Поэтому сам факт исторического обеднения видового состава наших экосистем не должен вызывать никаких сомнений.

Прямым следствием этого стало и снижение общей биомассы консументов, поскольку многие энтомофильные растения обладают высокими кормовыми свойствами, как в отношении их зелёной массы, так и плодов и семян. Следует учесть и то, что многие насекомые являются стенобионтами, то есть приспособленными к обитанию только на определённом виде растения, с исчезновением которого они также исчезают.

Итак, те консументы, которые характеризуются максимальной биомассой в экосистемах (насекомые, дождевые черви, мышевидные грызуны и некоторые другие), также снизили её. В свою очередь, это сразу же отразилось на биомассе и многих представителей верхних этажей пищевой пирамиды – зверей и птиц, среди которых немало и промысловых охотничьих видов. Естественно, что последние представляют для человека значительно больший интерес, чем многие другие, хотя для природы все равны.

Снижение численности животных, в свою очередь, не самым благоприятным образом отразилось на процессах возобновления многих растений (которому способствуют: распространение животными семян самыми различными способами, вдавливание семян в почву лапами и копытами, припрятывание их в качестве кормовых запасов и т. д.). То есть, и это опять-таки внесло свою лепту в снижение продуктивности экосистем.

После всего изложенного, достаточно ясно вырисовывается необходимость принятия мер по восстановлению былой продуктивности наших возобновляемых природных ресурсов. В противном случае падение продуктивности будет продолжаться.

Пока же усилия специалистов различных отраслей направлены на увеличение продуктивности конкретных объектов хозяйствования: у лесников это лес, у охотоведов - ресурсы дичи, у агрономов – агроценозы и т. д. Но возможности всех перечисленных объектов коренным образом зависят и определяются общей продуктивностью всех экосистем, хотя эта связь далеко не всегда очевидна. И усилия, направленные на решение второстепенных проблем, без решения самой главной, не могут быть высокоэффективными.

В сложнейшем и отрегулированном миллионами лет эволюции, природном механизме взаимодействия всех компонентов биосферы, имеется колоссальное количество различных связей, многие из которых продолжают оставаться неизвестными. Коснёмся лишь некоторых.

Отмеченное ранее снижение видового разнообразия экосистем, вызванное нехваткой естественных опылителей, главным образом медоносной пчелы (на долю которой приходится до 80 процентов всей работы по опылению, которая выполняется всеми насекомыми-опылителями), резко снижает их продуктивность.

Продуктивность конкретной экосистемы говорит о её «богатстве». В богатом или продуктивном сообществе, в подавляющем большинстве случаев, больше организмов, чем в менее продуктивном. Исключения крайне редки и связаны, обычно, с деятельностью человека. (http://kk.convdocs.org/docs/index-166316.html?page=2)

Высокая валовая продуктивность богатой экосистемы связана, в частности, с тем, что жизненные потребности и устойчивость к действию факторов среды у разных видов растений различны. Поэтому в растительном сообществе каждый вид занимает свою экологическую нишу, и, в совокупности, все растения гораздо эффективнее используют все те природные ресурсы (свет, влагу и т. д.), которые необходимы для создания максимально возможного количества органического вещества на данной площади. Богатая в видовом отношении экосистема отличается и повышенной устойчивостью.

Историческое падение продуктивности организмов-продуцентов, являющихся базовой основой для всех потребителей создаваемой ими биомассы, естественным образом снизило биомассу всех уровней пищевой пирамиды. В свою очередь, это нанесло ощутимый удар и по всеобщим кормильцам - продуцентам. На первый взгляд, подобная причинно-следственная связь должна отсутствовать. Но она есть и достаточно существенна.

Всё дело в биогенной миграции жизненно необходимых химических элементов. Как уже отмечалось ранее, конечным итогом существования всего создаваемого в экосистемах органического вещества, является его разрушение организмами-редуцентами до простых неорганических соединений.

Многие из этих соединений распределены в неживой природе, в частности, в почвах, весьма неравномерно. Продуктивность любого зелёного растения также подчиняется закону Либиха, то есть, её верхнюю планку определяет тот элемент (микроэлемент), который присутствует в недостаточном количестве. То есть, для повышения продуктивности отдельного растения, лимитирующий элемент необходимо привнести извне. Чем и занимаются грамотные агрономы, ежегодно восстанавливая необходимый растениям баланс минеральных удобрений, компенсируя тем самым их ежегодную убыль из почвы за счёт собранного и вывезенного с поля урожая.

Биогенные элементы должны быть доступны продуцентам. Что толку если дефицитный в данной точке элемент в изобилии находится на глубине, недоступной растению, в грунтовых водах, в удалённом водном источнике или на удалённой территории. Спонтанная геологическая миграция элементов в природе, как и геохимия почв, далеко не всегда оптимальным образом соответствуют нуждам того или иного растения, произрастающего в данной точке пространства. Но живая природа давно выработала механизмы устранения (компенсации) естественного дисбаланса питательных веществ за счёт биогенной миграции элементов. Естественно, что ей помогают и некоторые абиотические факторы, например, ветер, вода и другие.

Так, опадающая листва, семена и беспозвоночные могут уноситься ветром, ручьями, реками достаточно далеко от места своего происхождения, обогащая новые биотопы теми биогенными элементами, которые входили в состав органики, зачастую ликвидируя дефицит чего-то, крайне нужного, в новом месте.

Активно эту функцию выполняют очень многие животные, эффективно осуществляя перенос и рассеяние биогенных элементов, как на малых, так и на значительных пространствах. Органика перемещается в виде экскрементов животных, их шерсти или перьев, создаваемых ими запасов пищи и т. д., и, в конечном итоге, в виде их трупов. К примеру, только одна пчелиная семья ежегодно рассевает в окрестностях примерно 200000 умерших пчёл общим весом свыше 20 килограммов. К этому необходимо добавить вес экскрементов пчёл и мусора, выносимого из гнезда.

Миграция птиц и некоторых млекопитающих может переносить биогенные элементы даже на многие тысячи километров. Из морей и океанов биогенная миграция способствует возврату на сушу того, что находилось в их водах или было привнесено реками. Её осуществляют рыбоядные животные (птицы и другие), потребители иных морепродуктов, а также проходные рыбы, мигрирующие на речные нерестилища, и, в свою очередь, становящиеся объектами добычи для многих континентальных обитателей.

Теперь, наверное, более ясным становится наличие связи между снижением продуктивности любой наземной экосистемы и снижением продуктивности, например, водных экосистем, находящихся в той же местности.

При снижении продуктивности наземных экосистем уменьшается поступление биогенных элементов и в водные экосистемы и, соответственно, и их продуктивность (каких бы обитателей водной среды это не касалось). Тем самым снижается возврат этих элементов на близлежащие участки суши (в том числе и на агроценозы) и их естественный рассев, в частности, за счёт связанных в своём развитии с водой насекомых – комаров, мошек, подёнок, ручейников, веснянок, слепней и других. И какой-то трупик насекомого может дать конкретному зелёному растению именно тот микроэлемент, который является дефицитным в точке произрастания растения и, тем самым, увеличить его урожайность. Конечно, подобная зависимость, как и большинство процессов в биологии, имеет не строго математический, а вариационно-статистический характер.