Нравственные основы «традиции сотрудничества»

Этим термином обозначается достаточно глубоко укорененный в западноевропейской культуре подход, согласно которому человек призван совершенствовать природный мир и раскрывать его не­реализованные возможности, которые не могут выявиться и рас­крыться сами по себе, без творческого содействия человека. В ос­нову этой традиции кладется неутилитарное и неинструменталь­ное отношение к миру. В «традиции сотрудничества» преодолевается жестокое отношение «традиции управления» к «не-людям», а также неравноправие человека и природы, ведущее к нравственному оп­равданию господства над ней. «Освобождение природы» или «ос­вобождение животных» от физического и морального подавления

282____________ Раздел IV, Прикладная этика: проблемы и решения

Глава 13. Экологическая этика

сторонники «традиции сотрудничества» считают необходимыми составляющими экологической гармонизации и нравственного об­новления самого человека, так как «сотрудничество» предполагает взаимность и нравственную основу.

Некоторые представители старой «традиции управления» склонны были определять нравственный статус животных по аналогии с умственно неполноценными людьми или маленькими неразумными детьми, считая мерой ценности всего живого именно способности человека. К тому же когда в живом существе видят просто средство или инструмент, пред­назначенный для достижения каких-либо целей, едва ли его будут высо­ко ценить и относиться к нему с большой мерой ответственности•_ «ра­бов не уважают».

Представители новой традиции выдвигают тот аргумент, что хозяй­ственное освоение живой природы, особенно одомашнивание животных, ведет к снижению уровня развития не только природы, но и человека, к их деградации. Так, дикие виды живых существ часто отличаются кра­сотой, совершенством и величием, тогда как домашние животные и куль­турные растения, предназначенные лишь для выполнения определен­ных функций, далеко не всегда столь прекрасны. Вместе с тем и живот­ным свойственно стремиться к достойной в своем роде жизни, считают сторонники «традиции сотрудничества»: и для человека, и для живот­ных весьма ценно, когда в их жизни по-настоящему осуществляются заложенные в них возможности.

Исторические корни «традиции сотрудничества» уходят в дале­кое прошлое, когда моральный статус предписывался всему живому, а природа в ее первозданном виде объявлялась святыней, предме­том благоговейного поклонения.

Сравнивая отношение к природе в древние времена и в цивилизован­ном обществе, поэт А. Блок в начале XX века писал: «Для нас самая глубокая бездна лежит между человеком и природой; у них — согла­сие с природой исконно и безмолвно; мысли о неравенстве быть не могло. Человек ощущал природу так, как теперь он ощущает только равных себе людей; он различал в ней добрые и злые влияния, пел, молился и говорил с нею, просил, требовал, укорял, любил и ненавидел ее, величался и унижался перед ней; словом, это было постоянное ощу­щение любовного единения с ней — без сомнения и без удивления, с простыми и естественными ответами на вопросы, которые природа задавала человеку».

Такого благоговейного отношения, конечно же, не было и нет у сторонников господства над природой. Сугубо антропоцентричес­кая или «деспотическая» форма господства над природой, насажда­емая в техническую эпоху, является «мироотрицающей» в том смысле, что когда природу «покоряют», ее так или иначе считают какой-то чуждой силой, которую надо обуздать.

Сторонники этой тенденции и поныне считают, что девственная природа нужна далеко не всем людям, что многие предпочитают парк — лесу, а лужайку — пустыне, и интересы тех, кто приходит в лес с чисто мате­риальными целями, скорее всего возобладают над призывами тех, кто нашел в девственной природе психологически значимую ценность, кто ищет в контактах с ней возможность соединиться с миром в единое целое. Однако дело в том, что для человека ценна не столько сама девственная природа, сколько производимое ею состояние духа, чувство благоговейной просветленности, переживание красоты. Понимание глу­бокой таинственности мира может быть свойственно даже самым реши­тельным покорителям природы, например, под влиянием лесного без­молвия, пустынного уединения, величественного рокота моря. В такой обстановке требование господства над природой предстает совершенно неуместным, и человека наполняет иное чувство— чувство незначи­тельности и ненужности той суеты, которой мы порой посвящаем свою жизнь. И как тут не согласиться с Кантом, который испытывал самое «сильное удивление и благоговение» перед звездным небом над нами.

Именно восприятие мира как тайны, в глубине которой действу­ют «благорасположенные» к человеку животворящие силы, вдох­новляет представителей «традиции сотрудничества». Впервые цель «сотрудничества с природой» была определена раннехристианским сознанием: именно тогда природа стала мыслиться как участник будущей победы человека над силами хаоса, распада, зла и смерти. В современных терминах такой подход можно было бы назвать «ко­эволюцией»— понятием, обозначающим процесс совместного раз­вития биосферы и человеческого общества.

Концепция коэволюции природы и общества (Н.В. Тимофеев-Ресовский) определяет оптимальное соотношение интересов чело­вечества и всей остальной биосферы, предостерегая при этом от двух крайностей: стремления к полному господству человека над природой («Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее — наша задача», — говорил советский преобразователь при-

284 Раздел IV. Прикладная этика: проблемы и решения

роды И.В. Мичурин) и пассивного смирения перед ней («Назад, в природу!» — призывал, как мы помним, Ж.-Ж. Руссо).

В средние века «коэволюционный» способ вовлечения природы в «ис­торию спасения человека» перекликается с намеченной в свое время апостолом Павлом темой рождения «новой твари» из недр «старой при­роды». Страдание «живой твари» стало пониматься как способ перехо­да ее к будущему свободному существованию, к величию, к славе. Павел указывал на необходимость солидарности человека и «не-людей» в об­щем деле участия в искуплении Христа. Однако для того, чтобы этот призыв был услышан, пришлось ждать около 16 столетий, в течение которых отношение к животным в Европе было, кстати, ненамного хуже, чем к большей части человеческого населения.

Отказ от жестокого обращения с животными по-настоящему начал­ся лишь в XVIII веке, когда развернулась острая борьба за социальную справедливость и освобождение человека от порабощения и духовного гнета. Тогда же возникли и получили развитие идеи о «правах живот­ных», о нравственной основе «сотрудничества с природой». В религиоз­ной философии XX века финальное состояние разрешенное™ конф­ликтов между человеком и природой названо Тейяром де Шарденом «точкой Омега», которая может трактоваться, в частности, как цель твор­ческого «сотрудничества с природой» во имя приближения к Боже­ственному совершенству.

Таким образом, можно проследить две основные группы мораль­но-ценностных установок в отношении к природе, которые в от­дельные периоды человеческой истории доминировали в обществен­ном сознании, не исключая при этом друг друга полностью. Первая группа установок противопоставляет человека природе. Как уже указывалось, подобные установки присутствуют в общественном сознании начиная с поздней античности и становятся доминирую­щими в Новое время благодаря идеологии христианства и станов­лению капиталистических отношений. Основоположники класси­ческой науки и рационалистически ориентированного гуманизма представляли природу как машину, как средство, позволяющее до­стигнуть социального благополучия, что привело, в конечном счете, к агрессивному, потребительскому отношению к ней.

И все же не следует считать, что весь этот период развития западной культуры — цепь одних только ошибок и деградационных перерожде­ний. И конечно же, нельзя утверждать, что утилитарное отношение к при-

Глава 13. Экологическая этика 285

— ----------------------------------------- 1—i------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- i_______________

роде в учениях ряда авторов стало прямой причиной экологических бедствий в XX веке. Идеи и учения создают определенный интеллекту­альный и психологический контекст для принятия решений в экономи­ке и технике, но ответственность за эти решения лежит на тех, кто их принимает.

Вторая группа ценностных установок заключается в поклоне­нии природе, ее романтизации, стремлении «сотрудничать» с ней. Эта система также всегда была представлена в общественном со­знании, но доминирующей являлась в древних культурах. При всей своей полярности указанные ориентации имеют между собой и не­которую общность: природа в них рассматривается как нечто внеш­нее по отношению к человеку.

Современная экология ставит вопрос о таком уровне нравствен­ного сознания, без которого невозможно обеспечить длительное и устойчивое взаимодействие человека с природой. «Традиция со­трудничества» идет дальше и претендует на еще более высокий уровень нравственности, пытаясь соотнести представления об об­щности блага для человека и природных существ с идеями об общности целей их взаимодействия и развития. При этом вопрос об «освобождении природы» или «освобождении животных» внут­ренне связан с вопросом об освобождении человека. С другой сто­роны, если считать, что «сотрудничество» с природой имеет целью взаимно скоординированное развитие человека и природы, то со­вершенствование природы нуждается в тщательной работе самого человека с ее возможностями, а это, в свою очередь, требует от него особого умения, то есть совершенного мастерства в овладении и господстве. Поэтому противопоставление «традиции управления» и «традиции сотрудничества» сегодня не имеет особого смысла.

Коренное изменение морально-эстетической оценки природы, которое соответствовало бы коэволюции общества и природы, со­стоит в том, чтобы научиться видеть в природе ценность культу­ры. Это означает, что гуманизм человека в той же мере должен проявляться в отношении к природе, как и в межчеловеческих отношениях. Более того, гуманизм как принцип общественной свя­зи между людьми приобретет завершенный вид только тогда, ког­да он станет одновременно формой связи между человеком и при­родой.

286 Раздел IV. Прикладная этика: проблемы и решения

1-3.2. Экологическая этика: сущность, предмет, основные задачи и проблемы

Сегодня способность человечества отказаться от позиции вседоз­воленности в отношении к природе во многом зависит от нашей эко­логической культуры.Поэтому проблема формирования экологи­ческой культуры, постепенно становящаяся приоритетной, должна найти отражение в системе воспитания и образования, в развитии науки и искусства, политики и идеологии, основанных на современ­ной гуманистической этике.

Если культура — это совокупность материальных и духовных ценностей, а также способов человеческой деятельности, обеспечивающих обществен­ный прогресс, то экологическая культура — это обеспечение прогресса общества, гарантирующее оптимальное состояние природной среды. Если в целом культура отражает меру преодоления человеком природно­го начала путем его познания и освоения, то экологическая культура обусловливает взаимное соответствие социальной деятельности и за­конов природной целостности, соответствие человеческой активности и такого качества природной среды, как ее жизнепригодность.

Экологическая культура включает в себя экологическое созна­ние, безопасную и даже благоприятную для природного равновесия технологию деятельности, а также этические нормы и ценности, навыки поведения, моральные взгляды и чувства людей. При этом если под экологическим сознанием мы условимся понимать теории, идеи, представления, отражающие ценностно-мировоззренческое от­ношение людей к природе, то можно утверждать, что ядром экологи­ческой культуры является преломленное в моральных критериях экологическое сознание.

Таким образом, новое отношение к природе предполагает расши­рение традиционного предметного поля морали за счет включе­ния в него природы как равноправного субъекта. Совершенно пра­вомерно этот процесс связывают со становлением экологической этики,которая выступает на современном этапе своеобразной мерой сущности человека и его достоинства.