Вставка 2.1. (Из книги А.Гора «Земля на чаше весов»,1992)

Горькая правда состоит в том, что наша экономическая система частично слепа. Многое она видит, но многого и не замечает. Она тщательно просчитывает то, что представляет наибольшую ценность для покупателей и продавцов, все, что касается продуктов пита­ния, одежды, промышленных товаров, труда, и уж конечно, денег. Но в ее расчетах часто не учитывается ценность того, что гораздо труднее купить или продать: чистой воды и свежего воздуха, красоты гор, лесов с разнообразнейшей флорой и фауной и так далее. Именно частичная слепота нынешней экономической системы и есть могущественная сила, стоящая за иррациональными решениями, касающимися экологии нашей планеты.

К счастью, эти недостатки можно исправить, пусть и с боль­шим трудом. В первую очередь следует признать, что экономика, как и всякий инструмент, пусть даже самый совершенный, нарушает наши привычные взаимоотношения с окружающим миром. Поскольку мы полагаемся исключительно на возможности экономической системы и начинаем мыслить в ее рамках, то считаем, что классическая экономическая теория способна дать исчерпывающие ответы на все без исключения возникающие вопросы.

Много из того, что мы не замечаем, касается стремительного разрушения окружающей среды. Популярные учебники по экономике, как правило, даже не упоминают о таких важнейших с точки зрения хозяйственных решений проблемах, как загрязнение и истощение природных ресурсов. Хотя эти вопросы исследовались многими специалистами по макроэкономике, причем преимущественно в практических целях, в общую экономическую теорию они так и не вошли. «У макроэкономики и окружающей среды нет точек соприкосновения», — говорит экономист Всемирного банка Герман Дейли, ведущий специалист по этой проблеме.

Возьмите основной параметр, который используется для опре­деления уровня экономического развития любого государства, — валовой национальный продукт (ВНП). При определении его вели­чины не учитывается истощение природных ресурсов по мере их использования. Принимается во внимание амортизация зданий и заводов, механизмов и оборудования, легковых машин и грузо­вых платформ. В таком случае почему, например, не учитывается амортизация пахотного слоя на полях Айовы, когда его смывают воды Миссисипи? Между тем это происходит из-за применения бездумных сельскохозяйственных технологий, что и привело к умень­шению способности пахотного слоя противостоять ветровой и дож­девой эрозии. Эти потери не учитываются при подсчете эко­номических затрат на получение урожая зерна за истекший год. Если они будут достаточно высокими, то страна окажется бед­нее, даже несмотря на прибыль от полученного урожая. Однако эко­номические отчеты будут убеждать нас, что мы, наоборот, стали богаче, собрав урожай, да к тому же еще и сэкономив на экологических технологиях, предотвращающих смывание почвы.

Когда слаборазвитая страна отдает под вырубку миллион акров тропических лесов в год, деньги, вырученные от продажи древесины, засчитываются как часть годового дохода этой страны. Амортизация бензопил и трейлеров в течение года заносится в расходную часть бухгалтерской книги, а ущерб, нанесенный тропическому лесу, - нет. Нигде в расчетах ВНП данной страны не будет строчки, которая отражала бы суровую реальность: потерю миллиона акров тропического леса.

Экономисты классического толка часто утверждают, что все субъекты свободного рынка обладают «совершенной информацией» — то есть считается, что те, кто принимает экономические решения, безусловно, знают все факты, на которых основан их выбор, учитывая даже незначительные погрешности в оценке.

Подобные теории граничат с интеллектуальным высокомерием, особенно если учесть неспособность классических экономистов воспринять идею о расходовании природных ресурсов. Современная экономическая теория, приводя нереалистичные доводы об информации, действительно широко доступной в сегодняшнем мире, продолжает отстаивать столь же абсурдные утверждения о природных ресурсах как о неограниченном «бесплатном товаре».

Рост производительности — основной показатель экономичес­кого «прогресса» — в настоящее время исчисляется методом, в котором присутствует еще одно абсурдное допущение: если новая тех­нология дает и положительные, и отрицательные последствия, то считается приемлемым измерять лишь первые и попросту игнорировать вторые. Когда количество полезных вещей, создаваемых с помощью каждой единицы затраченною труда, сырьевых материалов и капитала, увеличивается — обычно потому, что кто-то изобрел «улучшенный» способ выполнения данной работы, — то считается, что производительность растет. Но как быть, если в результате нового изобретения возросло не только производство полезных вещей, но и в еще большей степени — вредных? Разве это не должно учитываться? Ведь когда-нибудь устранение таких последствий обойдется очень дорого.

Однако абсурд на этом не заканчивается. В дальнейшем затраты на борьбу с загрязнением включаются в национальные бюджеты в качестве еще одной статьи со знаком «плюс». Другими словами, чем сильнее создаваемое нами загрязнение, тем больше мы способствуем увеличению объема производства в стране. Так, разлив нефти с танкера «Экссон Вальдес» в заливе Принца Уильяма и последующие затраты на очистку вод увеличили ВНП Соединенных Штатов. Классическая экономика также не учитывает должным образов всех затрат, связанных с тем, что мы называем потреблением. Каждый раз, когда мы что-то потребляем, возникают отходы, однако об этом экономисты просто-напросто забывают.

Наша нынешняя экономическая система преднамеренно замыкается на тех явлениях, которые мы решили отслеживать и измерять. При этом обнаруживается, что самое легкое — это искусственно увеличить ценность того, что находится внутри круга, за счет недооценки всего, что осталось за его чертой. Так возникает прямая и порочная зависимость: чем больше загрязняющих веществ сброшено в реку, тем выше прибыль загрязняю­щего предприятия и его акционеров в краткосрочной перспективе; чем быстрее сжигается тропический лес, тем скорее появляются новые, обширные пастбища для скота, который, в свою очередь, быстрее пойдет на гамбургеры. Наша неспособность оценивать экологическую сторону производства есть проявление экономическое слепоты, грозящей чудовищными последствиями. Колин Кларк, математик, работающий в университете Британской Колумбии сказал: «Очевидный экономический рост во многом может оказаться иллюзией из-за неспособности учитывать сокращение природных богатств».

Слепота, которую мы демонстрируем в отношении использования природы, служит основным препятствием на пути нашего стремления найти разумные ответы на стратегические угрозы, нависшие ныне над окружающей средой.

Большое влияние на формирование концепций развития с учетом экологических ограничений как в теоретическом, так и в практическом плане оказал доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) «Наше общее будущее» (1987), выполненный по заданию Организации Объединенных Наций комиссией под председательством Г.Х. Брундтланд. Целью доклада являлась разработка глобальной программы изменений в мировом развитии. В докладе были предложены долгосрочные стратегии в области охраны окружающей среды, которые позволили бы обеспечить устойчивое развитие мировой экономики на длительный период, рассмотрены способы и средства, используя которые мировое сообщество смогло бы эффективно решать проблемы природопользования. Выводы и рекомендации Международной комиссии получили положительную оценку Генеральной Ассамблеи ООН. К числу самых значимых следует отнести документы Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992), в частности программу «Повестка дня на ХХI век», принятую представителями 179 государств, которая представляет собой глобальную программу экономического и социального развития человечества в следующем столетии.

Основой формирования нового типа эколого-экономического роста, как подчеркивается в выводах доклада, должно стать устойчивое развитие (sustainable development). Сейчас в литературе имеется более 60 определений устойчивого развития. Наиболее распространенным является определение, данное в докладе комиссии Г.Х.Брундтланд. «Устойчивое развитие — это такое развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности. Оно включает два ключевых понятия:

— понятие потребностей, в частности потребностей, необходимых для существования беднейших слоев населения, которые должны быть предметом первостепенного приоритета;

— понятие ограничений, обусловленных состоянием технологии и организацией общества, накладываемых на способность окружающей среды удовлетворять нынешние и будущие потребности».

Имеются и краткие определения устойчивого развития, которые отражают его отдельные важные экономические аспекты. Среди таких определений можно выделить следующие:

— развитие, которое не возлагает дополнительные затраты на следующие поколения;

— развитие, которое минимизирует отрицательные экстерналии, внешние эффекты между поколениями;

— развитие, которое обеспечивает постоянное простое и / или расширенное воспроизводство производственного потенциала на перспективу;

— развитие, при котором человечеству необходимо жить только на проценты с природного капитала, не затрагивая его самого,т.е. с обеспечением его, по крайней мере, простого воспроизводства, а не проедать сам капитал (суженное воспроизводство природного капитала) - что-то вроде счета в банке, когда любой разумный человек старается сохранить основной капитал и жить только на проценты с него.

Вышеприведенное определение устойчивого развития можно рассматривать и сквозь призму экономических отношений поколений: внутри современного поколения (в частности, социальный аспект, проблема бедности) и между поколениями (эколого-экономический аспект).

Таким образом, задачи экономического и социального развития должны быть определены с учетом его устойчивости, соответствия экологическому императиву во всех странах — развитых и разви­вающихся, странах с рыночной или другими видами экономики.

Теория устойчивого развития стала, пожалуй, не только самой исследуемой, быстро развивающейся и популярной новой теорией последнего десятилетия (сотни конференций, тысячи монографий, учебников и пр.), но и вполне «практичной» теорией — все развитые государства мира выразили стремление следовать по направлению к устойчивому развитию, и практически все сколь-нибудь концеп­туаль­ные и «уважающие себя» официальные государственные и международные документы за последние годы в качестве базовой идеологии используют понятие устойчивого развития.

Более чем в 100 странах на высшем государственном уровне имеются Советы по устойчивому развитию (например, в США — при Президенте) и национальные программы перехода к устойчивому развитию.

Проявляется внимание к устойчивому развитию и в России. Был принят Указ Президента Российской Федерации «О Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому раз­витию» (1996). Сейчас подготовлен проект Стратегии перехода Российской Федерации к устойчивому раз­витию. Принципиальным в российской Концепции является соотношение процессов улучшения качества жизни людей и социально-экономического развития с пределами хозяйственной емкости биосферы: “Устойчивое развитие — это стабильное социально-экономическое развитие, не разрушающее своей природной основы. Улучшение качества жизни людей должно обеспечиваться в тех пределах хозяйственной емкости биосферы, превышение которых приводит к разрушению естественного биотического механизма регуляции окружающей среды и ее глобальным изменениям». Имеется и ряд других документов, в которых отражены долгосрочные и краткосрочные экологические приоритеты страны, в частности, Национальные планы действий по охране окружающей среды.

Центральное место в понятии устойчивого развития занимает проблема учета долгосрочных экологических последствий принимаемых сегодня экономических решений. Необходима минимизация негативных экологических последствий, будущих экстерналий для последующих поколений. Нельзя жить за счет своих детей и внуков, нельзя тратить природную кладовую только для себя. Тем самым проблема экологических ограничений, компромисса между текущим и будущим потреблением должна стать основной при разработке социально-экономической стратегии развития на длительную перспективу для любой страны.

Как показывает история человечества, радикальные экономические изменения последних лет, проекты и мероприятия, осуществляемые в соответствии с природными закономерностями, на длительном временном интервале оказываются экономически эффективными. И наоборот, экономические проекты, приносящие быстрые и значительные выгоды, но осуществляемые без учета долгосрочных экологических последствий, экстерналий, в перспективе зачастую оказываются убыточными. Тем самым для длительного интервала времени очень часто верен простой принцип «что экологично, то экономично».

Можно выделить следующие четыре критерия устойчивого развития на длительную перспективу. Данный подход основывается на классификации природных ресурсов и динамике их воспроизводства.

Во-первых, для возобновимых природных ресурсов (земля, лес и пр.) их количество или возможность продуцировать биомассу должны по крайней мере не уменьшаться в течение времени, т.е. обеспечить режим простого воспроизводства. (Например, для земельных ресурсов это означает сохранение площади наиболее ценных сельскохозяйственных угодий или — в случае уменьшения их площади — сохранение (увеличение) уровня производства продукции земледелия, кормового потенциала земель для сельскохозяйственных животных и т.д.).

Во-вторых, для невозобновимых природных ресурсов (например, полезных ископаемых) максимально возможное замедление темпов исчерпания их запасов с перспективой замены их в будущем на другие нелимитированные виды ресурсов. (Например, частичная замена нефти, газа, угля на альтернативные источники энергии — солнечную, ветровую и пр.). Для использования невозобновимых ресурсов нужно отметить правило Хартвика, устанавливающее связь между устойчивостью, определяемой как неуменьшающаяся полезность, и связанным с ней запасом капитала. Хартвик показал, что страна с экономикой, значительно зависящей от невозобновимых ресурсов (например, нефти), должна реинвестировать ренту от эксплуатации этих ресурсов, для того чтобы добиться сохранения постоянства реального потребления во времени, а не использовать ренту только для потребления.

В-третьих, для отходов должна быть предусмотрена возможность минимизации их количества на основе внедрения малоотходных, ресурсосберегающих технологий.

В-четвертых, загрязнение окружающей среды (как суммарное, так и по видам) в перспективе не должно превышать его современный уровень, должна быть предусмотрена возможность минимизации загрязнения до социально и экономически приемлемого уровня («нулевого» загрязнения ожидать нереально).

Все эти четыре критерия (их может быть и больше) должны быть учтены в процессе разработки концепции устойчивого развития. Учет этих критериев позволит сохранить окружающую среду для следующих поколений и не ухудшит экологические условия проживания.

Среди экономических показателей эффективными критериями устойчивого развития являются уменьшение природоемкости экономики (более подробно этот показатель рассмотрен в параграфе 5.2) и структурный показатель, отражающий уменьшение удельного веса продукции и инвестиций отраслей природоэксплуатирующих секторов (см. главу 5).

Следует отметить важность изменения потребительского поведения людей. Переход к устойчивому развитию предполагает ограничение потребностей в товарах и услугах. В отличие от такого подхода техногенное развитие предполагает максимизацию потребления, дальнейший расцвет общества потребления. Девизы «Больше потребляйте, каждому члену семьи по автомашине и пр.» явно вступают в противоречие с возможностями биосферы. Для изменения поведения важную роль играют экологическое воспитание и образование.

Даже из приведенного выше краткого рассмотрения концепции устойчивого развития виден ее глобальный характер, переплетение в этой концепции сложнейших экологических, экономических, социальных проблем. Приведенные определения устойчивого развития, его критериев не универсальны в силу сложности самого явления. Здесь можно вспомнить слова известного физика Нильса Бора о том, что никакое сложное явление нельзя описать с помощью одного языка (т.е. на основе какой-либо одной интерпретации или на основе одной парадигмы).

В самом общем виде устойчивое развитие во времени с учетом основных параметров можно представить в следующем виде:

(2.1)

где F(L, K, N, I) — функция устойчивого развития;

L — трудовые ресурсы;

K — искусственно созданный (физический) капитал, средства производства;

N — природные ресурсы;

I — институциональный фактор.

В определенной степени функция устойчивого развития в (2.1) является «расширением» производственной функции (1.1). Однако включенные новые параметры принципиальны: это природные ресурсы и институциональный фактор.

Соотношение (2.1) показывает необходимость сохранения и увеличения во времени некоторого агрегатного производственного потенциала, определяемого, главным образом, тремя видами капитала. Здесь природный капитал может уменьшаться до той степени, пока это уменьшение может быть компенсировано за счет увеличения применения искусственно созданных средств производства (заводы, технологии, дороги и пр.), повышения квалификации работников и т.д.

Часто институциональный фактор выводится из рассмотрения, однако для устойчивого развития эта составляющая очень важна. Прежде всего речь идет о проблемах собственности на природные ресурсы и имущественных правах на нее как институциональной основе экономической деятельности в данной сфере. При этом конституирование прав собственности и их разграничение между субъектами хозяйствования должны обеспечивать снижение нагрузки на природный капитал и его воспроизводство. Известны две основные формы собственности на природные ресурсы: государственная (федеральная, субъектов федерации, муниципальная) и частная (акционерная). Их соотношение и конкретные проявления на ресурсном рынке должны быть подчинены выработанной стратегии рационального природопользования с учетом уменьшения отрицательных эколого-экономических исследований последствий хозяйственной деятельности. Что касается России, то пока, в условиях несформированности институтов собственности и прав на распоряжение ею, при нестабильной экономике с квази-рынками и монополизмом, негативное воздействие на природу только возрастает. Поэтому в этой области важна регулирующая роль государства как инициатора создания соответствующих институтов, обеспеченных адекватным законодательством в рамках единого экономического пространства.

На выбор эколого-экономической политики в процессе перехода к устойчивому развитию большое влияние оказывают культурный уровень общества и его культурные традиции. Например, в некоторых восточных странах вода считается даром Бога и поэтому устанавливать на нее цену и назначать плату за использование нельзя, т.е. нельзя использовать те экономические инструменты, которые являются очевидными для рационального природопользования. Большое влияние на поведенческие эколого-экономические стереотипы оказывает религия: с одной стороны- протестантизм с его приоритетами индивидуального поведения, энергичным предпринимательством и выгодами сегодняшнего дня; с другой – буддизм, для которого характерны созерцательность, сопричастность к связи времен и близость к природе. Все это, безусловно, делает довольно индивидуальным формирование устойчивого типа развития в каждой стране при сохранении его общих принципов.

Для разработки стратегической эколого-экономической политики и принятия адекватных решений необходима научная разработка существующих проблем, совершенствование методов моделирования и прогнозирования, с помощью которых можно предвидеть, каким образом будут воздействовать на природную среду предлагаемые варианты и сценарии развития экономики.

Важное значение для осмысленного понимания процессов перехода к устойчивому развитию имеет экологизация образования по всей образовательной вертикали.При этом должна обеспечиваться непрерывность образовательного процесса в совокупности с его воспитательной функцией. Соответствующие учебные курсы или разделы в различных учебных дисциплинах необходимо вводить в практику обучения начиная со средних школ и заканчивая подготовкой специалистов по всем направлениям и специальностям. Пока в этой области в России нет продуманной системы. Более того, ряд уже поставленных курсов, в частности, экономика природопользования постепенно исчезает из учебных планов университетов.

Культура и образование во многом влияют на уровень эко-сознания, хотя справедливо будет заметить, что не последнюю роль здесь играет и экономический фактор, так как стремление человека беречь природу в самом широком смысле проявляется лишь тогда, когда им достигнут определенный уровень потребления. Иными словами, экологические блага становятся предпочтительнее экономических только в ситуации перехода порога потребительского насыщения. В России такой порог пока не достигнут, и этим, в частности, можно объяснить индифферентность населения в отношении к эколого-экономическим проблемам.

Существенную роль в изменении поведенческих стереотипов и представлений играет достоверная и полная эколого-экономическая информация. Еще несколько лет назад подобная информация была закрытой не только для обычного человека, но иногда и для специалистов. Сейчас формальных запретов нет, однако от этого информация не стала ни более объективной, ни более доступной. Население в редких случаях осведомлено о том, в каких условиях - экологически благоприятных или нет – оно существует. Средства массовой информации, которые призваны восполнять этот пробел, зачастую либо пугают людей несуществующими угрозами, либо успокаивают с долей излишнего оптимизма в зависимости от интересов лоббистских групп, стоящих за ними, а не в соответствии с реальным положением дел в экологической сфере.

Сведена к минимуму роль общественного мнения, выраженного в социологических опросах.

Поэтому фактически не используется способ выявления декларированных предпочтений населения, основанный на концепции «готовность платить». Следовательно, упускается возможность при переходе к устойчивому развитию учитывать мнения различных социальных групп, сконцентрированные в кривой спроса на экологические блага, не поддающиеся обычной рыночной оценке.

Важным институциональным моментом в трансформации эколого-экономического развития является возникновение и усиление влияния политических партий соответствующего направления и экологических движений. В странах развитой демократии с устоявшимися политическими структурами они имеют большой вес в хозяйственной и общественной жизни. Это подтверждает опыт США, где действуют более 10 тысяч экологических объединений, Германии, в которой на выборах 1998 года партия «зеленых» обеспечила себе серьезный успех, ряда других Европейских стран. В России экологические движения, имеющие пока небольшую историю, разрознены, малочисленны и не имеют практически политического влияния ни на властные структуры, ни на население.

Культура, наука, образование, информация являются теми сферами, которые сопровождают процесс перехода к устойчивому развитию, трансформируя поведение человека как производителя и потребителя, придавая ему экологический вектор, формируя экологически ориентированное сознание.

Для более детального анализа устойчивого развития используются понятия слабой устойчивости и сильной устойчивости. В таблице 2.1 представлены основные концепции эколого-экономи­ческого развития и соответственно взгляды сторонников слабой и сильной устойчивости и техногенного типа развития. Выделены три позиции: степень экологичности экономики, стратегия управ­ления, этика (корреспондирует с институциональной составляющей).

Таблица 2.1

Типы эколого-экономического развития

ТЕХНОГЕННЫЙ	УСТОЙЧИВЫЙ
Слабая устойчивость	Сильная устойчивость
Природоемкая экономика, неограниченный свободный рынок	Экологосбалансированная экономика. «Зеленые» рынки, регулируемые инструментами экономического стимулирования (напр., плата за загрязнение)	Максимально экологосбалансированная "зеленая" экономика, жестко регулируемая для минимизации изъятия ресурсов	СТЕПЕНЬ ЭКОЛОГИЧНОСТИ ЭКОНОМИКИ
Позиция на эксплуатацию ресурсов, ориентация на рост. В основном экономические цели, максимизация экономического роста (мак­си­мизация ВВП, ВНД)	Ресурсоохранная и «управленческая» позиция. Модифицированный экономический рост (приспособленный для «зеленого» измерения ВВП, ВНД)	Позиция на максимальное сохранение ресурсов. Стабилизация или уменьшение размеров экономики и численности населения	СТРАТЕГИЯ УПРАВЛЕНИЯ
Базируется на аксиоматике, что неограниченный свободный рынок в сочетании с техническим прогрессом обеспечит бесконечную замену возможностей по преодолению всех ресурсных и экологических ограничений	Разделяется важность, но отвергается бесконечность замены природных ресурсов. Правило постоянного капитала. Некоторое изменение пропорций и масштабов экономики	Императив ограничения масштабов
Поддержка традиционных этических резонов: приоритет прав и интересов живущих   человеческих индивидуумов; инструментальная ценность (признанная людьми) природы. Максимизация потребления	Расширение этических резонов: мотив «заботы о других» — равенство внутри и между   поколениями (напр., существующая бедность и будущие поколения). Инструментальная ценность природы. Изменение потребительского поведения	Дальнейшее расширение этических резонов: интересы коллектива выше индивидуальных; первичная ценность экосистем и вторичная ценность компонентных функций и услуг. Жесткое ограничение потребления	ЭТИКА

Сторонники сильной устойчивости занимают жесткую, часто «антиэкономическую» позицию по многим вопросам экономического развития: стабилизация или уменьшение масштабов экономики, приоритет прямого регулирования, жесткое ограничение потребления и пр. (близость к концепции экотопии). Сторонники слабой устойчивости предпочитают модифицированный экономический рост с учетом экологического, «зеленого» измерения экономических показателей, широкое использование эколого-экономических инструментов (плата за загрязнение и пр.), изменение потребительского поведения и т.д. При всех различиях этих позиций они противостоят техногенной концепции развития, которая базируется на неограниченном развитии свободного рынка, ориентации на чисто экономический рост, эксплуатацию природных ресурсов, на вере в бесконечные возможности научно-технического прогресса, максимизации потребления и пр. (Конечно, сами сторонники техногенного подхода на словах выступают за охрану природы, однако их подходы и действия часто носят антиэкологический характер).

Существенным различием в перечисленных трех подходах является отношение к возможной замене природного капитала на физический (искусственный/антропогенный). В какой степени возможна замена природных ресурсов, благ на создаваемые человеком технологии, средства производства? До какой степени мы можем истощать природные ресурсы, используя вместо исчерпанных ресурсов достижения научно-технического прогресса? Техногенный подход говорит о бесконечных возможностях замены природного капитала за счет развития свободного рынка и научно-технического прогресса. Сторонники слабой устойчивости выступают за самые широкие возможности такой замены, однако при сохранении общего агрегированного запаса всех видов капитала. В концепции сильной устойчивости предполагаются лишь минимальные возможности замены природного капитала на искусственный/физический.

По-видимому, возможности замены природного капитала далеко не безграничны. Так, целый ряд функций и услуг экологических систем, жизненно важных для человека, вообще не могут быть заменены. В связи с проблемой возможности замены природного капитала на искусственный возникла концепция критического природного капитала. Это те необходимые для жизни природные блага, которые невозможно заменить искусственным путем: ландшафты, редкие виды растений и животных, озоновый слой, глобальный климат и т.д. Имеется и целый ряд эстетических качеств окружающей среды, которые также незаменимы. Критический природный капитал необходимо сохранять при любых вариантах экономического развития. Остальная часть природного капитала может быть заменена искусственным. Это касается возобновимых природных ресурсов и части невозобновимых конечных природных ресурсов (замена нефти, газа, угля на солнечную энергию и т.д.).

С учетом критического природного капитала соотношение (1.3) устойчивого развития может быть дополнено ограничением на исчерпание во времени критического природного капитала:

, (2.2)

N = N_c + N_s,

,

где N — природный капитал;

N_c — критический природный капитал;

N_s — природный капитал, который можно заменить искус­ственным.

В заключение отметим, что важным направлением в разработке концепций развития должно стать рассмотрение целостного эколого-экономического подхода к экономическому росту, смене техногенного типа развития на устойчивый тип. Необходимы изменение существующей экономической парадигмы, новые концепции сбалансированного и устойчивого развития для предотвращения глобального и локальных экологических кризисов.

В соответствии с изложенными концепциями экономика в своем эколого-экономическом развитии, как правило, должна пройти три стадии: от фронтальной экономики через экономическое развитие с учетом охраны окружающей среды к устойчивому развитию.