Нормы, рациональность поведения, интересы и институты

Норма как базовый элемент институтов является основным результатом взаимодействия людей, определяющим особенности поведения индивидов в различных ситуациях. Существует ряд определений нормы; как «регулярность в поведении агентов, опирающаяся на санкции» , как отражение «долженствования в поведении»; как «связывающего звена между ценностной системой индивида и его повседневным поведением» (французский энциклопедический словарь по теории социологии). Но лучше использовать такое определение нормы – «предписание определённого поведения, обязательного для выполнения и направленного для поддержания порядка во взаимодействиях». Особенности нормы:

1) принципиальное отличие от средних величин, т.к. выступает социальной характеристикой и не измеряется статистически.

2) элементами структуры нормы являются: атрибуты (определяют тех, на кого распространяется норма), цель, условие действия нормы, факторы долженствования (может, должен, не должен), санкция за нарушение нормы.

3) виды норм: а) совместная стратегия; б) норма в узком смысле; в) правило. Совместная стратегия – спонтанно выбираемое всеми индивидами однородной группы в данной ситуации (условиях) одинаковое поведение, которое описывается понятием «фокальной точки» (Т.Шеллинг. 1957). Она выбирается всеми, чтобы координировать взаимодействие: общее место потерявшихся на вокзале, стадионе, супермаркете («в ГУМе у фонтана»); знаковые величины курсов акций , биржевых индексов, валютных курсов для мелких покупок и продаж ,для смены тренда .Схематично содержание совместной стратегии, нормы и правила можно записать так:

Совместная стратегия = Атрибут + цель + условие;

Норма в узком смысле = Атрибут + фактор для долженствования +цель + условие;

Правило = норма в узком смысле + санкция.

Спонтанный выбор фокальных точек и соглашений между агентами обеспечивают определённую регулярность и рациональность в поведении агентов как homo oeconomicus. Такой индивид должен быть целерационален(свободен в выборе как целей, так и средств их достижения); утилитарен(нацеленным на максимальную полезность для себя); испытывающим чувство эмпатии(умение поставить себя на место контрагента на сделке) и доверия к другим участникам сделок.

В основе взаимодействия на рынке лежит целерациональное поведение. Оно предполагает рациональное ожидание и рациональное интерпретирование действий окружающих; умение обобщать, типологизировать и сравнивать ситуации; определять возможные ошибки и степени риска; уметь анализировать альтернативы, временной период и предсказывать развитие событий; руководствоваться доступной информацией и накопленным опытом. Такой подход характерен для классической и неоклассической экономической теории с их моделями экономического человека (homo oeconomicus) и рационального выбора единственного рыночного равновесия, оптимального по Парето (модель Вальраса-Эрроу-Дебре), в условиях стабильности и эндогенности предпочтений индивидов.

Но целерациональное поведение не единственный «идеализированный тип социального и экономического поведения». М. Вебер выделял также ценностно- рациональное (когда цели задаются извне, экзогенно- религией, идеологией), традиционное (под влиянием традиций, привычек, обычаев) и аффективное (под воздействием эмоций, сиюминутных чувств и ощущений) поведение. Эти типы поведения лучше описываются через инструментарий теории игр и теории неполной рациональности (Г.Саймон,1978 г.). Теория игр исходит из того, что решение индивида зависит от поведения других контрагентов, оно не единственно и существует несколько точек равновесия и паретооптимальности. Принцип оптимальности рационального выбора заменяется принципом удовлетворительности.Например, менеджер фирмы ставит задачу обеспечения рентабельности не на максимальном уровне, а на удовлетворительном уровне в пределах например, 8-10%.

«Гипотеза рациональности, - писал К.Эрроу, - может привести к выводам, однозначно противоречащим наблюдаемой реальности. Эта гипотеза содержит чрезвычайно сильные требования к способности человека собирать информацию и производить расчеты. Такого рода поведение несовместимо с ограниченными возможностями человека, даже приумноженными при помощи искусственных вспомогательных инструментов (которые не оказали существенного влияния на производительность и эффективность процесса принятия решений)»[2].

Рациональное поведение экономических агентов традиционно рассматривают как «движимое интересом», т.е. мотивированным, во-первых, сосредоточением на себя,на свою выгоду и, во-вторых, рациональным её расчётом. Краеугольным камнем доктрины собственного интереса является знаменитая концепция «невидимой руки» А.Смита (1776) , согласно которой общий интерес и общее благосостояние обеспечивает деятельность на основе собственных интересов бесчисленных децентрализованных агентов. В классической и неоклассической экономической теории центральное место занимает движимый собственным интересом индивид, который свободно и рационально делает выбор между альтернативными вариантами действий после сопоставления их ожидаемых издержек и выгод для себя.

В последнее время наблюдается трансформация концепции интереса. Во-первых, всё большее значение приобретает общественный интерес, связанный с государством и политикой. Причём, особенно значимы следующие концепции: а) общество, движимое интересами, лучше решает проблему трудностей управления – если люди методично преследуют частные интересы, то они рациональны и более предсказуемы и лучше управляемы;

б) «самое надёжное, на что может полагаться любое правительство – это интересы человека» (А. Гамильтон – один из отцов-основателей США, 1784).

Во-вторых, в XX веке происходит распространение сферы интересов на всю человеческую деятельность. В институциональной экономике исследуются такие социально-экономические явления, которые не могут быть объяснены только традиционным понятием собственного интереса, а мотивируются альтруизмом, этическими ценностями, групповым интересом, общественным интересом. В таких ситуациях неизбежно будет наблюдаться инвариантность деятельности, результатов. Например, существует большое разнообразие действий в общественных интересах: общее участие в выборах, протесты против такого голосования, политическая реклама и пропаганда, «простое ворчание и комментирование государственной политики в рамках небольшого круга друзей, групп «рассерженных горожан» или семьи (так называемый «горизонтальный голос» в противовес «вертикальному голосу», непосредственно обращённому к властям)»[3].

Фактическая степень участия в этих разнообразных видах деятельности, которые изучают философы, психологи, социологи, экономисты, при нормальных политических условиях подвержена постоянным колебаниям в соответствии с изменениями экономической ситуации, деятельности правительства, личным развитием многими другими факторами. Интенсивность преследования гражданами только своих частных интересов также меняется. Теоретически (и практически) полная приватизация (неизменность и подчинённость поведения только индивидуальному интересу) возможна при авторитарных режимах, которые репрессивными мерами уничтожают свободу выбора, несогласие с государственной политикой и даже «горизонтальный голос».

Отсюда следует интересный вывод: предсказуемое общество из частных лиц, руководствующихся непосредственно частным экономическим интересом и через него косвенно общественному интересу возможно только при условиях тоталитарных режимов.Более цивилизованные, демократические политические условия обязательно приводят к менее прозрачному и менее предсказуемому обществу. Последние исследования (в том числе инструментами институциональной экономики) видов деятельности, строго немотивированных традиционным экономическим интересом, ведёт к оптимистическому выводу: «единственно определенной и предсказуемой характеристикой человеческих дел является их непредсказуемость, и бесполезно пытаться свести человеческое действие к единственному мотиву – такому, как, например, экономический интерес» (О. Хиршман, 1987[4]).