Ваша мысленная картина и ваши цели

Вторая причина, по которой лишь у очень немногих людей имеется законченная целевая программа, — это, как уже заявлялось ранее, та картина (или образ) себя, которая у них существует. Д-р Джойс Бразерс утверждает, что ваше представление о самом себе оказывает прямое влияние на одежду, которую вы носите, на то, как вы выглядите, на профессию, которую вы выбираете, на спутника или спутницу жизни, которые вас сопровождают, на привычки, которые вы приобретаете, и на степень моральности вашего поведения. Сказанное— сильный стимул к тому, чтобы всесторонне поработать над той мысленной картиной себя, которая у вас сложилась.

А теперь давайте рассмотрим пример, который хоть и действует косвенно, но даст прямые результаты по уменьшению или устранению страха, изменению психологической установки и улучшению собственного имиджа в своих глазах; кроме того, это во многих отношениях один из самых вдохновляющих примеров, с которыми я когда-либо сталкивался. Он самым непосредственным образом связан с представлением о самом себе и должен убедить вас в существовании законно обоснованной надежды на то, что вы, независимо от вашего сегодняшнего состояния и обстоятельств, сможете преодолеть все препятствия, стартовав оттуда, где сейчас находитесь, и располагая всем имеющимся у вас, и в итоге заставите это случиться.

ЗВУЧИТ КАК СПЛОШНОЙ ВЗДОР

Несколько лет назад я выступал в городе Оклахома-Сити на семинаре. В аудитории собралось более полутора тысяч полных восторженного энтузиазма, весьма отзывчивых и бурно реагирующих слушателей. Приблизительно через полтора года я получил письмо от человека по имени Том Хартман. Это письмо положило начало нашим добрым отношениям и переписке, которые продолжались в течение десяти лет. К сожалению, несколько лет назад я утратил контакт с ним.

Хорошо помню его первое письмо, беседу по телефону и последующие личные встречи. В сущности, ниже рассказывается по порядку, как всё это происходило, и я намереваюсь периодически переключаться от диалога к комментированию цепочки событий. Начну с первого письма Тома.

Дорогой Зиг!

28 января 1978 года я был в числе ваших слушателей, на занявшем целый день семинаре, который проходил в Оклахома-Сити. Это был мой выходной, и брат дал мне пригласительный билет, чтобы я смог найти там какую-то надежду и поддержку. И вот я расположился в кресле, полный скепсиса, но всё-таки надеясь стать свидетелем чего-либо такого, что дало бы мне тот возбуждающий "укол в руку", в котором, как считал мой брат, я нуждался (в глубине души я и сам знал, что мне это необходимо).

Вы с огромным энтузиазмом открыли данное мероприятие, сказав: "Можете расхаживать где хотите, делать что хотите и вести себя как хотите". Признаюсь, Зиг, меня удивило, что вы так крепко взялись за нас, и я немедленно решил, что не собираюсь отсиживать там весь день, выслушивая всякую беззастенчивую "липу" от какого-то сверхвозбужденного, малость чокнутого и переполненного энтузиазмом типа, который не имеет лично обо мне никакого понятия, а просто пускает пыль в глаза и ради привлечения внимания втирает публике очки. Мне было ясно, что все ваши речи не относятся ко мне, а посему искал способ смыться. Однако я сидел в самой середине зала, где находилось, грубо говоря, полторы тысячи человек, и понимал, что мой уход создаст волну, а посему решил тихо досидеть до первого перерыва. После этого я планировал так же тихо ускользнуть, рассчитывая никогда больше не видеть вас и не слышать ни вас, ни о вас.

Несколько минут спустя вы имели наглость заявить, будто Бог любит меня, а я то знал, что такого быть не может, а поэтому начал корчиться ещё больше. Потом вы высказали соображение, словно бы человек "задуман для свершений, создан для успеха и снабжен семенами величия". Когда вы произнесли эти слова, я подумал буквально следующее: "Ну что ж, этот старикан наконец-то начинает помаленьку приближаться к истине", —потому как, глядя на себя, я и в самом деле могу видеть нечто величественное. Талия в 162 сантиметра плюс 185 кило живого веса красноречивее всяких слов говорили о моем подлинном "величии".

В тот момент, Зиг, я только что пережил невыносимый и сокрушительный для меня развод. Работу я имел только потому, что боссом в этой фирме был мой друг, а вовсе не потому, что давал отдачу и отрабатывал свою зарплату. Я был буквально сломлен, причём до такой степени, что в пятницу вечером выписывал "горяченькие", сиречь поддельные чеки [а в 1978 году это можно было сделать], чтобы в течение уик-энда покупать себе разную вкуснятину. В понедельник утром я летел в банк, чтобы закрыть свой чек. Годами я не заходил в церковь. Я был банкротом материально, банкротом душевно, банкротом физически: никакой семьи, один только друг, перспектива самого мрачного будущего и прочее, — а тут вы говорите мне в глаза, что для меня существует надежда.