Глава 7 Экономическая теория К. Маркса

□ Принцип историзма □ Продолжение классической

традиции □ Теория прибавочной стоимости-

□ Теория воспроизводства U О природе средней нормы
прибыли □ Закон тенденции средней нормы прибыли

к понижению □ Основы теории экономических кризисов

□ Политэкономия — наука о производственньк отношениях

□ Отчуждение труда □ Товар как вещное отношение

Q Капитал и превращенные формы прибавочной стоимости

□ Капитал как вещное отношение □ Судьба капитализма

Карл Маркс (1818-1883) родился в Германии, там же получил фи­лософское образование, однако большая часть его самостоятельной жизни прошла в эмиграции: сначала во Франции и Бельгии, затем — в Англии, где он жил и работал с 1849 г. Идеи Маркса оказали мощ­ное воздействие на многие области обществознания — историю, со­циологию, политологию, политическую экономию. На основе этих идей формировались влиятельные политические партии и общест­венные движения, оказавшие заметное влияние на историю XX в, В Советском Союзе упрощенная версия марксизма использовалась в качестве основы государственной идеологии, в Китае она выполняет эту роль и поныне.

Для Маркса экономическая теория никогда не была самоцелью. Он обратился к ней как социальный философ, искавший в экономи­ке пружины общественного развития. Это случилось в 40-е годы XIX в., когда классическая политическая экономия была синонимом экономической науки, хотя высшая точка в ее развитии уже минова­ла, и тон в ней задавали эпигоны. Маркс не был удовлетворен тем, что нашел в экономической литературе, это и подтолкнуло его к соб­ственным политико-экономическим исследованиям. Свою теорию он рассматривал как альтернативу классической школе, однако в исто­рической ретроспективе именно марксизм оказался наиболее после­довательным хранителем ее интеллектуальной традиции в XX в. Со­четание преемственности и самобытности в экономической мысли Маркса отразило главную особенность ее происхождения: она сфор­мировалась как синтез политической экономии Д. Рикардо и фило­софии Г. Гегеля. В своем представлении об экономике как объекте

познания Маркс следовал за Рикардо; в своем подходе к осмысле­нию этого объекта он руководствовался методом Гегеля.

Отражением первого этапа экономических исследований Марк­са может служить брошюра «Нищета философии» (1847) — полемиче­ская реакция на книгу П.-Ж. Прудона «Философия нищеты» ((846). Второй и главный этап работы Маркса над проблемами политичес­кой экономии относится к периоду 50—60-х годов XIXв. Рукописи, содержащие результаты этой работы, составили при их публикации девять томов по 500 и более страниц каждый. Однако лишь неболь­шая часть этих материалов была подготовлена к печати самим Марк­сом: это брошюра «Ккритике политической экономии» (1859) и I том «Капитала» (1867) — главной книги автора, полное название кото­рой « Капитал: Критикаполитической экономии», Рукописи II и IIIто­мов «Капитала» были изданы ближайшим другом, соратником и со­автором Маркса Фридрихом Энгельсом(1820-1895) соответственно в 1885 и 1894 гг. Остальные экономические рукописи Маркса увидели свет только в XX в., сначала благодаря ученикам Маркса из числа немецких социал-демократов, затем — после передачи рукописей в Советский Союз — усилиями специалистов московского Института К. Маркса и Ф. Энгельса (впоследствии Института марксизма-лени­низма). Неудивительно, что многие важные идеи Маркса пошли в научный оборот с большим опозданием, и составить полное представ­ление о его научном творчестве стало возможным только сравнитель­но недавно, во второй половине XX в.

«Капитал» Маркса положил начало марксистской политической экономии — течению экономической мысли, объединяющему уже несколько поколений исследователей по всему миру, в частности в России. Интерес к марксизму усилился в 60-е годы XX в. на волне леворадикальных настроений в странах Запада; сегодня в мире суще­ствует несколько школ экономической мысли марксистской ориен­тации.

Принцип историзма

Главное, что Маркс воспринял у Гегеля, — это историзм. Челове­ческая история, согласно Марксу, это череда типов общества, кото­рые с закономерной последовательностью сменяют одна другую. Иными словами, история — это естественноисторический процесс. В этой характеристике заключался парадокс, который, тем не менее, точно характеризовал мысль Маркса. История воспринималась в то время прежде всего как продукт разула и в этом смысле как процесс

неестественный. Маркс соглашался с тем, что историю творят люди, наделенные разумом, но подчеркивал, что их деятельность поставле­на в жесткие рамки. С одной стороны, заданы объективные условия этой деятельности, включая те, что созданы предшествующими по­колениями, с другой — она упирается в противоречивость интересов людей, и это диктует логику событий, над которой индивиды не вла­стны. Именно поэтому Маркс говорил о собственной, объективной — и в этом смысле естественной - логике истории. Это процесс нерав­номерный, проходящий различные фазы и стадии, но, тем не менее, закономерный и потому доступный объективному познанию.

Вслед за Гегелем Маркс видел в общественной системе органичес­кое целое и рассматривал социальную историю как закономерную смену общественных «организмов», которые он назвал «обществен­но-экономическими формациями». Как всякий организм, обществен­ная формация проходит жизненный цикл от своего рождения до сво­ей гибели. Все формации, кроме первичной, имеют структуру, глав­ными элементами которой выступают общественные классы, т.е. груп­пы людей со сходным социальным положением и общими интереса­ми. Отношения между основными классами каждой формации оп­ределяют возможности и границы общественного прогресса в рам­ках данной формации и в конечном счете ее судьбу. Так, когда раб­ский труд стал проигрывать в конкуренции с трудом самостоятель­ного крестьянина, рабовладельческая формация ушла с историчес­кой арены вместе с ее основными действующими лицами — рабами и рабовладельцами. Самостоятельный крестьянин из второстепенной фигуры рабовладельческого общества превратился - наряду с собст­венником земли — в главное действующее лицо новой, феодальной общественно-экономической формации. Точно так же в недрах фе­одализма зародилось «третье сословие» — купцы, ремесленники и их подмастерья, которые в дальнейшем стали ядром следующей, капи­талистической формации, пришедшей на смену феодальным отно­шениям.

Маркс распространил эту логику и на капитализм - главный объ­ект своего анализа. Он считал, что формация, основанная на капита­листической рыночной экономике — отнюдь не окончательное воца­рение разума, как верили многие «классики»,-а очередной, такой же преходящий, как все остальные, этап истории. Переосмысливая клас­сическую политэкономию, он вместе с исторической школой (см. гл. 8) отверг ее претензии на открытие истин, не зависимых от условий вре­мени и пространства, но — в отличие от исторической школы — он при­знал ее в качестве теории одной из формаций — капиталистической. Таково Марксово решение конфликта между историзмом и научнос-

А

I шью: экономические законы действуют и могут служить объектом познания, но они историчны, т.е. их общезначимость ограничена от­дельными ступенями развития общества.

Во многом следуя за экономистами-классиками, Маркс, одна­ко, сместил фокус своего внимания, Его особенно интересовали те закономерности функционирования и развития капитализма, ко-горые подрывают его устойчивость и превращают в препятствие об­щественного прогресса. Если Смит исходил из гармоничности ры­ночной экономики с ее «невидимой рукой», направляющей част­ные интересы к общественному благу, то Маркс, напротив, искал и капитализме противоречия и конфликты, полагая вслед за Гегелем, что именно познание противоречий дает ключ к пониманию тен­денций развития изучаемого объекта. Марксова критика классиче­ской политической экономии имела, соответственно, два аспекта: Маркс выступал ее внутренним критиком и продолжателем — в этом качестве он выявлял слабые точки доктрины и предлагал пути ее укрепления; одновременно он был ее внешним критиком, который сквозь призму внутренних противоречий капитализма обнажал пласт экономической реальности, вовсе ускользавший от внимания jKOHOMHCTOB-классиков, и тем самым демонстрировал принципи­альную ограниченность их подхода.