Можно ли изменить свой ранговый потенциал, и нужно ли это делать?

Поскольку ранговый потенциал влияет на многие стороны жизни человека, да собственно на всю его биографию, то возникновение желания изменить его более чем ожиданно.
И, понятное дело, в подавляющем большинстве случаев имеется в виду коррекция оного в сторону повышения. Что на это можно ответить? Конечно можно! Как уже сказано выше, фактический РП есть результат наложения формирующего влияния среды на природный РП, определяемый соматической и гормональной конституцией. Нервная система настолько тесно и взаимозависимо связана с гуморальной, что их по хорошему следовало бы всегда рассматривать вместе; раздельное их рассмотрение - во многом дань традиции, или соображений методического удобства. Не только гормоны и нейромедиаторы сильнейшим образом влияют на характер протекания процессов в нервной системе, но и нервная система существенно влияет на выработку этих важнейших веществ. Вспомним хотя бы, что важнейшая железа внутренней секреции - гипофиз - одновременно является частью мозга. Поэтому пресловутыми волевыми усилиями можно в каких-то пределах и с какой-то степенью устойчивости повлиять и на выработку гормонов, влияющих на поведение, и следовательно на ранговый потенциал тоже. Хотя конечно речь может идти лишь о девиациях базового уровня, заданного исходной конституцией.
Здесь можно провести аналогии со склонностью к полноте. Известно наличие природной предрасположенности к ней; столь же известно, что в воле человека влиять на свою комплекцию. Однако же "воля - волей, если сил невпроворот...". Природная склонность может быть настолько сильна, что реально возможных усилий над собой будет недостаточно. Если же такой склонности нет, то поддержание стройной фигуры происходит автоматически, без минимальных усилий. Потому-то среди реально полных людей преобладают те, чья полнота - в основном следствие их природной конституции; тех же, чья полнота - целиком следствие известного поведения относительно меньше. То же и с ранговым потенциалом. Для людей фактический ранговый потенциал в среднем обусловлен исходными задатками грубо говоря, на 2/3, а на 1/3 - условиями роста и воспитания. Однако это среднестатистические данные; у какого-то конкретного человека это соотношение может быть другим. Обращаю внимание на то, что здесь имеется в виду порядок величины (порядка одной трети), а не математически точное 0.33(3). И ещё важно в этой связи заметить, что речь идёт о фактическом соотношении, а не о принципиально возможном. Подвергнув почти любого ребёнка достаточно мощному педагогическому воздействию, можно перевоспитать его как угодно, сформировать почти любой ранговый потенциал; да что там ранговый потенциал! Известны случаи перевоспитания мальчика в девочку и наоборот. Но практически мало кто занимается целенаправленным формированием рангового потенциала, как и вообще воспитанием в высоком смысле этого слова. Чаще всего взросление и социализация ребёнка происходят вполне стихийно, и этот процесс правильнее назвать самовоспитанием, в ходе которого природные склонности и особенности в области социального поведения сказываются решающим образом, что и даёт указанное выше соотношение.
Так что же можно сделать для повышения рангового потенциала? Несколько решений самоочевидны - постараться сделать карьеру, добиться известности. Самоосознание собственной успешности повлияет на уровни гормонов, что вызовет изменение всего спектра поведенческих реакций в сторону более высокорангового поведения. Кроме этого, существует масса психологических школ и тренингов, повышающих уверенность человека в себе; собственно говоря это - любимое занятие практикующих психологов и основной источник их дохода. Если вам попадётся хороший специалист, то ваша уверенность в себе возрастёт и без необходимости отдавать полжизни за приличную карьеру.
Но, но, но...
Разумеется, я пониманием отношусь к проблемам низкоранговых членов общества, и согласен с тем, что эти проблемы заслуживают разрешения. Но не посредством массового повышения ранговых потенциалов! Как гражданин, представитель Человечества я против массовой практики оттачивания иерархических зубов - такая "гонка вооружений", будучи массовой, приведёт к столь же массовым злоупотреблениям, росту конфронтационности и нестабильности в обществе. Представьте себе практику массового отращивания зубов зайцами, чтобы они могли есть волков. Подобно тому, как будет нежизнеспособен биоценоз, состоящий из одних хищников, также будет нежизнеспособен социум, состоящий из одних только высокоранговых особей. Как впрочем и из одних низкоранговых. Тяга высокоранговых к управляющей деятельности, желательно со вкусом борьбы, - безусловно необходима социуму; однако кем они будут управлять, и что они будут перераспределять, если не будет низкоранговых, и всего ими созданного?
Вне зависимости от внешних и внутренних условий, общество должно создавать такую обстановку в себе, чтобы низкоранговые особи, оставаясь по прежнему низкоранговыми, чувствовали себя достойно и уважаемо, чтобы им воздавалось не по ранговому потенциалу, а по более полезным в наше время качествам, таким как интеллект, трудолюбие и толерантность. К примеру - конфликные ситуации можно разрешать в суде, а можно - "самостоятельно"; нетрудно догадаться что в первом случае вероятность действительно справедливого разрешения её несколько выше. Хотя для успеха судебных разбирательств ранговый потенциал тоже имеет значение. Ещё пример - можно улаживать конфликты между продавцом и покупателем посредством скандального предъявления претензий (реально лишь при достаточныом ранговом потенциале), а можно без шума и формальностей просто предпочесть конкурента, что только и приемлемо для низкоранговых. От всего сообщества в этом случае требуется создание обстановки здоровой конкурентной экономики.
Мало-мальски мыслящие люди уже давно поняли, что выяснение отношений посредством физического насилия - неправильно (хотя часто и не в силах отказаться от такой практики); думаю настало время понять, что столь же неправильно - выяснять отношения посредством насилия этологического. Идея наращивать свой этологический ранговый потенциал, или оттачивать манипулятивные техники, дабы иметь успех в жизни - по своей сути мало отличается от идеи с той же целью накачивать мускулатуру. Отдельно взятому конкретному человеку это безусловно полезно, но как стратегическое направление развития социума - это тупик. Вспомним хотя бы древнегреческую Спарту - кончила она как известно плохо, и этот пример отнюдь не единичен...
Впрочем, общественное строительство - это вопрос политики, в которую я здесь не намерен слишком углубляться; я лишь хочу попросить читателя воспринимать даваемые здесь рекомендации в свете сказанного.





Короче говоря:

  • Ранговый потенциал в каких-то пределах и проявлениях скорректировать можно.
  • В социуме должен соблюдаться оптимальный баланс между соотношением высоко и низкоранговых особей, в связи с чем массовое повышение ранговых потенциалов нецелесообразно - вместо этого общество должно равноуважительно относиться ко всем своим членам, безотносительно их инстинктивному ранговому потенциалу, уходя тем самым от первобытно-иерархических отношений.

Вечный вопрос

  Совесть придумали злые люди, чтобы она мучила добрых. Автора установить не удалось

Вопрос этот - о происхождении альтруизма, или почему ранговый потенциал не растёт неограниченно.
Феномен альтруизма является одним из наиболее часто используемых для критики всех наук, опирающихся на эволюционную теорию. Действительно, в ходе естественного, да и полового отбора альтруистические качества в популяции кажется должны бы весьма быстро исчезать, ибо по определению снижают шансы альтруиста выжить и оставить потомство; однако альтруистические проявления и поныне наблюдается достаточно широко как у человека, так и у животных. Сейчас вполне общепризнанно среди специалистов всех направлений биологии, что главным поддержателем альтруистических качеств является групповой отбор. Однако нюансы этого понятия весьма различаются. Чарльз Дарвин, в ходе работы над теорией естественного отбора уделил очень много внимания феноменому альтруизма, ибо он выглядел противоречащим его теории, по крайней мере - в прямолинейном её понимании. И предолжил названный групповой отбор, в общем и целом не конкретизируя его форм и механизмов. Ряд авторов, в частности - [18], на этом основании сочли Дарвиновскую концепцию группового отбора ошибочной, так как абстрактно понимаемый групповой отбор сам по себе не способствует распространению генов альтруизма их индивидуальными носителями. В самом деле - сложно представить себе, как, например - победа (благодаря внутигрупповому альтруизму) группы в боевом столкновении с другой группой (менее внутренне альтруистичной) может способствовать персональному процветанию генов отдельных носителей альтруистических качеств. Ну кроме конечно случая полной сознательности участников групп, каковые даже среди современных цивилизованных людей очень редко жертвуют личными интересами во имя осознанных долговременных интересов группы; что же говорить о наших далёких предках!. Дарвиновским воззрениям на групповой отбор при этом противопоставлялись концепции "родственного отбора" и "реципрокного (т.е. взаимного; по сути - взаимокорыстного) альтруизма". Между тем, обе эти концепции вовсе не противоречат Дарвиновской - а лишь конкретизируют и углубляют, избавляя её от романтической наивности той исторической эпохи.
Родственный отбор предполагает отбор не только самопожертвенных родителей, жертвующих в пользу детей (что в пояснениях не нуждается; это непременная часть родительских инстинктов), но и альтруистов в пользу более далёких родственников, если их больше определённого количества. Собственная гибель ради спасения двух родных братьев или восьмерых кузенов генетически оправдана, так как два родных брата несут не меньше общих генов, чем сам организм. Но мог ли такой альтруизм действовать за пределами круга ближайших родственников?. Неточности в распознавании ближайшх родственников вряд ли способны объяснить альтруизм в отношении представителей других видов, и даже классов животных, если базироваться лишь на концепции "родственного отбора".
Для объяснения такого, неродственного альтруизма предложена теория "реципрокального" (букв. - взаимовыгодного) альтруизма. В рамках этой концепции предполагается, что альтруист жертвует что-либо (или оказывает услугу) другой особи в предположении (обычно неосознанном) встречной жертвы или услуги в другое время; по своей сути такие взаимоотношения очень близки к симбиотическому сосуществованию различных живых существ, который возможен между представителями даже различных таксономических царств. Такой альтруизм уже в принципе понятен в отношениях между очень далёкими родственниками, и даже не родственниками вовсе. Вполне мыслимы и практически наблюдаются акты альтруизма между человеком и собакой, человеком и лошадью (причём "в обе стороны"), и даже между собакой и лошадью! Очень хорошо оба вида альтруизма рассмотрел Райт в [18]. Но продолжая аналогии с симбиозом замечу, что степень взаимовыгодности симбиотического сосуществования варьирует чрезвычайно широко; практически бывает сложно провести границу между настоящим симбиозом и настоящим же паразитизмом. Так же и в альтруистических отношениях - они весьма редко бывают равновыгодны, и потому о "реципрокности" здесь можно говорить лишь в чрезвычайно расширенном смысле этого слова. Опять же, не очень понятно, как такой альтруизм мог возникнуть у существ, не демонстрирующих сколь-нибудь заметной разумности, но об этом - чуть далее.
Представляется удобным рассмотреть альтруизм в свете аналогии со структурой биоценозов, состоящих из автотрофов (растений главным образом), и цепи гетеротрофов(*), существующих за счёт первых. Хотя травоядные приносят какую-то пользу растениям, удобряя почву, регулируя биомассу растений и даже иногда участвуя в их (растений) размножении, но травоядные от растений зависимы гораздо более! Какое уж тут равноправие! Хотя "хозяевами жизни" ощутили бы себя именно животные, даже если б растения могли испытывать сколь-нибудь абстрактные ощущения.
Ещё надо в этой связи заметить, что хищников в биоценозе не может быть больше, чем их добычи, а паразитов - больше, чем их хозяев. В противном случае весь биоценоз может пасть жертвой кризиса, могущего иметь для него даже фатальные последствия. Думается, что оценки соотношений численности эгоистов и альтруистов вполне можно производить на основании тех же моделей, по которым рассчитываются колебания численности паразитов и хозяев в биоценозах. Ряд авторов, оценивая скорость отбора альтруистических и эгоистических генов в ходе группового и индивидуального отбора отмечают, что групповой отбор на альтруизм существенно менее эффективен, чем индивидуальный - на эгоизм, кроме разве что варианта родственного отбора; и раз это так, то актов неродственного альтруизма просто не должно бы быть - однако они есть. И немало! В чём здесь может быть дело? Продолжая аналогии между эгоизмом и паразитизмом, стоит заметить, что паразит и хозяин - понятия дискретно дихотомичные (или-или, проще говоря) - животные не паразитируют на представителях своего вида, и уж подавно не паразитируют сами на себе; разве что в переносном смысле, предполагающем прежде всего интересующий нас альтруизм-эгоизм. Другими словами - животное может быть или паразитом, или хозяином, но никак не тем и другим в одной и той же паре. И даже если вдруг окажется, что паразитов на хозяине слишком много, и хозяин погибает, губя кормащихся на нём паразитов, то паразит никак не может переквалифицироваться в хозяина; и даже просто отказ от паразитичности почти никогда не случается - при всей желательности такого действия для спасения всех участников этой системы. Хищники при исчерпании их основной кормовой базы могут переключаться на другие нехищные виды, но других хищников едят крайне неохотно, не говоря уж про особей своего вида.
Предполагая наличие аналогичной дискретности альтруистических качеств особей, можно далее заключить, что описанная дискретность радикализирует групповой отбор, доводя его эффективность до уровня, не менее, а то и более выского, чем эффективность отбора индивидуального, тем самым объясняя достаточно широкую распространённость альтруизма. Кстати, из этой же аналогии (насколько конечно она правомерна) следует что отбор, вообще говоря, не поддерживает именно альтруистов - вместо этого он окорачивает чрезмерных эгоистов, а это не совсем одно и то же. Таким образом, соотношение эгоистов и альтруистов в популяции можно полагать эволюционно стабильным (хотя и зависящим от конкретных условий), и подобным соотношению халявщиков и домостроителей у рыбок-синежаберников, описанных в [18]. Достаточно легко представить себе аналогичную картину из мира людей. Представим себе, что в одной деревне живут, утрированно говоря, труженники и нахлебники. Понятно, что труженники будут стремиться заблокировать нахлебников, которые в свою очередь будут вырабатывать какие-то адаптации для преодоления блокировки со стороны труженников. Если нахлебников будет не слишком много, или они будут не слишком успешны в деле эксплуатации труженников, то сложится более-менее устойчивое равновесие их численности. Но если нахлебники слишком уж преуспеют в своей деятельности, то труженники могут просто исчезнуть. К примеру - если нахлебники избрали в качестве основного метода давления на тружеников поджоги их домов (что, увы, не фантазия, а жутковатая реальность в российских деревнях).
Что будет в этом случае с этой деревней? А будет там "гуманитарная катастрофа", ибо нахлебники в труженников переквалифицироваться как правило не будут, так как характеры их в этом отношении дискретны. Дискретность характеров очевидно определяется врождённостью (или врождённостью вкупе с ранней прочной воспитанностью) этих характеров, которые могут лишь в ограниченной степени быть скорректироваными влиянием среды. Вся деревня вымрет, а это и есть акт группового отбора. И увы, описанная ситуация вовсе не фантастична, и вполне имеет место быть в нашей жизни...
Теперь тоже очень часто задаваемый вопрос - что считать истинным альтруизмом. Часто истинным считается лишь альтруизм, не предполагающий решительно никакого вознаграждения за поступок (в социобиологических терминах - hardcore, т.е. жёсткий), а если это делается хотя бы в расчёте на одобрение соплеменников, то это уже дескать не истинный альтруизм (в тех же терминах - softcore, т.е. мягкий). Однако те же социобиологи доказывают, что альтруизм может быть или "родственным", или "реципрокным", а значит, что в такой трактовке "истинный" (в кавычках) альтруизм практически немыслим, как у людей, так и у животных. По крайней мере - в рамках материалистической парадигмы. Другое дело, что меркантильность самопожертвования может быть полностью скрыта в глубинах подсознания, и не восприниматься как таковая; поступок может выглядеть, и искренне ощущаться решительно бескорыстным, однако без корыстных оснований он просто не мог бы возникнуть. Социобиологи часто называют истинным альтруизмом именно реципрокный, противопоставляя его родственному.
Часто в качестве такого критерия истинности альтруизма антропоцентрично называют рассудочность - дескать пчела, самоубийственно жалящая врага - не альтруист, так как делает это автоматически, скорее всего не осознавая, чем это для неё чревато (что, строго говоря, не доказано), а вот Александр Матросов - альтруист, т.к. сознавал, на что идёт (кстати, именно у Матросова выбора на самом деле не было, но история хранит массу аналогичных примеров по-настоящему непринудительного самопожертвования). Однако с точки зрения итоговой полезности альтруистического акта нет разницы, благодаря каким особенностям тела или духа он выполнен, главное - что существо оказалось на него способно. Кстати, в атакующем рое пчёл далеко не все особи решаются на самоубийственную атаку. Поэтому наверное лучше вопрос об "истинности" альтруизма лучше просто снять, как бессмысленный. Если кончено мы предпочтём оставаться в рамках материалистической парадигмы. Или в крайнем случае - осторожно условиться полагать истинным альтруизмом реципрокальный, при условии примерно равного вклада участников альтруистического процесса в общую копилку.
Итак, откуда альтруизм (особенно у животных) мог взяться? Вряд ли будет много возражений против того, что альтруизм изначально практиковался лишь в отношении близких родственников, и восходил к родительским инстинктам. Однако выход альтруизма за границы ближайших родственников, пусть даже на условиях взаимности (реципрокности) выглядит уже не столь очевидным. И как я полагаю, механизм такого выхода теснейше связан с иерархическим построением групп. Ведь что есть иерархия, как не постоянное "самопожертвование" низов в пользу верхов? И много ли в таком самопожертвовании "реципрокальности" в этическом смысле этого слова? Ведь в благодарность за свою жертву особь получает (да и то негарантировано) лишь избавление от бОльших страданий! Видимо есть смысл говорить о третьем (после родственного и реципрокного) виде альтруизма - принудительном (и вряд ли такой "альтруизм" многие назовут "истинным"). В чём сущность высокого РП? В ощущении высокой ценности (и даже - цены!) и важности собственной персоны, в сравнении с ценностью персоны иной, что альтруизму противоречит по определению. Такой "герой", без колебаний ввязывающийся в конфликты во имя защиты своего статуса (вроде бы - храбрец!) часто оказывается - неожиданно для многих! отчаянным трусом в ситуациях, когда ему противостоят слепые силы природы - противник, которого невозможно победить в ранговом поединке. Поскольку же шкура сильно дорога, то такой человек (или даже животное - у них такое наблюдается точно так же, как и у людей!) переключается на другую тактику выживания - не борьбы на повышение, но борьбы на самосохранение любой ценой. И наоборот, низкоранговый человек, оценивая свою жизнь весьма низко, может без особых колебаний пойти в огонь и воду, если это потребуется кому-то другому; но перспективы конфликта оценивает как крайне нежелательные - гораздо менее желательные, чем перспектива погибнуть от разгула слепой стихии.
Стало быть предрасположенность к принудительной (как видимо и любой другой) альтруистичности, обратно скоррелирована с ранговым потенциалом. Но с ранговым потенциалом также обратно скоррелирована способность к аддикции РП! Другими словами - чем ниже РП, тем более особь склонна складывать свой РП и РП других особей в борьбе за статус в группе! А значит -

путь к истинному альтруизму видимо лежит через аддитивность рангового потенциала.

Да, конечно, низкий РП и альтруистичность, отдельно взятые, не благоприятствуют размножению таких особей, однако если низкий РП сочетается с хорошей способностью к консолидации "по горизонтали", то жизненный успех (в том числе - в деле размножения) становится уже вполне возможным и для низкоранговых членов группы. Причём, что крайне важно - в этом случае отбор начинает поддерживать и такое, казалось бы, в высшей степени культурное моральное качество, как верность принятым обязательствам, хотя конечно вероломство во многих случаях тоже бывает эффективно. И ещё важно - члены такой коалиции не должны иметь запредельных ранговых амбиций, ибо они - верный путь к предательству, и разрушению её.
Раз возникнув в процессе борьбы за власть как средство образования альянсов, неродственный альтруизм вполне мог быть эффективен для всей группы в борьбе за существование, особенно в сложных условиях. Представьте себе обстановку сложного спортивного турпохода или экспедиции, проходящих в условиях полной автономности, где слаженность и взаимовыручка могут иметь решающее влияние на успех этого предприятия, а то и на жизнь участников (чем не групповой отбор?). С другой стороны - в небольшой группе особи, уклоняющиеся от взаимных услуг альтруистического характера очень хорошо заметны, и могут быть подвергнуты репрессиям со стороны всей группы.
Но раз способность к взаимовыручке так или иначе антагонистична ранговым амбициям, то такой групповой отбор будет играть на понижение этих амбиций.
Тут уж впору задавать обратный вопрос - почему эгоизм до сих пор имеет место? Ведь если альтруизм и взаимовыручка так полезны в деле борьбы за власть, ресурсы, и само выживание, то почему эгоизм всё еще живёт и весьма процветает? Кроме самоочевидного ответа про тактическую выгодность эгоистического поведения, рассмотрим ещё несколько соображений в свете той же аналогии с биоценозами.
Итак понятно, что эгоизм - неотъемлемое проявление высоких ранговых амбиций; однако в структуру рангового потенциала входят ещё и ранговые возможности, важной составной частью которых является конфликтная устойчивость и конфликтная инициативность. Эти последние два качества тесно связаны с такой особенностью психики, как сильносигнальность (рассмотренную в частности Айзенком в рамках феномена экстраверсии). Сильносигнальность - склонность психики предпочитать высокие уровни происходящих в ней процессов. Такие люди предпочитают бурную жизнь, богатую яркими событиями и впечатлениями, и тяготятся спокойным и размеренным времяпровождением. Слабые воздействия на психику сильносигнальный человек как бы отфильтровывает, хотя чувствительность рецепторов у него самая обычная. Бурные же события (в частности - конфликты) субъективно воспринимаются ими как желательные и даже приятные, отнюдь не выводящие их из душевного равновесия.
Из сильносигнальности психики вытекает склонность данных личностей к импульсной деятельности - деятельности, предполагающей мощные, но кратковременные усилия с более-менее длительным бездействием между ними, и обязательно - с ярко выраженным итогом. Антитезой такой деятельности является длительная и монотонная работа, без выраженного "вкуса победы".
Легко представить себе набор ситуаций, в которых такая особенность психики будет очень полезна для вида; прежде всего это обстановка войны. Условия боя одни из самых сильных по накалу событий, и слабосигнальная личность может быть неадекватна им, особенно - в роли руководителя. Сильносигнальная же личность будет здесь очень даже "в своей тарелке", ведя себя наиболее адекватно этой ситуации. И даже как таковая эгоистичность командира здесь может быть полезна интересам группы - бестрепетно подвергая подчинённых смертельному риску, командир в ряде случаев может более эффективно выполнить боевую задачу.
В мирной жизни сильные типы выполняют роль баламутов и заводил; они очень охотно заваривают всякие рискованные "каши", расхлёбывать которые волей-неволей приходится личностям другого типа. Ведь неотъемым проявлением сильносигнальности является малая глубина "просчёта" ситуации; иначе не достигнуть высокой скорости принятия решений, столь необходимой в условиях боя. Вместо того, чтобы тщательно и кропотливо продумать все возможные варианты и ситуации, затем, предусмотрев всевозможные запасные пути и подстраховки, не без сомнений принять исполнительное решение, сильносигнальный тип быстро и без колебаний (вот она, пресловутая уверенность в себе!) принимает решение, имеющее в виду наиболее типичную ситуацию (хрен ли рассусоливать, действовать надо!). Понятно, что такие неглубокие решения часто бывают неоптимальны, однако в условиях, когда время - дороже золота, и вовремя принятое удовлетворительное решение предпочтительнее идеального, но запоздалого, такая практика оправдана.
Другое дело - мирная и размеренная жизнь. Для такой жизни сильные типы подходят плохо и тяготятся ею; чувствуя психологический дискомфорт (и очень часто обладая харизмой или даже властью) такие личности сознательно или неосознанно создают в обществе напряжённую атмосферу, и даже провоцируют конфликты - вплоть до войн. Причём примативный социум, будучи высокочувствительным к сигнальным признакам высокого РП часто восторженно относится к сильносигнальным личностям (ах, какой он бескопромиссный!), не замечая того, что эта бескомпромиссность - есть просто неглубокий ум, несклонность к учёту обширного множества факторов, как-то важных для ситуации, но принятие во внимание одного, наиболее яркого.
Нужны ли социуму вне периодов войн и форс-мажорных условий сильносигнальные личности? Да, разумеется. Ведь именно они обеспечивают социуму эдакий "форсаж", стимулируют его активность, жаль, что не всегда в желательную сторону, и не далеко не всегда за приемлемую цену - в том числе и в отношении самого социума(**), и более того - всего человечества. Весь вопрос в пропорциях. Здесь опять напрашивается аналогия с биоценозом, в котором соотношение числа хищников и их жертв, как и соотношение числа паразитов и их хозяев, должны находиться в каких-то пределах, выход за которые чреват неприятностями для биоценоза. То же и с социумом - наиболее успешно, с рациональным расходованием сил и ресурсов созидают лишь личности слабосигнальные, хорошо способные к монотонной и неяркой, длительной по времени, тщательно продуманной деятельности, и поэтому длительно процветающий социум невозможен без некоей, отнюдь не малой доли слабосигнальных низкоранговых личностей (без рождённых ползать - летать не могут!), которые уже в силу этой особенности склонны к альтруизму (хотя бы "принудительному"). Однако будучи по своей биологической природе командирами, сильные личности часто имеют повышенный репродуктивный успех, чем сдвигают оптимальную долю самих себя далеко от равновесной точки. И этот сдвиг тем более отчётлив, чем (при прочих равных условиях) лучше материальные условия жизни популяции, когда индивид в состоянии процветать, не прибегая к альтруистичной поддержке других её членов. И даже при том, что хорошие материальные условия часто бывают созданы именно консолидированными усилиями слабосигнальных предшественников! Процесс может приобрести автоколебательный или саморазрушительный характер - эгоисты быстро проедают созданное альтруистами, и жизнь снова становится невозможной без альтруистов. В этой закономерости нет никакой мистики - есть только "магия ненулевой суммы игры" (см. [18]), при которой алгебраическая сумма проигрыша альтруиста с выигрышем всех акцепторов этой альтруистической жертвы оказывается положительной. Весь социум таким образом оказывается в выигрыше. Однако социум с преобладанием "принудительного" (будь то за счёт большого количества "принуждателей"-эгоистов, или очень сильной их эгоистичности) альтруизма не может накапливать значительную "ненулевую сумму", так как выигрыш от такого альтруизма оказывается распределённым крайне неравномерно; обладатели избыточных благ склонны расходовать их весьма нерационально, что препятствует их накоплению социумом как таковым.
А как можно трактовать существование особей с выскими ранговыми амбициями, но невысокими ранговыми возможностями, и вообще - малопригодных на роль боевого командира? Понятно, что это обычная мозаичность рангового потенциала, вытекающая из того факта, что амбиции и возможности определяются разными нейрогормонами. Суть не в реализации, а в том, почему отбор до сих пор не отсеял таких личностей? А потому, что анализ выскоранговости осуществляется сигнатурно, то есть достаточно формально. Углядев в человеке высокие ранговые амбиции, окружающие ощущают его полноценным "командиром", хотя на деле он в этой роли может быть бесполезен и даже вреден. Пожалуй, можно сказать, что такие личности симулируют высокий РП, обманным путём извлекая от окружающих блага, полагающиеся истинным ВР. Что ж, мимикрия в природе распространена чрезвычайно...

(*) Автотрофы (букв - кормящие сами себя) - существа, самостоятельно вырабатывающие необходимые для своей жизнедеятельности органические вещества из неорганических; это главным образом растения. Гетеротрофы (питающиеся за счёт кого-то другого) - существа, питающиеся уже имеющейся органикой, выработанной в конечном счёте автотрофами (возможно через длинную цепь других гетеротрофов; к примеру - хищники едят насекомоядных животных, насекомоядные питаются насекомыми, насекомые питаются растениями. А на хищнике, в завершении всего, может питаться какой-нибдь паразит, которого тоже может кто-то есть).
(**) Л.Н.Гумилёв, создавая Пассионарную теорию этногенеза, под пассионариями явно имел в виду именно таких вот сильносигнальных личностей, хотя прямые аналогии вряд ли корректны

Короче говоря:

  • Альтруизм присущ далеко не только человеку, ибо имеет глубокие биологические корни; альтруистическое поведение можно уподобить симбиотическому сосуществованию, вовсе не обязательно предполагающему генетическое родство, хотя и тяготеющее к самопожертвованию в пользу носителей общих генов.
  • Альтруизм можно условно подразделить на родственный (в пользу родственников), реципрокальный (взаимокорыстный), и принудительный (под страхом репрессий); абсолютно бескорыстного альтруизма не существует.
  • Неродственный альтруизм возник как средство создания альянсов для борьбы за иерархический статус, и присущие ему ресурсы низкоранговыми особями.
  • Альтруистические поведенческие акты, будучи в принципе невыгодными лично альтруисту, весьма полезны всей группе, что дополнительно поддерживает склонную к альтруизму прослойку в популяции. И напротив чем менее популяция, в силу особенностей своего гено- или фенотипа склонна к альтруизму, тем менее она, при прочих равных условиях, процветает.
  • Доля альтруистов в популяции коррелирует с особенностями существования её; если эти особенности таковы, что жизнь популяции может обеспечить в основном монотонная и изнурительная созидательная деятельность, или условия существования группы таковы, что без искренней взаимовыручки её выживание проблематично, то доля альтруистов в ней возрастает.
  • Отношения альтруистов/эгоистов можно уподобить отношениям хозяев/паразитов и обратить при этом внимание на то, что паразитов не может быть больше, чем возможностей хозяев по их жизнеобеспечению.
  • Альтруизм коррелирует с низким ранговым потенциалом, что поддерживает в популяциях некое минимальное количество низкоранговых особей, несмотря на наличие сильных предпосылок к вымыванию низкоранговых качеств из генофонда.

Наши рекомендации