Лука-райковецкая культура
Славянская раннесредневековая археологическая культура, существовавшая на территории верховьев Западного Буга и правобережья Днепра в VII—X веках. Сформировалась на основе корчакской культуры в качестве её эволюционного развития в VII—VIII. Выделена в 1946 году на основе городища в Житомирской области. Неукрепленные селища, население которых занималось сельским хозяйством, для IX века характерно появление городищ, имевших ремесленно-торговый и административный характер. Керамика соответствует пражско-корчакской по состав материала, обжигу, способу формовки и ассортименту форм. От указанной культуры отличается наличием орнаментации — защипов или насечек по краю венчика, ямочным, неровным волнистым или линейным орнаментом. В ходе развития культуры происходит изменение сосудов от слабопрофилированных к имеющим большую профилировку, от высоких сосудов более низким и широким. Изначально керамика носит лепной характер. С IX века появляются сначала лепные сосуды с обточенным на гончарном круге верхом, а затем и сосуды, целиком изготовленные на круге. Основной тип погребений — грунтовые могильники.
Украшения включают в себя проволочные височные кольца, миниатюрные антропоморфные фибулы, подковообразные фибулы, литые трехрогие подвески-лунницы, серьги-лунницы с гроздевидной подвеской, украшенные псевдозернью и имеющие, как считается, западнославянское происхождение, подвески-бубенчики, пластинчатые, литые браслеты и браслеты выполненные из граненой проволоки, перстни, железные пряжки.
Культура длинных курганов
В середине I тыс. н. э. в результате расселения славян в бассейнах озер Псковского и Ильменя складывается третья большая культурно-племенная группировка славян. До славянской миграции этот реги-он принадлежал прибалтийско-финскому населению, значительную роль в экономике которого играли присваивающие формы хозяйственной деятельности. Наиболее яркими памятниками славянского населения, осевшего на землях Ильменско-Псковского бассейна, являются длинные курганы — невысокие валообразные земляные насыпи от 10-12 до 100 м и более длиной, обычно образующие общие могильники вместе с круглыми (полусферическими) курганами. Среди последних есть и синхронные длинным, и более поздние, относящиеся к древнерусскому времени. Каждый длинный курган заключает несколько, иногда десятки захоронений по обряду трупосожжения. Кремация умерших совершалась на стороне, а собранные с погребального костра остатки сожжений помещались в разных местах курганных насыпей. Основная часть захоронений принадлежит к безурновым и безынвентарным.
Все детали погребальной обрядности ранних длинных курганов обнаруживают полную преемственность с последующими восточнославянскими древностями, что дает все основания считать эти памятники славянскими, а конкретно — кривичскими. Обычай ссюружать длинные курганы для захоронений не был принесен славянами-переселенцами. Он зародился уже тогда, когда они осели в Новгородско-Псковских землях. Длинным курганам предшествовали грунтовые захоронения. Так, еще в 60-х годах одно такое захоронение по обряду трупосожжения было исследовано около длинного кургана в могильнике Лезги поблизости от Изборска. Оно помещалось в небольшой ямке и сопровождалось немногочисленным инвентарем, типичным для культуры псковских длинных курганов. Тогда же исследовался грунтовой могильник в уроч. Кобылья Голова близ д. Полосы в нижнем течении Меты. Остатки трупосожжений в нем также были ссыпаны в неглубокие круглые ямки. Основой же становления длинных курганов стали погребения остатков кремации умерших в невысоких природных всхолмлениях удлинен-ных очертаний, подобных тем, что были зафиксированы еще А. А. Спи-цыным в Новгородской земле.
Среди немногочисленных вещевых материалов из псковских длинных курганов для определения их начальной даты и изучения расселения населения, оставившего их, наибольший интерес представляют В-образные рифленые пряжки.
Археология Киева
Произведения искусства древнего Киева в течение последнего десятилетия археологи начали обнаруживать все больше и больше. Самым щедрым на открытия стал сезон 1998 года, принесший несколько примечательных изделий византийских мастеров; некоторые из них могли быть изготовлены и в Киеве.
Сказанное, несомненно, относится к большому шиферному рельефу, найденному 17 марта 1997 года на территории Михайловского Златоверхого монастыря, теперь вновь отстроенного. В технике рельефной резьбы в соответствии с установившейся в восточнохристианском искусстве иконографической схемой здесь изображено чудо обращения в христианство великомученика Евстафия Плакиды - сюжет, известный по образцам каменной резьбы и особенно книжной миниатюры2. Первоначально эта плита находилась над входом в построенный князем Изяславом Ярославичем в 1060-е годы собор Димитриевского монастыря, расположенного рядом с появившемся лишь в начале XII века Михайловским Злаговерхим 3.
В 1998 году в том же монастыре археологи в числе различных вещей домонгольского времени обнаружили шлифованный миниатюрный каменный топорик примерно IV тысячелетия до Рождества Христова, точнее, его сохранившуюся часть размерами 5,1х3,4х2,2 см4. Интересно, что обе стороны изделия украшены изображениями Богоматери Великой Панагии и первомученика архидиакона Стефана, безупречными по рисунку. Это можно объяснить желанием превратить языческий амулет в произведение христианского искусства - так, к примеру, около 1128 года наносили на поверхность двинских, или Борисовых, камней в Беларуси кресты с надписями5. Изображения на ритуальном топорике-амулете по манере исполнения подобны фигуркам на византийских иконах - менологиях - с их изящными фронтальными ракурсами. Иконография и стиль вместе с эпиграфическими признаками сопроводительных надписей позволяют датировать их первой половиной XII века. Рельеф углубленный, обычный для гемм, довольно хорошо известных в Византии, унаследовавшей это искусство от античности.
При раскопках на Большой Житомирской улице, 20 в 2001 году была открыта фрагментарно сохранившаяся византийская икона из глинистого сланца голубого оттенка (12,8х8,8х0,4-0,6 см). Она расколота на несколько частей, в целом образующих створку диптиха с почти полукруглым завершением, плоскость которого заполнена попарно расположенными в три ряда композициями праздничного цикла: Вход Господень во Иерусалим, Распятие, Сошествие во ад (Воскресение), Вознесение, Сошествие Святого Духа на апостолов и Успение. Подобное расположение предполагает размещение на другой части диптиха сюжетов Благовещения, Рождества Христова, Сретения, Богоявления, Преображения и Воскрешения Лазаря (примером может служить диптих XII века в Кити возле Ларнаки на Кипре). Эти каменные диптихи генетически связаны с образцами X-XI веков, изготовленными из слоновой кости. На киевском фрагменте удовлетворительно сохранились лишь изображения Распятия, Вознесения и Успения, от других остались только части композиций, впрочем, опознаваемых. Из числа известных стеатитовых рельефов данной группы полный цикл представлен только на иконе в ризнице Толедского собора. Сюжеты ее нижней части по тематике идентичны композициям киевской находки, хотя и различаются в деталях. По особенностям художественного стиля данное произведение датируется примерно 1200 годом; не исключено, что резьба выполнялась в начале XIII века мастером, осевшим в Киеве после 1204 года. Рельеф был расписан и позолочен.
Фрагмент еще одной стеатитовой иконы обретен при раскопках 1998 года на территории Михайловского Златоверхого монастыря. Обломок (3,6х7,3 см) представляет собой часть полукруглого завершения пластины толщиной 0,45-0,6 см, ширина которой достигала 12,0 см. Произведение имело рельефное обрамление. На гладкой лицевой поверхности, тщательно обработанной (в отличие от оборотной стороны), - рельефное погрудное изображение Христа. Безупречный рисунок сочетается с изысканной резьбой и полихромией. Лик классического типа, с тонкими чертами, короткой бородой и долгими прядями волос, ниспадающими на левое плечо. Голову окружает нимб обычного византийского типа. Складки хитона и край гиматия, покрывающий правое плечо, демонстрируют скульптурную манеру резчика. Первоначально голубой фон плотно усыпали золотые звезды. Одежда и рельефная полоса тоже позолочены. Характер верхней части фигуры Христа позволяет предположить распростертое положение рук, благословляющих или возлагающих венцы на головы святых. Сюжет увенчания святых в иконографии встречается уже около 543 года на мозаиках базилики в Паренцо, позже - преимущественно на молидовулах и стеатитовых иконках XII века6. Киевская находка - несомненно, константинопольского происхождения - их современница.
В том же 1998 году и в том же монастыре был найден обломок каменного крестика - фрагмент округлой формы диаметром 1,8 см, служивший медальоном верхнего конца, с рельефным погрудным изображением Богоматери; ниже уцелела часть нимба вокруг головы распятого Христа. Среди каменных крестов из Поднепровья аналогичных нет. Более вариативны формы резных каменных крестов византийского ареала, но и среди них подобные отсутствуют7. Такие изображения встречаются на резных византийских камеях XII-XIII веков, а также на западных, выполненных в подражание последним8. Принадлежность изделия резцу греческого мастера не вызывает сомнений. Стиль, пластические качества, эпиграфические признаки монограмм Богоматери - явно XIII века.
Адрес следующей находки 1998 года - угол Владимирской и Софийской улиц. Это каменная иконка с изображением мучеников бессребреников Космы и Дамиана, справедливо датированная первой половиной XIII века и отнесенная к стилистической группе "мастера Распятия". Она имеет размеры 4,2х3,4х0,5 см и сравнительно хорошо сохранилась: отбит лишь нижний левый угол и в различных местах есть сколы. Резьба выполнена в невысоком рельефе с орнаментированными краями плащей и обрамлений широких нимбов вокруг голов, равно как и свитков в руках.
1899 год, Княжья Гора: каменная иконка Распятия (5,4х3,9 см) с весьма оригинальной манерой резьбы. С нее началось изучение продукции ремесленной мастерской, изделия которой во множестве рассеяны по русским землям. Высказывалось предположение, что мастерская могла работать в первой трети XIII века в Киеве9. Эпиграфический анализ характерных "цветистых" сопроводительных кириллических надписей привел поначалу к заключению о выполнении их одним мастером - по крайней мере на пяти произведениях10. Но теперь количество образцов существенно возросло, что позволило выявить несколько вполне различимых индивидуальных манер. Топография обнаружений этих стилистических аналогов киевской находки 1998 года дает основание считать мастерскую скорее "странствующей", нежели распространяющей свои изделия путем их естественной миграции.