­мический советник Гитлера, разработал несколько новых утончен­ных инструментов финансового и денежного контроля, цель кото­рых состояла в том, чтобы дать Германии преимущества в ее от­ношениях с другими странами. Среди них были торговые согла­шения с соседями Германии в Восточной Европе и на Балканах, обеспечившие бартерный обмен немецких промышленных товаров на продовольствие и сырье, что помогло избежать затрат золота или дефицитной иностранной валюты. Фактические поставки не­мецких товаров были очень ограниченными, но такая политика успешно привязала Восточную Европу к немецкой военной эконо-

мике.

Испания, избежав участия в Первой мировой войне, избежала и множества проблем и дилемм, с которыми столкнулись другие европейские страны. На деле ее промышленность получила даже некоторый выигрыш в результате роста спроса в военный период. Однако Испания все еще продолжала оставаться преимуществен­но аграрной страной, страдая от низкой производительности свое­го сельского хозяйства. В период" диктаторского правления Миге­ля Примо де Ривера с 1923 г. по 1930 г. экономика пользовалась плодами международного экономического процветания, однако последующая депрессия стала причиной свержения монархии и установления Второй республики в 1931 г. Международная обста­новка этих лет едва ли была благоприятна для реформ, которые пытались провести республиканцы. В 1936 г. генерал Франсиско Франко начал кровопролитную и разрушительную гражданскую войну, которая закончилась свержением республики в 1939 г. и установлением автаркического режима, схожего в некоторых ас­пектах с режимом в фашистской Италии и нацистской Германии, но при более низком, чем в Германии, уровне технологического развития.