Специфика неклассического естествознания

Постепенно в первой половине XX в. новая, неклассичес­кая модель естествознания с присущими ей особыми идеями и принципами все более утверждалась на собственной основе, «достраивалась» новыми идеями, превращаясь в целостную си­стему знания. Все меньше места в ней оставалось для лапласовского «железного детерминизма» с его жесткими причинно-след­ственными связями, и все более утверждалось новое мировидение с доминированием непредсказуемости, неопределенности, особенно при изучении сложных динамичных систем.

С течением времени оформилась и особая дисциплина — синергетика — наука, исследующая развитие сложных откры­тых саморазвивающихся систем, какими и представало боль­шинство объектов микро - и мегамира, с позиции взаимодей­ствия в них хаоса и гармонии. В этом плане принципиальную роль сыграли работы бельгийского физико-химика русского про­исхождения И. Пригожина (1917) и его сотрудников.

По-новому стало пониматься и общее взаимодействие субъекта и объекта в науке. Если ранее считалось незыблемым декартовское требование о стремлении подлинной на­уки к «строго объективному» знанию, то в науке некласси­ческой это требование, исключающее субъективный опыт и особое понимание конкретного исследователя из структуры научного знания, уже стало практически невозможным. Субъект познания рассматривается здесь уже не как дистан­цирующийся от изучаемого мира, а как находящийся внутри него, взаимодействующий с ним. Точность ответов на воп­росы об устройстве природы зависит теперь не только от са­мой природы, но и от способов постановки исследователем вопросов, адресованных природе, от методов познавательной деятельности.

На этой основе стало формироваться новое понимание ка­тегории истины, реальности, факта, соотношения теории и практики, форм научного объяснения и т.п.

Как это ни покажется странным, но в неклассической на­уке отнюдь не тождественными выступают такие близкие по­нятия, как «физическая реальность» и «объективная реаль­ность». Причиной такого парадоксального на первый взгляд явления выступает то, что определенные свойства объектов проявляются лишь в конкретных экспериментах и неизвест­но, существуют ли они сами по себе. Об этом много гово­рят, например, специалисты по квантовой физике. Поэтому фиксируемая физическая реальность зачастую оказывается не столько актуально присущей объектам, сколько некоторой предрасположенностью их поведения при определенных об­стоятельствах.

Потенциальные возможности квантовых объектов — это свой­ства, как бы не всегда находящиеся в наличии и реализующи­еся при определенных условиях и при определенной опытно-экспериментальной базе. Действительно, в неклассической на­уке под наглядностью понимают чаще всего не непосредственно наблюдаемое, а, скорее, соответствующее концептуально-те­оретическим позициям. Разумеется, это принципиально по-новому поставило вопрос о точности и строгости получаемого знания, степени надежности результатов исследований. Дан­ными проблемами стала заниматься специальная теория дока­зательств, вырабатывающая правила вывода знаний в совре­менной науке. По сути дела в науке стало доминировать не абсолютное, а некое вероятностное знание.

На стадии неклассической науки мыслительная проработ­ка процессов зачастую производится в обход эмпирических исследований, которые к тому же просто не всегда возмож­ны. В этих условиях теоретические построения опираются на так называемые сверхэмпирические регулятивы такие как простота, красота, надежность, симметричность. Все чаще при этом используется тактика математических гипотез, опирающаяся на сложный математический аппарат с множеством неизвестных. Поэтому если в науке классической доминиро­вал путь от опыта и эксперимента к рациональному объяснению фактов, а затем к построению гипотез и теорий, то внеклассической науке это просто невозможно. Все чаще в науке используют какие-то уже апробированные идеи, метод аналогий для осмысления изучаемой реальности.

Наглядно видно, как существенно неклассическое естествознание отличается от классического естествознания. Иногда в_; этой связи высказывается мнение о том, что наука неклассическая просто вытеснила науку классическую, как несовершенную, некорректную. Думается, однако, что, несмотря на относительное устаревание некоторых отдельных положе­ний классической науки, она как целое не потеряла своего эвристического (познавательного) значения. При решении большого класса задач, связанных с проблемами макроуров­ня бытия, т.е. уровня непосредственной человеческой прак­тики, как и во времена И. Ньютона, наука классическая все' еще дает верные и действенные выводы и рекомендации. Скажем, действительно, материя, пространство и время существуют в тесном взаимодействии и выступают изменчивыми, как утверждал А. Эйнштейн, а не независимыми друг от друга и простыми, как считалось во времена И. Ньютона. По­этому необходимо исследовать проблемы искривления простран­ства, его многомерности, изменчивый ход времени и т.п. Однако на уровне обычной человеческой практики этими моментами, проявляющимися на уровне суперскоростей порядка скорости света, просто можно пренебречь как несуще­ственными в данном конкретном контексте. Вот уж действительно — истина всегда конкретна!

Поэтому неклассическая наука отнюдь не безнадежно вытеснила науку классическую, не «победила» ее, а, выйдя на более широкий круг проблем, превратила ее в свой частный случай, справедливый для определенного класса задач. Можно сказать, что и здесь хорошо применим великий научный прин­цип XX в. — принцип дополнительности, сформулированный датским физиком Н. Бором (1885—1962) и исходящий из идеи сотрудничества разных, порой противоречащих друг другу научных программ и принципов, а не их мнимого анта­гонизма.

10. Особенности развитияестествознания в современных

Условиях

Начиная со второй половины XX в. исследователи обычно фиксируют вступление науки в новый этап развития — этап постнеклассический. Что же отличает этот новый этап развития науки? На этот счет есть разные точки зрения, однако! некоторые ученые выделяют целый ряд опорных принципов и форм организации науки.

В качестве опорных принципов выделяют чаще всего эволюционизм в его особых формах, космизм, экологизм, антропный принцип, холизм (подход к объектам как целостным образованиям) и гуманизм. Думается, что при этом верно схватываются главные отличия опорных принципов современ­ной науки вообще и естествознания в частности.

Специфика форм организации современной науки также! просматривается по целому ряду принципиальных позиций.

Прежде всего, современная наука ориентирована не только! и не столько на поиски абстрактной истины, бесстрастной к человеческим целям и ценностям, сколько на полезность для общества и каждого отдельного человека. Главными ориентирами при этом становятся не экономическая целесообразность, экономия времени и т.п., а улучшение среды обитания людей, рост их материального и духовного благосостояния. Наука как бы реально поворачивается лицом к человеку, преодолевая извечный нигилизм по отношению к злободневным потребностям людей.

Современная наука имеет преимущественно проблемную, междисциплинарную ориентированность вместо доминировавшей ранее узкодисциплинарной ориентированности научных исследований. Вообще, вся история науки убедительно показывает, что процессы интеграции и дифференциации наук развиваются достаточно противоречиво. Сегодня принципиально важно при решении сложных комплексных проблем использовать возможности разных наук в их своеобразном соче­тании применительно к конкретному случаю. И здесь следует подчеркнуть доминирование социально значимых, «человеко-ориентированных» проблем.

Отсюда становится понятной и такая особенность постнеклассической науки, как нарастающая интеграция естествен­ных, технических и гуманитарных наук. Исторически они дифференцировались, отпочковывались от некой единой ос­новы, развиваясь, длительное время во многом автономно. Однако сегодня это уже неприемлемо. Характерно, что веду­щим звеном такой нарастающей интеграции основных ветвей современной науки становятся науки гуманитарные, а глав­ными технологиями — социальные технологии, увязывающие человеческую деятельность в единое целое, гармонизирую­щие интересы отдельных людей и социальных групп.

Следует особо отметить еще и такую принципиальную осо­бенность развития современного естествознания (и вообще современной науки) — с ее объектами, как правило, нельзя свободно экспериментировать. Иными словами, реальный «полевой» эксперимент зачастую оказывается или резко за­труднен, или просто опасен для жизни и здоровья людей. Дело в том, что пробуждаемые современной наукой и техни­кой супермощные природные силы (атомные, гравитацион­ные, тектонические и т.п.) способны при неумелом обраще­нии с ними привести к тяжелейшим локальным, региональ­ным и даже глобальным кризисам и катастрофам. Вспомним наш Чернобыль, где недостаточно продуманная защита от не­поладок системы АЭС привела к сопряжению ряда крайне не­благоприятных факторов и крупнейшей техногенной ката­строфе XX в.

Исследователи отмечают, что современная наука органи­чески срастается с производством, техникой, бытом людей, превращаясь в могучий фактор прогресса всей нашей цивили­зации. Она уже не является уделом кабинетных ученых, а включает в свою орбиту мощные комплексные коллективы исследователей разных направлений.

Ученые все более ясно начинают осознавать тот факт, что Вселенная представляет собой целостность с недостаточно пока понятными законами развития, с парадоксами, причем жизнь каждого человека удивительным образом связана с космическими закономерностями и ритмами. Универсальная связь процессов и явлений во Вселенной требует комплексного, адекватного их природе изучения, и в частности глобального моделирования на основе методов системного анализа. В этих целях используются методы системной динамики, синергетики, теории игр, программно-целевого управления, составляются сценарии возможного дальнейшего развития сложных систем и их подсистем.

Синтез учения об универсальном и глобальном эволюционизме с синергетикой позволяет описать мировое развитие; как последовательную смену рождающихся из хаоса структур, временно обретающих стабильность, но затем вновь стремящихся к хаотическим состояниям. Кроме того, многие ре­альные системы предстают как сложноорганизованные, многофункциональные, открытые, неравновесные, развитие ко­торых носит малопредсказуемый характер. В этих условиях; анализ возможностей дальнейшей эволюции сложных объектов зачастую предстает как принципиально непредсказуемый, сопряженный со многими случайными факторами, могущи­ми стать своеобразным «пусковым механизмом» новых форм! эволюции.

Что же касается специфики методологии и методов исследования, отличающих постнеклассическую науку от науки неклассической и классической, то они достаточно трудно­уловимы. И практически весь исследовательский арсенал, накопленный в рамках классической и неклассической на­уки, продуктивно используется и в современных условиях.

Раздел III