Экономические реформы в начале 20 века.

Развитие железнодорожного транспорта и российской промышленности,

введение винной монополии, приведение в порядок финансов, налогов, внешней

торговли, денежного обращения и, наконец, ограничение самодержавия после

опубликования Манифеста 17 октября 1905 года – вот основные вехи

реформаторской деятельности Сергея Юльевича Витте.

Изначально Витте был приглашён в Петербург как специалист по

железнодорожному делу. Но он пробыл на посту министра путей сообщения менее

года. Вскоре Витте стал управляющим Министерства финансов, а с 1 января

1893 года официально возглавил это ведомство. Минфин считался ключевой

структурой в тогдашнем правительстве, и это назначение дало Витте шанс

реализовать свою бурлящую энергию и воплотить в жизнь новые для России

идеи.

Внешняя торговля и таможенное ведомство

На тот момент экономическая ситуация в стране была весьма

благоприятной. Российская промышленность находилась на подъёме, и Витте

решил, что необходимо поддержать отечественные товары промышленного

производства с помощью особой таможенной политики. Надо сказать, что

подобная защита промышленности не была изобретением Витте. Ещё Н.Х.

Бунге[1] прославился как зачинатель нового «охранительного» направления

таможенной политики, а при министре финансов И.А. Вышнеградском[2] уже

понемногу вводилась полномасштабная протекционистская политика. Витте ввёл

принципиально новое во внешнеторговую политику. Дело в том, что таможенные

тарифы образца 1891 года, как и более ранние, зачастую вводились едиными

для всех торговых партнёров России. На Западе же получили распространение

двоякие тарифные схемы. Подразумевается, что в зависимости от встречного

благоприятствования своей таможенной политики то или иное государство

вводило по отношению к своим партнёрам минимальные или максимальные тарифы

на импорт. При этом торговые отношения двух государств должны были

регулироваться особыми двусторонними договорами.

Приняв во внимание это обстоятельство, Витте в 1893 г. добился принятия

закона, гласившего, что ввозные пошлины 1891 г. (их впору назвать

запретительными) признаются нормой. Более того, министр финансов по

согласованию с министром иностранных дел мог повышать эти ставки в случае

отказа страны содействовать России в экспорте хлеба. Вскоре Германская

империя ответила на введение тарифа 1891 г. установкой особых пошлин для

российского экспорта, главным образом это был хлеб. Витте пугали неизбежным

поражением в разразившейся таможенной войне, но Сергей Юльевич не уступил и

довёл начатую реформу до конца. Германия, оказавшись без российского хлеба,

была вынуждена заключить с Россией двусторонний договор на 10 лет, который

впоследствии был перезаключен ещё на более длительный срок. Подобные

соглашения были заключены также с Францией и Австро-Венгрией. Система

двусторонних торговых договоров стала доминантой российской внешней

торговли. Межгосударственные соглашения стали важной частью новой торгово-

промышленной стратегии Российского государства.

Фискальные результаты новой тарифной политики Витте оказались весьма

положительными. Если к кануну 1891 года таможенный доход составлял в

среднем 140 млн. руб. в год, то в 1899 г. он составил 219 млн. руб., а в

1903 г. – 241 млн. руб., 14% доходной части бюджета.[3]

Денежно-финансовая система

Ахиллесовой пятой денежно-финансовой системы России долгое время

являлось обилие кредитно бумажной массы (банкнот). Рубль постоянно

находился в процессе девальвации и был крайне неустойчив. Кредитным рублём

постоянно спекулировали. Все попытки предшественников Витте справиться с

ситуацией вызывали бурю среди народа, в особенности во время реализации

урожая. Другой вариант – попытки опять же предшественников Витте

стабилизировать денежно-финансовую систему путём жесткой экономии расходов

также не вызвали у министра одобрения, поскольку в этом случае финансовая

система страны не используется в качестве мощного рычага для развития

экономики.

Первой идеей Витте на посту министра финансов было преодоление

разразившегося кризиса с денежной наличностью путём дополнительной эмиссии

кредитных билетов(!). Хорошо знавший своего начальника А.Г. Рафалович,

представитель Министерства финансов России во Франции, тогда крайне

оптимистично заметил: «Витте человек такого большого ума, что через шесть

месяцев он всё поймёт и сделается великолепным министром финансов.

Дальнейшие события развивались в соответствие с предреканиями

Рафаловича. Сергей Юльевич осознал ошибочность своих расчётов и уделил

большое внимание изучению опыта своих предшественников, пытавшихся заложить

предпосылки для введения золотого обеспечения рубля и размена бумажных

денег на металлические. Как Бунге, так и Вышнеградский добились

определённых результатов в этом направлении. Эти люди пытались упрочнить

курс рубля, накопить определённый запас золота в стране, а также провести

реструктуризацию государственных займов, чтобы выплаты проводились на

протяжении более долгого времени, и их ежегодный размер составлял

относительно небольшие для государства деньги, соответственно с меньшими

процентами. Некоторые действия были произведены Бунге и Вышнеградским в

отношение увеличения доходов от экспорта и импорта. Также понижался процент

доходов от облигаций и закладных листов земельных банков, что

способствовало переливанию капиталов в торгово-промышленную среду. Этой

линии стал придерживаться и Витте, заключивший на сравнительно выгодных для

России условиях ряд серьёзных займов, наиболее крупные из которых – 1894 и

1896 годов. В результате к 1 января 1895г. Золотой запас страны составил

645,7 млн. руб – против 372 млн. руб. в 1890г. – и продолжал расти. По

словам самого Витте, благодаря этим ресурсам: «Правительство смогло

сохранить курс рубля от посягательств биржевой игры».[4]

Но все эти меры носили сами по себе паллиативный характер. Российской

империи была необходима серьёзная реформа – полномасштабное преобразование

всей денежно-финансовой системы. Витте, понимая суть вопроса, должен был

доказать всей российской власти, прежде всего монарху, что преобразование

неизбежно в свете возможности дальнейшего развития страны. На заседании

Комитета финансов 15 марта 1895 г. С.Ю. Витте представил программу реформы

и сформулировал её суть перед широкой общественностью. По словам С.Ю.

Витте, главными изъянами действовавшей тогда российской денежной системы

являлись: нестабильная динамика изменения курса рубля и как следствие –

постоянные колебания цен, постоянная нехватка денежных знаков, негативный

инвестиционный климат.[5]

Витте подчеркнул необходимость присутствия иностранных инвестиций в

российскую экономику: «Между тем, без содействия чужеземных капиталов мы не

имеем возможности использовать естественные богатства, которыми столь щедро

наделены некоторые местности нашей страны»[6]. В качестве базового

обеспечения реформы Витте без всякого сомнения выбрал золото. На самом

деле, большинство умов того времени было настроено в пользу двух металлов –

золота и серебра. В конце концов, есть и традиции хождения денег в России,

когда золото и серебро шли «рука об руку», да и запасы серебра в России

были довольно значительны. Однако в случае высокой конъюнктуры снижение

стоимости одного из элементов подобной «двухметальной» денежной системы

могло негативно повлиять на курс рубля. Сам Витте, во-первых, был убеждён,

что серебро вскоре упадёт в цене: «Я же был того убеждения…, что цена на

серебро будет всё более и более падать, и что может наступить время, когда

серебро совсем потеряет титул благородного металла»[7]. Во-вторых, все

иностранные партнёры России уже давно перешли на золотое обращение.

Утечка информации о готовящейся реформе вызвала настоящий взрыв нападок

на Витте. Реформа существенно затрагивала интересы тех, кто всегда в России

был хозяином положения. Введение золотого паритета и повышения курсовой

устойчивости рубля могло буквально подстегнуть развитие российской

промышленности. Что же касается аграрного сектора, то повышение курсовой

стоимости рубля неизбежно должно было привести к падению цен на

сельскохозяйственную продукцию. Вспыхнула буря негодования со стороны

сельских хозяев и новоявленных фермеров. Началась серьёзная конфронтация

Витте с Государственным советом, который пытался отозвать все принятые

Министерством финансов нововведения. Здесь в полной мере сказались такие

качества Витте, как интуиция, прагматичный расчёт и умение пользоваться

механизмами власти.

Отныне вводился свободный размен кредитных билетов на золото. Как

считал Витте: «Денежная реформа должна быть осуществлена так, чтобы не

произвести ни малейших потрясений и каких бы то ни было искусственных

изменений существующих условий, ибо на денежной системе покоятся все

оценки, все имущественные и трудовые интересы населения»[8]. Это по его

мнению могло быть достигнуто только введением золотого размена рубля по

фиксированному курсу (1 кредитный рубль равен 66 2/3 коп. золотом).

Государственный банк стал единственным институтом в стране, имевшим

право заниматься эмиссией. Он имел право выпускать необеспеченные золотом

банкноты на сумму не более 300 млн. рублей. Все кредитные билеты сверх этой

сумму должны были быть обеспечены золотом рубль за рубль. Было

предусмотрено законодательно постоянное содержание в стране большого запаса

золота. В 1888г. золотой запас составлял около 45,8% к номинальной сумме

кредитных билетов, а к 1892г. он возрос до 81,2%. К 1896г. золотой запас в

стране составлял 103,2 процента от общей суммы кредитных билетов. Были

введены в обращение новые золотые монеты: империал (15 руб.) и полуимпериал

(7,5 руб.). Высочайшим указом на банкнотах Государственного банка России

делались следующие надписи: «Обеспечивается золотым достоянием российской

империи» и «Государственный банк разменивает кредитные билеты на золотую

монету без ограничения (1 рубль = 1/15 империала, содержит 17,424 долей

чистого золота)».[9]

Говоря о денежной реформе, многие часто не могут понять, почему Витте

проводил свою великую реформу, основываясь на девальвации (понижении

фактической цены рубля относительно номинальной), и почему не была введена

в России более мелкая единица, чем рубль. Ведь если бы это было сделано,

стоимость жизни в России могла бы упасть, а соответственно уровень жизни

населения вырос бы.

Сам Витте объяснял своё решение касательно девальвации тем, что в этом

случае в России не произошло никаких социальных перемен и народных

потрясений[10]. Население не заметило ровным счётом ничего. Когда 3 января

1897 г. вышел царский указ, дававший законодательную силу всем положением

денежной системы, то никаких перемен в ценах на товары широкого потребления

не произошло, а значит и народ перенёс реформу спокойно. Если бы реформа не

пошла по пути девальвации рубля, то, согласно экономической науке, всё

могло быть иначе.

Что касается введения более мелкой денежной единицы, то здесь у Витте

был совершенно конкретный проект. Уже были заготовлены отчеканенные образцы

новой монеты «Русь», которая, в соответствии с планами Витте, должна была

заменить рубль. Сергей Юльевич соглашается, что, говоря о личном и семейном

благосостоянии, мелкая денежная единица в стране действительно делает жизнь

дешевле. Однако в свете начавшегося противостоянии Витте с Государственном

советом, а также других аспектов разразившейся буря возражения министр

финансов был вынужден отбросить мысль введения «Руси»[11]

Таким образом, солидный золотой запас, благоприятная экономическая

ситуация и положительный внешнеторговый баланс позволили России

благополучно прейти на новую денежную систему и ускорить индустриально

капиталистическую модернизацию страны.

Налоговая система

Бурно развивающаяся страна требовала всё новых экономических вливаний,

соответственно значительных расходов бюджетных средств и поиска новых

источников денежных поступлений. После страшного голода 1891г., нанёсшего

удар по экономике страны последовал ряд урожайных лет, позволивших как-то

поправить ситуацию. Так в 1893 году доходы государства превысили расходы на

98,8 млн. рублей. В основном это могло быть достигнуто только благодаря

увеличению налогов. В частности, при Витте была окончательно отменена

подушная подать в земледельческих районах Сибири, оборонная подать приняла

форму раскладочного налога. Но главное – Витте предпринял попытку

реформирования торгово-промышленного обложения.

К концу ХIX в России существовала крайне сложная система

налогообложения. Существовали следующие налоги:

. поземельный налог

. налог с недвижимости

. налог на денежные капиталы

. квартирный налог

. промысловый налог

Главный бич всех этих налогов – обложение не размера дохода, а формы

собственности и личности владельца (в зависимости от гильдии, титула и

т.п.). К началу двадцатого века эти налоги приносили казне около 7% от всей

суммы государственных доходов[12].

Торговля и промышленность России облагались налогами в весьма малом

размере. К середине девяностых годов позапрошлого столетия налоги на эти

отрасли составили около 3% от всех доходов бюджета[13], хотя торговля и

промышленность уже стали стержнем экономического развития и доходы от этих

отраслей составляли почти половину всех доходных статей государственного

бюджета.

Витте начал реформу с того, что увеличил промысловый налог с трёх

процентов до пяти. Доходы казны сразу увеличились на 5 млн. рублей[14]. В

1893 г. была изложена программа Министерства финансов по реформированию

налоговой отрасли, основной сутью которой было переориентирование с внешних

признаков при налогообложении (см. выше) на другие, более современные

методы.

Наилучшим выходом мог бы стать так называемый прогрессивный налог.

Однако Россия была к этому просто не готова. Сам Витте подчеркивал, что

«многие источники доходов остаются до сих пор не обложенными и у податной

администрации никаких сведений о них нет…» и что «при таких условиях

введение подоходного налога вызвало бы со стороны плательщиков нескончаемые

попытки к сокрытию доходов…»[15]

После жарких дебатов на эту тему 8 июня 1898 года был введён

промысловый налог. Сам налог состоял из основного и дополнительного.

Основной налог являлся ни чем иным, как ежегодной платой за лицензию на

право занятия тем или иным видом деятельности. Но теперь его размер

устанавливался в зависимости от отрасли предприятия, его размеров и места

положения. В связи с этим всю Российскую империю поделили на 5

экономических регионов по уровню развития. Таким образом, налогообложением

в зависимости от наличия личностных привилегий или княжеского титула было

покончено. Дополнительный налог, взимаемый с коллективных предприятий

(акционерные общества и товарищества) подразделялся на налог с капитала и

процентный сбор с прибыли. Причём процентный сбор с прибыли взимался только

в том случае, если прибыль превышала 3% от основного капитала и

устанавливался по принципу умеренной прогрессивности. Дополнительный налог

со всех остальных предприятий взимался в виде раскладочного налога и

процентного сбора с прибыли.

Новый промысловый налог несколько увеличил доходы казны (за первый же

год поступления выросли с 48 млн. рублей до 61 млн. рублей, то есть

27%)[16].

Основную же массу бюджетных поступлений составляли акцизные сборы от

производства таких товаров, как водка, табак, спички, керосин и сахар.

Именно на увеличение акцизных сборов, то есть косвенных налогов приходилась

основная часть «налоговых» доходов государственного бюджета.

Витте стоял у истоков так называемой сахарной нормировки, которая была

введена в России в 1895 году. Смысл её заключался в ограждении рынка от

излишков сахара путём обложения их дополнительным акцизным налогом.

Потребитель сахара – российский народ – защищался от высоких цен путём

выпуска на рынок неприкосновенных запасов. В результате производство сахара

с 42 млн. пуд. возросло к 1899 г. до 42,8 млн. пуд., потребление его

возросло с 27,8 млн. пуд. до 36,5 млн. пуд., а поступления доходов от

сахарного акциза и патентного (лицензия на право производства или продажи)

сбора – с 42,7 млн. пуд. до 67,5 млн. пудов.

Винная монополия

На момент начала работы Витте в качестве министра финансов император

Александр III говорил, что его гложет то, как спивается русский народ и что

пора найти какие-нибудь меры против пьянства.

Александр всем сердцем желал помочь русскому народу и казне, а потому и

было решено ввести винную монополию – мере уникальную, не существовавшую в

практике ни одной страны мира.

Основная суть питейной монополии заключается в том, что никто не может

продавать вино кроме государства, производство вина должно быть ограничено

теми размерами, в каких его покупает государство, а следовательно и теми

условиями, на которых будет настаивать государство.

При Александре III Витте удалось заложить основы винной монополии.

Первое, что было сделано – вся торговля перешла в руки государства.

Ректификация (обработка спирта и приготовление водки) делалась также

государством. Производство первичного спирта оставалась за частными

заводчиками. Однако заводчики могли произвести лишь столько спирта, сколько

предпишет государство и соответственно продавать могли только это

количество.

Введение винной монополии встретило большое сопротивление в

Государственном совете. Его пожилые члены имели некоторый страх перед всем

новым, неведомым в их эпоху. Больше всех Витте противостоял член совета

Грот, выступавший с ярким речами против введения винной монополии.

Реформа возымела положительный результат. К 1899 г. весь питейный доход

составил 421,1 млн. рублей против 297,4 млн. рублей в 1894 году, а к началу

1900-х годов доля питейного дохода составила 28% всех обыкновенных

бюджетных поступлений[19].

Однако реформа имела своей целью не только повышение доходов

государственной казны, но также и улучшение качества крепких алкогольных

напитков, взяв под контроль государства всё питейное хозяйство. попутно

повысив культуру их потребления. Защищаясь от нападок со стороны своих

недоброжелателей, Сергей Юльевич даже написал в одном из своих докладов,

что введение казённой монополии на продажу водки «не имеет в виду найти

источник доходов…в частной торговле вино и спирт появляются нередко с

вредными, расшатывающими здоровье примесями. Самые условия этой торговли,

допускающей, при неразборчивости в средствах, извлечение из неё наибольших

выгод, способствовали укоренению многообразных злоупотреблений, разорявших

низшие классы населения»

Железнодорожное хозяйство

Приведение в порядок и развитие железнодорожного хозяйства страны

всегда оставались в поле зрения Витте даже после его ухода из Министерства

путей сообщения. В России времён Витте более ѕ всего железнодорожного

полотна находились в собственности акционерных предприятий, и менее

принадлежало государству[21]. Акционерные общества пользовались полной

самостоятельностью по части установки тарифов, что постепенно привело к

убыточности ряда железных дорог и к негативному влиянию подобной «частной

собственности» на экономику в целом. Нестабильность тарифной политики

собственников железных дорог в условиях жёсткой конкуренции между ними,

льготы так называемым «своим людям» и т.п. лишали торговлю и промышленность

возможности вести свои операции на более или менее предсказуемых условиях,

а экономика страны отчасти сходила с буржуазно-капиталистического пути

развития.

Ещё в 1889 г. было издано Временное положение о железнодорожных

тарифах. Таким образом, тарифное дело было поставлено под государственный

контроль. В дальнейшем Витте публиковал новые редакции положение и,

маневрируя тарифными ставками, менял направления грузопотоков, поощряя те

или иные статьи экспорта, а порою и ограждая покровительствуемые отрасли

промышленности от конкурентных импортных товаров, то есть, поддерживая

отечественного производителя.

Другое направление реформирования железнодорожного хозяйства при Витте

– выкуп убыточных железных дорог государством. К 1902 г. 2/3 железных дорог

России были выкуплены в собственность казной, и только 1/3 – дороги,

приносившие какой-никакой доход – находилась в собственности

негосударственных организаций[22]. В результате принятых мер железные

дороги стали приносить государству чистый доход: к 1898г. железные дороги

принесли стране почти 20 млн. руб., и это в условиях строительства

магистралей за Уралом, в частности Транссиба.[23]

Железнодорожное строительство при Витте переросло в настоящий бум. За

90-е годы по официальной статистике было построено 20,5 тыс. вёрст новых

линий и к середине 1902г. общая протяжённость железнодорожного полотна в

Российской империи составляла 61,7 тыс. вёрст, в том числе 53,3 тыс. вёрст

дорог, введённых в эксплуатацию, и 8,4 тыс. строящихся линий[24].

Большинство железных дорог строились государством. Позволялось также

строить железные дороги и акционерным обществом, но государство больше не

давало им никаких гарантий и не оказывало поддержки. Мало того, Витте, как

уже сказано выше, много внимания уделял национализации железных дорог. Если

сначала это касалось только убыточных железнодорожных предприятий, то

впоследствии это коснулось совершенно всех железных дорог. Министерство

финансов постоянно выкупало пакеты акций железнодорожных компаний и влияло

на политику этих фирм.

Россия приобрела практически за десять лет (Транссибирская магистраль

была окончательно введена в эксплуатацию только в 1914 году) разветвлённую

железнодорожную сеть со стратегическим значением – связь Запада с Востоком,

Центра с окраинами. Были построены такие магистрали как Среднеазиатская,

Пермь-Котласская, Вологодско-Архангельская. Самой протяжённое из них,

значение которой и по сей день трудно переоценить, являлась Транссибирская

магистраль. Витте без ложной скромности писал, что «…это великое

предприятие было совершено благодаря моей энергии…», добавляя при этом, что

ели бы не поддержка двух императоров – Александра и Николая – ничего бы не

вышло.

Интенсивное железнодорожное строительство способствовало экономическому

развитию России. В экономическую жизнь стран были включены Сибирь и Дальний

Восток – регионы с богатейшими природными ресурсами. Развитая транспортная

система развития оказала неоценимое содействие развитию тяжёлой

промышленности России.

Одновременно со строительством железных дорог в России получили импульс

к развитию такие сопутствующие отрасли как: металлообработка, производство

рельсов паровозостроение, а также интенсивно развивалась угледобыча.

Манифест 17 октября 1905 года

Семнадцатого октября 1905 года в разгар небывалой революционной смуты

был объявлен манифест «Об усовершенствовании государственного порядка».

Сергей Юльевич Витте, будучи на тот момент председателем Комитета

министров, доказал императору Николаю необходимость ограничения

самодержавия на благо и спокойствие России и явился одним из основных

составителей манифеста. Манифест провозглашал следующие положения:

1. Населению даруются незыблемые основы гражданской свободы на началах

действительной неприкосновенности личности, свободы слова, совести,

собраний и союзов.

2. К уже готовящимся выборам в Государственную Думу должны быть

привлечены те классы населения, которые остались к ним безучастны, на

основе всеобщего избирательного права.

3. Впредь никакой закон не может вступить в силу без одобрения

Государственной Думы. Выборным депутатам от народа должна быть

обеспечена возможность надзора и контроля действующих властей и их

государственной инициативы

Несколько лет спустя, уже находясь не у дел, Витте комментировал: «Никто

не хочет понять…что, настаивая на манифесте 17 октября, я – убеждённый

поклонник самодержавия как лучшей формы правления для России – поступился

своими симпатиями во имя спасения Родины от анархии и династии от гибели.

Представителям последней я бросил средь бушующего моря спасательный

поплавок, за который им и пришлось ухватиться».[26] Значение Манифеста

далеко не исчерпывалось решением тактических государственных задач.

Манифест называли и лицемерной уступкой, сохранившей господство помещиков и

буржуазии, и разрушением самодержавного строя на корню. По мнению

некоторых, эта уступка была ничтожной и запоздалой, а некоторые полагали,

что она чрезмерна и преждевременна. Но никто не может поспорить с тем, что

день 17 октября 1905 года предвосхитил политическое развитие России по

меньшей мере до Февральской революции 1917 года.