Наращивание государственная собственности или её приватизация?

Наконец, на примере многих других стран можно видеть, что в кризисные моменты государство приобретает активы тех или иных проблемных компаний, затем происходят их оздоровление, реструктуризация и последующая приватизация. Именно государство берет на себя роль кризисного управляющего. Других рецептов ни экономическая теория, ни практика рыночного хозяйствования не дают. По различным экспертным оценкам, на сегодня в России к государству перешло до половины рыночных активов, как банковских, так и реального сектора.

Ведь до сих пор, важнейшей задачей у многих стран была цель не остановиться посередине, а оздоровив активы, вернуть их на рынок, не оставляя в государственной собственности.

Как поступят сейчас государства, в том числе Россия: вернут ли рынкам утраченное в период кризиса либо оставят за собой? Произойдет ли в современных условиях переоценка ценностей, в том числе теоретических – в первую очередь неолиберальной экономической теории? Ведь практика реформ наиболее динамично развивающихся стран (Китай, азиатские «тигры» и «драконы») демонстрирует высокие экономические достижения и большую устойчивость к современному кризису при практическом отходе от традиционных неолиберальных экономических инструментов, активной, высокой и не снижающейся роли государства.

Постановка такого вопроса для экономической теории и практики – что будет в послекризисный период с теми активами, которые сейчас перешли в государственную собственность стран Европы, США, России, на наш взгляд, не предполагает однозначных и традиционных ответов, их ждать не приходится, происходит переоценка ценностей, в том числе, теоретических.

Ведь для покрытия образовавшихся в период кризиса огромных бюджетных дефицитов необходимо реальное финансовое покрытие, да и законы управления государственными долгами выставляют более чем жесткие требования к их регулированию.

Рис.3.1. Показатели долговой нагрузки бюджетов в 2009[54] г.

На конец 2009 гг. практически во всех странах Еврозоны бюджетные дефициты превышали требуемый 3% рубеж (кроме Германии, Люксембурга и Финляндии), значительно различаясь по странам – «средним» уровнем превышения вдвое – во Франции, Италии, Бельгии, Нидерландах, Кипре до крайне высоких значений, угрожающих дефолтами уровней в ряде других стран – 14,4% В Ирландии, 15,4% в Греции, 11,1% в Испании, 9,3% в Португалии и т.п[55]. При этом долговая нагрузка стран, которая напрямую влияет на величину кредитного рейтинга стран, также отличается – свыше 76% в Португалии, 65% в Ирландии, 96% ВВП в Бельгии, 73,4% ВВП в Германии, 116% в Италии, 127% ВВП в Греции. Для снижения бюджетных дефицитов страны прибегают к сокращению госрасходов, повышению налогообложения бизнеса и граждан, программам приватизации активов, перешедших к общественному сектору за период кризиса. Для сравнения отметим – размер государственного долга в РФ существенно ниже – 11% в 2010 г. с предполагаемым ростом до 18% к 2013 г.

Перед Российской Федерацией проблема сокращения бюджетного дефицита также стала весьма актуальной после завершения острой фазы кризиса в 2010 г. Один из источников – масштабная приватизация.

Продажа госимущества позволила бы закрыть часть расходных статей бюджета, одновременно разгрузив сильно разросшийся государственный сектор, улучшить управление в государственных компаниях, сделав их более прозрачными.

На продажу выставлены доли государства в наиболее привлекательных активах – компаниях Транснефть, Роснефть, крупнейших банках - Внешторгбанке (ВТБ), Сбербанке России, Россельхозбанке, в ОАО Российские железные дороги, ФСК, госкорпорация Агентство по ипотечному жилищному кредитованию и т.п. При этом, контрольный пакет в этих активах останется за государством. Однако перспективы приватизации «плохих» активов не столь очевидны.

Поэтому, к особенностям посткризисной приватизации в России мы отнесем ее осторожность, «частичность», выражаемую в оставлении контроля за наиболее привлекательными активами и поиском возможностей оздоровления и полного избавления от бывших «плохих» активов.