История Александра Великого. Книга I. 33. (Об основании и строительстве Александрии)
33. Александр обнаружил... (текст испорчен) …на пяти самых высоких холмах... (текст испорчен) …что является солнцем, колоннами Гелиоса? и святилищем героя. Искал он и святилище Сараписа согласно оракулу, данному ему Аммоном, самым могущественным из всех богов:
Царь, услыши мое, козерогого Феба, вещанье:
Если желаешь ты юным пребыть на вечные веки,
Там, где остров Протея, воздвигни ты град многославный;
И владыка Плутон, покровитель незыблемый, будет
Сам с пятихолмных вершин беспредельной вселенною править.
Так вот он стал искать всевидящего бога. Воздвигнув огромный жертвенник против святилища — он теперь называется «алтарь Александра» — он совершил богатейшее жертвоприношение и, помолившись, сказал: — Кто бы ты ни был, бог, покровитель этой земли, взирающий на беспредельную вселенную, прими эту жертву и стань мне помощником против моих врагов. — Сказав это, он возложил жертвы на алтарь. Внезапно слетел с вышины большой орел, схватил внутренности жертвенного животного и, пронесясь по воздуху, уронил их на какой-то другой алтарь. Следившие за его полетом сообщили царю Александру, где это место. Он немедленно прибыл туда, увидел внутренности, лежащие на алтаре, и храм, сооруженный на старинный лад, а внутри него сидячую статую — ее не могла распознать смертная природа.
Рядом с неведомой статуей стояло огромное изваяние девы. Александр стал расспрашивать у тамошних жителей, что это за бог. Те отвечали, что не знают, но что у них есть предание от предков, что это святилище Зевса и Геры. В нем Александр увидал и те обелиски, что доныне находятся в Сарапее[6] вне устроенной теперь ограды. Они были испещрены священными письменами. Александр осведомился, чьи это обелиски. Ему сказали: — Царя, владыки мира Сесонхосиса. — Была среди прочих и такая надпись священными письменами: «Царь Египта Сесонхосис, владыка мира, посвятил это озирающему мир богу Сарапису». И вот Александр сказал, взглянув на бога: — Величайший Сарапис, если ты бог вселенной, яви мне это. — И во сне предстал ему величайший бог и сказал: — Александр, ты забыл твои слова при жертвоприношении? Разве не ты сказал: «Кто бы ни был ты, покровитель этой земли, взирающий на беспредельную вселенную, прими эту жертву и стань мне помощником против моих врагов». И внезапно налетел орел, похитил внутренности и бросил их на алтарь. Разве ты не понял из этого, что я пекущийся обо всем сущем бог? — Александр, все еще во сне, воззвал к богу и сказал: — Останется ли этот город, сооружаемый в честь моего имени, Александрией или мое имя будет заменено именем какого-нибудь другого царя, открой мне. — И вот он видит, что бог, держа его за руку, переносит его на величайшую гору и вопрошает: — Александр, можешь ли ты передвинуть эту гору на другое место? — Тому представилось, будто он отвечал: — Не могу, владыка. — И бог сказал: — Так и на место твоего имени не может быть перенесено имя другого царя. И всякими благами возвеличится Александрия, возвеличивая и города, бывшие до нее. — И сказал Александр: — Владыка, еще одно открой мне, когда и как предстоит мне отойти? Бог же сказал:
Прекрасно, беспечально драгоценное
Неведение смертных всех, какой же им
Назначен срок для жизни окончания.
Ведь кто родился смертным, тот не думает, —
5. Пусть даже вкус беды и не знаком ему, —
Что жизнь бессмертна будет в пестроте своей.
И точно так же было б лучше для тебя,
Чтоб не хотел ты вовсе знать грядущее.
Но раз меня ты сам уж начал спрашивать,
10. То, так и быть, узнаешь вкратце вот о чем:
Ты под моим покровом с малолетства рос,
И быть тебе всех варварских племен царем…
...Ты будешь владеть желанным городом... (текст испорчен, стихотворный размер нарушен) Наступят сроки, и с теченьем времени
15. Твой город процветет благоукрашенный,
Богов богатый храмами, святынями,
Прославлен красотою, многолюдностью.
И всякий поселенец в нем останется,
Забыв родные пашни ради города,
20. Его я стану мощным покровителем
...сев впереди... невидимых... (текст испорчен)
Там землю утвердив и небосвода строй,
Зажег огонь маячный над пучиною.
И путь закрыл я злому ветру южному,
25. Чтоб демонов дурных напасти вредные
Тревожить город никогда не смели бы.
Землетрясенья, голод, язвы, мор, война
Случись здесь, — их уж миновать никак нельзя,—
Пройдут чрез город легким сновидением.
30. При жизни, словно божеству, тебе всегда
И всюду поклоняться будут люди все,
А после смерти будешь сопричтен к богам.
Дары приимешь от царей. И обитать
Здесь будешь ты, умерший, но всегда живой:
35. Твой город будет усыпальницей тебе.
Теперь открою, Александр, кто я такой:
Сложи ты двести и один и сто, еще
Один, четыре раза двадцать с десятью
И букву первую опять в конец поставь,
40. Тогда постигнуть сможешь ты какой, я бог[7].
Дав предвещание, бог удалился к себе. Александр же, пробудившись от сна и вернувшись мысленно опять к предвещанию, узнал великого бога вселенной, Сараписа. Соорудив большой алтарь, он велел привести жертвенных животных, достойных этого бога, заколоть их и возложить на алтарь; прибавив туда же ладана и гору разных благовоний, он велел всем пировать. Приказывает он и архитектору Пармениону изготовить статую для учреждаемого святилища — соответственно гомеровским стихам, — так ведь где-то сказал прославленный Гомер: Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями: Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный[8] Парменион и устроил так называемый Сарапей Пармениона. Так обстояло дело с устройством города.
Диодор Сицилийский