Кристаллизация научных знаний: xvi-xviii вв

□ Первые эмпирические обобщения □ Закон Грэшема

□ Зависимость уровня цен от количества денег в обращении

□ Меркантилизм □ Общая характеристика

□ Приращение научных знаний LJ Джон Ло

XVI—XVIII вв. — особая эпоха в истории экономической мыс­ли. В самой экономике - объекте познания — происходят ради­кальные изменения: активно идет процесс формирования рыноч­ных отношений, резко возрастает роль экономики в обществен­ной жизни. На историческую авансцену выдвигаются новые со­циальные слои со своими политическими интересами и общест­венными идеалами. Меняется и характер научной деятельности: она постепенно освобождается от опеки церкви; увеличиваются ее экспериментальная составляющая и прикладное значение. Словом, обновляется весь исторический контекст, направляющий развитие экономической мысли. Завершается период, который можно на­звать аристотелевским, когда осмысление хозяйственных явлений оставалось в ведении моральной философии. Накапливается кри­тическая масса предпосылок для возникновения экономики как самостоятельной науки.

Внешне смена эпох проявилась в большем жанровом разнообра­зии экономических сочинений. Еще в начале XVI в. экономические темы затрагивались только в ученых трактатах, написанных на цер­ковной латыни, а спустя всего несколько десятилетий главной три­буной экономической мысли становятся памфлеты — небольшие, по­рой анонимные публицистические сочинения, актуальные по тема­тике и адресованные широкой публике.

По своему содержанию экономическая мысль XVI-XVIII вв. была переходной независимо от жанра сочинений. И в трактатах, и в памфлетах ростки нового вызревали на фоне таких представлений об экономике и экономических знаниях, которые были унаследо­ваны от прошлого. Под «экономией» по-прежнему понималось ис­кусство домохозяйства, продолжали выходить в свет нравоучитель­ные сочинения в духе Ксенофонтова «Домостроя», но внимание все

больше фокусировалось на проблемах только одного, особого типа «домохозяйства» — хозяйства королевского (или шире — государева) двора. Такое хозяйство было особым, потому что власть хозяина не замыкалась здесь границами самого придворного хозяйства. В это хозяйство стекались налоги со всех подданных, здесь же, как прави­ло, чеканились деньги. Это были функции, которые напрямую затра­гивали интересы всех частных хозяев и влияли на состояние дел на всей подвластной правителю территории. Искусство управления таким хозяйством не могло не отличаться от «экономии» частного домохозяйства, что и обусловило появление в начале XVFI в. нового термина - «политическая экономия»'. Первая книга с таким назва­нием — «Трактат политической экономии» француза А. Монкретье-на— вышла в свет в 1615 г.

Экономическая литература рассматриваемого периода остава­лась преимущественно нормативной, но сам характер этой норма­тивности постепенно менялся. Авторы по-прежнему стремились не столько выявлять и описывать экономическую реальность, как она есть, сколько предписывать, какой она должна быть. Но если рань­ше эти предписания были обращены к рядовому гражданину (или верующему прихожанину — в случае отцов церкви) и потому имели характер общезначимых моральных норм, то теперь адресатом пред­писаний все чаще становится властный правитель, а сами предпи­сания превращаются в рекомендации экономико-политического ха­рактера.

В спорах об экономической политике одних суждений о должном или желательном было уже недостаточно, и это стимулировало инте­рес к аргументам, опирающимся на знание того, что реально и воз­можно. Так было положено начало накоплению нового вида эконо­мических знаний — позитивных, обобщающих факты экономической жизни и выявляющих устойчивые, закономерные связи между ними. Поворот к позитивному знанию стал решающей предпосылкой пе­рехода от восприятия экономическихявлений тол ько на уровне здра­вого смысла к их научному осмыслению и анализу

Первые эмпирические обобщения

Закон Грэшема

Первой установленной эмпирической закономерностью в исто­рии экономической мысли следует, по-видимому, считать наблюде­ние, согласно которому «хорошие» деньги имеют тенденцию вытес-

пяться из обращения «плохими» деньгами. Еще в XIVв. французский схоласт Николай(Николь) Орезм,автор опередившего свое время « Трактата о происхождении, природе, законе и разновидностях денег», обратил внимание на то, что при наличии в обращении равноценных по номиналу металлических денег с разным фактическим содержа­нием в них благородного металла (золота или серебра) монеты с боль­шим содержанием такого металла («хорошие» деньги) обычно не ос­таются в обращении и замещаются монетами с меньшим его содер­жанием («плохими» деньгами). Позже эту закономерность стали на­зывать законом Грэшема — по имени английского общественного де­ятеля, «переоткрывшего» ее в XVIIв. Признание подобного наблю­дения в качестве закона — примета Нового времени, знак возросшего престижа опытного знания.

Трактат Орезма был одним из первых самостоятельных сочине­ний на экономическую тему. Орезм выступил против распространен­ной тогда практики пополнения казны за счет «порчи монеты», т.е. выпуска неполновесных монет под видом полновесных. Призна­вая, что чеканка монеты — это законное право и обязанность госуда­ря, Орезм в то же время последовательно проводил мысль о том, что государь не может и не должен быть господином обращающихся в стра­не денег. Деньги принадлежат тем, кто ими пользуется, и государь не вправе своевольно вмешиваться вдела своих подданных, изменяя вес и металлическое содержание монеты. Доход от «порчи монеты» Орезм считал греховным хуже ростовщического, а правителя, допустивше­го такой грех, сравнивал с тираном. Даже в чрезвычайных обстоятель­ствах решение вопроса об изменении металлического содержания денег он относил к ведению общества, а не государя. Характерно, что аргументация Орезма сохраняла в основном традиционный мораль­но-философский характер. Основанное на опытном знании преду­преждение, что «порча монеты» ведет к вытеснению полновесных денег из обращения и оттоку их из страны, имело вспомогательный характер.