В дерри ниггеры ловят птичек 3 страница

Но сейчас эта энергия возвращалась. Нет, не во всём – и не совсем, – но всё-таки возвращалась. И не только к нему одному; он чувствовал, что она наполняет всю комнату. Ричи показалось, что Майк выглядит отлично – первый раз с того времени, как они собрались на этот ужасный ланч над пропастью. Когда Ричи вошёл в холл и увидел Майка, сидящего с Беном и Эдди, он был шокирован и подумал: Вот человек, который сходит с ума; может быть даже готов покончить жизнь самоубийством. Но сейчас это прошло. Не затаилось, а просто исчезло. Ричи сидел и наблюдал, как последние следы этого безумия исчезают с лица Майка, когда он вспоминал эти случаи с птицей и альбомом. Он наполнился энергией. И то же самое произошло со всеми остальными. Это было видно по их лицам, по их жестам.

Беверли посмотрела на шарики, которые Билл отнёс к аппарату микрофильмирования на большом столе.

Голубые шарики.

В ДЕРРИ НИГГЕРЫ ЛОВЯТ ПТИЧЕК

Оранжевые шарики.

НЕУДАЧНИКИ ПРОДОЛЖАЮТ ПРОИГРЫВАТЬ.

СТЭНЛИ УРИС НАКОНЕЦ ВПЕРЕДИ

Господи, – подумал Ричи, открывая новую бутылку пива, – всё ещё не так плохо. Оно может быть любым монстром, которым Оно хочет быть, и немудрёно, что Оно может подпитывать наши страхи.

Эдди нарушил молчание:

– Что, как вы думаете. Оно знает о том, что мы собираемся делать? – спросил он.

– Оно было здесь, правда? – произнёс Бен.

– Не думаю, что это имеет большое значение, – ответил Эдди. Билл кивает.

– Это только иллюзии, – сказал он.

– Я не уверен, что Оно может видеть нас и знать, что мы делаем. Вы можете видеть диктора в телевизоре, но он-то вас не видит.

– А эти шарики, ведь они не иллюзии, – Беверли показала пальцем через плечо. – Они-то реальные.

– Но всё-таки это неправда, – произнёс Ричи, и все смотрят на него.

– Образы реальные. Я уверен. Они…

И вдруг что-то щёлкнуло и появилось в комнате, что-то новое; оно щёлкнуло с такой силой, что он зажал уши. Глаза его расширились за стёклами очков.

– О, Господи! – неожиданно крикнул он. Он схватился за стол, почти встал, потом опять упал в кресло с глухим шумом. Он посмотрел на Майка, а все остальные испуганно и встревоженно повернулись к нему.

– Горит, – почти крикнул он. – Глаза горят!

Майк! глаза горят…

Майк кивнул, слегка улыбаясь.

– Ррричи, ччто это? – спросил Билл.

Но Риччи не слышал его. Воспоминания наплыли на него как прилив, бросая его попеременно то в жар, то в холод, и он неожиданно понял, почему эти воспоминания возвращаются так постепенно. Если бы он вспомнил всё сразу, сила их была бы подобна выстрелу, разрывающему виски. Они снесли бы ему весь затылок.

– Мы видели, что Оно пришло! – сказал он Майку. – Ведь правда, мы видели, что Оно пришло? Ты и я… или, может быть, это был не я? – Он схватил руку Майка, которая лежала на столе. – Ты тоже видел это, Майки, или это только я? Ты видел? Лесной костёр? Кратер?

– Да, я видел, – ответил Майк спокойно и стиснул руку Ричи. Ричи закрыл глаза, думая, что он никогда не чувствовал такой мощной волны облегчения в своей жизни.

– О чём вы, парни? – спросил Эдди, глядя то на одного, то на другого.

Ричи посмотрел на Майка, но Майк покачал головой.

– Давай ты, Ричи. Я скажу что-нибудь вечером.

– Вы все не знаете, а может быть, просто не запомнили, потому что вы ушли, – сказал им Ричи. – Я и Майки были последними индейцами в вигваме с дымовым отверстием.

– Дымовое отверстие, – сказал Билл задумчиво. Глаза его были где-то далеко, и они светились голубым.

– Ощущение горения в глазах, – сказал Ричи, – под моими контактными линзами. Я первый раз почувствовал его сразу после того, как Майк позвонил мне в Калифорнию. Я не знал, что это такое, но сейчас я знаю. Это был дым 27-летней давности.

Он посмотрел на Майка.

– Психологический, ты бы сказал? Психосоматический? Что-то связанное с подсознанием?

– Я бы так не сказал, – спокойно заметил Майк. – То, что ты чувствовал, так же реально, как шарики или та голова, которую я видел в холодильнике, или труп Тони Трэкера, который видел Эдди. Расскажи им, Ричи.

Ричи начал рассказывать:

– Это случилось через четыре или пять дней после того, как Майк принёс отцовский альбом в Барренс. Думаю, что это было где-то во второй половине июля. Наш штаб уже был. Но… дымовое отверстие, это и была твоя идея, Соломенная голова! Ты вычитал её из одной из твоих книг!

Слегка улыбаясь, Бен кивнул.

Ричи подумал: В тот день было пасмурно. Ни ветерка. В воздухе пахло грозой. Как тогда, за месяц до того, когда мы стояли у реки кружком, а Стэнли резал наши руки осколком бутылки из-под кока-колы. В воздухе была такая тишина, как будто природа ждала, что вот-вот что-то случится, а позже Билл сказал, что всё было так плохо и произошло так быстро, потому что не было тяги.

17 июля. Да, именно тогда. Это был день дымового отверстия. 17 июля 1958 года, почти спустя целый месяц после начала летних каникул, и ядро Неудачников – Билл, Эдди и Бен – сформировалось в Барренсе. Это случилось через два дня после того, как было найдено тело Джимми Куллума, и через день после того, как мистер Нелл снова явился в Барренс и встал прямо над их штабом, не зная, что он там находится, потому что к этому времени они замаскировали его, и Бен сам следил за тем, чтобы были уничтожены все следы и чтобы дёрн был на месте. Если вы только не станете на четвереньки и не проползёте все вокруг, у вас даже не возникнет подозрения, что там что-то есть. Как и запруда, штаб Бена удался на славу, но мистер Нелл ничего об этом не знал. Он детально допросил их, официально, занося их ответы в чёрную записную книжку, но они мало что могли сказать, по крайней мере о Джимми Куллуме, и мистер Нелл опять ушёл, напомнив им ещё раз, что нельзя играть в Барренсе одним… никогда.

Мистер Нелл приходил 16-го, день был жаркий, влажный, но солнечный. А 17-го было пасмурно…

– Ты расскажешь нам, Ричи? – спросила Бев, слегка улыбаясь полными, накрашенными бледно-розовой помадой губами, глаза её сияли.

– Я как раз думаю, с чего начать, – сказал Ричи. Он снял очки, протёр подолом рубашки, и неожиданно понял, с чего: с земли, раскрывающейся перед ногами Билла и его собственными. Конечно, он знал о штабе, как и Билл и все остальные, но его до сих пор пугало зрелище разверзающейся земли.

Он вспоминил, как Билл вёз его на багажнике Сильвера к их обычному месту на Канзас-стрит, а потом оставил свой велик под маленьким мостом. Он вспомнил, как они вдвоём шли к открытому месту, иногда сворачивая, потому что кусты были слишком густыми – была середина лета, и Барренс был в полном расцвете своей пышности. Он вспомнил сонмища комаров, назойливо зудящих у самого уха: вспомнил, что Билл сказал (всё возвращается к нему настолько ясно, как будто это случилось не вчера, а происходит сейчас):

– Ппподдожди её…

…ссекунду, Ррричи! Проклятущий сидит у тебя на шее.

– О, Господи! – сказал Ричи. Он ненавидел комаров. Маленькие летающие вампиры – вот что они такое. – Убей его, Билли! Билл хлопнул Ричи по шее.

– Ой!

– Что?

Билл открыл ладонь перед лицом Ричи. Там лежал убитый комар, как раз посередине ладони, и кровь испачкала всю ладонь.

Моя кровь, – подумал Ричи, – большая потеря для вас и для многих.

– Да, – сказал он.

– Ннне беспокойся, – сказал Билл. – Этот гад никогда уже не станцует танго.

Они шли, отбиваясь от комаров, которые тучей вились над ними, наверное, привлечённые запахом пота – тем, что через несколько лет назовут «ферменты». Или ещё чем-то ещё.

– Билл, а когда ты собираешься рассказать всем о серебряных пулях? – спросил Ричи, когда они добрались до полянки, хотя он предполагал, что Стэн уже обо всём догадался. Стэн был очень проницательным, слишком проницательным, чтобы быть везучим, думал иногда Ричи. В тот день, когда Майк принёс альбом своего отца в Барренс, Стэн пропал. И Ричи уже подозревал, что они больше не увидят Стэна, и что клуб Неудачников скоро станет секстетом (это слово Ричи очень любил, даже с ударением на первом слоге). Но Стэн объявился на следующий день.

– Собираешься ли ты рассказать им что-нибудь сегодня?

– Ннне сегодня, – сказал Билл.

– Ты думаешь, они не будут работать? Да?

Билл пожал плечами.

Ричи, который понимал Билла Денбро лучше всех, подозревал, что, если бы не заикание, Билл мог бы сказать, что изготовление серебряных пуль – это просто подражание персонажам из книг, даже из комиксов. Одним словом, это была игра. Но они попробуют сыграть в неё. А Бен Хэнском, может быть, даже и закончит её. В кино это бы сработало. Но…

– Итак?

– У меня есть идея, – сказал Билл. – Гораздо проще. Но если только Ббббеверли…

– Если Беверли что?

–…не будет против.

И Билл больше ничего не сказал. Они вышли на открытое пространство. Если посмотреть поближе, можно было бы подумать, что трава примята, слегка примята – какой-то у неё потрёпанный вид. Можно было даже подумать, что есть здесь нечто искусственное в том, как лежали листья, как были разбросаны сосновые иглы на самом дёрне. Билл подобрал обёртку от жвачки – наверняка это Бен сё выбросил – и рассеянно положил её в карман.

Мальчики вышли к центру поляны… и кусок земли около 10 дюймов длины и 3 дюймов шириной с пронзительным скрипом повернулся на петлях, обнаруживая чёрные веки. Глаза выглянули из этой темноты, заставив Ричи покрыться холодным потом. Но это был только Эдди Каспбрак и его глаза. Эдди, придуряясь, сказал:

– Кто идёт по моему мосту?

Внизу захихикали, появились огоньки.

– Это я, ваш слуга, сеньор, – сказал Ричи, присев на корточках, закручивая невидимые усы, говоря Голосом Панчо Ванилла, – Правда? – спросила Беверли снизу. – Покажи свой значок.

– Сачок? – крикнул Ричи, кривляясь. – Не нужен нам никакой чёртов сачок.

– Иди к чёрту, Панчо, – ответил Эдди и закрыл чёрное отверстие. Снизу опять раздались сдавленные смешки.

– Руки вверх, выходите по одному! – скомандовал Ричи низким взрослым голосом. Он начал шагать взад и вперёд по дерновому покрытию над клубным домом. Земля под ним пружинила, но выдерживала: построили они на совесть.

– Вам не отвертеться! – кричал он вниз, представляя из себя бесстрашного Джо Фрайди. – Давайте, давайте, выходите, гнилушки! Или мы войдём и будем стрелять!

– Впусти их, Бен, а то они снесут крышу, – сказала Бев. Мгновение спустя дверца отвалилась, как люк в подводной лодке. Выглянул Бен. Он был весь красный. Ричи сразу же вспомнил, что тот сидел рядом с Беверли.

Билл и Ричи спустились вниз, а Бен снова закрыл крышку. И вот они уже все сидят, вытянув ноги, облокотившись на деревянные стены, лица их тускло освещены лучом фонарика Бена.

– Ннну, чччто тттут происходит? – спросил Билл.

– Ничего особенного, – сказал Бен. Он действительно сидел рядом с Беверли, и лицо его было красным и счастливым. – Мы только…

– Скажи им, Бен, – прервал его Эдди. – Расскажи им эту историю, посмотрим, что они скажут.

– Это не повредит твоей астме? – спросил Стэн Эдди тоном практичного человека, дающего деловые советы.

Ричи сел между Майком и Беном, обхватив руками колени. Было восхитительно прохладно здесь, внизу, всё казалось таким таинственным. Следуя глазами за лучом фонарика, он на время забыл, что так поразило его там, снаружи минуту назад.

– О чём это вы говорите?

– О, Бен рассказывает нам историю об одной индейской церемонии, – сказала Бев. – Но Стэн прав, это может повредить твоей астме, Эдди.

– Не беспокойтесь об этом, – сказал Эдди. – Обычно это происходит, когда я волнуюсь. Но я попытаюсь, в любом случае.

– Чччто попытаешься? – спросил его Билл.

– Участвовать в церемонии Дымового Отверстия, – сказал Эдди.

– А чччто это такое?

Ричи следил глазами, как луч фонарика поднялся вверх. Он бесцельно шарил по деревянной крышке потолка над штабом, пока Бен объяснял. Он скользил по разбитым в щепки панелям дверей красного дерева, тех самых дверей, которые они притащили с дамбы три дня тому назад – за день до того, как было обнаружено тело Джимми Куллума. Всё, что Ричи помнил о Джимми Куллуме, тихом мальчике, тоже в очках, – это то, что он любил в дождь играть в «Скрэбл». Больше не поиграет, – подумал Ричи, слегка вздрогнув. В сумеречном свете никто не заметил этой дрожи, но Майк Хэнлон, который сидел рядом с ним, плечом к плечу, посмотрел на него внимательно.

– Да, я взял эту книгу в библиотеке на прошлой неделе, – заговорил Бен. – Она называется «Духи Великой Равнины», и она об индейских племенах, которые жили на западе лет сто пятьдесят тому назад. Все эти пайуты, пауни, кайова и прочие команчи. Правда, очень хорошая книга. Мне бы хотелось когда-нибудь побывать там; где они жили. В Айова, Небраске, Колорадо, Юте…

– Хватит, заткнись и расскажи о церемонии Дымового Отверстия, – сказала Беверли, толкая его локтем.

– Конечно, – сказал он. – Правильно. – И Ричи был уверен, что его реакция будет такая, если даже Беверли толкнёт его локтем и скажет: «А сейчас выпей яду, Бен, хорошо?»

– Понимаете, почти все эти племена имели свои собственные обряды. И я подумал, что нашему штабу тоже нужно что-то такое… Если им приходилось принимать какое-нибудь важное решение, они рыли большую яму в земле и закрывали её ветками, оставляя маленькую отдушину на самом верху.

– Ддддымовое отверстие, – сказал Билл.

– Не устаю изумляться быстроте реакции твоего ума, Большой Билл, – авторитетно заявил Ричи. – Тебе бы хорошо поучаствовать в игре «21». Уверен, ты побьёшь самого старого Чарли Ван Дорена.

Билл сделал вид, что хочет ударить его, Ричи отклонился и сильно стукнулся головой о подпорку.

– О-о-о-о!

– Так тебе и надо, – сказал Билл.

– Я тебе покажу, подлый гринго, – сказал Ричи, – не нуждаемся мы в…

– Мальчики, хватит, надоело, – сказала Беверли, – это интересно. – И она одарила Бена таким тёплым взглядом, что Ричи подумал, что через пару минут из ушей Соломенной Головы вырвется пар.

– О'кей, Бббен, – сказал Билл. – Продолжай.

– Ладно, – сказал Бен. Вместо слова раздалось какое-то карканье. Ему пришлось прочистить горло, прежде чем он смог заговорить. – Как только дымовое отверстие заканчивали, они начинали разводить внизу костёр. Из зелёных веток, чтобы они получше дымили. Затем все воины спускались вниз и садились вокруг огня. Помещение наполнялось дымом. В книге говорилось, что это была религиозная церемония, но ещё и своего рода соревнование, понимаете? Через полдня большинство воинов выползали оттуда, потому что они не могли больше вынести дыма, а только двое или трое оставались. И все думали, что они видят разные видения.

– Да, если вдыхать дым пять-шесть часов, у каждого будут видения, – сказал Майк, и все рассмеялись.

– Все думали, что эти видения дают знаки племени, что делать дальше, – сказал Бен. – И я не знаю, насколько правдива эта часть книги, но там говорится, что видения всегда подсказывали правильно.

Воцарилось молчание, и Ричи посмотрел на Билла, он был уверен, что и все остальные смотрят на него сейчас. И Ричи почувствовал, что история Вена – это не только то, что вы просто прочитали в книге, а потом хотите попробовать сделать сами, как химический эксперимент или какой-нибудь фокус. Они все знали это. Это было нечто, что они должны были сделать.

У них были видения… В большинстве случаев видения подсказывали правильно.

Ричи подумал: Держу пари, если мы спросим Соломенную Голову, он скажет, что книга сама прыгнула ему в руки. Как будто он хотел прочитать только именно эту книгу и потом рассказать нам про обряд Дымового Отверстия. Потому что здесь есть племя, не правда ли? Да. Это мы. И, конечно, я думаю, мы очень нуждаемся в предсказании, мы хотим знать, что случится дальше.

За этой мыслью последовала другая: Известно ли было, что это случится? С того времени как Бена посетила мысль вместо штаба на дереве сделать его под землёй, предполагалось ли, что это случится? Интересно, как много мы думаем за себя сами, и сколько думается за нас?

В любом случае, он думал, что такая идея должна успокаивать. Приятно было представлять, что нечто большое, чем вы сами, более сильное, думает вместо вас, как взрослые люди, которые заботятся о том, чтобы вы были сыты, покупают вам одежду и распоряжаются вашим временем. И Ричи был убеждён, что сила, которая собрала их вместе, сила, которая использовала Бена как передатчика для того, чтобы они использовали дымовое отверстие, – эта сила была не такая, как та, которая убивала детей. Эта сила была, напротив, враждебна той, другой…

(которую вы могли бы назвать) Оно.

Но всё равно, ему не нравилось быть под контролем, не нравилось, что контролируются все его действия, не нравилось, что им управляли, не нравилось, что их направляли…

Все они смотрели на Билла, все ждали, что скажет Билл.

– Зззнаете, – сказал он, – это звучит соблазнительно. Беверли вздохнула, а Стэн неловко шевельнулся…

– В сссамом деле ллловко, – повторил Билл, глядя на свои руки, и, возможно, от слабого света фонарика, или это было собственное воображение Ричи, но ему показалось, что Билл выглядит немного бледным и немного испуганным, хотя и улыбается. – Может быть, мы воспользуемся видением, чтобы оно рассказало нам, как нам поступить с нашими проблемами.

Если у кого-то и будут видения, – подумал Ричи, – так это у Билла. Но в этом он ошибся.

– Ну, – сказал Бен, – может быть, это происходит только с индейцами, но было бы глупо не попытаться.

– А, возможно, мы все задохнёмся в этом дыму и умрём здесь, – угрюмо сказал Стэн. – Вот уж действительно будет глупо.

– Ты не хочешь попробовать, Стэн? – спросил Эдди.

– Да нет, хочу, – сказал Стэн. – С вами я готов и не на такие глупости.

Он посмотрел на Билла.

– Когда? Билл сказал:

– Ну, другого времени, кроме сегодняшнего, может и не быть? Все задумчиво замолчали. Затем Ричи встал, поднял на вытянутых руках крышку двери и впустил смутный свет тихого летнего дня.

– Я возьму топорик, – сказал Бен, следуя за ним. – Кто хочет помочь мне срезать несколько зелёных веток? В конце концов они все стали помогать.

На подготовку у них ушло около часа. Они срезали по четыре или пять охапок небольших зелёных ветвей, а Бен ободрал с них веточки и листья.

– Ох, и дыму будет, – сказал он. – Я даже не знаю, сможем ли мы их зажечь.

Беверли и Ричи пошли к берегу Кендускеага и принесли целую коллекцию камней приличного размера, сложив их в куртку Эдди. Неся камни, Ричи сказал:

– Тебе не нужно этого делать, ты ведь девочка. А Бен говорил, что только воины заходили вниз в дымовое отверстие, а не скво.

Беверли помолчала, глядя на Ричи с удивлением и раздражением. Локон выбился из её конского хвоста, она выпятила нижнюю губу и заправила его обратно.

– Если мы будем драться с тобой, Ричи, я уложу тебя за минуту, и ты это отлично знаешь.

– Эта не имеет значений, мисс Скавлет, – заявил Ричи, глядя ей прямо в глаза. – Ты девочка и всегда будешь девочкой! И никогда не станешь индейским воином.

– Тогда я буду воинкой, – сказала Беверли. – Мы будем нести эти камни, или мне запустить их в твою дебильную башку?

– Потише, потише, мисс Скавлет! У меня не дебильная голова! – проканючил Ричи, а Беверли рассмеялась так, что выпустила свой конец куртки Эдди, и все камни посыпались на землю.

Хотя Ричи всерьёз не думал о том, чтобы исключить её из числа присутствующих на церемонии по причине её пола, но Билл Денбро отнёсся к этому очень серьёзно.

Она стояла, глядя на него и уперев руки в бёдра, её щёки пылали от негодования.

– Держи карман шире, Заика. Я тоже принимаю в этом участие! Или я больше не член вашего клуба? Билл терпеливо объяснял:

– Эээто не совсем тттак, Бев, и тты ззнаешь это. Просто кто-то должен остаться наверху.

– Почему?

Билл попытался ответить, но не смог преодолеть своего заикания. Он посмотрел на Эдди, прося помощи.

– Это то, о чём говорил Стэн, – сказал Эдди спокойно. – Из-за дыма. Билл говорит, что действительно может случиться, что мы угорим. От этого можно умереть. Билл говорит, что такое часто случается, когда люди погибают от пожаров в домах. Они не сгорают, они просто угорают. Они…

Теперь она повернулась к Эдди:

– Понятно, он хочет, чтобы кто-нибудь был на страже на случай, если что-нибудь произойдёт? Эдди принуждённо кивнул.

– Хорошо, а почему не ты? У тебя ведь астма, – Эдди ничего не сказал. Тогда она повернулась обратно к Биллу. Все остальные стояли вокруг, засунув руки в карманы и глядя на свои башмаки.

– Всё потому что я девчонка, да? Именно поэтому?

– Бббев!..

– Не смей ничего говорить, – оборвала она резко. – Просто кивай, если «да», и мотай головой, если «нет». Мозги-то у тебя не заикаются? Из-за того, что я девчонка?

Билл неохотно кивнул. Она смотрела на него несколько мгновений, губы её дрожали, и Ричи подумал, что вот сейчас она заплачет, но вместо этого она разразилась руганью.

– Ну что, вашу мать? – она повернулась, чтобы посмотреть на всех остальных, а они отворачивались от её взгляда, будто он был радиоактивным. – Пошли вы все подальше, если вы все так думаете!

Она повернулась к Биллу и начала говорить быстро, стараясь не обидеть его:

– Это же не просто детская игра в войну или в прятки, и ты знаешь это, Билл. Мы должны сделать это. Это часть какого-то плана. И ты не исключишь меня только потому, что я девчонка. Ты что, не понимаешь? Если ты не передумаешь, я сейчас же уйду, а если я уйду, то навсегда. Вам ясно?

Она остановилась. Билл посмотрел на неё. Казалось, он взял себя в руки, но Ричи испугался. Он чувствовал, что шанс победить того, кто убил Джорджи и других детей, добраться до Оно и убить Его, сейчас находится под угрозой. Семь, – подумал Ричи. – Магическое число. Нас должно быть семеро. Вот как должно это быть.

Где-то запела птица; умолкла; запела снова.

– Ллладно, – сказал Билл, и Ричи вздохнул свободнее.

– Нно кто-то дддолжен оостаться. Ккто ххххочет? Ричи думал, что либо Эдди, либо Стэн наверняка будут добровольцами, но Эдди не сказал ничего. А Стэн стоял бледный, молчаливый и задумчивый. Майк заложил большие пальцы рук за пояса, как Стив Маквин в фильме «Жить или умереть», неподвижно глядя на всех.

– Дддавайте, – сказал Билл, и Ричи осознал, что всё притворство сейчас улетучилось – и страстная речь Бев, и мрачность Билла – за всем этим виделось хорошо знакомое старое лицо. Это была часть всего, и, возможно, такая же опасная, как экспедиция его и Билла к дому № 29 на Нейболт-стрит. Они знали это. И неожиданно он почувствовал гордость за них, гордость за то, что он вместе с ними. Много лет его не считали одним из них, а теперь считают. Наконец он стал одним из них. Он не знал, считают их ещё неудачниками, или нет, но он знал, что они вместе. Они друзья.

Чертовски близкие друзья. Ричи снял очки и протёр их краем рубашки.

– Я знаю, как поступить, – сказала Бев и вытащила из кармана коробок спичек. На этикетке были совсем крошечные изображения претенденток на звание «Мисс Рейнголд» этого года. Беверли зажгла спичку, потом погасила её и присоединила к остальным шести. Белые концы семи спичек торчали из её зажатого кулака.

– Тяни, – сказала она, протягивая спички Биллу. – Кто вытянет спичку с обгорелой головкой, останется наверху и будет вытаскивать остальных, если кто-нибудь угорит.

Билл спокойно посмотрел на неё.

– Вввот ттак ттты ххочешь?

Она улыбнулась, и улыбка осветила её лицо.

– Да, чучело, я хочу так. А ты?

– Я лллюбблю тебя, Ббев, – сказал он и стремительно покраснел. Казалось, он не замечает этого. Он изучал концы спичек, торчащие из её кулака, и наконец вытащил одну. Головка была необгорелая. Она повернулась к Бену и предложила ему оставшиеся шесть спичек.

– Я тоже люблю тебя, – сказал Бен хрипло. Лицо его побагровело, он выглядел так, что, казалось, вот-вот упадёт в обморок. Но никто не засмеялся. Где-то в глубине Барренса снова запела птица. Стэн знает, что это за птица, – подумал Ричи невпопад.

– Спасибо, – сказала она, улыбаясь, и Бен вытащил спичку; она была необгорелая.

Следующим был Эдди. Эдди смущённо улыбался, и улыбка его была необыкновенно милая и застенчивая.

– Думаю, я тоже люблю тебя, Бев, – сказал он и вытащил спичку. Головка была целой.

Теперь у Беверли в руке было четыре спички, и она предложила их Ричи.

– Я-а-а люблю вас, мисс Скарлет! – заорал Ричи изо всех сил и, кривляясь, стал посылать ей воздушные поцелуи. Беверли только посмотрела на него, слегка улыбаясь, но Ричи стало стыдно.

– Я правда люблю тебя, Бев, – сказал он и дотронулся до её волос. – Тебе приятно?

– Спасибо, – сказала она.

Он вытащил спичку и посмотрел на неё, думая, что вытащил обгорелую. Но нет, она оказалась необгорелой. Бев протянула спички Стэну.

– Я люблю тебя, – сказал Стэн и вытащил одну спичку. Необгорелая.

– Теперь мы с тобой, Майк, – сказала она и предложила вытащить из оставшихся двух. Он сделал шаг вперёд.

– Я не слишком хорошо знаю тебя, чтобы говорить о любви, – сказал он, – и тем не менее, я люблю тебя. По-моему, ты можешь давать моей матери уроки ругани.

Все засмеялись, и Майк взял спичку. И у него оказалась необгорелая спичка.

– Тттвоя очередь Ббев, – сказал Билл.

Беверли, выглядевшая раздражённой – все ухищрения оказались напрасными, – открыла руку. Головка оставшейся спички тоже была необгоревшей.

– Тттты пподменила их, – сказал Билл обвиняющим тоном.

– Нет, нет, – в её голосе не было гневного протеста, который следовало бы ожидать, а просто неподдельное изумление.

– Честное слово, нет, – она показала им ладонь. Они все увидели явный след от обгоревшей спички.

– Билл, клянусь именем матери!

Билл посмотрел на неё и кивнул. Не сговариваясь, все протянули свои спички Биллу. Все семеро стояли, почти касаясь головами друг друга. А Стэн и Эдди стали шарить по земле в поисках обгоревшей спички. Но всё было напрасно.

– Я не подменяла, – снова сказала Беверли, ни к кому в частности не обращаясь.

– И что теперь делать? – спросил Ричи.

– Давайте пойдём все вместе, – сказал Билл, – по-моему ттолько это ннам и остаётся.

– Ну, а если мы все угорим? – спросил Эдди. Билл снова посмотрел на Беверли.

– Если Бев ссказала ппправду, а я ввверю ей, то ннничего нне сслучится.

– Откуда ты знаешь! – спросил Стэн.

– Ззнаю, и ввсе.

Где-то снова запела птица.

Бен и Ричи спустились вниз первыми, а остальные передавали камни друг другу, спуская их вниз. Ричи передавал их Бену, который выкладывал из них круг на земляном полу штаба.

– О'кей, – сказал он. – Достаточно.

Остальные спускались вниз с охапками зелёных веток, которые они срезали топориком Бена. Билл спустился последним. Он закрыл большую дверь и открыл узенькое оконце на петлях.

– Вввот, – сказал он, – ввот наше ддымовое отверстие. У нас есть что-нибудь для растопки?

– Если хотите, можете использовать это, – сказал Майк и достал из заднего кармана потрёпанную книжонку с юмористическими рассказами Арчи. – Я её уже прочитал.

Билл мрачно и медленно разрывал одну страницу за другой. Остальные сидели у стены, колено к колену, плечо к плечу, молча наблюдали. Все были внимательны и сосредоточены.

Билл положил листья и ветки на бумагу, а потом взглянул на Беверли.

– Ддавай сспички, – сказал он.

Она зажгла одну, и крошечное жёлтое пламя засветилось во мраке.

– Может, это отгонит проклятье, – сказала она неровным голосом и поднесла горящую спичку к бумаге в нескольких местах. Когда пламя спички дошло до пальцев, она бросила спичку на середину.

Жёлтое пламя поднималось, потрескивая и отбрасывая отблески на их лица, снимая напряжение. В этот момент Ричи нисколько не удивляла индейская история Бена. Ему казалось, что они вернулись в те далёкие времена, когда белого человека воспринимали как небылицу те индейцы, которые преследовали стада бизонов, такие громадные, что могли покрыть землю от горизонта до горизонта, а когда они бежали, то земля сотрясалась, будто во время землетрясения.

В этот момент Ричи явственно представил себе этих индейцев кайова или пауни, или как там их ещё, как они сидели в своей дымовой яме, колено к колену, плечо к плечу, глядя, как пламя пожирает, шипя, зелёные деревья, прислушиваясь к тихому и непрерывному с-с-с-с-с-с-с вытекающего из свежего дерева сока, ожидая видения.

Сидя тут, он мог поверить во всё это… и глядя на их спокойные лица, наблюдающие за пламенем, он понимал, что и они во всё это верят. Загорелись ветки. Помещение стало наполняться дымом. Часть дыма, белая, как дымовые сигналы в субботнем сериале с Рэндольфом Скоттом и Эдди Мёрфи, выходила из дымового отверстия.

Дым не расходился, потому что не было сквозняка, и большинство его оставалось внизу. Он был едким и разъедал глаза и горло. Ричи услышал, как Эдди дважды закашлялся, – сухой звук, будто две доски стукнули одна о другую, – а потом умолк. Не следовало бы ему оставаться здесь, – подумал он… но что-то помешало произнести это вслух.