Как терять деньги весело

Все лето «Чайф» готовил тур по Волге вместе с «Текиладжаззз». Ре­шили все сделать сами, организа­цию, аппарат, смету, и по возможно­сти недорогие концерты, демокра­тичные... Илья Спирин объездил на машине все точки, нанял людей, тут и кризис подоспел. «Вся смета, ко­торую мы долго считали, тут же по­теряла смысл, - Шахрин, - варианта оставалось два: или просто потерять деньги, или потерять деньги весело, с музыкой. Мы решили терять весе­ло. Посчитали - на аппарат, на арен­ду зала, на транспорт заработаем, на гонорары - вряд ли. «Текила» со­гласилась, сказали: «И ладно, не от­менять же».

В сентябре концертов в стране не было. Не было совсем, народ пришипился, засел по домам, что и понятно. Одни чайфы с «Текилой» двигались по Волге, терять им было нечего - уже все потеряли. Даже це­ну на билеты поднять было невоз­можно, потому что она на плакатах

крупными буквами еще до кризиса напечатана. Но залы полные. Оты­грали все от начала до конца, заод­но поближе с «Текилой» познакоми­лись: «Они - группа более богемная, современная, но нам настолько лег­ко друг с другом! - говорит Шахрин.

- Они настоящие. «Текила» - они на­стоящие. Они не скисли, до конца работали, а о деньгах никто даже не вспомнил, когда тур кончился».

Это вполне чайфовская штука

- тур бесплатно. Хотя звучит стран­но. Но тема в жизни группы посто­янная, пусть, как говорит Бегунов, «очень скользкая тема для обсуж­дения». Откуда все эти субботники, акции, концерты безгонорарные?

25 декабря 1998 года чайфы подписывали пластинки. Объявили, что будут стоять за прилавком в ма­газине «Глория» и подписывать каж­дому покупку, новогодний подарок. Магазин от наценки отказывается, все на благотворительность. «С две­надцати до четырех шел поток, купи­ли все, что касалось группы «Чайф», у нас руки болели от плеча и до низу, как плеть висели. Люди в подарок друг другу подписывали, родители - детям, дети - родителям... Деньги очень приличные были собраны, а работники магазина присели - у них все вымели со склада» (Шахрин). Деньги пошли в детское психиатри­ческое отделение городской психиа­трической больницы.

Эта история началась шесть лет назад, когда вышел сингл «Пусть все будет так, как ты захо­чешь», устроили аукцион, собрали 800 долларов, Шахрин поехал раз­возить подарки по детским домам.

Шахрин: «Детдома очень раз­ные, но оказалось, в нашей дурке есть отделение, где половина де­тей сироты, от половины родители отказались. Когда мы попали в это отделение, я понял: вот у этих де­тей будущего точно нет, им никогда ничего не достанется. И может быть, эта мандаринка - то немно­гое, что у них в жизни хорошего произойдет».

Бегунов: «Когда их увидишь, по­нимаешь, что это за ужас, на секунду себя не хочется представить на их ме­сте. Люди маленькие, никому ничего не сделали, а живут - врагу не поже­лаешь. И понимаешь, что по большо­му счету ты помочь-то никак не мо­жешь. Безумно их жалко. Их очень много, и не больных, а просто брошен­ных, нормальных, хороших детей».

Шесть лет чайфы возят то и се в детское психиатрическое отде­ление. То устроят с афганцами ак­цию, купят летнюю одежду, кос­тюмчики для мальчиков и девочек; на «Грачах» ставили коробки для игрушек, люди приходили на кон­церт, приносили игрушки; класс оборудовали для занятий, шест­надцать парт, стульчики, бумага, карандаши, развивающие игруш­ки... «Мелочи какие-то - фигня полная» (Бегунов).

Шахрин, кстати, в самом отде­лении был один раз, во второй зайти так и не решился. «Тяжело. Смотреть тяжело, - это он оправдывается. - Я понимаю, что лучше я все-таки не пойду, чтобы не видеть этих детей лишний раз. Один раз я их видел...».

Почему чайфы помогают этим детям? Потому что слишком хоро­шо понимают, что на самом деле ничем помочь не могут. Что ж, пусть будет у малыша хотя бы апельсин к Новому году. Маленькое оранжевое чудо...

А кто говорит, что это само­реклама, - сам такой.

«...а над небом -потолок»

(памяти Сергея Шпаликова)

« Так и не выросший ребенок»...

В. Бегунов

В последних числах ноября Бегунову приснился сон. На гастролях в Оренбурге. «Ужасный сон, настоль­ко реальный, что я мужикам даже пересказывать не стал. Приснилось мне очень зримо, как Серега умер, и мы его хороним; и я думаю: «Ни хера себе, приснится!.. Не накар­кать бы». Почему и рассказывать не стал» (Бегунов).

Сергей Шкаликов - актер из первой «Табакерки», театра Олега Павловича Табакова, в котором ра­ботал когда-то Гройсман. Дима и привел однажды чайфов на спек­такль «Смертельный номер». «Мы открыли для себя целый вид искус­ства, который всю жизнь проходил мимо, - рассказывает Бегунов. -Оказалось, есть такое искусство! Восторг, с которым вышли с этого спектакля, не поддается описанию, мы потом попытались даже любить балет»... Любовь к балету так и не случилась, а дружба с Табакеркой длится много лет, «Чайф» ею очень дорожит. «Мы друг друга кормим» (Бегунов). «У них замечательный двор, полуобщага, там ставят стол, к водосточной трубе приварили вы­тяжку, под ней мангал - дым наверх. И в центре Москвы - как на даче, с историями, с анекдотами, с грузин­ским вином... - это Шахрин. - Ока­залось, не такая уж она и «бохема». Как говорили бандерлоги: «Маугли такой же, как мы, только без хвос­та». У них театр рок-н-ролльный».

«Познакомились с Серегой в «Пилоте»; редко бывает, когда ви­дишь человека в первый раз - не­сколько секунд - и будто мы ста­ринные друзья, будто знакомы всю жизнь» (Шахрин). «Сразу почувст­вовали - он, как ртуть, наш чело­век. Мишка Ефремов говорит: «Бляха-муха, подружились!.. Шка­ла никогда стихи чужим людям не читает!». Нам он читал сразу, в пер­вый же вечер. Анекдоты рассказы­вали, друг друга перебивая, весе­лились, бухали»...

В Москве старались выгадать время, встретиться, ночевали у Шкаликова на сеновале, валяли дурака... «Очень легкий человек. Тратил деньги легко, мог без денег жить, мог с деньгами, гонял на ка­бриолете BMW, возил в нем сено для любимой кобылы...» (Бегунов). «Когда кабриолета не стало, ездил на мокике; менты останавливали, и на вопрос: «Вы пьяный?», - Се­рега гордо отвечал: «Да, я пья­ный!». И норовил ментам мокик всучить - интересно, что они с ним делать будут...» (Шахрин).

Слушали шкаликовские сти­хи, потому что он был поэт. Шахрину запала строчка: «Рыбка плава­ет в пруду», - а у Гройсмана давно лежало стихотворение, Шкаликов подарил, и Дима Шахрину бумажку отдал:

«Я рисую на окне

глаз твоих косые стрелы.

Я играю на трубе

водосточной неумело»...

Володя долго с текстом маял­ся, боялся, что выйдет бардовская песня. А что это песня, ему было по­нятно с самого начала. «И однажды мелодия ко мне пришла, - Шахрин, - записал ее дома на обычную «мыльницу», отправил в Москву кассету с надписью: «Маленький шкалик для Шкаликова».

Шкаликов умер 6 декабря 1998 г. Сел в кресло, сердце оста­новилось.

«Бывает, с человеком время проводишь, а потом думаешь: «От­дохнуть бы от него»... Со Шкалой такого не было никогда» (Бегунов).

«Шекогали»

(продолжение)

Но вернемся в суровую реальность шоу-бизнеса, где всю осень и всю зиму концерты игрались - альбом стоял, как заколдованный. Главная причина, что и понятно, заключа­лась в кризисе, после которого вся звукозаписывающая индустрия встала почти на полтора года. Но с другой стороны, альбом есть, за­писан, готов, а не выходит, что во­лей-неволей вносило некоторую нервозность в отношение и к нему, и к себе самим. Вот его и переде­лывали...

Пересводили раз пять, Шахрин в итоге перестал отличать один вариант от другого. Гройсман в свою очередь требовал хит, все еще указуя на «Время не ждет». А сам тем временем из видеозаписи с «Максидрома» нарезал клип, и песня «В ее глазах» стала быстро набирать популярность. Парал­лельно возникла команда клипмейкеров, готовая снять ролик на «Вре­мя не ждет», Гройсман, не дожидаясь последней переделки, дал им фонограмму, ребята сделали сце­нарий, и примерно в то же время Шахрин с компанией в очередной раз вошли в студию, чтобы «Вре­мя» переделывать.

«Я вспомнил старую песню «Завяжи мне глаза», она мне очень нравилась, но почему-то не прозву­чала, а я думал, что она заслужива­ет большего» (Шахрин). Вспомнил, навскидку прорепетировали, запи­сали и в Москву повезли.

- Привезли вариант? - спросил Гройсман.

- Привезли, — ответили ему и по­ставили «Завяжи мне глаза». На середине первого куплета Дима озадачился:

- Я не понял, что вы с ней сделали?

- Да ничего, это вообще другая песня...

К концу второго куплета Дима понял, что «другая песня» - то что ему нужно. И сняли на нее клип практически по сценарию «Время не ждет», слегка переделали, а всякие фокусы из первоначального варианта остались. 12 апреля про-

шла премьера на MTV, но еще за неделю до выхода клипа группа опять оказалась в студии с намере­ниями довольно неопределенными - решили записать песню, выве­зенную Шахриным из Парижа. Ре­шили не сами по себе, а скорее по принуждению: «На концерте в Гор­бушке был Миша Козырев, кото­рый представляет «Реал», выпус­кающую компанию, с ней шли пе­реговоры о выпуске альбома, -рассказывает Шахрин, - и они не говорили ни «нет», ни «да», тяну­ли. А тут он сказал: «Все, если эта песня будет, сразу заключаем до­говор». Славка забил компьютер­ные барабаны, и за три часа запи­сали, быстро, легко и без напряга. Но я сильно сомневался».

Шахрин еще и на гитаре иг­рать не мог, ходил со сломанным пальцем. «В тот момент мы все на­чали бить машины, Двинин не раз­бил машину только потому, что у него ее нет, но он в драку попал на Уралмаше, ему разбили морду. И все какие-то абсолютно дурацкие ситуации» (Шахрин). Машины побили, но физически пострадал только Шахрин - палец посинел и болел, Вова решил, что это ушиб, который надо перетерпеть. При­шли в студию, Бегунов палец уви­дел, говорит: «Ты что, дурак? Вся рука посинела»... И быстро отпра­вил Вовку к своей жене в больницу, там сделали рентген, сказали: «По­здравляем, у вас перелом». Пред­ложили несколько вариантов: либо наложить гипс, тогда быстро срас­тется, либо повязку не наклады­вать, но палец будет беспокоить всегда. Шахрин решил повязку не накладывать.

«Потом мы играли концерты, задумка была, что играть не буду, ну кое-где тремя пальцами, - это опять Шахрин. - Но сцена - это от­дельное место, сперва три пальца, потом начинаешь больной подклю­чать, отыгрываешь концерт, почти ничего не чувствуя, кончается - у тебя глаза на лоб, и ты думаешь: зачем я это делал? И как же это больно!..».

Альбом «Шекогали» вышел 8 июля 1999 года.

5:0

«Все понимали, песня хорошая,

но что она дорастет до национальных

масштабов, в бредовом сне

представить не могли».

В. Бегунов

Дальнейшее стало неожиданностью в первую очередь для самих чайфов. С одной стороны, к моменту выхода в нем было уже пять раскру­ченных хитов (5:0), с другой, дозре­вал альбом в таком вялотекущем режиме, что не очень в него вери­лось. И уж никак не ставили на Ар­гентину с Ямайкой.

Хорошая песня, но непонятно, про что. Шахрин поначалу пытался для ясности перед публикой пере­сказывать историю печальных ямайцев и буйных аргентинцев, ис­тория длинная, Володя сбивался -конферанс таких размеров на кон­цертах не подразумевается. «Ока­залось, ничего объяснять не надо, людям нравится, и все. В первый раз сыграли на «Зимней акустике» в Екатеринбурге, и народ подпел сразу. Потом играли в Горбушке, и опять народ пел. Записали, Козы-

рев сказал: «Все, это песня лета-99», - я не поверил, но когда она по­шла из всех ларьков... И клип-то сняли за копейки, даже не снима­лись, просто нарезали видео... Это как раз из той серии, когда мы не понимаем, о чем песня и про что, а потом она сама объясняет».

Вторая неожиданность, тоже полная, - критики впервые с 94-го, то есть с выхода сингла «Пусть все будет так, как ты захочешь», до­вольно твердо и почти единодушно новый альбом хвалили. И материал им понравился, и «впервые за дол­гие годы «Чайф» выпустил совре­менный альбом с современным зву­ком»... Хотя за этим-то журавлем в небе никто не гонялся: «У меня ощу­щение бессмысленности погони за модными штуками, - говорит Шах­рин. - Время для нас и для семнад­цатилетних ребят идет по-разному, у нас вдвое быстрее. Пока ты сидел, кофе пил и думал, как бы эти мод­ные фишки включить в звучание, появились два десятка групп, выпу­стили пластинку, о них написали, что они - открытие года, потом их же заплющили и забыли... И уже немодно. Это реальность - время идет по-разному».

Ладно критики, отношение «своих» тоже стало меняться, хотя тут, быть может, дело не только в «Чайфе» - «свои» стали припоми­нать, что они на самом деле свои. «В рок-н-ролльной компании люди стали адекватнее себя восприни­мать, - говорит Шахрин, - такое чувство, что теперь каждый знает, чего стоит и что из себя представля­ет. Если в начале 90-х все разбре­лись по берлогам и тихо радовались чужим неудачам, то сейчас мы сно­ва начинаем радоваться чужим ус­пехам, нам опять доставляет удо­вольствие говорить друг другу хоро­шие слова». Кстати, в 99-м как-то само собой вышло, что «Чайф« по­мирился с Питером, тоже событие знаковое. И для чайфов важное, они очень любят этот город.

В общем, все вышло как-то очень хорошо. Это если на происхо­дящем концентрировать внимание. Но концентрировать было некогда -еще до выхода альбома чайфы затеялись писать следующий, «Сим­патии». Опять урывками между ре­петициями, концертами, поездками. Некогда им, некогда...