Эпистемологические основания

Социальная биология, и прежде всего социобиология, базируется на естественнонаучной эпистемологии, т.е. физикалистской по содержанию теории научного знания. Это верно в значительной мере, но не вполне, поскольку специфика биологического познания сохраняется здесь скорее, чем где бы то ни было в других областях биологии [см.: 17; 18; 19; 20].

Исходными эпистемологическими принципами социальной биологии являются намеченные уже Декартом принципы универсализма, индуктивизма и редукционизма — “большая триада” естествознания. Принцип универсализма, один из наиболее ранних, провозглашенных естествознанием [см.: 21, с. 250–296; 22, с. 27–55], требует рассматривать отдельные объекты, явления в качестве представителей классов объектов и явлений, позволяя, тем самым, проводить прямые сравнения между ними. Именно на этой базе возможно такое содержание научного поиска, которое позволяет формулировать законы и иметь возможность проверять их [23].

Индуктивный метод вырастает из принципа универсализма, поскольку последний является основой для оправдания его применения в практике научной деятельности. Получение знания о каком либо классе объектов или событий возможно путем расширения знания об отдельном представителе этого класса на весь класс. Если универсализм является логическим обоснованием введения принципа индуктивизма, то его эмпирическим обоснованием выступает экспериментализм, “испытание Природы”: получение некой необходимой совокупности повторяющихся наблюдений объекта или события дает возможность относительно безошибочно судить о всем классе объектов или событий.

Универсализм и индуктивизм требуют и определенного принципа, определяющего “способ рефлексии” получаемого научного знания. Таковым выступает принцип редукционизма, как способ сведения описания совокупности объектов или событий к описанию их элементарных составляющих. Редукционизм — средство объективации получаемого научного знания, способ элиминации “фактора наблюдателя”, фактора в высшей степени субъективного, столь существенного и в биологии, и даже в физике [см.: 18; 24, с. 1–20; 25].

В результате базовая триада принципов познания в естествознании определяет его эпистемологию вплоть до самого последнего времени, дифференцируя естествознание от социальных и гуманитарных наук [см.: 20, 22, 26, 27], социальная биология значительную часть своего развития осуществляла, придерживаясь именно этой эпистемологии, хотя постоянно испытывала сильное уклоняющее воздействие со стороны социогуманитарных наук. Это воздействие было неоднозначно и противоречиво. Социобиология в сложившейся, “классической” своей форме стремится удовлетворять именно этим и только этим принципам познания, следуя во многом идеальному для себя образу генетики, степень формализации которой сейчас в биологии наивысшая [см.: 129]. Но у нее, так же как у ранее существовавших сравнительной психологии и эволюционной социологии, имеются в этом неуклонном стремлении большие препятствия.

В качестве таковых выступают специфические особенности познания в биологических науках, примыкающие к познавательным принципам социальных и гуманитарных наук [cм.: 17; 18; 20; 25; 30; 31, с. 100–112; 32, с. 88–102; 33, с. 275–289]. Социальная биология вынуждена постоянно обращаться к несвойственным естествознанию принципам.

Прежде всего, именно постольку, поскольку здесь развивается социально-философская по своему происхождению проблематика, наряду и вместе с указанными познавательными принципами важнейшим становится принцип историзма. Однако, едва ли только принцип историзма начинает определять способ научного познания, он требует и связанных с ним, сочетанных принципов — самоорганизации и эмерджентности. Эти принципы неявно определяют эпистемологию социальной биологии. Более того, научное знание основывающееся на принципах историзма, самоорганизации, эмерджентности, неизбежно приходит к необходимости введения и принципа аксиологичности (и в его предельном виде — телеологичности).

Принцип аксиологичности связан с характерным не только для социогуманитарного, но и для биологического познания принципом субъективности [25; 33; 35, с. 5–20]. Субъективированный способ получения знания характерен для социальной биологии в той же огромной степени, в какой он действует в гуманитарных науках.

Совокупность присущих гуманитарному знанию принципов познания — историзма, самоорганизации, эмерджентности, аксиологичности, субъективизма — оказывается системно организованной не в меньшей мере, нежели триада естественнонаучных принципов универсализма, индуктивизма и редукционизма. То, что в социальной биологии они нередко не рефлексируются научным сообществом — не аргумент в пользу того, что они, якобы, не составляют основу способа получения знания в этой области [см.: 34, с. 163–178]. Поскольку же отдельные составляющие неоднородного тела социальной биологии обращены к эпистемологии “чисто” естественнонаучной, а другие — социогуманитарной стороной, то в результате мы имеем ту мешанину в области теории научного знания, которая так раздражает философов и так мешает естествоиспытателям построить единую теорию “систем”.