На этих его словах журналист улыбнулся.
– Не знаю, что именно Вам будет интересно. Вы лучше задавайте мне вопросы, а я на них буду отвечать…
Ещё несколько секунд, пока Альберт шелестел страницами блокнота.
– Тогда небольшой опрос, если Вы не возражаете.
– Делайте, как Вам удобно…
– Каким Вы помните своего отца?
– Я его не помню…
– То есть?
Голос у Альберта озадаченный. Озадачишься тут… На мгновение пришла сумасшедшая мысль, что он ошибся адресом.
– Я пошутил. Умным и очень занятым человеком... Всегда.
– Вы гордитесь своим отцом?
– Я очень по нему скучаю…
– Каково чувствовать себя ребёнком знаменитости?
И снова тишина. Стесняется признаться? Здесь Алик хихикнул про себя.
– Это… хлопотно.
Ну да, конечно. Ещё бы. Когда всё вертится вокруг тебя… А вот он, Альберт, не отказался бы.
– Отец помогает Вам решать проблемы?
– У меня нет проблем, которые ему следовало бы решать.
– Недавно Вы были замечены в скандале…
– Я этого не заметил.
– Вас видели выходящим из одного известного клуба…
– Это вообще не проблема. Оставим это.
– Как скажете… Вам самому пророчат блестящее будущее. Хорошая школа, лучший университет…
– Это всё не моя заслуга. Я – посредственный.
Молодой журналист вежливо улыбнулся.
– Вам ещё до получения степени магистра предлагали работу в известном институте. Почему Вы отказались? Хотели больше времени посвящать учёбе? И почему тогда бросили университет? Решили поступить по примеру отца и заняться самообразованием?
– Я растерялся… Я же сказал Вам, что всё это – не моё.
– У Вас наверняка много таких же, как и Вы, успешных друзей…
– Каких друзей?
– …Вы надеетесь на их поддержку в будущем?
– Ах, друзей… Нет, пожалуй. В МОЁМ будущем я надеюсь только на себя.
Альберт кивнул уважительно. Потом искоса глянул на часы. До окончания интервью оставалось ещё минут пятнадцать. Вопросы в блокноте уже закончились, и остальные ему пришлось придумывать прямо на ходу.
– Расскажите самый счастливый момент своей жизни.
– Это связано не со мной… и это очень личное. Вряд ли ему… тому человеку… понравится, если я расскажу…
Алик окинул взглядом комнату и увидел холодильник с множеством магнитов-сувениров.
– Вы часто бываете за границей…
– Да, приходится...
– Какое Ваше любимое место?
– Кухня.
– Эта?
Альберт позволил себе ещё раз улыбнуться.
– Именно. Это самое что ни на есть спокойное место на Земле.
Теперь Алик опять уцепился за слово «самое».
– Назовите самое большое чудо в Вашей жизни?
– Мне надо подумать…
– У Вас есть невеста?
– Н… нет…
Кажется, Герман растерялся.
– Почему Вы всё-таки решили дать это интервью? Вы захотели известности?
– Мне стало одиноко.
– То есть?
– Буквально. Мне стало одиноко, и я подумал – почему бы мне и не поговорить с кем-нибудь?
– Если Вы чувствуете себя одиноко, тогда почему Вы живёте отдельно от родителей? Хотите самостоятельности?
– Я этого не планировал. Просто так получилось.
– И как давно Вы стали жить самостоятельно?
- Сколько себя помню.
– А, ну да… Нам известно, что Вы некоторое время учились в специализированном интернате для одарённых детей. Вам это что-нибудь дало? Чьё это было решение – Ваше или отца?
– Пожалуй, что не моё и не отца. Некоторые обстоятельства поставили нас перед фактом и… Знаете, я не жалею, пожалуй. Там я познакомился с такими людьми… Я о них помню всю жизнь. Да и жив благодаря им. К слову о чуде. Вот это были настоящие друзья… Мы очень многое пережили вместе…
– А где они сейчас? Вы не общаетесь?
– Они… они сейчас в другом измерении, скажем так.
– О… они погибли? Я прошу прощения…
– Я не хочу отвечать на этот вопрос.
- Да… конечно.
Альберт вдруг вспомнил ещё кое-что, придуманное им по дороге сюда.
– Как Вы считаете, есть ли разница между детьми признанных гениев и гениев непризнанных? Вы можете судить об этом?
– Вы знаете… если подумать… в своё время я был ребёнком и непризнанного гения… теперь – признанного… Я знаю то, что их объединяет.
– И что же?
– Это ни от чего не спасает…