В дерри ниггеры ловят птичек 4 страница

Билл подбросил ещё одну охапку веток в дымящийся костёр и спросил тонким голосом, так не похожим на его обычный:

– Ну что? У кого-нибудь есть видения?

– Видение о том, как мы уходим отсюда, – сказал Стэн Урис, и Беверли засмеялась, кашляя и задыхаясь. Ричи откинул голову и посмотрел вверх на дымовое отверстие – тонкий прямоугольник белого цвета. Он подумал о статуе Поля Баньяна в тот день в марте… но это был только мираж, галлюцинация, (видение).

– Этот дым меня убивает, – сказал Бен. – фу-у-у!

– Тогда иди, – пробормотал Ричи, не отрывая взгляда от дымового отверстия. Он чувствовал, что сможет управлять всем этим, чувствовал, что стал футов на десять легче. И он был абсолютно уверен, чёрт побери, что помещение увеличилось. До этого толстая нога Бена Хэнскома прижималась к его левой ноге, а костлявое плечо Билла Денбро прикасалось к правой руке. А сейчас он ни до кого не дотрагивался. Он взглянул налево и направо, чтобы убедиться, что его ощущения его не обманывают – так оно и было. Бен был примерно в футе от него, а Билл справа был ещё дальше.

– Наше помещение увеличивается в объёме, друзья мои и соседи! – сказал он. Потом глубоко вздохнул и закашлялся. Очень сильно болело в груди, как при гриппе или сильной простуде. На миг ему показалось, что это никогда не кончится и он будет кашлять, пока им не придётся вытолкать его отсюда. Если они ещё смогут, – подумал он, но мысль была слишком расплывчатой, чтобы испугать его. Потом Билл поколотил его по спине, и приступ кашля прошёл.

– Вы не знаете и никогда не узнаете, – сказал Ричи. Он опять смотрел в дымовое отверстие, вместо того чтобы смотреть на Билла.

Каким ярким казалось оно ему! Он закрыл глаза, но прямоугольник всё ещё стоял перед глазами, паря во тьме, но только стал уже зелёного цвета.

– Чччто ты ииимешь вввиду? – спросил Билл.

– Послушай, Заика, – он помолчал минуту, услышав, что кто-то кашляет, но не мог понять, кто именно, – это ты должен говорить разными голосами, а не я, Большой Билл. Ты…

Кашель усиливался. И вдруг помещение наполнилось дневным светом, это произошло так неожиданно, и свет был такой яркий, что Ричи пришлось зажмуриться. Он только отметил, что это Стэн Урис карабкается наверх, выбираясь наружу.

– Простите, – выдавал Стэн сквозь спазматический кашель. – Больше не могу.

– Всё в порядке, – услышал Ричи собственный голос. – Чтобы выйти отсюда, тебе на фиг не нужны никакие «значки-сачки». – Голос его, казалось, исходил из кого-то другого.

Секунду спустя дверь захлопнулась. Но свежего воздуха вошло достаточно, и голова его стала понемногу проясняться. Когда Бен придвинулся на место Стэна, Ричи вновь почувствовал его ногу рядом со своей. И с чего ему вздумалось, что помещение увеличивается?

Майк Хэнлон подбросил палочек в дымящийся костёр. Ричи часто задышал, глядя на дымовое отверстие. Он совершенно потерял ощущение времени, но смутно был уверен, что, несмотря на дым, в штабе уютно и тепло.

Он посмотрел вокруг, на своих друзей. У них был жалкий вид полузадохшихся в дыму, когда наверху был солнечный день. Голова Бев откинулась на подпорку, руки лежали на коленях, глаза закрыты, слёзы текли по щекам к мочкам ушей. Билл сидел, скрестив ноги и опустив голову на грудь. А Бен…

Бен вдруг совершенно неожиданно сорвался с места и снова распахнул дверь – Теперь Бен, – сказал Майк. Он сидел по-индейски прямо, напротив Ричи; глаза у него были красные, как у кролика.

Снова стало относительно прохладно, воздух посвежел, дым потянулся наружу через дверь. Бен закашлялся до рвоты. Стэн помогал ему выбраться, и едва они успели закрыть дверь, как Эдди, шатаясь, поднялся на ноги. Его лицо было смертельно бледным; а под глазами – огромные синяки, расплывшиеся до скул. Его впалая грудь то опускалась, то поднималась от частого спазматического дыхания. Он слабо цеплялся за крышку спасительного люка, и если бы не помощь Бена и Стэна, которые схватили его один за одну руку, другой за другую, он бы свалился.

– Извините, – выдавил из себя Эдди, и они вытащили его наружу. Дверь захлопнулась снова.

Относительно долго всё было спокойно. Дым продолжал сгущаться, пока не превратился в плотный туман. Похоже на суп из зелёного горошка, Ватсон, – подумал Ричи, представив себя на миг Шерлоком Холмсом (Холмсом, похожим на Бэзила Рэтбуна и удручающе чёрно-белым), идущим по своим делам по Бейкер-стрит, а где-то неподалёку Мориарти, в стороне ждёт карета, и вот-вот начнётся игра.

Мысли были удивительно ясными и чёткими. Казалось, они имеют вес, как будто это были не простые «карманные» дневные мечтания, каких у него бывало на дню по сто раз (сделать уборку до девяти, вынести мусор, и вот это подходит, всё кончено… ИСЧЕЗЛО! Беги домой, Тозиер… и разбили пластинку Бэйб!), но здесь всё было почти настоящим.

У него хватило здравого смысла понять, что если всё упирается в видение Бэзила Рэтбуна как Шерлока Холмса, то вся идея видения становится никчёмной.

Конечно, если бы не было там Мориарти. Там снаружи какое-то Оно, настоящее. Оно…

Дверь снова распахнулась, – это выскочила Беверли, сухо кашляя и зажимая рот рукой. Бен схватил её за одну руку, Стэн – за другую. Наполовину вытащенная, наполовину выкарабкавшаяся сама, она поднялась вверх и исчезла.

– Увеличивается, – сказал Билл.

Ричи огляделся. Он увидел сложенный из камней круг, из которого валил дым, собираясь в облака. Прямо напротив он видел Майка, сидящего со скрещёнными ногами, как идол, сделанный из красного дерева, уставившегося на него, хотя дым и разъедал его глаза. Казалось, Майк находится ярдах в двадцати от него, а Билл и того дальше. Подземный клубный домик стал казаться залом для бальных танцев.

– Не имеет значения, – сказал Майк. – Я думаю, скоро начнётся. Что-то уже есть.

– Да, – сказал Билл. Ннно я я я…

Он начал кашлять. Он старался сдержаться, но кашель усиливался, становился сухим и лающим. В дыму Ричи видел, как Билл неуверенно встал на ноги, вскарабкался к двери и распахнул её.

– Ссссчччасттли…

А затем исчез, поддерживаемый остальными.

– Похоже, мы с тобой остались вдвоём, старина Майки, – сказал Ричи, а потом зашёлся от кашля сам. – Я был уверен, что это будет Билл…

Приступ кашля становился всё сильнее, перехватывало дыхание. Голова стала как ватная, она была как репа, сочащаяся кровью. Из глаз за очками текли слёзы.

Откуда-то издалека он слышал голос Майка:

– Поднимайся, если надо, Ричи. Не надо, угоришь. Не убивай себя.

Он протянул руку к Майку и помахал ему (не надо этих дурацких слов) отказываясь. Мало-помалу он стал справляться со своим кашлем. Майк был прав – что-то должно было произойти. Очень скоро. И он хотел быть здесь, когда это произойдёт.

Он откинул голову назад и посмотрел на дымовое отверстие. Приступ кашля прошёл, голова стала лёгкой. И у него появилось ощущение, что он парит в воздухе. Это было приятное чувство. Он неглубоко вздохнул и подумал: Когда-нибудь я стану звездой рок-н-рола. Наверняка стану, – подумал он. – Я буду знаменит. Я буду записывать пластинки, музыкальные альбомы, буду сниматься вкино. Я буду носить чёрную спортивную куртку и белые туфли, у меня будет жёлтый «кадиллак». И когда я вернусь в Дерри, все они лопнут от зависти, даже Бауэре. Я ношу очки, кому какое собачье дело, Бадди Холли тоже носит очки. Я буду прыгать и плясать до посинения. Я буду самой яркой звездой рок-н-ролла, самой яркой из всех в Мэне. Я…

Мысли медленно поплыли. Всё потеряло значение. Он обнаружил, что теперь ему не нужно стараться дышать неглубоко, его лёгкие адаптировались. Он мог вдыхать сколько угодно дыма. Может, он с Венеры?

Майк подбросил палочек в огонь. Чтобы не отставать, Ричи бросил ещё одну охапку.

– Как ты себя чувствуешь, Ричи? – спросил Майк.

Ричи улыбнулся.

– Лучше, почти хорошо. А ты?

Майк кивнул и улыбнулся в ответ.

– Я нормально. У тебя были какие-нибудь забавные мысли?

– Ага. Сначала я думал, что я Шерлок Холмс. Потом, что я могу танцевать как Дауэлс. У тебя такие красные глаза, ты не поверишь.

– У тебя тоже. Как два кролика в клетке – вот кто мы такие.

– Да?

– Точно.

– Ты хочешь сказать, что всё в порядке?

– Всё в порядке. А ты хочешь сказать, что нашёл подходящее слово?

– Нашёл, Майк.

– Да. О'кей!

Они усмехнулись, глядя друг на друга. Ричи откинулся назад к стене и опять стал смотреть на дымовое отверстие. И вскоре он почувствовал, что медленно воспарил. Причём движется вверх. Он поднимался вверх, как (плывём вниз мы все) воздушный шарик.

– Пппарни, вввсе в порядке?

Голос Билла шёл из дымового отверстия. С Венеры. Беспокоится. Ричи почувствовал, что пришёл в себя.

– Всё в полном порядке, – услышал он свой собственный голос, отдалённый и сердитый. – Всё в порядке, мы говорили, что всё хорошо, не беспокойся, Билл, дай нам найти слово, мы хотим сказать, что мы нашли (мир) слово.

Штаб стал больше, чем когда-либо, пол покрылся каким-то полированным деревом. Дым стоял, как густой туман, сквозь него с трудом можно было различить костёр. Этот пол! Господи, помилуй! Такой же большой, как пол в зале для бальных танцев в этой музыкальной фантастической феерии. Майк смотрел на него с противоположной стороны, его очертания были уже трудно различимы.

Ты идёшь, старина Майки?

Вместе с тобой, Ричи.

Ты всё ещё хочешь сказать, что всё в порядке?

Да… но держи руку… ты можешь схватить?

Думаю да.

Ричи протянул свою руку и, хотя Майк был в самом дальнем конце этой огромной комнаты, он почувствовал, как сильные коричневые руки держат его за запястья. О, это было приятное прикосновение – приятно было почувствовать даже само желание уюта и покоя, и с другой стороны – найти покой и уют в желании, найти некое вещество в дыму и дым в веществе…

Он откинул голову назад и посмотрел на дыру для дыма, такую белую и крошечную. Сейчас она была так далеко и высоко, в милях отсюда. Небесный свет Венеры.

Обряд свершался. Он начал парить. Ну что ж, давай! – подумал он, и начал подниматься всё быстрее и быстрее сквозь дым, туман, мглу, как бы это ни называлось.

Теперь они находились где-то в ином месте.

Они вдвоём стояли в центре Барренса. Смеркалось.

Он знал, что это Барренс, но здесь всё было по-другому. Зелень стала гуще и пышнее, всё вокруг девственно благоухало. Вокруг цвели растения, которых он прежде никогда не видел. А то, что он вначале принимал за деревья, было на самом деле гигантскими папоротниками. Слышалось журчание льющейся воды, но оно было слишком громким – вода в ручье Кендускеаг текла с мягким и нежным звуком, а это журчание скорее напоминало шум реки Колорадо в том месте, где она пересекает Большой Каньон.

Было очень жарко. Но не так, как бывает в Мэне летом (хотя и здесь влажность бывает такая, что ночью можно обливаться потом в постели). В том месте, где они сейчас находились, было так жарко и влажно, что и представить себе нельзя. Плотные клочья тумана стелились по земле и окутывали ноги мальчиков. Едко пахло кислотой, как от сгоревших зелёных деревьев.

Они с Майком направились в сторону журчащей воды. Они молча шли, прокладывая себе дорогу сквозь странную зелень. Толстые верёвки лиан свисали с деревьев, как огромные гамаки. Ричи услышал, как кто-то продирался сквозь кусты. Судя по звуку, этот кто-то был гораздо больше оленя.

Он постоял, чтобы оглядеться вокруг, поворачиваясь по сторонам и изучая горизонт. Он знал, где должна была находиться толстая белая труба Стэндпайпа, но её там не было. Не было и ветки железной дороги, ведущей к депо, в самом конце Нейболт-стрит, а на месте домов Старого Мыса тянулись только низкие овраги со скальными выступами обнажённых пород красного песчаника среди гигантских папоротников и высоких сосен.

Сверху что-то захлопало. Мальчики едва-едва успели пригнуться, как над ними пронеслась стая летучих мышей. Ричи никогда в жизни не видел таких гигантских летучих мышей; на мгновение он жутко испугался, больше даже, чем тогда, когда они с Биллом убегали на Сильвере от оборотня, а он преследовал их по пятам. Безмолвие и чужеродность этой земли наводили страх, но её привычность пугала ещё больше, они узнавали её.

Нельзя бояться, – сказал он сам себе. – Запомни, что это сон, видение или назови как хочешь, а на самом деле мы со стариной Майки сидим в нашем штабе, наполненном дымом. Очень скоро Большой Билл занервничает, почему мы больше не отвечаем, они с Беном зайдут и вытащат нас оттуда. Как Цветик-Семицветик – если поверишь и захочешь, всё сбывается.

Но он видел огромные крылья летучих мышей, и как сквозь их перепончатую кожу просвечивало солнце; а когда они проходили под высокими папоротниками, он увидел жирную жёлтую гусеницу, ползущую через лист, оставляя за собой следы. По телу гусеницы прыгали и шипели какие-то крохотные чёрные существа. Если это был сон, то это был самый правдоподобный и ясный сон в его жизни.

Они пошли на звук воды. Там был густой, доходящий до колен туман, и Ричи не мог сказать, касается он земли или нет. Они дошли до места, где обрывался туман и открывалась земля. Ричи не поверил своим глазам. Этот поток не мог быть Кендускеагом, но это был он. Река бурлила и шумела в своём узком русле, ограниченном каменистым берегами. Глядя на противоположную сторону, он видел скалистые берега; по обнажённым пластам можно было судить о возрасте земляных пород, сначала красных, потом оранжевых, потом опять красных. По камням нечего было и думать перейти эту реку, для этого нужен был как минимум верёвочный мост. Рокот и рёв реки напоминали рык разгневанного глупого существа, и Ричи заметил, открыв от изумления рот, что серебряные с розовым отливом рыбы неправдоподобно высоко выпрыгивают из воды, ловя мошек. Они шумно плюхались в воду, и Ричи успевал рассмотреть их и убедиться, что он никогда в жизни не видел таких рыб и даже не читал о подобных в книгах.

Птицы с шумом проносились по воздуху, пронзительно крича. Их было очень много – не десяток и не два, а так много, что небо казалось тёмным, так как они заслоняли солнце. Что-то ещё проносилось сквозь кусты, потом ещё и ещё. Ричи обернулся, и сердце больно забилось о рёбра: он увидел нечто, напоминающее антилопу, проносящееся на юго-восток.

Что-то должно случиться, И они знают это. Пролетали птицы, приземляясь где-то далеко на юге. Ещё одно животное пронеслось мимо них… и ещё одно. Потом наступила тишина, нарушаемая только рокотом Кендускеага. В этой тишине была какая-то насторожённость, как в ожидании родов. Ричи не нравилось всё это. Он чувствовал, что у него зашевелились волосы на голове, и схватил Майка за руку. Ты знаешь, где мы находимся? – закричал он Майку. Ты узнал?

Господи! Конечно! – крикнул Майк. – Это прошлое, Ричи! Прошлое! Ричи кивнул. Конечно, это прошлое, как давным-давно, много-много лет тому назад, когда мы жили в лесу и никто больше нище не жил. Они были в Барренсе, каким он был. Бог знает, сколько тысяч лет тому назад! Они были в таком далёком прошлом, что невозможно представить, до оледенения, когда в Новой Англии были такие же тропики, как теперь в Южной Америке. Он нервно осматривался, ожидая увидеть длинные шеи бронтозавров на фоне неба, глядящих с высоты, набив полный рот зелёных веток, или саблезубого тифа, выскакивающего из засады.

Но по-прежнему стояла тишина, как пять или десять минут тому назад, прежде чем стали видны ужасные грозные сполохи, горящие пурпуром в небе, а свет стал зыбким, красно-жёлтым, и ветер почти полностью затих и душный запах использованных машинных батарей повис в воздухе.

Мы в прошлом, миллион лет тому назад, а может быть, десять миллионов, а может быть, и все восемьдесят. Но вот они мы, и что-то должно произойти, не знаю, что именно, но что-то, и я боюсь, я хочу, чтобы это всё кончилось, я хочу назад, и Билл, пожалуйста, Билл, пожалуйста, вытащи нас отсюда, мы кажется, влипли в историю, пожалуйста, пожалуйста, помоги…

Майк крепко сжал его руку, и он понял, что тишина уже нарушилась. Чувствовались постоянные низкие вибрации – он скорее чувствовал их, чем слышал, они давили ему на барабанные перепонки, надавливая на чувствительные крохотные кости, регулирующие звук. Гул постепенно нарастал. В нём не было мелодии, он просто был: (то слово, которое было вначале – было слово, была земля…) бездушный, бессердечный звук. Он схватился за дерево, которое стояло рядом, рука дотронулась до него, нащупала шероховатости ствола, и он почувствовал вибрацию, исходящую изнутри. В то же самое время он почувствовал её под ногами – постоянное дрожание, которое проходило от ступнёй до лодыжек и колен, заставляя сухожилия звенеть как струна.

Оно росло и росло.

Оно шло с неба. Не желая делать этого, но и не имея возможности предотвратить неизбежное, Ричи посмотрел вверх. Солнце было похоже на расплавленный, горящий круг в низком небе, окружённый сказочным кольцом тумана. А под ним неистово зеленел ковёр Барренса, но слишком спокойный. Сейчас Ричи подумал, что он понял, в чём заключается видение: они должны были увидеть пришествие Оно.

Вибрация обрела голос – рокочущий рёв, который восходил в громыхающее крещендо. Он зажал уши руками и закричал, не слыша сам себя. Рядом с ним Майк Хэнлон делал то же самое, и Ричи увидел, что у Майка из носа течёт кровь.

Облака на западе окрасились в красный цвет. Луч прочертил след по направлению к ним, расширяясь, превращаясь из ручейка в поток, а потом в реку огня зловещего оттенка, а затем, как горящая падающая комета, прорезал слои облаков. Поднялся ветер. Он был горячий и опаляющий, дымный и душный. То, что было на небе, напоминало комету гигантских размеров, как огромная горящая спичечная головка, на которую больно смотреть. От неё отрывались заряды электричества, голубые вспышки, которые загорались от неё и образовывали грозу.

Космический корабль! – закричал Ричи, падая на колени и закрывая глаза, – О Господи! Это космический корабль!

Но он знал – и позже скажет всем остальным, что это не космический корабль, хотя, возможно, он пролетал через космос, чтобы попасть сюда. Что бы это ни было, откуда бы ни пришло – с другой звезды или с другой галактики – Оно спустилось к ним в этот длинный-длинный день, и если первое попавшееся слово было космический корабль, то это, возможно, только потому, что у него не было других слов, объясняющих то, что видели его глаза.

Затем раздался взрыв – за грохотом последовали накатывающие толчки, которые свалили их обоих с ног. На этот раз Майк схватил Ричи за руку. Последовал ещё один взрыв. Ричи открыл глаза и увидел ослепительную вспышку и столб дыма, поднимающийся к небу.

Оно! – закричал он Майку в полном экстазе от ужаса, которого он не испытывал никогда в жизни – ни до, ни после, – никогда он не чувствовал такого глубокого шока, который поглотил все остальные эмоции. – Оно! Оно! Оно!!!

Майк поднял его на ноги, и они побежали по крутому берегу молодого Кендускеага, не замечая, как близки они к краю обрыва. Сперва Майк споткнулся и упал на колени. Потом то же случилось с Ричи, который поцарапал голень и порвал штаны. Поднялся ветер, неся запах горящего леса прямо на них. Дым становился всё гуще, и Ричи мало-помалу убеждался, что они с Майком бегут не одни. Снова мимо неслись животные, спасающиеся от дыма…

– Всё в порядке?

Он открыл глаза и увидел, что Беверли стоит на коленях, склонившись на ним, и вытирает его губы платком. Все остальные – Билл, Эдди, Стэн и Бен – стояли за ней, и их лица были серьёзными и встревоженными. Скула Ричи болела так сильно, как если бы по ней проехал танк. Он попытался что-то сказать Беверли, но из его горла вырвались только какие-то хриплые звуки. Он попытался прокашляться, но его чуть не вывернуло наизнанку. У Ричи было такое ощущение, как будто его горло и лёгкие всё ещё наполнены дымом.

Наконец ему удалось выговорить:

– Ты что, дала мне пощёчину, Беверли?

– Я просто совершенно не знала, что делать.

– Вот чёрт, – пробормотал Ричи.

– Я думала, с тобой случилось что-то совершенно непоправимое, – Бев вдруг расплакалась.

Ричи неуклюже похлопал её по плечу, а Билл обнял её за шею. Она сразу же протянула руку назад, схватила и сжала руку Билла.

Наконец Ричи удалось подняться, и у него тут же сильно зарябило в глазах. Когда это ощущение прошло, Ричи увидел бледное изумлённое лицо Майка, прислонившегося к росшему поблизости дереву.

– Я блевал? – спросил Ричи у Бев, которая продолжала всхлипывать.

Она кивнула.

Хриплым, запинающимся голосом ирландского полицейского, Ричи выговорил:

– На тебя что-нибудь попало, дорогая?

Бев засмеялась сквозь слёзы и покачала головой.

– Я перевернула тебя на бок… Боялась, что ты… за-захлебнёшься. Она снова начала плакать.

– Ннне чччестно, – сказал Билл, всё ещё не выпуская её руку из своей. – Здесь положено заикаться только мне.

– Неплохо, Большой Билл, – Ричи попытался встать, но с шумом повалился обратно на землю. Рябь в глазах не проходила. Он закашлялся и повернул голову в сторону, поняв, что сейчас его снова вырвет, всего за мгновение до того, как это случилось. Его вырвало зелёной пеной и густой слизью. Закрыв глаза, Ричи спросил:

– Никто не хочет перекусить?

– Вот дерьмо! – воскликнул Бен, которому стало одновременно и смешно, и противно.

– Я бы скорее назвал это блевотиной, – прохрипел Ричи, хотя глаза его были закрыты. – Обычно дерьмо выходит с другого конца, во всяком случае, у меня. Не знаю, может у тебя не так, Соломенная Голова?

Когда он наконец открыл глаза, он увидел штаб в двадцати ярдах от себя. Из раскрытых окна и большой двери в крыше валил дым, но уже не так сильно, как раньше.

На этот раз Ричи удалось подняться на ноги. Какое-то время он был совершенно уверен, что сейчас его снова вырвет, или он упадёт в обморок, или же случится и то, и другое.

– Чёрт бы побрал, – пробормотал он, все очертания плыли и колебались у него перед глазами. Когда голова перестала кружиться, Ричи направился к Майку. Глаза того были всё ещё красными, как у хорька. Увидев мокрые пятна на его брюках, Ричи подумал, что старина Майки тоже не избежал гимнастики для желудка.

– Для белого ты оказался очень крепким! – прохрипел Майк и слабо схватился за плечо друга.

У Ричи не находилось слов – чрезвычайно редкая ситуация. Билл вместе со всеми остальными подошёл ближе.

– Это ты нас вытащил? – спросил Ричи.

– Яя и Бббен. Вввы ттак ооорали. Оооба. Ннно… – тут он взглянул на Бена.

– Это всё из-за этого дыма, – в голосе Бена, впрочем, не было уверенности.

– Я правильно понимаю, что ты имеешь в виду? – вяло спросил Ричи.

– Ты о чём? – Билл пожал плечами.

– Сначала нас там не было, разве не так? Вы полезли вниз, потому что услышали наши крики, но сначала нас там не было, – сказал Майк.

– Там было столько дыма, – сказал Бен. – Вы так орали, что мы все перепугались. Но эти крики… они… как бы…

– Дддоносились изздалека, – закончил за него Билл. Сильно заикаясь, он рассказал, что когда они с Беном спустились вниз, то не увидели ни Ричи, ни Майка. Они стали обшаривать всё задымлённое помещение, боясь, что друзья могут просто задохнуться. Наконец Билл нащупал чью-то руку, руку Ричи, как оказалось впоследствии, и «дддернул зза ннее изо ввсех ссил». Тогда Ричи появился из темноты, на три четверти в бессознательном состоянии. Обернувшись, Билл увидел, что Бен стоит, по-медвежьи обхватив Майка, и оба они задыхаются от кашля. Бен подтолкнул Майка вверх и помог ему выбраться через дверь в крыше.

Бен слушал всё это и время от времени утвердительно кивал.

– Знаешь, как я там носился? Вытянул вперёд руку, как будто хочу со всеми поздороваться. И ты за неё ухватился. Как чертовски здорово, что ты за неё ухватился, Майк. А я-то уже начинал думать, что никогда тебя больше не увижу.

– Ребята, как это у вас получается, что вы там бегали и спотыкались? Там ведь не больше полутора метров в каждую сторону.

На мгновение все замолчали и уставились на Билла, который о чём-то напряжённо думал с нахмуренными бровями.

– Ведь штаб тогда действительно был больше, – сказал наконец Билл. – Ррразве нет, Бен?

– Во всяком случае, так мне показалось, – пожал плечами Бен. – Или во всём виноват дым?

– Дым тут ни при чём, – пробормотал Ричи. – Как раз перед тем, как это случилось – перед тем, как мы оказались снаружи – мне пришло в голову, что штаб стал по размерам не меньше зала для бальных танцев. Я видел такие залы в мюзиклах. В «Семи невестах для семи женихов», например. Майк стоял у противоположной стены, и я видел его с трудом.

– Вы оказались снаружи? – спросила Беверли.

– Ну, я имел в вицу… как бы…

– Это произошло? Правда? Вам было видение, совсем как у Бена в книжке? – Она схватила Ричи за руку, её лицо просто сияло. – Это действительно произошло?

Ричи посмотрел на свои ноги, потом на ноги Майка. На колене у Майка красовалась здоровенная прореха в его вельветовых брюках. На его собственных джинсах тоже были дырки – на том же самом месте. Сквозь дырки виднелись его колени, покрытые кровоточащими ссадинами.

– Если это было видение, я не хочу, чтобы оно повторилось, – сказал он. – Я не знаю, что там было, но мои брюки были совершенно целые, когда нас угораздило туда спуститься. Ну и достанется же мне за них от мамочки.

– И что там было? – одновременно спросили Эдди и Бен. Ричи и Майк посмотрели друг на друга. Затем Ричи спросил:

– Бевви, есть что-нибудь покурить? Она протянула две самодельные папиросы. От первой же затяжки ему стало так плохо, что он вернул папиросу Бев.

– Извини, совершенно не могу курить.

– Это было прошлое, – сказал Майк.

– Чёрт бы его побрал, – откликнулся Ричи. – Это было даже не прошлое. Что-то давно забытое. Как из прошлой жизни.

– Да, ты прав. Мы были в Барренсе, но погружались в Кендускеаг со скоростью миля в минуту. Там оказалось очень глубоко. Нам было так чертовски неуютно. Извини, Бевви, но я не вру. И вокруг плавали рыбы. По-моему, лососи.

– Пппапа ггговорит, чччто в Ккквендускеаге уже ооочень давно ннне водится ннникакая рррыба. Из-за сссточных вод.

– Это и было очень давно, – Ричи как-то странно взглянул на них. – Я думаю, что это было миллион лет тому назад.

Его слова были встречены всеобщим молчанием. Наконец Беверли нарушила тишину.

– И что же там было?

Ричи чувствовал, что слова застревают у него в горле, и ему приходилось делать усилия для того, чтобы произнести их. Его как будто снова рвало.

– Мы увидели Его, – сказал он наконец. – Я думаю, это было Оно.

– Господи, – прошептал Стэн. – О, Господи. Послышалось шипение ингалятора Эдди.

– Оно спустилось с неба, – сказал Майк. – Не хотел бы я увидеть нечто подобное второй раз. Оно горело ярким пламенем, рассыпало искры прямо снопами и грохотало, как гром. Этот шум…

Он покачал головой и взглянул на Ричи.

– Он был похож на конец света. Когда Оно приземлилось, весь лес мгновенно вспыхнул. И всё кончилось.

– Это был космический корабль? – спросил Бен.

– Да, – сказал Ричи.

– Нет, – сказал Майк.

Они посмотрели друг на друга.

– Впрочем, пожалуй, нет, – сказал Майк. И тут же Ричи заметил:

– Нет, знаете, это действительно был космический корабль, но… И они снова замолчали, под недоуменными взглядами друзей.

– Рассказывай ты, – решил Ричи. – По-моему, мы имеем в виду одно и то же, просто они не понимают.

Майк кашлянул в кулак и с виноватым видом оглядел всю аудиторию.

– Я просто не знаю, что говорить.

– Пппопробуй, – решительно настоял Билл.

– Оно спустилось с неба, – повторил Майк. – Но это не был космический корабль в полном смысле слова. Оно скорее было похоже… ну… на Ковчег из Писания, про который в Библии говорится, что в нём был Дух Божий… только Бог тут совсем ни при чём. Стоило только взглянуть на Него, чтобы почувствовать недоброе, почувствовать, что Оно служит злу, правда.

Майк снова взглянул на остальных.

Ричи кивнул.

– Оно пришло… оттуда. Такое у меня было чувство. Оттуда.

– Что значит «оттуда», Ричи? – спросил Эдди.

– Просто «оттуда», и всё, – ответил Ричи. – А когда Оно приземлилось, Оно так разворотило землю вокруг себя! Огромный холм превратился в дырку от бублика. Оно село в том месте, где сейчас центральная часть Дерри.

– Врубаетесь? – он посмотрел на слушателей.

Бев выронила недокуренную сигарету и наступила н? неё.

– Оно всегда было там, с начала времён… с тех времён, когда на Земле ещё не было людей или было немного где-то в Африке – прыгали по деревьям, жгли костры в пещерах. Потом кратер исчез, ледник завалил его чем-то, углубил долину… Но теперь там, внутри, уже засело Оно. Возможно, оно погрузилось в сон в ожидании того, когда растает лёд и появятся люди, – сказал Майк.

– Вот почему Оно использует трубы и каналы для сточных вод, – вставил Ричи. – Это его улицы.

– А как Оно выглядело? – коротко спросил хриплым голосом Стэн Урис.

Они пожали плечами.

– Сможем ли мы с Ним справиться? – спросил Эдди в полной тишине. – С такой штукой? Никто не ответил ему.