Макроэкономический анализ

Великая Депрессия в США 1929-1933 годов, выраженная в цифрах, выглядит удручающе.

Уровень промышленного производства в 1933 г. упал на 46% по сравнению с 1929 г. После Великой Депрессия 1929 года промышленность США была отброшена более чем на 20 лет назад, к уровню 1911 г. ВНП США за 1929-1933 года упал в 1,85 раза с 103.9 до 56 млрд. долларов. Объем безработицы вырос с 3.2% до 25% в 1933 году, что составило около 12.8 млн. человек.

По данным американской Ассоциации по исследованию проблем труда, число безработных было значительно выше - около 17 млн. Около 2.5 млн. человек остались без жилья. Разорилось около 135 000 компаний, доходы корпораций упали на 60%.

Общая капитализация рынка упала в 4.5 раза с 87 млрд. долл. до 19 млрд. долл. Фермерская недвижимость упала в цене более чем 10 раз. Разорилось около 897 тыс. фермерских хозяйств, т.е. 14.3% от общего числа.

Чем же был вызван столь крупномасштабный, всеобъемлющий кризис? Экономисты, историки и обществоведы никогда не испытывали дефицита гипотез для ответа на этот вопрос. Великая депрессия в гораз­до большей степени, чем любое другое событие, стала стимулом для раз­вития макроэкономики. Кейнс был первым, кто дал рациональное объ­яснение этому феномену. Главным фактором, приведшим к депрессии, он считал колебания в уверенности инвесторов относительно будущего. В своей "Общей теории" Кейнс проанализировал макроэкономическую среду, что позволило объяснить хроническую безработицу того времени, а также предложить действия, превращавшие фискально-денежную по­литику в орудие антикризисной борьбы.

Поколение спустя Милтон Фридмен, лауреат Нобелевской пре­мии, а также его соавтор Анна Шварц в качестве главной причины ука­зывали чрезмерно сильную политику сдерживания экономического рос­та, практиковавшуюся в Соединенных Штатах в 1929—1933 гг.2 В их со­вместном, ставшем впоследствии классическим, труде Фридмен и Шварц утверждают, что все меры по изменению денежной политики, направленные на борьбу с нарастающим валом банковских банкротств начала 30-х годов, закончились полным провалом, в результате чего де­нежная политика не смогла противостоять перерастанию обыкновенно­го спада в рамках делового цикла в катастрофическую депрессию.

Объяснение Фридмена и Шварц активно оспаривается другими исследователями. Признанный специалист в области экономической ис­тории Чарльз Киндльбергер из Массачусетсского технологического ин­ститута предлагал объяснение, придающее большее значение междуна­родному аспекту3. По его мнению, развитые страны не смогли противо­действовать экономическому спаду, начавшемуся в конце 20-х годов, ввиду отсутствия экономического лидера на мировом уровне. Из-за это­го спад и превратился в депрессию. Ни Соединенные Штаты, ни Вели­кобритания не были таким лидером и не смогли остановить спиралеоб­разное падение мировой экономики, например призвав положить конец эскалации тарифной политики, парализовавшей мировую торговлю, или предоставив необходимые для оживления экономики кредиты. Более то­го, Соединенные Штаты вместо противодействия развалу мировой тор­говли приняли в 1930 г. протекционистский акт, известный под назва­нием тарифа Смута—Холи и сыгравший одну из наиболее трагических ролей в этой истории.

С точки зрения Киндльбергера, отсутствие лидера явилось истори­ческой случайностью: Великобритания к 30-м годам уже утратила роль мирового лидера, а Соединенные Штаты в то время еще не приняли на себя бремя этой ответственности. Не существовало и международных институтов, способных внести вклад в борьбу с кризисом посредством кредитования тех стран, которые находились в бедственном состоянии.

Еще одно объяснение было предложено Питером Темином из Массачусетсского технологического института, который утверждал, что Великая депрессия явилась запоздалым результатом первой мировой войны и последовавших за ней конфликтов4. Другими словами, воен­ные конфликты просто переросли в конфликты мирного времени. В то время как победители и побежденные вели ожесточенные дискуссии о репарациях, международных долгах и прочих финансовых проблемах, большинство европейских стран оказалось в чрезвычайно слабом с фи­нансовой точки зрения положении. Более того, разрешение этих кон­фликтов было затруднительно, поскольку до определенной степени они были связаны с имевшими более глубокие корни взаимными недовери­ем и враждебностью конфликтующих стран Европы.

Но если, как предполагал Темин, война и вызванные ею экономи­ческие и политические конфликты и были теми важнейшими потрясе­ниями, результатом которых стала Великая депрессия, то возникает воп­рос: при помощи каких механизмов депрессия перекидывалась с одной страны на другую, охватив вначале промышленно развитые страны, а затем и весь остальной мир? Темин утверждал, что распространение экономического коллапса стало возможным благодаря международному монетарному порядку того времени, опиравшемуся на золотой стандарт. Как мы увидим впоследствии, золотой стандарт препятствует проведе­нию независимой денежной политики и особенно политики экономиче­ского роста, которая могла бы внести свой вклад в борьбу с депрессией. Как показали Барри Эйхенгрин и Джеффри Сакс, страны, отказавшиеся от золотого стандарта раньше других, были в то же время и первыми, кому удалось вырваться из тисков депрессии.

Как и в случае с большинством других проблем экономической теории, не существует какого-либо общепринятого взгляда на причины Великой депрессии и природу ее механизмов. В то же время есть не­сколько различных подходов, каждый из которых фокусирует внимание на одном из аспектов кризиса и частично объясняет этот безусловно сложный макроэкономический феномен.

Методы борьбы.

В январе 1932 года Конгресс США создал Финансовую корпорацию реконструкции (RFC). Эта организация была призвана оказывать финансовую помощь железным дорогам, финансовым институтам и корпорациям. В июле её роль была расширена для оказания помощи сельскому хозяйству и финансирования государственных и местных общественных работ.

Был принят закон о Федеральном жилищном банке, который должен предоставлять кредиты организациям, занимающимся ипотечным кредитованием (прообраз будущей Fannie Mae). Был принят первый из двух законов, носящих имя Гласа—Стигала, направленный на либерализацию ФРС и разрешающий, в частности, ей кредитовать банки-члены. Было признано необходимым активизировать бюджетное перераспределение доходов от богатых к бедным, чтобы стимулировать потребление. Максимальная ставка подоходного налога была повышена с 25 до 63 %.

Однако общественность считала, что меры, предпринимаемые администрацией Гувера, недостаточны и слишком запоздали. Франклин Рузвельт легко победил Гувера на президентских выборах осенью 1932 года, одновременно демократы смогли завоевать контроль над Конгрессом.

Для выхода из кризиса в 1933 году начал осуществляться Новый курс Рузвельта — различные меры, направленные на регулирование экономики. Некоторые из них, по современным представлениям, помогли устранить причины Великой депрессии, некоторые носили социальную направленность, помогая наиболее пострадавшим выжить, другие меры усугубили положение.

Почти сразу же после вступления в должность, в марте 1933 года, Рузвельту пришлось столкнуться с третьей волной банковской паники, на которую новый президент отреагировал закрытием банков на неделю и подготовкой за это время программы гарантирования вкладов.

Первые 100 дней президентства Рузвельта были отмечены интенсивной законодательной деятельностью. Конгресс разрешил создать Федеральную корпорацию страхования вкладов и Федеральную администрацию чрезвычайной помощи (ФАЧП), создание которой предписывалось Законом о восстановлении национальной экономики от 16 июля 1933 года. В задачи ФАЧП входило: а) строительство, ремонт и улучшение шоссе и магистралей, общественных зданий и любых других государственных предприятий и коммунальных удобств; б) сохранение естественных богатств и развитие их добычи, включая сюда контроль, использование и очищение вод, предотвращение почвенной и береговой эрозии, развитие водной энергетики, передачу электрической энергии, строительство различных речных и портовых сооружений и предотвращение наводнений.

Безработные активно привлекались к общественным работам. В общей сложности в 1933—1939 годах на общественных работах под эгидой Администрации общественных работ (PWA) и администрации гражданских работ Civil Works Administration — СВА (это строительство каналов, дорог, мостов зачастую в необжитых и болотистых малярийных районах) численность занятых на общественных работах достигала 4 миллиона человек.

Через Конгресс были проведены также несколько законопроектов, регулирующих финансовую сферу: чрезвычайный банковской закон, Закон Гласса — Стиголла (1933 года) о разграничении инвестиционных и коммерческих банков, закон о кредитовании сельского хозяйства, закон о комиссии по ценным бумагам.

В сфере сельского хозяйства принятый 12 мая 1933 года закон о регулировании, который реструктурировал 12-миллиардный фермерский долг, сократил проценты по ипотечной задолженности и удлинил срок погашения всех долгов. Правительство получило возможность предоставить фермерам заем, и в течение последующих четырёх лет аграрные банки выдали полумиллиону земельных владельцев ссуды на общую сумму 2,2 млрд долларов на очень льготных условиях. Для поднятия цен на сельхозпродукцию законом от 12 мая фермерам рекомендовалось уменьшить производство, урезать посевные площади, снизить поголовье скота, а для компенсации возможных убытков создавался специальный фонд.

Итоги первого года президентства Рузвельта были неоднозначны: падение ВВП значительно замедлилось и составило лишь 2,1 % в 1933 году, но безработица выросла до 24,9 %.

После выкупа государством всего золота по твёрдой цене, опираясь на закон о золотом резерве, принятый в январе 1934 года, Рузвельт издал 31 января 1934 года прокламацию, которая сокращала золотое содержание доллара с 25,8 до 15 5/21 грана и устанавливала официальную цену золота на уровне 35 долларов за унцию. Иными словами, доллар был девальвирован на 41 %.

Было составлено 557 основных и 189 дополнительных так называемых «кодексов честной конкуренции» в различных отраслях. Стороны гарантировали минимум зарплаты, а также единую зарплату для всех рабочих одной категории. Эти кодексы охватили 95 % всех промышленных рабочих. Такие кодексы сильно ограничивали конкуренцию.

Методы Рузвельта, резко повышавшие роль правительства, рассматривались как покушение на Конституцию США. В 1935 году Верховный суд США постановил, что Национальная администрация восстановления и вводящий её закон (National Industrial Recovery Act, NIRA) неконституционны. Причина была в фактической отмене в этом акте многих антимонопольных законов и закреплении за профсоюзами монополии на наём работников.

Государство решительно вторглось в сферу образования, здравоохранения, гарантировало прожиточный минимум, взяло на себя обязательство по обеспечению престарелых, инвалидов, неимущих. Расходы федерального правительства в 1932—1940 годах выросли более чем вдвое. Однако Рузвельт опасался несбалансированного бюджета и расходы на 1937 год, когда, казалось бы, экономика набрала уже достаточные обороты, были сокращены. Это снова погрузило страну в рецессию 1937—1938 годов.

Индекс промышленного производства составил в 1939 году только 90 % уровня 1932 года. В 1939 году безработица все ещё оставалась на уровне 17 %. Некоторые указывают, что причиной окончания Великой депрессии стала Вторая мировая война, вызвавшая массовые закупки государством вооружения. Бурный рост в американской промышленности начался лишь в 1939—1941 годах на волне активного наращивания военных закупок.

В период Великой депрессии банкиры стали настолько непопулярны, что грабители банков становились национальными героями (как Бонни и Клайд)

Сейчас большинство экономистов-неоклассиков полагает, что кризис в США усугубили неверные действия властей[4]. Классики монетаризма Милтон Фридман и Анна Шварц полагали, что ФРС виновата в создании «кризиса доверия», так как банкам не была вовремя оказана помощь и началась волна банкротств. Меры по расширению кредитования банков, аналогичные тем, которые принимались с 1932 года, по их мнению, могли быть приняты и раньше — в 1930 или 1931 году. В 2002 году член совета директоров ФРС Бен Бернанке, выступая на 90−летии Милтона Фридмана, сказал: «Позвольте мне немного злоупотребить моим статусом как официального представителя ФРС. Я хотел бы сказать Милтону и Анне [Шварц]: что касается Великой депрессии — вы правы, это сделали мы. И мы очень огорчены. Но благодаря вам мы не сделаем это снова».

По подсчётам экономистов-исследователей Великой депрессии Коула и Оханиана, без мер администрации Рузвельта по сдерживанию конкуренции уровень восстановления 1939 года мог быть достигнут пятью годами раньше.

Что интересно, во время мирового финансового кризиса начавшегося в 2008 году, США использовало очень похожие методы борьбы с ходом и последствиями рецессии. Имел место выкуп государственных облигаций, кстати говоря очень сильно взлетевших в цене, а также постоянное снижение ставки ФРС. Денежная масса уже не была привязана к золотому запасу, что дало возможность включения «печатного станка». Похожи и ошибки, допущенные во время кризисов. Так, было допущено банкротство Lehman Brothers, а после великой депрессии именно допущение банкротства банков признавалось одним из важнейших просчётов.