Мужчины, деньги и приватные танцы

У нас нет хорошего объяснения причин, по которым иногда мужчины выбирают «не тех» женщин. Есть точное объяснение, правда, оно не слишком приятное: дело в том, что мы, мужчины, очень просто устроены. Нам нравится заниматься сексом, и мы не требуем от женщины ни остроумных бесед (принимая собеседницу такой, какая она есть), ни наличия высокого социального статуса, ни каких-то умений в других областях, кроме тех, что относятся к сексу. Кое-кто из женщин, вероятно, удивится или даже растеряется, если мы скажем, что мужчины не слишком разборчивы, особенно когда они молоды и тестостерон у них зашкаливает. Объяснение простое: сперма стоит недорого – у нас миллионы сперматозоидов, а тестостерон – как горячая вода, поступающая в квартиру по системе центрального отопления. Наши андрогенные рецепторы – водопроводные краны, установленные в миндалевидном теле и в области гипоталамуса, связанной с сексуальным поведением. Кранов много, они всегда готовы открыться, и поскольку сперма почти ничего не стоит, мы можем транжирить ее налево и направо.

Таков эволюционный путь мужчин. Самцы млекопитающих, как правило, никогда не знают, когда им встретится самка, готовая к спариванию, поэтому должны всегда быть наготове или быстро приходить в готовность, применяя такие простые упражнения, как прыжки и бег. Исследования не раз показывали, насколько важен тестостерон для мужского сексуального влечения. Харрис и Майкл вводили тестостерон в гипоталамус кастрированным животным. Каплуны снова вели себя как нормальные петухи. Мыши и крысы начинали метить территорию мочой, у них возникала эрекция, они забирались друг на друга и эякулировали. При этом у животных не появлялись обычные физические признаки действия тестостерона: у каплунов не отрастали большие гребни, простата у грызунов не увеличивалась. Как эстроген у кошек-самок, гормон действовал только на мозг и только на конкретные нейронные цепи.

В человеческом обществе на протяжении тысячелетий в некоторых культурах существовал обычай кастрировать мужчину, делая из него евнуха. Считалось, что у евнуха снижено половое влечение, он свободен от животных инстинктов, поэтому ему можно смело доверить управление домашним хозяйством или даже делами императорского двора и без опаски оставлять среди женщин. Кастрация обычно приводит к импотенции, но такое случается не всегда, и этот маленький секрет был хорошо известен некоторым кастратам и неверным женам.

В ряде случаев уровень тестостерона снижается и без удаления яичек. Если самцу мартышки дать понюхать пробирку с запахом собственных детенышей (но не чужих), у него менее чем за полчаса уменьшится концентрация тестостерона в крови. Вероятно, это срабатывает защитный механизм, уменьшающий половое влечение и агрессию, когда самец находится среди своих детенышей. Исследования людей показывают, что у мужчин, ставших отцами, также падает уровень тестостерона (особенно в период появления новорожденных). У мужчин, активно участвующих в воспитании своих детей, уровень тестостерона самый низкий. Объяснить это можно тем, что при уменьшении количества тестостерона мозгу мужчины легче сосредоточиться на уходе за потомством, так как стремление к поиску половых партнеров, агрессия и соперничество с другими самцами (например, при продвижении по службе) отходят на второй план.

Уровень тестостерона падает, когда мы проигрываем в спортивном соревновании и даже когда проигрывает команда, за которую мы болеем (прости, «Кливленд»). Он снижается, когда вы водите старый, видавший виды семейный автомобиль. Давно женатые мужчины имеют более низкие показатели тестостерона, чем одинокие (взвесьте все «за» и «против»). Отрицательно влияет на уровень гормона и увольнение с работы. Наконец, еще один фактор – возраст. Хотя у женщин с наступлением менопаузы уровень половых гормонов снижается сильнее, чем у мужчин в том же возрасте, у последних тоже происходит заметный спад.

Уровень тестостерона может расти под действием момента или на фоне определенных условий жизни. Как уже сказано, победы, будь то спортивное соревнование, драка, игра с другом в шахматы или участие в политических событиях, его повышают. Здесь действует принцип обратной связи: победа наделяет мужчину уверенностью, увеличивая шансы на новую победу. Такой же эффект производит и вождение «Феррари». Когда мыши-самцы чуют запах самки в течке, уровень тестостерона у них повышается, чувства обостряются, они становятся одержимы одной целью и следуют за любой самкой, которая исполняет танец соблазна и от которой «пахнет» плодовитостью. Нечто похожее происходит и у обезьян. Тестостерон достигает пика в течение получаса после того, как самцы мартышек-игрунок ощутят запах овулирующей самки. В опытах самец тратит больше времени, изучая запах самки, чем вдыхая запах контрольного образца, и эрекция у него длится дольше.

Последний эксперимент – пример того, насколько чутко животные и человек реагируют на сигналы, побуждающие их к сексуальному поведению. Для размножения очень важно, чтобы между вероятными партнерами происходил обмен информацией. Самка крысы скачет и бегает. Невежа хвастается подвигами на сложных горнолыжных трассах. Сьюзен приближает грудь к камере. По мере общения с Невежей Сьюзен становится более расположенной к половому акту. Точно так же мужчины становятся более мотивированными на секс в присутствии фертильной женщины.

Многие поспорят, уместно ли к женщине применять слово «течка» (эструс), чтобы назвать период, когда она способна забеременеть и проявляет соответствующее поведение. Долгие годы ученые полагали, что у женщин вообще нет очевидных признаков фертильности. Определяющее значение гормонов в формировании полового желания становилось всё очевиднее, но большинство исследователей продолжало считать, что у женщин в лучшем случае «скрытый» эструс. В отличие от кошек и грызунов люди занимаются сексом в любое время года и в любое время суток. Мы используем секс не только для воспроизводства себе подобных. Если продолжать рассуждение, то можно предположить, что в какой-то момент эволюции на людей перестали действовать основные стимулы, обычно побуждающие других животных к сексу. Причину этого явления пытаются объяснить разнообразные эволюционные теории. Некоторые ученые предположили, что эволюционный путь, по которому шли женщины, связан со стремлением оставить мужчин в неведении относительно времени наступления эструса. Женщина в таком случае получала возможность выбирать время для полового контакта. Другие утверждали, что исчезновение эструса – эволюционное приспособление, благодаря которому мужчина не может узнать, фертильна женщина или нет, и вынужден всегда находиться с ней рядом, охраняя ее от посягательств соперников и не давая им шанс на оплодотворение. Так мужчины стали моногамными, заключили ученые. Допустим, но тогда почему в эволюции сохранилась система поведенческих сигналов, позволяющих двум людям понять, что оба они готовы к сексу? Каким образом люди догадываются, что сейчас самое время для встречи? Ведь поведение Сьюзен изменилось по сравнению с тем, что было две недели назад. Появляются всё новые свидетельства того, что эструс у женщин есть и мужчины способны его чувствовать. Более того, судя по этим новым данным, им приятно видеть знаки, свидетельствующие о наступлении эструса у женщины, и они даже готовы платить за то, чтобы их наблюдать.

«Мятный носорог» в Лас-Вегасе – храм, посвященный богу желания. Впрочем, сам бог поставлен на службу основному бизнесу заведения: посетителей-мужчин здесь избавляют от денег. Расположенный в здании склада индустриального района «Носорог» представляет собой лабиринт соединяющихся друг с другом больших залов, заполненных гостями мужского пола и женщинами-стриптизершами. Хотя «Носорог» открыт круглые сутки, внутри всегда полночь.

Мы внутри. Здесь настолько темно, что уже на расстоянии трех метров фигуры танцовщиц превращаются в неясные силуэты, двигающиеся в тусклом розовом и фиолетовом свете. Барменши в бюстгальтерах с выпуклыми чашками, заостренными на вершинах, разливают выпивку, полагаясь не столько на зрение, сколько на память и чутье. Убранство любого храма предназначено направлять и настраивать внимание присутствующих на определенный лад. В соседних казино задача интерьера – подстегивать игроков делать ставки. Внутри «Носорога» темнота, путаница залов и сюрреалистический коктейль из обстановки сафари-клуба пополам с борделем создают расслабляющую атмосферу, побуждающую посетителя забыть обо всех тревогах внешнего мира – о встрече, на которую надо ехать, о деньгах, потерянных за игрой в кости, о жене, ждущей дома. Внутри «Носорога» нет ничего, кроме мужчин, танцовщиц и музыки. И еще – приятно щекочущего чувства, что, несмотря на весь ваш накопленный за годы опыт, вы – именно тот парень, которого горячая женщина в школьной мини-юбке хочет отвезти к себе домой.

Чтобы погрузиться в эту фантазию, нужно выполнить некоторые ритуалы. Танцовщицы, одетые в стринги, в туфлях на высоком каблуке, чулках и облегающих клубных платьях, находятся на небольших платформах, возвышающихся над расположенными полукругом сиденьями, откуда на них смотрят мужчины. Кто-то бродит по залам, общаясь с посетителями. Положи на стол доллар, два или пять во время или сразу после танца, и это будет означать, что ты хочешь побыть с танцовщицей подольше. Или закажи стриптизерше выпивку – это то же самое.

«Я учусь на третьем курсе медицинского колледжа», – говорит танцовщица, назвавшаяся Ланой. Она стоит в баре, потягивая коктейль, которым мы ее угостили. Возможно, Лана действительно студентка, а возможно, она это выдумала. (Если бы все стриптизерши, которые утверждают, что они студентки-медички, действительно ими были, страну бы наводнили врачи, а ежегодные конференции медицинской ассоциации были бы похожи на сборище актрис из мексиканского сериала.) Так или иначе, легенда у Ланы неплохая. Да и в костюме всё подобрано тщательно, чтобы привлечь как можно больше внимания: чулки с поясом, кружевной лифчик, стринги, высокие каблуки, заставляющие большинство мужчин смотреть на нее снизу вверх. Говоря с Брайаном, она склоняется к его уху. Это специальная тактика, рассчитанная на то, чтобы посетитель выложил двадцать долларов за приватный танец или даже за несколько приватных танцев стоимостью от ста долларов в закрытой VIP-комнате. (Если кто-то вдруг окажется не в состоянии заплатить, об этом сразу узнают клубные охранники, в чьи обязанности входит внушать клиенту необходимость следовать правилам.) Один приватный танец побуждает заказать второй, третий и так далее. Возможно, вам захочется приобрести дополнительный товар, например бутылку водки по невероятно высокой цене. Посетитель понимает, что тратит слишком много, однако миндалевидное тело и гипоталамус в его мозге заполнены тестостероном, и человек сосредоточен на более насущных вопросах. Пусть соблазн и мнимый, но каскад запущенных им нейрохимических реакций вполне реален. Когда рядом привлекательная женщина, мужчина склонен ценить богатство и любит его демонстрировать (что объясняет продажи шампанского «Кристаль»). Гость, заказавший приватный танец, хочет произвести на свою танцовщицу впечатление, поэтому он отодвигает сомнения в сторону и тратит деньги, иногда очень большие, рекламируя себя в качестве желанного кратковременного полового партнера, хотя знает, что танцовщица не будет заниматься с ним сексом.

Танцовщица может заработать много, но для этого она должна постараться, чтобы клиент предложил ей исполнить приватный танец. Ее успех обеспечивают не только соблазнительный наряд и манера вести разговор – заработок танцовщицы зависит и от того, насколько она близка к овуляции.

«Мужчины в этих клубах ждут, что каждый потраченный доллар будет отработан по максимуму», – поясняет Джеффри Миллер, психолог из университета Нью-Мексико, следивший за зависимостью дохода стриптизерш от их цикла овуляции. Танцовщицы соревнуются в доступности и привлекательности, поскольку мужское внимание означает доллары. «Посетитель по собственному уровню тестостерона, по своему возбуждению судит о том, насколько для него привлекательна та или иная женщина, и готов платить больше денег за то, чтобы быть с той, которая лучше жмет на кнопки» в его мозге. Миллер выяснил, что наиболее эффективно женщины жмут на кнопки незадолго до или во время овуляции. Какой бы незначительной ни показалась эта деталь, по словам Миллера, она его «ошарашила». Миллер с коллегами использовали клубы Нью-Мексико как живую лабораторию для исследования, названного «Влияние цикла овуляции на чаевые танцовщиц: реальны ли экономические свидетельства человеческого эструса?». Если судить по заработку танцовщиц, то вопросительный знак в названии явно лишний. Те стриптизерши Миллера, которые были в эструсе, зарабатывали в среднем 354 долларов за смену. Остальные – около 264 долларов. Разница составляла 90 долларов. Менструация уменьшала заработок танцовщиц вполовину. Такую разницу невозможно объяснить выбором одежды или внешней привлекательностью женщины: исследование шло в течение двух месяцев, испытуемые были одни и те же, а их доходы фиксировались на протяжении всего времени исследования. Танцовщицы, принимавшие противозачаточные таблетки, которые фактически исключают наступление эструса, зарабатывали в среднем 193 доллара за смену, то есть гораздо меньше овулирующих женщин. Связав расходы мужчин с их выбором на деле, а не на словах, Миллер сумел показать, что обнаруженное предпочтение было реальным и бессознательным. Слова стоят дешево, но если парень открыл кошелек, он настроен серьезно.

Как и мужчины, танцовщицы не сознавали этого эффекта. Некоторые считали, что во время менструации зарабатывают больше, чем в другие стадии цикла. «Они много говорят о деньгах, – объясняет Миллер. – Это главная тема сплетен, ведь они здесь именно ради денег, чтобы прокормить детей, заработать на обучение, но никто не сопоставлял факты. Никто не понимал, что прием таблеток отрицательно влияет на заработок, и никто не планировал свое рабочее расписание так, чтобы увеличить чаевые».

Итак, мужчины предпочитают танцовщиц в эструсе. Но откуда они знают, какая из них овулирует, а какая – нет? Не отбирают же они их сознательно. Клубы, где Миллер проводил исследования, темные, шумные, спроектированы так, чтобы сосредоточить внимание на танцовщицах. Наблюдая за женщиной, исполняющей танец на сцене, а затем глядя на нее вблизи во время разговора (музыка играет так громко, что приходится придвигать губы к уху собеседника) и решая, стоит ли заказывать приватный танец, мужчина, очевидно, способен уловить особые сигналы. Между представителями двух полов происходит в буквальном смысле химическая реакция.

В опытах мужчинам предлагали вдохнуть запах женщин, которые находились в состоянии, близком к овуляции, или в овуляции. Как и у наших двоюродных родственников – обезьян, у испытуемых поднимался уровень тестостерона, причем выше, чем когда они вдыхали запах женщин вне овуляции. Тесный контакт, необходимый для разговора в шумном клубе, дает мужчинам возможность воспринимать обонятельные сигналы.

По мнению Миллера, свою роль могут играть и другие факторы. «Из одного исследования мы знаем, что тембр и высота голоса женщины во время овуляции кажутся более приятными. Улучшается состояние кожи, черты лица становятся более привлекательными, правда, как это происходит, пока неясно. Изменяются даже пропорции тела: уменьшается обхват талии по отношению к обхвату бедер. В некоторых работах было показано, что у женщин на пике фертильности повышается разговорчивость и увеличиваются творческие способности». Мужчины улавливают не только эти сигналы. Миллер предполагает, что женщины в эструсе ведут себя иначе. Имея более низкий уровень тревожности и сдержанности во время овуляции, женщины в эструсе с большей готовностью делают первый шаг. Их уверенность в своей привлекательности возрастает, и они двигаются более соблазнительно, демонстрируя себя. Иначе говоря, танцовщицам в эструсе лучше удается «приглашение к спариванию» – человеческий вариант крысиных прыжков и пробежек, а мужчины, реагируя на него подъемом тестостерона, больше сосредоточиваются на цели. Что в свою очередь заставляет их открывать кошельки.

Миллер считает такую теорию убедительной, добавляя, что танцовщицы, хоть и неосознанно, всё же пользовались преимуществами эструса. По мнению Миллера, причина, по которой большинство мужчин не может, идя по улице, сразу понять, кто овулирует, а кто нет, в том, что женщины «не хотят информировать об этом всех и каждого» (как это делают самки приматов, выставляя напоказ яркий зад), чтобы не стать объектом сексуальных домогательств. «Вместо этого вы стремитесь транслировать сигнал первоклассным парням, которые вас заинтересовали, стараясь при этом избежать утечки информации к вашему мужчине или другой женщине, например подруге первоклассного парня». Поэтому Сьюзен ведет себя сдержанно в общении с Верным Эдди, но раскрывается перед Невежей. «Вероятно, в эволюции происходила гонка вооружений, в которой мужчины проходили отбор на лучшее умение определять фертильность женщины, а женщины – на лучшее умение посылать сигналы избранным партнерам», – говорит Миллер.

Дюранте соглашается с Миллером, но замечает, что в этой «гонке» мужчины отстают, потому что на женщин работают самые современные технологии. «Мы можем заставить мозг мужчин поверить, что мы молоды и фертильны, даже если мы старые и приблизились к менопаузе», – она переходит на заговорщический тон. Дюранте, которая дала Невежам и всем другим привлекательным мужчинам одно собирательное имя – Клуни (в честь Джорджа Клуни), называет это явление «эффектом Деми Мур – Эштона Катчера». Она считает, что именно за счет желания женщин создать иллюзию способности к овуляции процветает индустрия пластической хирургии и косметологии.

Иногда связанное с эструсом поведение лишь косвенно направлено на привлечение первоклассных партнеров. Его непосредственной целью служат другие женщины, борющиеся за доступ к Клуни. Сами женщины это нередко отрицают. «Если вы, исследуя конкуренцию между женщинами, спросите их, участвуют ли они в ней, то получите нулевой результат, – говорит Дюранте и с сарказмом добавляет: – Потому что мы хотим, чтобы мужчины думали, будто мы дружелюбные, любящие, мягкие». Кроме того, при опросах женщины отвечают, что не желают использовать больше косметики или надевать более откровенную одежду. «Они говорят: „Я бы никогда не стала специально одеваться сексуально! Я лучше займусь своим образованием“». Однако, как и отрицательный ответ на вопрос, испытывает ли женщина большее сексуальное влечение незадолго до овуляции, эти фразы отражают скорее то, что приемлемо для общества и для самой респондентки, чем то, что происходит на самом деле.

Дюранте доказала это, создав интернет-магазин модной одежды. Участницам испытаний сообщили, что требуется их помощь в организации сбыта одежды и аксессуаров. На самом же деле Дюранте хотела узнать, как потребительский интерес женщин меняется во время овуляции. Испытуемых просили «выбрать десять вещей, которые вы хотели бы иметь и готовы сегодня забрать домой». Перед началом опыта половина товаров была отнесена к «сексуальным», другая половина – к «менее сексуальным». Все вещи стоили одинаково и для чистоты эксперимента не имели названий фирм-производителей. На предварительном этапе исследования Дюранте показала сайт другим женщинам, попросив их ответить, о ком они думают, разглядывая товары в этом интернет-магазине, – о женщинах, которые выглядят привлекательно, или о женщинах, которые выглядят обычно, и предложила им сравнить себя с ними. Выяснилось, что в процессе выбора одежды они сравнивали себя с привлекательными женщинами. В основном эксперименте женщины на пике фертильности выбирали более сексуальные вещи, чем в период низкой фертильности.

На другом этапе исследования покупательницам показывали фотографии женщин, которые, как им объяснили, были студентками их собственного университета. На некоторых фотографиях были красивые женщины, на других – женщины скромного вида. Овулирующие испытуемые, видевшие фотографии красивых женщин, с которыми они якобы могли пересечься, выбирали значительно более сексуальную одежду, чем те, кто рассматривал снимки женщин с обычной внешностью.

«Прямая мотивация проста: ну-ка, кто мои соперницы? – объясняет Дюранте. – Насколько привлекательно я выгляжу, много ли мне придется над собой работать?» Чем привлекательнее непосредственные соперницы, тем больше давление конкуренции на женщину. «В комнате может быть миллион Клуни, но соблазнять их, одеваться для них имеет смысл только тогда, когда вы знаете, что привлекательнее других женщин». Объекты исследования Дюранте не осознавали, почему делают тот или иной выбор и почему их поведение изменяется. Важно отметить, что женщинам, с которыми она работала, не исполнилось сорока лет и они были одиноки. У женщин более старшего возраста, а также у тех, у кого имелись надежные высокостатусные партнеры, сильных сдвигов в поведении не наблюдалось. Дюранте подчеркивает, что эти результаты – усредненная статистика. Даже ее как исследователя удивляет, насколько сильно на работе мозга отражаются гормональные изменения. «Забавно, что в дни низкой фертильности женщины приходят в лабораторию, надев очки, мы фотографируем их, а перед самой овуляцией они появляются уже без очков и мучаются с контактными линзами. Во время просмотра видеозаписей, просто обратив внимание на лица и даже не глядя на график цикла, понимаешь: ух ты, они овулируют».

Описанные результаты подтверждают идею о существовании женского эструса: он вовсе не «скрытый». Во время овуляции мозг фертильной женщины заставляет ее вести себя так, а не иначе, чтобы увеличить шансы на спаривание с самым достойным из мужчин, которых она сможет найти. Мужчины в свою очередь реагируют на эструс женщин повышением уровня тестостерона, который побуждает их к завоеванию желаемой фертильной женщины. Если мужчина, у которого есть женщина, чувствует, что у нее эструс, он не только хочет быть рядом со своей пылкой спутницей, но и старается держать ее подальше от других мужчин. Мужчины, когда у их подруг овуляция, становятся более бдительными охранниками. И понятно почему, если вспомнить, как ведет себя Сьюзен в отсутствие своего молодого человека. Охраняющие мужчины нередко допрашивают своих подруг или жен, где они были и с кем встречались. Они становятся более ревнивыми, копаются в их вещах. Впрочем, в охранном поведении есть и свои плюсы. Если женщина в овуляции, ее мужчина чаще делает ей комплименты, проводит с ней больше времени, активнее выражает свою любовь и привязанность.

Время от времени Дюранте сталкивается с отрицательной реакцией женщин на свою работу. «Когда я слышу: „А вам не кажется, что такие исследования – это плевок в лицо женщинам?“ – просто лишаюсь дара речи». Она старается не думать пресловутой «политкорректности» – наука находит то, что находит. Подобно любому хорошему исследователю, Дюранте выдвигает гипотезу и проверяет ее. Иногда гипотеза возникает из анекдотичного случая, подобного произошедшему в ее собственной жизни. Пожив в Лос-Анджелесе, Остине, Лондоне, Бостоне, Нью-Йорке и Миннеаполисе, Дюранте – привлекательная молодая женщина с длинными темными волосами, темными глазами и приятной улыбкой – обратила внимание, что ее собственная привлекательность относительна: она возрастает и убывает в зависимости от напряженности конкуренции с местными жительницами. «В родном городе я на взводе, – со смехом говорит она. – А в Лос-Анджелесе я себе говорю: ах ты господи, мой брачный рейтинг упал!» Свои гипотезы она проверяет, используя научный метод. И ничего не выдумывает: поведение женщин и мужчин действительно меняется под действием гормонов. Чтобы отмести обвинения в антифеминизме, она просит женщин во время очередной овуляции обращать больше внимания на то, какие к ним приходят идеи, ощущения и фантазии. «Когда они сами это осознают, – рассказывает она, – то говорят: „Точно! Мне как раз сегодня снился Бред Питт!“»

Глава 3

Сила страсти

В мае 2011 года Джек Т. Кэмп вышел из Федерального исправительного учреждения в Эль-Рено (штат Оклахома) после тридцатидневного заключения. Тридцать дней в федеральной тюрьме усиленного режима – не так уж плохо, если учесть, что Кэмпа арестовали по обвинению в приобретении наркотиков и незаконном хранении оружия, а подобные обвинения часто заканчиваются многолетними сроками. Приговор кажется слишком мягким, но только не для Кэмпа. Он был федеральным судьей, которого в 1988 году назначил президент Рейган, выпускником военного колледжа Цитадели, ветераном армии, семейным человеком и партнером в успешной юридической фирме. Тюремное заключение уничтожило репутацию, которую он создавал всю жизнь.

Кэмпу было шестьдесят семь, когда агенты ФБР арестовали его за покупку амфетаминов и болеутоляющих опиатов у агента под прикрытием. Он собирался поделиться ими со своей любовницей, двадцатисемилетней стриптизершей Шерри Рамос, прежде судимой за торговлю наркотиками. Их связь началась за несколько месяцев до ареста: Кэмп встретил Рамос в Атланте в стриптиз-клубе. Когда Кэмпа арестовали, никто из знавших его, разумеется, не поверил обвинениям. Как только Кэмп признал себя виновным, его адвокат представил суду документы, согласно которым нечто, возможно, раздвоение личности или травма височной доли мозга при падении с велосипеда много лет назад, нарушило способность Кэмпа контролировать свои побуждения. Как говорилось в бумагах, это не оправдание, но «помогает понять… почему в мае 2010 года одинокий мужчина на закате своих дней связался с соблазнительной проституткой». Над этими утверждениями только посмеялись.

За пять лет до ареста Кэмпа произошел другой случай. Руководители Фонда сердечно-сосудистых исследований Нью-Йорка были потрясены, узнав, что их друг и коллега Абрахам Александер растратил почти четверть миллиона долларов пожертвований. Александер был бухгалтером фонда. По всеобщему мнению, счастливо женатый, он жил в хорошем доме в престижном районе. «Это был тихий, спокойный человек», – говорит Гершель Кац, его адвокат. Александер всегда уважал закон, но теперь его признали виновным в воровстве пожертвований фонда. Деньги он использовал для оплаты путешествий, жилья и услуг во время частых поездок в Коламбус (штат Огайо). Там он посещал Леди Сейдж, профессиональную доминатрикс[9].

Такие истории, возможно, напомнят вам о сенаторе США и губернаторе Нью-Йорка, ходивших к проституткам, о школьных учительницах, совращавших своих учеников, о женатом губернаторе Калифорнии и популярном киноактере, усыновившем ребенка своей горничной, о консервативных священниках, о президентах США, французских политиках и членах британского парламента, которые стали жертвами сексуальных скандалов. Впрочем, большинство подобных драм не связано с уголовными делами и публичным порицанием. Они случаются ежедневно у миллионов людей по всему миру: жена изменяет мужу; женатый мужчина ложится в постель с едва знакомой девушкой; школьница, которая клянется хранить девственность до брака, расстается с ней на первой вечеринке. Каждый такой случай демонстрирует неспособность людей следовать правилам и ожиданиям общества или своим моральным установкам, часто в ущерб собственным интересам.

Сегодня для многих любовь Абеляра и Элоизы – одна из самых романтичных историй, но для своего времени это был сексуальный скандал. Примерно за 900 лет до ареста судьи Кэмпа Абеляр, французский схоласт с репутацией аскета, внезапно возжелал молодую женщину, хорошенькую Элоизу. Позже он писал, что любой телесный контакт между ними – «прямое нарушение христианской морали» и «отвратителен Иисусу Христу». Однако в своей апологии с очень точным названием «История моих бедствий» Абеляр вспоминал, что был не способен устоять перед искушением. Под влиянием растущего уровня тестостерона и активно работающих гетеросексуальных нейронных цепей он добился того, что дядя девушки нанял его учителем Элоизы. Они не только стали любовниками, но в сексуальном общении использовали такие приемы, которые сейчас мы назвали бы садомазохизмом. «Под предлогом учения мы часами предавались счастью любви, и занятия были тайным прибежищем для нашей страсти. Над раскрытыми книгами больше звучали слова о любви, чем об учении. Больше было поцелуев, чем мудрых изречений. Руки чаще тянулись к груди, чем к книгам, а глаза чаще отражали любовь, чем следили за написанным. Чтобы возбуждать меньше подозрений, я наносил Элоизе удары, но не в гневе, а с любовью, не в раздражении, а с нежностью, и эти удары были приятней любого бальзама. Что дальше? Охваченные страстью, мы не упустили ни одной из любовных ласк, добавив и всё то необычное, что могла придумать любовь. Чем меньше этих наслаждений мы испытали в прошлом, тем пламенней предавались им теперь, и пресыщение не наступало». Теперь, когда они познали секс, уйти от запретной страсти было невозможно. Их влечение стало таким сильным, что у Абеляра, подобно судье Кэмпу и Абрахаму Александеру, изменилось поведение. Он перестал учиться. Поход на лекции стал ему «отвратителен», и он начал прогуливать.

Как часто бывает, когда двое молодых людей много занимаются сексом, Элоиза забеременела. Дядя обнаружил их связь, дал согласие на брак, но, как оказалось, обманул обоих – он напал на Абеляра и кастрировал его: «Они отрезали части моего тела, которыми я свершил то, что послужило причиной их несчастья… И я увидел, как справедлив Господь, покаравший меня в той части моего тела, коей я согрешил». После этого Абеляр жил жизнью монаха, а Элоиза ушла в монастырь. Лишившись половых желез, он пережил разлуку гораздо легче, чем Элоиза: «Среди тех, кто героически несет свой крест, я – рабыня человеческих желаний, – писала она Абеляру. – Как сложно бороться за то, что должно делать, против того, что хочешь делать… Моя страсть бунтует, здесь я правлю другими, но не могу совладать с собой». Хотя многим из нас понятен внутренний конфликт Элоизы, Данте поместил таких людей во второй круг ада:

И я узнал, что это круг мучений

Для тех, кого земная плоть звала,

Кто предал разум власти вожделений [10].

Однако вожделение, о котором говорит Данте, – движущая сила не только нашей любви, но и нашей экономики. Этим вожделением часто пользуются косметические компании, производители пива и инструментов, равно как и производитель шин Pirelli , выпускающий знаменитые эротические календари. На этой страсти построены целые бизнес-империи. Как-то раз в 1953 году худощавый литературный издатель Хью Хефнер, когда-то работавший в Esquire , пришел домой, сел за стол, соединил имеющийся у него материал и получил то, что превратилось в первый номер журнала Playboy . Его творение не было оригинальным: оно сочетало в себе два уже существующих элемента – сложные тексты на городские темы, как у Esquire , и примитивный изобразительный ряд с обнаженными моделями, какой можно было найти в дешевых журналах, продававшихся из-под прилавка. Но в 1970-е ежемесячный тираж Playboy составлял порядка шести миллионов экземпляров, и Хефнер летал по миру на собственном реактивном самолете DC-9 с изображением знаменитой кроличьей головы – логотипа журнала.

Подобные проявления наших сексуальных аппетитов часто вступают в конфликт с тысячелетними законами и правилами, моральными нормами, поступками и добровольными ограничениями, нацеленными на то, чтобы приструнить страсть. Однако человеческое вожделение, сделавшее Хефнера богатым, ведет и к настоящей любви, которую мы расцениваем как высший идеал. Возникающие противоречия превращаются в темы, на которых выросла литература. Получается, что восхищение и стыд рождаются в одних и тех же нейронных цепях.

Внутренняя борьба между «хочу» и «должен» происходит во многих областях жизни, не только в эротике. Вот практический, не относящийся к сексу пример, иллюстрирующий проблему, с которой сталкиваются многие из нас. Ларри обожает еду, приготовленную матерью, – традиционные блюда сельской Джорджии. Он вырос на тушеной курице и соленой жареной окре[11], каше с маслом и картофельном пюре, сладком чае и жареной козлятине. Ларри и сам мастер состряпать что-нибудь вкусненькое в этом роде. Но в тот день, когда он приготовил ужин для Брайана, тот уехал из дома Ларри, держа палец на кнопке «911» своего сотового на случай, если вдруг у него начнется сердечный приступ. Теперь предположим, что вы (как и мы) считаете такую еду невероятно вкусной. К сожалению, ваш кардиолог такое питание не одобряет: вам разрешены только салаты, яичница без желтка и парная рыба. Скорее всего вам это не нравится, но вы говорите себе: «Я могу соблюдать диету», потому что, по вашему мнению, лучше дожить до девяноста лет, чем сойти в могилу в пятьдесят, держась за сердце. Несмотря на вашу любовь к жирной и соленой пище, нет такого лекарства, которое смогло бы вытянуть из ваших артерий весь холестерин. Будучи человеком разумным и дисциплинированным, вы придерживаетесь предписанной диеты, но в один прекрасный день (скорее всего он наступит раньше, чем вы думаете) вдруг сообразите: вы только что умяли половину огромной тарелки картофельного пюре с маслом и мясной подливкой вместе с хрустящей, хорошо прожаренной курицей в сухарях и кукурузными оладьями, потому что… ну как можно не поесть кукурузных оладий? Рациональное «я» пытается подсунуть вам образ того, как вы лежите на каталке в приемном отделении, а врачи прикладывают к вашей груди плоские электроды дефибриллятора и кричат: «Разряд!» Но в ту же секунду ваш аппетит делает этому рациональному парню нокаут. Дьявол – за одним плечом, ангел – за другим. Нет, дьявол не кричит в мегафон, стараясь заглушить голос ангела, – этот хитрец успокаивающе нашептывает: «Я обещаю целый час тренироваться на эллиптическом тренажере».

Поведенческий экономист Джордж Лёвенштайн называет это «горячим-холодным эмпатическим пробелом»[12]. Визит к кардиологу остудил вашу страсть: вы пребываете в «холодном» состоянии. Рассудок празднует победу – вы с готовностью новообращенного начинаете есть вареную рыбу и зелень. Затем, опять поддавшись зову желудка, входите в «горячее» состояние: вы недооценили силу соблазна поесть жирного (это эмпатический пробел в вашем мозге) и быстро сдаетесь. Последние двадцать лет описанное явление изучали такие исследователи, как Лёвенштайн и Дэн Ариели, чья книга «Предсказуемо иррационально», выпущенная в 2008 году, стала бестселлером.

Хотя термин «горячий-холодный эмпатический пробел» может точно назвать явление, он не объясняет лежащие в его основе биологические процессы. В предшествующей главе мы рассказали, как активные нейронные цепи женского мозга, заложенные на этапе внутриутробного развития, влияют на поведение Сьюзен во время разговора с Невежей. Встреча с Невежей инициировала запуск цепей, и мозг увлек ее к спариванию. Однако Сьюзен не ушла с Невежей. Желание возникло, и поведение девушки изменилось, но она не стала Элоизой из Миннесоты. Абеляром и Элоизой, Кэмпом и Александером управляло нечто гораздо более мощное.

Грызуны-сластолюбцы