Принадлежность шире, чем смерть

Три вида совести.

Существует три вида совести, каждый из которых, составляет своего рода духовное поле. Первый вид, личная совесть, является узкой и ограниченной по своему масштабу. Поскольку эта совесть определяет различия между «хорошим» и «плохим», она служит способом установить для некоторых право на принадлежность [группе], и лишить этого права других.

Второй вид совести, коллективная, шире по своему охвату, и представляет также интересы тех, кто исключен из действия личной совести. В силу этого она часто находится в противоречии с личной совестью. Но коллективная совесть также имеет свои ограничения, поскольку она включает в себя только членов группы, которой она управляет.

Третий вид совести, духовная, преодолевает ограничения других видов совести, которые созданы в процессе разделения на «хорошее» и «плохое», и в которых одни рассматриваются как «принадлежащие», в то время как другие исключаются.

Личная совесть.

Принадлежность.

Мы на своем опыте переживаем действие личной совести, чувствуя себя хорошо, когда у нас «чистая» совесть и чувствуя себя плохо, когда совесть «нечистая».

Внимательно наблюдая, когда мы имеем «чистую» совесть, и когда «нечистую», мы можем заметить, что «нечистая» совесть возникает тогда, когда мы думаем, чувствуем или делаем нечто, что не соответствует ожиданиям или требованиям тех людей или групп, к которым мы хотим принадлежать, или даже от которых зависит наше выживание.

Это значит, что наша совесть находится на страже того, что мы остаемся в тесной связи с этими людьми или группами людей. Она постоянно следит за тем, не представляют ли наши мысли, желания, знания и/или действия опасность для наших связей и не угрожают ли нашей принадлежности. И когда совесть находит, что мы можем быть отделены от тех людей, от которых мы зависим, возникает страх, что наша принадлежность подвергается серьезной опасности. Этот страх ощущается как «муки совести».

С другой стороны, когда мы думаем, желаем и действуем в согласии с тем, что от нас ожидают и требуют значимые люди и группы, мы чувствуем, что мы можем быть уверены в своей принадлежности. Чувство безопасности от нашей принадлежности дает нам чувствовать себя хорошо и легко. Нам не нужно беспокоиться, что неожиданно мы почувствуем себя отверженными и вследствие этого одинокими и беззащитными.

Чувство безопасности, права на принадлежность мы ощущаем как «чистую совесть». Таким образом, личная совесть соединяет нас с теми людьми и группами людей, кто важен для нашего благополучия и играет существенную роль в нашей жизни.

Но этот вид совести соединяет нас только с определенными людьми и группами, одновременно исключая других. Таким образом, это очень узкая совесть. Эта совесть имела первостепенное значение для нас, когда мы были детьми. Дети делают все, чтобы оставаться в своей принадлежности, потому что без этой связи они пропадут.

Личная совесть обеспечивает наше выживание в группах и среди людей, которые важны для нашего выживания. Естественно, ее первостепенная важность должна быть признана, и мы видим, что личная совесть занимает первое место в нашем обществе и культуре.

Хорошее и плохое

В этой связи мы можем видеть, что наше понимание хорошего и плохого базируется на различиях, которые создает наша личная совесть. Они создают способ измерения того, до какой степени наши мысли или действия сохраняют или нарушают нашу принадлежность. Мы признаем происходящее хорошим через ощущение «чистой» совести, и так мы не чувствуем необходимости какого-то дополнительного анализа этого. Например, если бы мы отошли от личной совести и посмотрели бы на происходящее с большей дистанции , то сочли бы мы это по-прежнему хорошим или может быть это оказалось бы с какой-то стороны плохим? Поскольку мы испытываемхорошее чувство чистой совести, эти вопросы становятся неактуальными.

Таким образом, хорошее только чувствуется как хорошее и защищается как хорошее достаточно бездумно. Для наблюдателя, находящегося вне этого ментального поля, то, что называется хорошим, может выглядеть странным или даже опасным. Но для тех, кто внутри него, не остается пространства для вопросов.

То же самое действует и для плохого, естественно, причем мы чувствуем плохое более сильно, чем хорошее. Вы видите, что это связано с нашим страхом, что мы можем потерять наше право принадлежности, и вместе с ним и право жить. Таким образом, различия между хорошим и плохим служит нашему выживанию внутри нашей собственной группы, и выживанию других внутри их групп.

Коллективная совесть

Помимо той совести, которую мы можем ощущать, есть еще один вид совести, который действует на нас. Ее действие гораздо более сильное, чем действие личной совести.

Однако, она остается по большей части скрытой от нас.Почему? В наших внутренних ощущениях личная совесть имеет преимущество перед коллективной совестью.

Коллективная совесть это совесть группы. В то время как личная совесть ощущается человеком и обеспечивает его личную принадлежность и личное выживание, коллективная совесть обращена к семье в целом и к группе в целом. Она обслуживает выживание группы в целом, даже если это означает, что отдельные люди приносятся в жертву во имя этого выживания. Эта совесть находится на службе обеспечения целостности группы, и она укрепляет те нормы, которые лучше всего защищают существование группы.

Если интересы одного человека находятся в противоречии с интересами группы, то личная совесть может так же быть в противоречии с коллективной совестью.

Полнота

Каким законам служит коллективная совесть, и как она укрепляет эти законы? Первый закон устанавливает, что каждый член группы имеет равное право на принадлежность. Если член группы был исключен по каким-либо причинам, то другой член группы позднее будет представлять в ней исключенного. Коллективная совесть вне морали. Она не делает различий между хорошим и плохим или между виной и невиновностью. В то же время, она защищает всех членов группы в равной степени, обеспечивая для всех равную защиту права на принадлежность, и восстанавливая его, если это требуется.

Что происходит, если член семьи лишается этого права? Нарушение восстанавливается через другого члена семьи, который призывается для представления исключенного внутри этой семьи. И этот член семьи не осознает своей взаимосвязи с ранее исключенным.

В [семейной] системе это проявляется так, что один член семьи принимает на себя судьбу другого, исключенного. Представляя его или ее, этот член семьи думает, как он, испытывает похожие чувства, проживает похожую жизнь и даже умирает похожим образом. Через такое представление, один член семьи как бы служит исключенному, возвращая ему обратно его место в системе. Через это человек как бы захвачен исключенным, но не теряет своей личности. Если исключенный восстанавливает свое место в семье, то другой член семьи чувствует себя освобожденным.

Здесь нет того, что исключенный желает быть представленным таким образом – хотя иногда исключенный имеет недобрые пожелания в адрес кого-либо в семье – здесь прежде всего коллективная совесть направлена на такое представление, что и создает в последующем переплетение [судеб]. Целью является восстановление полноты группы.

Инстинкт

Неверно рассматривать эту совесть как нечто личное, персонифицировать ее и придавать ей какие-то личные цели и стараться понять их логику. Эта совестьдействует как стихия, коллективная сила, которая желает только одного - защитить и восстановить полноту. И поэтому она слепа в выборе средств.

Принадлежность шире, чем смерть

Мы можем распознать, кто входит в сферу влияния коллективной совести, т.к. мы можем наблюдать, кто может быть выбран для представления исключенного члена семьи, а кто нет. Здесь мы должны принять во внимание, что никто не теряет своего права на принадлежность, даже если он умер. Это означает, что коллективная совесть рассматривает умерших членов семьи точно так же, как и живых. Никто не отделяется от семьи, умирая.

Семейная система включает в себя в равной степени своих живых и умерших членов. Ее совесть ищет пути включения даже умерших членов семьи, если они были исключены, и в особенности именно их. Через смерть люди лишаются своих жизней, но никогда не лишаются своего права на принадлежность семье.

Наши рекомендации