Мировая экономика в конце xx в

492 Долгий послевоенный экономический бум в Европе имел па­раллели в других регионах, особенно в Японии. Фактически эко­номический бум в Японии был и более продолжительным, и более выраженным. С конца 1940-х гг. до начала 1970-х гг. среднегодо­вые темпы роста ВНП Японии превосходили 10%, что не имеет прецедентов в истории экономического роста. В период относи­тельно депрессивных 1970 —1980-х гг. они несколько снизились, но все же оставались выше, чем в большинстве других регионов мира. Несмотря на частые упоминания об «экономическом чуде», для него, как и в Европе, имелся солидный фундамент. Прежде всего необходимо упомянуть о феномене ликвидации технологи­ческого отставания. С конца 1930-х гг. до конца 1940-х гг. япон­ская экономика была изолирована от остального мира; за этот пе­риод было осуществлено множество технологических инноваций, которые Япония могла заимствовать с минимальными издержка­ми. Однако это едва ли является подлинной причиной высоких темпов экономического роста в Японии. Если бы это было так, то многие другие страны могли бы достигнуть аналогичных успехов. Более важным обстоятельством был высокий уровень развития че­ловеческого капитала, который позволил Японии воспользоваться всеми преимуществами передовой технологии. Более того, после преодоления технологического отставания Япония стала лидером в освоении новых технологий, особенно в электронике и робото­строении. В этом она могла опираться не только на накопленный человеческий капитал, но и на высокий уровень сбережений и ин­вестиций. Еще одним значительным фактором служило совершен­ство японского менеджмента, который осознал высокую отдачу от промышленных НИОКР. Наконец (хотя список причин этим, ра­зумеется, не ограничивается), можно сослаться на еще один гипо­тетический фактор — на дух или ментальность японского народа, который характеризуется коллективизмом, сотрудничеством и приверженностью командной работе. Это проявляется и в отноше­нии нанимателей к своим наемным работникам (и наоборот), и в государственной политике, что отразилось в эпитете «Япония Ин-корпорейтед», применявшемся некоторыми критически настроен­ными западными наблюдателями.

Другие азиатские страны, особенно Южная Корея и Тайвань, также имели чрезвычайно высокие темпы роста валового выпуска

и внешней торговли. Некоторые факторы, обеспечившие успех японской экономики, могли действовать и в этих странах. Синга­пур и Гонконг, о которых речь шла выше, занимали специфичес­кое положение в международной экономике, хотя условия догово­ра 1984 г. между Великобританией и КНР, согласно которым Гон­конг должен был вернуться под китайский суверенитет в 1997 г., вызвали недовольство среди вестернизированного населения Гон­конга. В целом можно сказать, что Тихоокеанский регион, вклю­чая Австралию и Новую Зеландию, который был лишь марги­нальным участником мировой экономики до середины XX в., стал одним из главных ее действующих лиц в последней четверти этого столетия.

В случае с Латинской Америкой дело обстояло иначе. В конце XIX в. и в первой половине XX в. страны Латинской Америки были важными участниками международного разделения труда, используя свои сравнительные преимущества в производстве про­дукции первичного сектора. Еще в середине XX в. некоторые из них, особенно страны «Южного конуса» (Аргентина, Уругвай и Чили), имели доход на душу населения, сравнимый с западно-ев­ропейским. Затем, под влиянием ложного представления о собст­венной «второсортности», якобы обусловленной специализацией на производстве продукции первичного сектора, ряд латиноамери­канских стран стал проводить программу «импортозамещающей индустриализации», пытаясь организовать самостоятельное произ­водство ранее импортировавшихся промышленных товаров. Почти все эти программы без исключений потерпели провал по несколь­ким причинам: 1) внутренний рынок был слишком мал и по числу потребителей, и по покупательной способности, чтобы оправдать использование наиболее эффективных методов производства; 2) в регионе отсутствовал необходимый уровень международной коопе­рации (в частности, Латиноамериканская ассоциация свободной торговли, LAFTA, так никогда по-настоящему и не заработала); и 3) в отличие от Японии, странам региона не хватало человеческо­го капитала для эффективного использования новой технологии, заимствованной из других стран, и тем более для развития собст­венной. Хотя валовой выпуск как промышленной, так и сельско­хозяйственной продукции значительно вырос в послевоенный пе­риод, в расчете на душу населения темпы роста были значительно ниже, чем в других регионах мира, за исключением Африки, а доля региона в мировой торговле устойчиво сокращалась. Небла­гоприятный торговый баланс отдельных стран, особенно Аргенти­ны, Бразилии и Мексики, привел в 1980-х гг. к такому росту их международной задолженности, что это стало угрожать всей сис­теме международных платежей.

Экономическая ситуация в Африке ближе к концу XX столе­тия была еще более удручающей, чем в Латинской Америке. Новые государства, которые появились по окончании эры евро­пейского колониализма, испытывали недостаток в ресурсах, при-

родных и особенно человеческих, необходимых для того, чтобы успешно решать проблемы современной экономики. Политические факторы в равной мере сдерживали экономическое развитие. Эт­ническая вражда провоцировала частые гражданские войны и го­сударственные перевороты. Большинство стран попали под власть однопартийных правительств с различной степенью диктаторского контроля. В Южно-Африканской республике, где долгое время доминировало белое меньшинство потомков британцев и (главным образом) буров, черное большинство, наконец, добилось чего-то напоминающего политическое равенство в начале 1990-х гг.; одна­ко межплеменная рознь и вспышки насилия среди группировок черного большинства угрожали свести на нет все экономические преимущества, которые могли быть связаны с этим равноправием. Ряд африканских стран, и так находившихся в числе самых бед­ных в мире, фактически имели отрицательные темпы роста дохода и богатства.

Еще одним регионом мира, экономическое значение которого в конце XX в. резко возросло, является Юго-Западная Азия, или Средний Восток. Причина его растущего экономического значения может быть коротко обозначена одним словом — нефть.

Нефть была открыта в Иране (называвшемся тогда Персией) в первом десятилетии XX в., а впоследствии и в нескольких араб­ских государствах Персидского залива — в Ираке, Саудовской Аравии, Кувейте и в небольших эмиратах, но еще в 1950 г. регион давал немногим более 15% мирового ее производства. (Соединен­ные Штаты в это время были самым крупным производителем, добывая более 50% всей нефти.) В 1960 г. страны Среднего Вос­тока вместе с Ливией и Венесуэлой создали Организацию стран-экспортеров нефти (ОПЕК), к которой позднее присоединились несколько других государств. К 1970 г. на страны ОПЕК прихо­дилось более одной трети мирового производства энергоносителей. В 1973 г., после четвертой арабо-израильской войны, страны ОПЕК прибегли к картельным действиям, резко увеличив цены на сырую нефть. Через некоторое время они повторили эту акцию, в результате чего мировые цены выросли с 3 долл. за бар­рель в 1973 г. до 30 долл. в 1980 г., т.е. в 10 раз. При существо­вавшей к тому времени высокой степени зависимости мировой экономики от нефти это оказало разрушительное воздействие на экономику как промышленно развитых, так и развивающихся стран. Развивающиеся страны неожиданно столкнулись с ростом дефицита платежного баланса, который заставил их все глубже залезать в долги, в то время как промышленно развитые страны пережили «стагфляцию» — стагнацию выпуска и занятости в со­четании с инфляционным ростом цен. Эта ситуация продолжалась в течение всех 1970-х гг. и в начале 1980-х гг., породив самый высокий за весь период с 1930-х гг. уровень безработицы.

Тем временем политические и религиозные перемены на Сред­нем Востоке изменили экономический баланс сил. В 1979 г. вос-

стание религиозных фанатиков в Иране свергло шаха и установи­ло исламскую республику. В следующем году иракский диктатор Саддам Хуссейн попытался воспользоваться кажущейся слабос­тью своего соседа и вторгся в Иран с целью аннексировать нефте­добывающие регионы, однако иранцы оказали неожиданное со­противление. В течение 9 лет страны были втянуты в погранич­ную войну, в результате которой бессмысленно погибли миллионы людей. В 1990 г., после замирения с Ираном, Саддам Хуссейн не­ожиданно вторгся на территорию своего небольшого и более без­защитного соседа, Кувейта, провозгласив его «девятнадцатой про­винцией» Ирака.

Международная реакция последовала незамедлительно. Соеди­ненные Штаты выступили на защиту Саудовской Аравии, своего крупнейшего поставщика нефти (вместе с Кувейтом), а Совет без­опасности ООН, проявив редкое единодушие, осудил акцию Ирака и ввел эмбарго в отношении агрессора. После 6 месяцев ожидания результатов эмбарго, которое, как ожидалось, должно было заставить Саддама Хуссейна уйти с оккупированных терри­торий, объединенные силы арабских и неарабских стран втор­глись в Ирак и освободили Кувейт, но не смогли добиться отстра­нения от власти Саддама Хуссейна.