Левая живопись и новая архитектура
Важной особенностью развития советской архитектуры в первые послереволюционные годы было то, что новые конструкции и материалы оказали влияние на художественные поиски архитекторов не столько через "рациональную архитектуру", сколько через творчество тех художников, которые увидели в новых конструкциях и материалах, в простых, лишенных декора геометрических формах большие эстетические возможности и основу формирования нового стиля.
Уже в самые первые годы советской власти, когда зарождалось новое творческое направление, его формирование проходило в тесном взаимодействии архитекторов с деятелями левых течений изобразительного искусства, возникших в России еще до первой мировой войны как оппозиция официальному академическому искусству. В эти годы в европейском искусстве в целом шел сложный процесс кристаллизации нового стиля, который наиболее интенсивно протекал на стыке изобразительного искусства и архитектуры. Архитектура, которая в прошлом всегда была видом искусства, определявшим лицо каждого стиля, в XIX - начале XX в. утратила роль художественного лидера. Эту роль взяла на себя живопись, определявшая художественные вкусы и эстетические идеалы.
В 1910 - начале 1920-х годов, когда появились объективные предпосылки формирования нового стиля, обнаружилось несоответствие между художественной направленностью изобразительного искусства, с одной стороны, и архитектуры и прикладного искусства - с другой. Архитектура, промышленные изделия и прикладное искусство явно отставали. Здесь преобладали эклектика и стилизация, а новые художественные поиски носили робкий характер.
Между тем развитие мировой архитектуры подошло в это время к рубежу, когда необходима была коренная ломка многих художественных принципов, отказ от традиционных эстетических представлений.
Попытка модерна заменить "тектонический" декор откровенно декоративными элементами в художественном отношении не удовлетворила архитекторов. Модерн помог многим из них увидеть художественную бесплодность эклектики и стилизации, способствовал внедрению в строительство многих научно-технических достижений и приемов пространственной организации интерьера. Но он не стал основой эстетики новой архитектуры, оставшись стилем переходной эпохи.
Необходимы были более радикальные изменения художественных принципов. Предпосылки эстетики новой архитектуры уже наглядно проявлялись в некоторых сооружениях. Архитекторы создавали и использовали в своем творчестве отдельные новые приемы и формы. Все более настойчиво выдвигались требования отказа от декорирования фасадов и новых конструкций. Чем заменить традиционные художественно-композиционные системы, где искать средства для создания нового архитектурно-художественного образа, - эти вопросы волновали многих архитекторов. И мало кто из них верил, что в основу эстетической концепции новой архитектуры можно положить лишенные декора простые геометрические объемы сооружений, новые материалы и конструкции. Архитекторы признавали их роль в ниспровержении старого, осознавали их возрастающее влияние в процессах формообразования, но, как правило, не "видели" их художественных возможностей.
Требовалось преодолеть складывавшиеся веками эстетические стереотипы, чтобы уже во многом сформировавшиеся в недрах архитектуры начала XX в. объективные предпосылки нового стиля были художественно осознаны самими архитекторами. Роль такого катализатора, ускорившего процесс формирования новых эстетических представлений в современной архитектуре, сыграла левая живопись. В живописи уже в начале XX в. появилась тенденция в формально-эстетических поисках (кубизм, супрематизм, пуризм, неопластицизм, кубофутуризм), которая была связана не только с экспериментированием в области свойственных изобразительному искусству профессиональных приемов, но и ориентировалась на выработку неких общих для всех пространственных искусств художественных средств нового стиля. Эта тенденция в формально-эстетических поисках постепенно все дальше отходила от другой линии развития левой живописи (фовизм, экспрессионизм) и даже начинала терять некоторые существенные признаки собственно изобразительного искусства, как бы создавая своеобразный "задел" формально-эстетических средств и приемов для явно запаздывавших в своем художественном развитии новой архитектуры и дизайна. Не случайно, что в начале XX в. именно в живописи, которая шла в авангарде стилеобразования и находилась, так сказать, на острие нового искусства, наиболее определенно проявились новые стилевые тенденции.
Предреволюционное пятилетие в русской живописи по интенсивности, глубине и разнообразию новаторских художественных поисков было исключительным феноменом в развитии мирового искусства. Практически после первой мировой войны никакая другая страна не имела такого "задела" в новых течениях живописи. В первые годы после революции, когда была предоставлена возможность свободного развития и творческого соревнования всем новаторским тенденциям, развитие советского изобразительного искусства было бурным и всесторонним. Оно привлекло к себе внимание художников многих стран и вовлекло в свою орбиту все виды искусства. Не остались в стороне и архитекторы. Они испытали большое влияние новаторских течений живописи. Без этого "задела" советская архитектура едва ли смогла бы добиться в короткий срок таких блестящих художественных успехов.