Глава х тайны архивных башен

КЛАД. Служебный доступ в архивные башни Кремля и Китай-города являлся важным этапом в истории поисков путей к кремлевской подземной тайне.

На одном из заседаний указанного Археологического съезда в Новгороде в 1911 г. я выступил с докладом «К десятилетию Комиссии по разбору и уничтожению документов Московского губернского архива старых дел», основанной в ноябре 1899 г. Слова «уничтожение документов» нещадно резали археологическое ухо. Вступая в комиссию, я давал себе зарок не присудить к уничтожению ни одного архивного документа. Позже, однако, я убедился в своей наивности: в башенных архивах было действительно немало хлама (например, пухлые вязки коммерческого суда), которые подлежали «уничтожению», т. е. продаже на рынке в пользу Губернского правления. С моим вступлением в комиссию последняя переменила предмет своих занятий: больше внимания решено было уделять разбору документов исключительно плохой сохранности и опубликованию наиболее ценных из них. Такой подход дал мне возможность сказать много нового о катакомбах Москвы и Кремля, что зафиксировано в протоколах комиссии «Старая Москва».

Для примера приведу один такой, мною опубликованный, документ Губархива старых дел, рассказывающий о приключении с кладом, зарытым в бывшем Чудовом монастыре(1).

Об этом кладе я писал 34 года тому назад в статье в «Утре России» 10.ХI.1911 г., № 33, под заглавием «Клад в Чудовом монастыре»:

«Древние славяне спасались от неприятеля, скрываясь под водой, позднее русские стали от него зарываться под землю. Но, укрываясь сами, люди вынуждены были и прятать средства к существованию. Так возникли подземные жилища и клады.

Места старинных подземных убежищ оказались не только надежно сокрытыми от глаз неприятеля, но и совершенно затерянными для потомства. Только в самое последнее время, с пробуждением в обществе интереса к родной старине, памятниками этого рода начинают увлекаться.

Зато в различных слоях общества неизменно существовал, не ослабевая со временем, острый интерес к таинственным кладам (ныне я бы сказал «историческим»). Очевидно, потому, что клады на самом деле не миф, легенды о кладах не раз превращались в реальный факт обогащения «счастливчиков».

Особое обилие кладов выпадало на годины крупных общественных потрясений. Для старой Москвы такими эпохами служили в особенности Смутное время и ныне юбилейный 1812 год.

Последний будет ценен своими результатами: дружные юбилейные усилия ученых прольют, несомненно, обильный документальный свет на многие сокровенные стороны старомосковской жизни. Между прочим, и по вопросу о кладах в Москве.

Перед нами любопытный архивный документ о кладе в Чудовом монастыре. В суматохе почти беспримерного в истории всеобщего бегства с веками насиженных мест жителей огромного города многое, конечно, погибло: было забыто или затеряно. Но немало добра, частного и казенного, было своевременно припрятано людьми практичными и рачительными.

Тогдашний настоятель Чудова монастыря иеромонах Константин, за невозможностью вывезти целиком монастырское достояние, часть его, по старорусскому обычаю, зарыл в монастыре в землю, зарыл в самую последнюю минуту, когда неприятель был уже «на стенах высот кремлевских». Видно, клад был зарыт в надежном месте: находчивый настоятель не выражал опасения за его сохранность и молчал, покуда в Москве сидел неприятель, но стал опасаться за его судьбу, лишь только монастырь перешел под охрану русских.

Константин убедил преосвещенного Августина обратиться вторично к графу Ростопчину(2) с настоятельной просьбой о разрешении ему, Константину, войти в оцепленный войсками Кремль с намерением, между прочим, взять зарытую казенную «заблаговременно, чтобы ее не похитили»... сумму.

По-видимому, проникнув в Кремль, настоятель Чудова монастыря убедился в неприкосновенности от неприятеля клада и теперь торопился спасти его от более завидущих глаз своих соотечественников. О дальнейшей судьбе чудовского клада архивный документ, к сожалению, умалчивает».

«ПАТРИАРШАЯ ТЮРЬМА». Под эгидой «архивных башен» я решил полевым образом разгадать загадку «патриаршей тюрьмы».

Тюрьма, о которой речь, это тюрьма патриарха Гермогена в двухъярусном подземелье Чудова монастыря, точнее — под бывшей церковью Чуда Архангела Михаила, построенной митрополитом Алексием в 1365 г. В 1911 г., в связи с юбилейными торжествами памяти патриарха Гермогена, было много кривотолков о тюрьме, в которой погиб от голода знаменитый патриарх-патриот. Я поставил себе целью разрешить «полевым» образом вопросы о патриаршей тюрьме Гермогена, учитывая, что только полевое исследование дает возможность до известной степени познакомиться с характером тех или иных кремлевских сооружений, что могло пригодиться для будущих подземных работ в Кремле на путях к его тайнику.

В моей статье под заглавием «Подземелье патриарха Гермогена в Чудовом монастыре», напечатанной в газете «Утро России» (18. II. 1911 г., № 40), подводится итог подземным изысканиям о патриаршей тюрьме.

По поводу этой статьи и докладов в ученых обществах на означенную тему зафиксированы отклики тогдашней прессы, представляющие ныне исторический интерес.

Например, газета «Правительственный вестник» писала 12.II.1912 г., № 42:

«В заседании Комиссии по исследованию подземных сооружений при Московском обществе по изучению памятников древности были заслушаны доклады И. Я. Стеллецкого «Подземелье патриарха Гермогена в Чудовом монастыре» и Н. А. Александрова(4) «Об исследовании подземных ходов в Москве».

Вопрос о месте заточения патриарха Гермогена в подземелье Чудова монастыря до последнего времени не подвергался обстоятельному историческому обследованию. Принято указывать, как на место заточения патриарха Гермогена, на верхнее подземелье Чудова монастыря. Между тем на основании детального изучения подземелья И. Я. Стеллецкий утверждает, что патриарх Гермоген был заточен не в верхнем, а в нижнем подземелье Чудова монастыря. Из верхнего подземелья в нижнее ведет трехаршинный в глубину коридор; 17-ю ступенями ниже — новое подземелье, оно более высокое, чем верхнее. Своды его поддерживают четыре столба. На высоте 1,5 аршина от земли небольшие, с железными решетками окна. В настоящее время подземелье освещено электричеством. Сравнивая верхнее и нижнее подземелья, докладчик приходит к заключению, что вся обстановка говорит за то, что патриарх Гермоген был заключен именно в нижнем подземелье. Помимо Гермогена, в этом подземелье на протяжении нескольких столетий томился целый ряд духовных лиц, попавших в опалу: епископ тверской Иуда, епископ новгородский Иоанн, отступник от православия митрополит Исидор и др.».

В НЕДРАХ БАШНИ «ТАЙНИК». «Помещения губернского архива старых дел в кремлевских и китайгородских башнях не удовлетворяют в полной мере своему назначению,— читаем в протоколах Новгородского Археологического съезда.— Лучше приспособленными для своей цели являются кремлевские башни — Никольская и Арсенальная; хуже — китайгородский: а) Владимирская и б) Многогранная на Старой площади; в) башня против Воспитательного Дома; г) башня на Москворецкой набережной»(5).

Из кремлевских архивных башен мое самое пристальное внимание привлекала всегда башня подчеркнуто сурового средневековья, угрюмая и одинокая, явно таившая в своих подземельях много исторических тайн и загадок,— башня Наугольная Арсенальная. Проникнуть в нее удалось впервые в 1912 г., и, конечно, не без труда; специально был снят военный развод, охранявший ее входы. Внутри башня оказалась обвитой металлическими стеллажами, с тесно установленными на них, покрытыми «пылью веков», тяжелыми архивными вязками. Доступом к ним служила витая металлическая лестница.

Было известно, что под этой башней существует тайник с источником. Но как пробраться в тайник? Лестница в стене, раньше ведшая в тайник, оказалась вплотную загороженной белокаменным устоем Арсенала, Осмотрев со смотрителем губархива Н. А. Александровым куполообразный свод тайника, нашли в нем дыру, пролом, видимо, старинный, судя по патине, покрывавшей кирпичи пролома. [...] Из пролома торчал верх не старой в своей верхней части приставной лестницы, по которой мы спустились в неведомую мрачную пустоту, с фонарями в руках. [...]

В центре мусорного дна тайника возвышалась пирамидально сложенная [...] груда камней, больше ничего. Только налево — чернело устье огромного сводчатого макарьевского тоннеля, ведущего когда-то под Тайницкую башню [...]. Тогда же кем-то из нас двоих была утеряна в тайнике серебряная монета 20-копеечного достоинства; она была найдена мною при раскопках свыше 20 лет спустя, точнее, в 1933 г.

Первый осмотр описанного тайника происходил, как отмечено, зимой 1912 г. О результатах осмотра в 1911 и 1912 гг. моим упомянутым спутником по осмотру башни было сделано сообщение на заседании 18.11.1912 г. в Комиссии по исследованию подземных сооружений при Московском обществе по изучению памятников древности. Газеты так откликнулись на это его сообщение:

«В прошлом году г. Александров обнаружил в башне (Арсенальной) подземный ход, уходящий на 11 аршин в толщу стены, Далее ход приводит к колодцу, в настоящее время засыпанному землей и камнями. Весной предположено возобновить работы по исследованию этого колодца. Далее обнаружен провал под часовней возле Никольской башни, обращенной в сторону Исторического музея. В этом месте подземный ход спускается на 17 аршин и идет по направлению к Арсенальной башне и к дому Губернского правления(6), постройка которого относится ко времени Ивана Грозного»(7).