Первое русское население западной сибири: доермаковское время
Фламандский картограф Абрахам Ортелиус (1528–1598) выпустил в 1570 г. Карты, на которой в низовье Оби показан населённый пункт Cingolo (Цинголо), соответствущий ныне существующему с. Цингалы Ханты-Мансийского района. Название этого населённого пункта было повторено на карте Г.Л. Анания (1582 г. [1; рис. 1]). В языке угров вообще нет фонемы ц, поэтому встал вопрос о неугорском происхождении и доермаковском возрасте топонима.
Рис. 1. Фрагмент карты А. Ортелиуса (1570) с населённым пунктом Cingolo
Позднее на картах западно-европейских топографов появились и другие явно русские географические названия на севере Западной Сибири. Страна Лукомория обнаружена на карте Г. Меркатора – Lucomoria (1595 г.), И. Гондиуса – LUCOMORRE (1606 г.), Дж. Кантелли – Locomoria (1683 г.), Г. Сансона – Lucomoria (1688 г.). Эти карты увидели свет после похода Ермака, и можно было бы датировать ознакомление западноевропейских картографов послеермаковским временем. Но удивительно, что русской картографии и исторической науке название страны или местности Лукомория не было известно. Следовательно, западные картографы пользовались более ранними, задолго до Ермака, сведениями о Лукомории. И действительно, западные картографы познакомились с сибирской страной Лукомория задолго до Ермака. В Европу описание сибирской Лукомории было принесено австрийским дипломатом Сигизмундом Герберштейном (1486–1566), который по поручению австрийского императора дважды (в 1517 и 1826 гг.) приезжал в Московию с миротворческой миссией – прекратить русско-польскую войну. Выполнить миссию не удалось, но в 1547 г. дипломат опубликовал книгу «Записки о Московии» с картой. В русском переводе книга была опубликована в 1866 г, позже ещё дважды издавалась на русском языке (в 1908 и 1988 гг.). На карте страна Лукомория не показана, но в книге дано краткое и подчас фантастическое её описание. Лукомория, писал С. Герберштейн, находится в горах по ту сторону Оби. Из Лукоморских гор вытекает р. Коссин (Казым. – А.М.), при устье которой находится крепость Коссин. Другая река Кассима (Назым. – А.М.), протёкши через Лукоморию, впадает в р. Тахнин (Обь? – А.М.). Есть в р. Тахнин (Tachnin) рыбы с головой, глазами, ртом, руками, ногами и пр., по виду совершенный человек, однако без всякого голоса. С. Герберштейн писал, что это «…переведено дословно из доставшегося мне русского дорожника, хотя в этих известиях некоторое кажется баснословным и едва вероятным». Такие «дорожники» составлялись в Москве на рубеже XIV–XV вв., возможно и позже. C. Герберштейн упоминал серпоновцев и крепость Серпонова, которая, как явствует из текста, лежит по ту сторону от Лукомории. На карте И. Гондиуса (1606 г.) крепость (?) Серпонов (Serponow) находится между Югорией (Jughoria) на севере и Лукоморией (подписана над широтным отрезком Оби в её среднем течении) на юго-востоке, к югу от гор Imaus Monte.
С. Герберштейн сообщал также о грустинцах и их крепости Грустина (Grustina), от которой до устья Иртыша два месяца пути, а до озера Китая (Kitai) более, чем три месяца пути. Если за оз. Китай принять Телецкое, то крепость Грустина находилась где-то на Оби в районе устья Тыма. На карте Дж. Кантелли (рис. 2) показаны грустинцы, a на карте Г. Сансона – грустинцы (Grustinski) и крепость Грустина (Grustina), вблизи устья реки Tam (Том?, Тым? – А.М.).
Рис. 2. Фрагмент карты Дж. Кантелли (1683) с показом локализации самариков, грустинцев и Лукомории
По-видимому, сведения о лукоморцах, грустинцах и серпоновцах западно-европейские картографы получили от С. Герберштейна. В качестве источника информации для С. Герберштейна послужил «Указатель пути к Печёре, Югре и реке Оби». Имеются предположения, что австрийский подданный получил «Указатель…» от С.Ф. Курбского, который в 1483 г. совместно с Иваном Салтык-Травиным совершил первый исторически известный переход через Урал в Западную Сибирь.
Были и другие источники информации. В 1613 г. Гессель Герритс опубликовал «Чертёж царевича Фёдора Борисовича Годунова», составление которого было закончено столетием раньше (примерные годы: 1514–1551 или 1514–1536). Через Дм. Дан. Герасимова (ок. 1465 – ок. 1533) с чертёжом были ознакомлены западноевропейские картографы Павел Иовий и Баттисто Аньезе (издатель). Не исключено, что именно у этих картографов отложилась информация о сибирской картографии («Чертёж царевича…»).
Возникают вопросы. А кто же кроется за этими этнонимами – самарики, серпоновцы, грустинцы, которые заселили страну Лукоморию, кто и когда создал населённый пункт Цинголо? Вряд ли эти вопросы были бы решены даже приблизительно без удивительных находок томского этнографа, професора Галины Ивановны Пелих, которая в 1995 г. опубликовала статью «Сибирские Каяловы о реке Каяла» [2]. Работая много лет с населением Севера, Галина Ивановна собрала материал о приходе на устье Иртыша за десять поколений до Ермака русского населения. Сведения были получены от Каяловых, которые единодушно поведали свою предсибирскую историю.
Жили они в степях у тёплого моря на р. Самаре. Жители по этой реке и назывались самарами, а ещё их дразнили паджами. Каяловы жили по притоку р. Самара, которая широкой дугой изгибалась, почему и получила название Каяла, то есть коромысло. Верховье Каялы в жаркое время пересыхало, превращалось в сухую балку и называлось Волчий Хвост. Нижняя часть реки называлась Байбалакой. В южном направлении земли Каяловых простирались на расстояние «одного конского бега» (70–80 км) до р. Кельчик. К западу от них жили цынгалы. Ушли Каяловы со своей земли, когда начались «страшенные войны». Но раньше их ушли в Сибирь цынгалы, которые так же были не первыми. Многие самары уходили в Сибирь, о существовании которой они узнали от торговцев пушниной. Каяловы поселились на протоке Иртыша выше с. Самарово. Вокруг было «остячьё».
Из преданий сибирских Каяловых явствует, что Каяла, где в 1185 г. князь Игорь Северский потерпел поражение от половцев, – это р. Волчья, левый приток Самары, который впадает слева в Днепр у порогов. Верховье реки во времена Каяловых называлось Волчий Хвост, позднее от поляков река получила название Волчьи воды, упрощённое русскими до Волчья. К этому месту земли Каловых «привязываются» и р. Кальчик (у Каяловых – Кельчик), впадающая в Азовское море.
В Сибири сохранилось немало топонимов, которые выходцы из-за Дона создали в память о прежней родине. Это сс. Самарово и Цынгалы, Цингинские юрты при р. Немиче (Верхне-Демьянская инородечская волость), юрты Цингинские и Цингалинские в Уватском районе Тюменской области), Изба Цынганина и юрты Цынганины в бассейне р. Бол. Юган. Остяцкий пос. Цынганы (и рядом речка Цынга) показаны на Сургутском листе Чертежной книги Сибири С.У. Ремезова (1701 г.). На этом же листе против Сургута на Оби показан остров Цынга-пай. И поныне этот топоним сохранился в форме Синга-пай в названии жилого места между мостом через Обь и Сургутом. Возможно нынешнее Цыганово Зырянского района Томской области, обозначенное на чертеже С.У. Ремезова (1701 г.) как русская дер. Цыганова, также связана с доермаковскими цынгалами, так как в это время (Ремезов пользовался материалами второй половины XVII в.) цыган не было не только в Сибири, но и на Руси. Любопытно, что фамилия Цынгаев была зафиксирована среди хакасов сеока Пайгудуг Малобайкотовской волости. Это единственная хакасская фамилия, которая начинается на ц. Эта фонема в тюркских языках вообще отсутствует [3].
В память о богатой реке Байбалака (нижнее течение Волчьей) названа протока, на которой впервые поселились Каяловы и которое сохранила это имя до наших дней. Николай Спафарий в 1675 г. зафиксировал Байбалаковское плёсо на Оби несколько ниже устья р. Тым. Речка Байбалакова была известна в Кодской (Котской) инородческой управе (на Оби, ниже устья Иртыша).
Этноним паджо, принесённый из-за Дона, вошёл в язык селькупом как уважительное обращение к доермаковским русским. От этнонима образованы топонимы протока Паджинская и юрты Паджинские, плёсо Паджинское на Оби около устья Кети.
Старые документы донесли до нас сведения о Каяловых, проживавших на Байбалаковской протоке у Самарова. В документе от 13 октября 1686 г. Томило Каялов занял у Фёдора Змановского на Самаровском яму десять рублей. А 30 июня 1692 г. он же, Томилко Каялов, «с товарыщи» за свой долг в 20 рублей отдали навечно без выкупа Микитке Шаламову вотчинную землю от Самаровского яму вверх по Иртышу выше Тимошкинских юрт, но ниже Базьяновых.
Дальнейшие следы Каяловых закрепились на Средней Оби. Это р. Куялова (ныне Пыжина), впадающая справа в Обь, инородческие юрты Куяльские (Куяльцы) на левом берегу Оби в 15 верстах выше Нарыма, Куяльский песок в двух верстах от многолюдного села Парабельского. В 1841 г. в юртах Конкиных у Нарыма жил селькуп Павел Ксенофонтов Каялов, а в 1920 г. Крестьянин с. Кетского Г.Н. Панов женился на селькупке В.М. Каяловой из юрт Казацких. На Тыме в 1930 г. в посёлке Кыгель-Карамо было 12 человек с фамилией Каяловы. В это же время на р. Тым между селькупскими юртами Лымбель-Карамо и Пыль-Карамо стояла русская деревня Каялова (рис. 3). Память о Каяловых сохранилась и у селькупов Туруханского района Красноярского края. Старики в 1970 г. помнили, что «в нижнем углу между Баихой и Туруханом жили какие-то Куялы», которых ещё звали Иванами.
Рис. 3. Деревня Каялова на р. Тым
Вне связи с легендами Каяловых выявляются русские топонимы и антропонимы по работам Г.Ф. Миллера [4,5].
Имя князца Самара, погибшего вместе с охраной при нападении русского отряда 20 мая 1583 г., очевидно связано с задонецким этнонимом самары. Этот этноним и ныне употребителен среди сельского населения Донецкой области Украины в форме самарi,и восходит к названию притока Днепра. Само же название р. Самара тюркское и обозначает «тучный», «жирный», «толстый». Этимология, очевидно, связана с плодородием земель, богатством пастбищами и зверями в окрестностях реки и рыбы в самой реке. Если обратиться к именам Каяловых – Томилко Каялов и его сын Саитымко Томилов, то первое можно принять за русское языческое.
Г.Ф. Миллер приводит несколько имён князьков и «лучших людей». В доермаковские времена на Иртыше жил князец с русским именем Кошель, в память о котором сохранилось городище Кошельваш, которое было зафиксировано переписью 1897 г. как Кошелевские юрты.
Г.Ф. Миллер упоминает князьца Бояра с р. Демьянка, имя которого следует признать русским неканоническим. Два сына Бояра имели нерусские имена – Оксеит и Кармышак, но внук Бояра Семейка Кармышаков – назван христианским именем, уменьшительным от Семён. Возможно, нас. пункт Семейка (ранее – юрты Семейкина) на левом берегу Иртыша, в 12 км ниже с. Цынгалы, назван был по имени внука Бояра.
Интересен рассказ Г.Ф. Миллера о золотом идоле, которым владели остяки с р. Демьянка. Золотой идол был вывезен из России, где он почитался под именем Христа. Идол сидел в чаше, в которую наливали воду, а вокруг идола жгли в особых чашах сало и серу. Идол помогал остякам гадать. Так, идол при нападении русских «нагадал» им сдаваться, что князец Бояр и сделал. По-видимому, в этом рассказе нет ничего вымышленного. Икона Христа была вывезена из Руси, и постепенно обостяченные русские адаптировали христианское верование на языческий лад.
Реку Демьянку ханты называют реку Нимньян (Nimnjan), что позволило Г.Ф. Миллеру считать этот гидроним изначально остяцким (хантыйским), от которого, якобы было образовано русское название Демьянка. Но в хантыйском языке вообще нет фонемы д, поэтому, на наш взгляд, следует считать первичным русское название, образованным от христианского имени Демьян.
Имя князца Романа является, несомненно, русским. Возможно, от него образовано название дер. Романова, показанной на листе 2 «Чертёжной книги» Ремезова. По переписи 1897 г. это были юрты Романовские Верхнедемьянской инородческой волости.
Очевидно, что некоторые остяцкие князьки в доермаковское время были выходцами из самаров.
Если самары были русскоязычными выходцами из-за Дона, то почему никто из дружинников Ермака не слышал от них русского слова? Ни при нападении на спящего Самара, ни при взятии Цынгалинских юрт. Неужели, как писала Г.И. Пелих, к тому времени все самары поголовно «обостячились»? Тогда откуда у них русские имена и такая хорошая память о былой родине у тёплого моря? И золотой идол, называемый Христос? И русские деревни, например Цыганова недалеко от Томска и Каялова на Тыме? Вопросов больше, чем ответов. Самый простой ответ – русскоязычные самары не попали в поле зрения дружинников Ермака.
Но некоторые самары носили явно тюркские имена, например, сын Самара Байболак, сын Бояра Кармышак. Не принесли ли самары тюркские («татарские») имена из Дикого поля Причерноморья? Ведь фамилия Каяловых имеет безупречно тюркское происхождение. Возможно и другое объяснение. Но имена Таир (сын Самара) и Оксеит (сын Бояра) – явно мусульманские. Первое имеет значение (с арабского) «незапятнанный» (имя сына Мухамеда), второй содержит арабский компонент сайид «предводитель, глава». Где могли самары попасть под влияние мусульман? В Причерноморье в результате связей с крымскими татарами или в Сибири под влиянием Сибирского ханства и магометанина Кучума?
Потомки самаров, выходцев из-за Дона, живут и ныне в Сибири. Цингаловы (Цынгаловы) и Каяловы живут в Томске и области, в Ханты-Мансийском автономном округе, возможно, и в других районах Сибири. К ним предположительно можно отнести фамилии Самаровых, Цыгановых, Бояровых, Романовых, Саитымкиных, Саитымовых, Семейкиных, Байбалаковых, Таировых, Томилковых, Томиловых. Необъятное поле для любознательных краеведов [6].
ЛИТЕРАТУРА
1. Старков В.Ф. Очерки освоения Арктики. Т. 2. Россия и Северо-Восточный проход. М., 2001. 115 с.
2. Пелих Г.И. Обские Каяловы о реке Каяла // Вопросы географии Сибири. 1995. Вып. 21. С. 67–81.
3. Малолетко А.М. Как появилась река Каяла в Сибири // Вопросы истории. 2004. № 5. С. 173–175.
4. Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 1. М., 1937. 607 с.; Т. 2. М., 1941. 637 с.
5. [Миллер Г.Ф.] Сибирь XVIII века в путевых заметках Г.Ф. Миллера. Новосибирск, 1996. 310 с.
6. Малолетко А.М. Лукомория – первая русская колония в Сибири. 2-е издание, дополненное. Томск, 2006. 96 с.
2.2. РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ ХАНТЫ-МАНСИЙСКОГО ОКРУГА – ЮГРЫ
Развитие и формирование территориальных систем любого типа, уровня, ранга – сложные и длительные процессы. Каждая развивающаяся система время от времени достигает некоторых критических состояний, в которых происходит ее качественная и количественная перестройка. В результате во внутреннем состоянии системы усиливается контрастность, которая придает ее некоторую жесткость. Возникает вопрос о допустимых пределах контрастности, при которой территориальная система эффективно функционирует. В связи с этим важно уметь количественно определять потенциальные возможности систем, их резервы, запас устойчивости. Следует учитывать и то обстоятельство, что развитие территориальных систем, не всегда сопровождается автоматическим переходом из одного состояния гармонии к другому. Чаще всего это сопровождается появлением конфликтных ситуаций, что вполне объективно и обусловлено, с одной стороны, ограниченной емкостью территориальной системы как таковой (или системы со специфическими свойствами), постоянными усложнениями, насыщениями новыми элементами территориальных структур – с другой.
Оценка характера и направленности изменений социально-демографических процессов является весьма важной прикладной задачей, так как позволяет прогнозировать будущие состояния различных иерархических уровней системы расселения в регионе. На взгляд автора проблема базируется на ряде предпосылок: социально-экономических, геополитических, средовых.
Социально-экономические предпосылки демографических процессов. Если в системе рыночной, современной демократии главной целью является производство, а человек и этнос - только «средство», то подобно лесу, газу, нефти, воде это «средство» постепенно истощается, сегодня уже почти необратимо (исчезновение демографического ресурса нации).
Земля как бы начинает погружаться в экономическую бездну, в которой крупнейшие государственные, частные компании все больше растут, взаимодействуют на принципах накопления, перепродаж, используя природные, технические, человеческие ресурсы, включая человеческий интеллект, знания. Взаимодействие между человеком и планетой изменилось.
Не случайно сегодня в РФ до 30-50 % маловесных, недоношенных, физиологически незрелых, больных детей. Только 20 % призывников пригодны для службы в армии, остальные 80 % оказываются физически или психически недостаточными даже при сниженных требованиях [1].
Каковы могут быть принципы сохранения нации, если сегодня уже исчезают целые когорты здоровых людей? Огромные территории от Урала и до Камчатки могут в ближайшей перспективы обезлюдеть и к 2020 г. на одного работающего на некоторых территориях будет приходиться 2-4 неработающих (больных, пожилых, инвалидов, детей, групп девиантного образа жизни и т.д.). И это происходит параллельно со значительной концентрацией населения в Юго-Восточной Азии (Китай, Индия), где проживает около З млрд. населения планеты [2].
По существу, Россия, обладающая политическим, экономическим и промышленно-силовым потенциалом, не имеет здоровых, образованных и подготовленных (количественно и качественно) слоёв населения. Общество оказалось значительно деформированным, 6-8 % населения владеют сегодня основным богатствами страны. Морально-этический, нравственный и духовный императив общества искажен до абсурда, и на этом фоне стало возможно обогащение одних и обнищание других. В итоге проблема выживания населения РФ, становится первостепенной на современном этапе [3].
Некоторые политики пытаются даже поставить Россию в один ряд с высокоразвитыми странами Европы, где из-за пониженной рождаемости тоже характерны депопуляционные процессы. «Российская модель рождаемости будет все более приближаться к западноевропейской» - говорят они. Но в западноевропейской модели существенно растёт продолжительность жизни населения. У нас все цифры свидетельствуют не просто о депопуляции, а о вымирании. По продолжительности жизни (61,2 года) российские мужчины находятся на 135-м месте в мире, женщины — на 100-м (72 года). Рождаемость в РФ сократилась почти вдвое. Россия лидирует по числу абортов (две из трех беременностей прерываются). В итоге коэффициент рождаемости — 1,34 на женщину, а чтобы поддерживать неизменную численность населения, этот показатель не должен опускаться ниже 2,14 [3].
В 2007 г. неблагоприятные демографические тенденции сохранятся. Смертность в целом по России превысит среднемноголетнее значение (среднее число умерших в год – 2,1 млн.), рождаемость останется ниже среднего уровня (среднее число родившихся в год – 1,4 млн. чел.) [4].
И.А. Гундаров [5] вводит понятие «время полураспада нации»; под ним понимается продолжительность периода, в течение которого численность коренного населения сократится в 2 раза. По его расчетам, для России это время составляет 60-80 лет, для некоторых территорий (Псковская, Тверская, Новгородская, Ленинградская области) — 25-35 лет. По расчетам, с учетом не только количества, но и качества поколений для восточных регионов России (Зауралье, Восточная Сибирь, Западная Сибирь, Крайний Север) это время еще короче: 20-25 лет, т.е. волна полутора поколений.
Ханты-Мансийский автономный округ - Югра самый крупный по численности населения регион, полностью относимый к северным местностям, по числу жителей он занимает 42 место среди 88 субъектов РФ. Численность населения автономного округа превышает вдвое число жителей шести остальных северных автономных округов. Оно больше чем население во всех северных субъектах Федерации (исключение - Архангельская область). Более того, численность населения ХМАО превышает число жителей в Камчатской, Магаданской и Сахалинской областях вместе взятых.
Хотя ХМАО не достиг еще тех демографических параметров, при которых должен прекратиться рост населения и наступить период лишь его дальнейшей стабилизации, тем не менее, время бурной демографической динамики в этом регионе, как это имело место в 70-80-е годы ХХ века, прошло (рис. 1) [6].
Именно в эти годы широкое распространение получили затратные технологии с высокими степенями риска. Примеров тому множество: вахтовый метод работ с транспортировкой рабочей силы за тысячи километров, возведение крупных городов в неблагоприятных для жизни условиях, причем с очень высокими затратами на их строительство и эксплуатацию.
Рис. 1. Динамика демографических процессов
Демографическая ситуация, сложившаяся в ХМАО к началу 2006 года, носит позитивный характер. Для округа, в отличие от Российской Федерации в целом, не характерна тенденция уменьшения численности населения, что объясняется благоприятной социально-экономической ситуацией.
Однако избежать снижения темпов добычи нефти в будущем, очевидно, не удастся. Кроме того, конкуренция заставит предприятия увеличивать производительность труда, а значит, сокращение персонала неизбежно. Всё это даёт основания полагать: количество занятых в сфере нефтедобычи будет снижаться от 144,5 тыс. чел. в 2001 г. до 122,8 тыс. чел. в 2007 г. и 100,9 тыс. чел. в 2020 г. [7]. Таким образом, миграционная убыль в 2005 г. была 1153 человек, в 2006 г. более 1100 человек, в 2007 г. она сохранится в близких цифрах.
По предварительным данным территориального органа Федеральной службы государственной статистики по ХМАО, численность постоянного населения округа на 01.01.2006 г. составила 1478,2 тыс. человек и увеличилась за год на 9,2 тыс. человек, в сентябре 2007 г. она превысила 1,5 млн. человек.
Устойчивость демографического развития Югры достигается за счет двух факторов: молодой возрастной структуры населения (удельный вес детей – 26,5 %) и сравнительно низким уровнем смертности в сравнении с другими регионами Российской Федерации. Средний возраст жителей округа составляет 32,4 года. У мужчин этот показатель ниже и составляет 31,6 против 33,2 у женщин [8]. Однако, общеизвестно, что уровень смертности в регионе выше, чем на юге Тюменской области [9]. Поэтому автору остаётся лишь подчёркивать, здесь и ниже, «мысли» вызывающие явное неприятие.
Например, в Концепции демографической политики [6], под демографической политикой понимается система общепринятых на уровне властных структур идей и концептуально объединенных средств, с помощью которых, прежде всего, эти структуры (федеральные, региональные), а также другие общественные институты, соблюдая определенные принципы, предполагают достижение целей как для данного, так и последующего этапов развития. Данное определение не характеризует понятие «демографическая политика», а ряд учёных испытывают удовлетворение оттого, что их никто не понимает.
Представленная в Концепции [6] стратегическая цель не содержит в себе ничего нового и включает в себя элементы тавтологии. Стратегическая цель демографического развития ХМАО обусловливается тем, во-первых, что округ - это субъект РФ и интересы страны (в данном случае - демографические) в полной мере являются и его интересами; во-вторых, ХМАО - это часть северных территорий, имеющих во всем, в том числе, и в демографическом развитии, свою специфику, что отличает их от всех других (старообжитых, приграничных и т.д.) районов, имеющих также собственные стратегии демографического развития; в-третьих, округ - это уникальный регион не только страны, но и Российского Севера, который по демографическим параметрам находится в числе наиболее благоприятных субъектов РФ.
Определив в таком виде понятие «демографическая политика», и её цели разработчики концепции в очередной раз представили нас (по крайней мере, думающих жителей округа) папуасами, внимающих умным европейцам.
Геополитическая основа демографической политики. Многонациональность и поликонфессиональность делают федерализм естественным государственным устройством России. Строительство демократии в сложносоставном обществе, которым является Российская Федерация, если еще учесть ее многоукладность и территориальный фактор, имеет большую специфику и большие трудности.
Известный политический деятель и далеко не друг России З. Бжезинский недавно выступил с интересными умозаключениями: «Поспешное насаждение демократии в отсутствие социально развитого и политически зрелого гражданского общества, скорее всего, послужит целям радикального популизма... Демократия для меньшинства без социальной справедливости для большинства была возможна в эпоху аристократизма, но в век массового политического пробуждения она уже не реальна. Сегодня одно без другого обречено на поражение» [10].
Ряд изменений законов о выборах, например, назначение губернаторов, отмена графы «Против всех» при голосовании все ступеней и др. не делают чести власти, усиливается отчуждение власти и народа, которое подкрепляется социальным и имущественным неравенством.
Трепет и преклонение перед властью легко переходят в отчуждение от власти, страх перед нею, в крайние формы протеста, ненависть к конкретным носителям и представителям власти. И это тоже реальность.
Сегодня Россия одновременно ищет свое место в быстро меняющемся мире и пытается определить идеологический фундамент внутриполитической консолидации. Идея суверенной демократии – удачная попытка дать содержательный, объективный и рассчитанный на перспективу ответ на эти фундаментальные вопросы. Попытки утвердить концепцию российского народа как политико-гражданской нации встречают естественное недопонимание у части общественности. К тому же в памяти еще жива и концепция советского народа как новой исторической общности людей [10].
В 90-е годы феномен межэтнической миграции из-за рубежа стал нормой и для России. Среднее расстояние перемещения мигрантов возросло к 1995 г., по сравнению с 1955 г., примерно в два раза, с концом прошлого века – в пять раз, (соответственно 1175, 562 и 230 км) [11].
Нефтедобывающие государства Юго-Западной Азии уже несколько десятилетий предпринимают меры по изоляции иммигрантов из Южной и Юго-Восточной Азии от местного населения. Иммигранты приглашаются не более чем на несколько лет и размещаются обычно за пределами населённых пунктов в трудовых лагерях с надписью у ворот «не входить». От места жительства до места работы их доставляют автобусами, питанием обеспечивают на месте. Для того чтобы иммигранты не превращались в местных жителей, им запрещается привозить с собой семьи. Их рабочий день длится 12 часов. Власти внимательно следят, чтобы иммигранты не создавали каких-либо группировок, организаций, даже культурных центров. При проявлении недовольства их тут же выдворяют за пределы страны.
В ряде государств, наоборот, проводится ассимиляционная политика: требуется знание языка, культуры, истории страны проживания. Приезжее население отказавшиеся выполнять предложенные требования, считается не гражданами (например, русские в странах Балтии). До периода «целинных» переселений русские, приезжавшие в другую республику СССР, считали нормой знать язык и культуру народа.
В России нет ни того, ни другого, в стране не проводится продуманная миграционная политика, не определены приоритеты, пути и меры по её проведению. А заявление некоторых политических деятелей о том, что в стране проживают русские православные и русские мусульмане оскорбляет национальные чувства национальных элит Татарстана, Башкортостана и др. Ещё один из первых юридических актов в России – 12 июня 1990 г. провозгласил суверенитет России по отношению к СССР. Националистическая окраска это акта только в последние годы позволила считать эту дату красной датой календаря. Но уже совсем неуклюжими выглядят попытки завуалировать православные религиозные праздники под светские в многоконфессиональной России (перенос красной даты с 7 на 4 ноября).
Считать в настоящее время русских неэтнической, а социальной категорией - опасная политическая игра последних лет, сопровождающаяся рядом официально признанных или закрытых для широкого знания общественности взрывов недовольства этнических русских. Закрытие властями дипломатического, мирного, парламентского диалога с рядом общественных организаций страны, загоняет проблему внутрь, открывая дорогу экстремизму этнических русских.
Уже сейчас власти следует решать, каким этномиграционным группам предпочтительней передавать российские пространства с учетом резкого возрастания риска межэтнических проблем невиданной остроты. С кем лучше жить? С выходцами из Кавказа (косовский вариант событий)? С арабами (французко-алжирский вариант)? С китайцами и вьетнамцами (индонезийский вариант)? С прибывающими из среднеазитских республик и Афганистана (индо-пакистанский вариант)? Или со всеми вместе взятыми?
Приезжие стремятся сохранить свою субкультуру (уклад жизни, традиции), явно отличную от вмещающей. Было бы ошибкой игнорировать факт того, что богатства округа осваивали представители разных народов: русские, украинцы, татары, башкиры, азербайджанцы, чеченцы и другие. Доля населения этих народов в ряде городов округа значительна. Возникает вопрос о мигрантах и коренном населении, кто они? Для ненцев – мигранты народы ханты, манси, русские и др., для ханты мигрантами являются русские. Эту цепь можно продолжить далее. Однако вопрос об адаптации или ассимиляции мигрантов остаётся открытым.
Сплачивающая эти народы в единое целое – советская идеология отсутствует. Духовный вакуум заполняется религией (прежде всего, радикальной, которая ближе молодому поколению), национальной идеологией, индивидуальной моралью, жаждой наживы.
Православные храмы и мусульманские мечети как грибы после дождя стали покрывать территорию ХМАО. Пассионарность ряда ветвей мусульманства приводит к переходу в ислам этнически русских граждан. Приверженность религии становится модой. В результате растёт число случаев, нарушающих религиозные чувства верующих и моральные принципы атеистов. Не следует забывать, что искажение общественной морали деятелями от церкви способствовало падению авторитета религии в обществе. Возрождение православной церкви в большой мере связано с укреплением её связи с народом.
Бездействия органов власти приводит к тому, что храмы, молельни стали открываться не только в тюрьмах и больницах, где это объяснимо с точки зрения христианской морали, но и в вузах округа, нарушая закон об образовании и устав вузов, не беря в расчёт чувства атеистов, которых в России большинство.
Нерешенность многих социальных проблем, отсутствие чёткой демографической политики позволяет считать достаточно обоснованным возможное развитие событий по сценарию ряда европейских государств, например, Франции, где уже несколько лет не прекращаются студенческие погромы.
Суть сценария в следующем: поначалу мигранты довольствуются низкооплачиваемыми должностями или теми, где в принимающих странах не хватает квалифицированных специалистов («утечка умов»). Затем начинают требовать экономического и культурного равноправия. Заметными среди них становится этноцентризм – склонность оценивать все жизненные явления с точки зрения ценностей своего этноса. На жителей страны пребывания начинают сыпаться упрёки в ксенофобии и расизме. Особенности демографической ситуации начинают переплетаться с проблемой дестабилизации межэтнических отношений.
Среди российских городов в кризисной ситуации находится г. Москва. По этому региону накоплен первый опыт анализа социокультурного пространства и проведены обобщения. В предкризисной - г. Санкт-Петербург, на очереди гг. Воронеж, Самара, Ханты-Мансийск, Владивосток, регионы с высоким уровнем дохода и широким привлечением дешёвой рабочей силы из-за рубежа.
В настоящее время, разрозненные жители Москвы не выдерживают экономической конкуренции с национальными землячествами и одно за другим сдают им наиболее прибыльные места, магазины, автостоянки в Москве и ближнем Подмосковье. Аналогичные процессы широко представлены и в ХМАО, ряд направлений бизнеса в городах округа контролируется национальными землячествами.
Между пребывающими мигрантами и коренными жителями столицы возникает доселе невиданный контраст. Мигранты привносят в город не толь свои нравы, обычаи и диалекты, но и паразитарные заболевания, сложную криминогенную обстановку, свои гены – в случае, если они вступают здесь в брак и имеют детей. Мутационный эффект миграции тем значительнее, чем разнообразнее национальный состав мигрантов и чем больше различия между мигрантами и коренным населением, в частности, чем больше географическое расстояние от места рождения мигранта до города, в который он прибыл [11]. Во всяком случае, последствия взрывообразного притока огромного нового генетического разнообразия в относительно однородную среду москвичей теоретически неоднозначны, а практически мало изучены. В истории нет примеров столь радикальных трансформаций национального состава крупного города или страны за пять-семь лет. Не ведает ни наука, ни статистика и о национальном колорите сфер деятельности новосёлов-москвичей. Хотя он хорошо прослеживается на бытовом уровне и неплохо известен жителям столицы. Всё вышесказанное, с некоторыми оговорками, актуально и для ХМАО.
Несмотря на неблагоприятную, с точки зрения геополитических интересов России и гуманитарных ценностей, демографическую ситуацию, показатели воспроизводства населения в ХМАО существенно лучше, чем в целом по России и в преобладающем большинстве ее районов. Более того, в последние годы в округе наблюдается и хорошая динамика показателей рождаемости и смертности населения. Даже конъюнктурное увеличение рождаемости в 2001 - 2004 гг. (процент прироста) оказалось больше, чем почти во всех остальных субъектах РФ. Во многом это связано со значительными расходами округа на социальные нужды. Очевидно, что наметившаяся благоприятная динамика в демографической сфере должна быть сохранена и приумножена (рис. 2) [6].
Впереди, судя по всему, поступают еще более трудные времена с возможными периодами глобального голода. «Любовь и голод правят миром» - это изречение Шиллера было названо А.Н. Тетиором [12] главным законом биосферы. Любовь, толкающая к росту и голод, сдерживающий рост.
У животных наибольшее потомство обычно производят те, которым угрожает уничтожение. Насекомые, которые вынуждены переживать суровую зиму, размножаются в невероятных количествах, чтобы хотя бы часть их потомства выжила и сохранила вид. Часто задаются вопросом: не тот ли механизм направляет кажущийся неконтролируемым демографический взрыв? Рассмотрим рис. 2. В 1998 г. происходит дефолт, и смертность падает, а рождаемость, обладающая инерционным эффектом, падает только в 1999 г., восстанавливаясь к 2001 г. Биологическая сущность человека проявляется в снижении смертности из-за мобилизации защитных сил организма в период кризиса. Социальная сторона – при финансовых потерях меньшее число семей планирует рождение ребенка. Ответ на вопрос: возможны ли прямые биологические параллели? Достаточно прост – возможны, но только очень взвешенные.
Рис. 2. Естественное движение населения, на 1000 человек
Средовые образы социально-демографических процессов региона. «Невозможно представить себе, что перегруженная планета будет и дальше терпеть запущенную неосвоенность российских пространств» [13].