Глава VII. Нормы Поведения и Духовная Свобода 3 страница

Но что определяет и фиксирует разновидности Природы? От кого произошло и кто управляет движениями Силы? За нею стоит Сознание – или Сознательное,– и оно является господином, свидетелем, оно знает, наслаждается, поддерживает и является источником санкции для ее деятельности; это сознание есть Душа или Пуруша. Пракрити формирует наши действия; Пуруша в ней и за ней наблюдает, разрешает, несёт и поддерживает их. Пракрити формирует мысль в нашем уме; Пуруша в ней или за ней знает мысль и истину этой мысли. Пракрити определяет результат деятельности; Пуруша в ней или за ней наслаждается результатами или страдает от последствий. Пракрити формирует ум и тело, трудится над ними, развивает их; Пуруша поддерживает формирование и развитие и санкционирует каждый шаг ее деятельности. Пракрити применяет силу Воли, которая действует в вещах и людях; Пуруша приводит эту силу Воли в действие своим видением того, что должно быть сделано. Этот Пуруша есть не поверхностное эго, а безмолвное Я, источник Могущества, источник и приемник Знания, стоящий за эго. Наше ментальное я есть только фальшивое отражение этого Я, этой Мощи, этого Знания. Этот Пуруша или поддерживающее Сознание есть, следовательно, причина [всего], он принимает и поддерживает всё творение Природы, но сам не является деятелем. Пракрити, Сила Природы, стоящая впереди, и Шакти, Сила Сознания ³⁸, Сила Души, стоящая за ней,– ибо они есть внутреннее и внешнее лица вселенской Матери,– отвечают за всё, что делается во вселенной. Вселенская Мать, Пракрити-Шакти является одним и единственным деятелем.

Пуруша-Пракрити, Сознание-Сила ³⁹, Душа, поддерживающая Природу,– ибо они едины и неразделимы даже в своей отдельности – являются одновременно вселенской и трансцендентной Силой. Но есть нечто в индивидууме и такое, что не является ментальным эго, нечто единое по сути с этой большей реальностью: это чистое отражение или часть единого Пуруши; это Душа, Личность или воплощенное бытие, индивидуальное я, Дживатман; это Я, которое как будто ограничивает свою власть и знание так, чтобы поддержать индивидуальную игру трансцендентной и вселенской Природы. В самой глубокой реальности бесконечно Единое есть также бесконечно множественное; мы есть не только отражение или часть этого, но мы сами есть это; наша духовная индивидуальность в отличие от нашего эго не препятствует нашей всеобщности и трансцендентности. По пока наша душа или я в нас направлено на индивидуализацию в Природе и позволяет идее эго смущать себя; ему предстоит избавиться от этого невежества, познать себя как отражение, или часть, или бытие верховного и всеобщего Я и единственно центром его сознания в мировом действии. Но этот Джива Пуруша тоже не есть деятель трудов, не более чем эго или поддерживающее сознание Свидетеля и Знающего. Снова и всегда единственный деятель – это трансцендентная и вселенская Шакти. Но за ней есть единственный Всевышний, проявляющийся через неё как двойственная сила, Пуруша-Пракрити, Ишвара-Шакти ⁴⁰. Всевышний становится динамичным в качестве Шакти и через неё является единственным источником и Властелином творений во вселенной.

* * *

Если это есть истина трудов, первое, что должен сделать Садхака, это отвернуться от эгоистических форм деятельности и избавиться от чувства действующего я. Он должен видеть и чувствовать, что всё происходит в нём путем пластичного сознательного, или подсознательного, или иногда сверхсознательного автоматизма его ментальных и телесных инструментов, движимых силами духовной, ментальной, виталической и физической Природы. На его поверхности находится личность, которая выбирает и выражает свою волю, подчиняется и борется, пытается делать добро в Природе или властвовать над Природой, но эта личность сама есть творение Природы и как таковое подчиняется, направляется и определяется ею настолько, что не может быть свободна. Она является творением и выражением Я в ней,– она скорее есть я Природы, а не я своего Я, его природное и процессивное, а не его духовное и постоянное бытие, временно построенная персональность, а не истинная бессмертная Личность. Именно этой Личностью он должен стать. Он должен стать внутренне неподвижным, отстраниться как наблюдатель от внешней активной персональности и изучить игру космических сил в себе, отступив от всей ослепляющей поглощенности их поворотами и движениями. Так будучи безмолвным, отстранившись, изучая себя и будучи свидетелем своей природы, он осознает, что он есть индивидуальная душа, которая наблюдает за работой Природы, принимает спокойно ее результаты, и санкционирует или удерживается от санкции импульсов для ее действий. Сейчас эта душа или Пуруша не многим более чем непротестующий зритель, возможно и оказывающий влияние на действие и развитие бытия давлением своего завуалированного сознания, но большей частью делегируя свои силы или часть их внешней персональности,– фактически Природе, ибо это внешнее я является не господином, а подчинённым ей, anisa, но, как только она раскроется, она может сделать свои санкции или запреты действенными, стать хозяином действия, полновластно навязывать изменение Природы. Даже если долго, как результат установившихся связей и прошлых запасов энергии, привычное движение происходит независимо от согласия Пуруши, и даже если Природа настойчиво не принимает санкционированное движение из-за того, что у нее нет такой привычки, все же он обнаружит, что в конце концов его согласие или отказ играет главную роль,– медленно, с большим сопротивлением или быстро приспособив свои средства и тенденции,– она изменяет себя и свои труды в направлении, обозначенном его внутренним видением или волей. Таким образом он научается заменять ментальный контроль или эгоистическую волю на внутренний духовный контроль, который делает его хозяином сил Природы, которые действуют в нём, а не их бессознательным инструментом или механическим слугой. Над и вокруг него пребывает Шакти, вселенская Мать, и от неё он может получить все свои самые сокровенные душевные нужды и желания, если только он имеет истинное знание ее путей и истинно подчиняется божественной Воле в ней. Наконец, он осознает в себе и в Природе то высшее динамическое Я, которое является источником всего его видения и знания, источником санкции, источником приятия и источником неприятия. Это частицей Господа, Всевышнего, Единого-во-всём, Ишвары-Шакти является его душа, бытием этого Бытия и силой этой Силы. Весь остальной наш прогресс зависит от нашего знания путей, в которых Господь трудов проявляет свою Волю в мире и в нас и исполняет их через трансцендентную и вселенскую Шакти.

Господь видит в своем всеведении то, что нужно сделать. Это видение есть его Воля, это есть форма творческой Силы, и то, что он видит, всесознающая Мать, единая с ним, берёт в своё динамическое я и воплощает, и исполнительная Сила Природы выполняет это в качестве механизма их всемогущего всеведения. Но это видение того, что должно быть и, следовательно, того, что следует сделать, происходит из самого бытия, выливается прямо из сознания и восторга существования Господа, спонтанно, подобно исходящему из солнца свету. Это не наша земная попытка увидеть, или наш трудный путь к истине действия и мотива, или просто требование Природы. Когда индивидуальная душа абсолютно едина в своем бытии и знании с Господом и непосредственно соприкасается с изначальной Шакти, с трансцендентной Матерью, верховная Воля также может проявиться в нас высшим божественным путем в качестве вещи, которая должна быть, и которая достигается непосредственным действием Природы. Тогда нет желания, нет ответственности, нет реакции; всё происходит в мире, покое, силе поддерживающего, обволакивающего и пребывающего Божества.

Но даже прежде, чем достигнуто это высочайшее приближение к тождеству, нечто от верховной Воли может проявиться в нас как настойчивое требование. Богом данное действие; тогда мы действуем посредством спонтанной самоопределяющей Силы, но более полное знание значения и цели возникает только потом. Или импульс к действию может появиться как вдохновение или интуиция, но скорее в сердце и теле, чем в уме; здесь появляется эффективное видение, но полное и точное знание ещё отсрочивается и наступает позже, если наступает вообще. Но божественная Воля может низойти также как сияющая единственная команда, или тотальное восприятие, или непрерывный поток восприятий того, что должно быть сделано, вливающийся в волю или в мысль, или как указание сверху, спонтанно выполняемое низшими членами. Когда Йога несовершенна, только некоторые действия могут быть произведены таким образом, или общее действие может идти таким путем, но только в периоды возвышения и просветления. Когда Йога совершенна, всё действие становится таковым. Мы действительно можем различать три стадии нарастающего прогресса, во время которых, сначала, личная воля иногда или часто вдохновляется или бывает движима верховной Волей или сознательной Силой, находящейся вне ее, затем постоянно заменена и, наконец, она сливается с этим божественным действием Силы. Первая стадия – это когда нами всё ещё управляет интеллект, сердце и чувства; они должны искать или ждать божественного вдохновения и руководства и не всегда находят или получают его. Вторая стадия – это когда человеческий интеллект все больше и больше заменяется высшим, просветлённым или интуитивным одухотворенным умом, внешнее человеческое сердце – внутренним психическим сердцем, чувства – очищенной и неэгоистичной виталической силой. Третья стадия наступает тогда, когда мы поднимаемся выше даже одухотворённого ума на супраментальные уровни.

На всех трех стадиях основной характер освобожденной деятельности одинаков, спонтанный труд Пракрити, не направленный больше через эго или для целей эго, но по воле и для наслаждения верховного Пуруши. На высшем уровне это становится Истиной абсолютного и вселенского Всевышнего, выражающейся посредством индивидуальной души и сознательно вырабатывающейся через природу,– больше не через полу-восприятие и уменьшенное и искажённое претворение спотыкающейся, невежественной и вседеформирующей энергией нашей низшей природы, а всемудрой трансцендентной и вселенской Матерью. Господь скрыл себя, свою абсолютную Мудрость и вечное Сознание в невежестве Силы Природы и выносит ее, чтобы двигать индивидуальное существо, при его соучастии в качестве эго; эта низшая деятельность Природы продолжает преобладать, часто даже вопреки человеческим наполовину тёмным несовершенным усилиям к более благородным побуждениям и более чистому самопознанию. Наши человеческие усилия в совершенствовании терпят неудачу, или прогрессируют очень неполно в силу прошлой деятельности Природы в нас, благодаря ее предыдущим формированиям, ее укоренившимся связям; только когда более великое Знание или Сила, чем наша собственная, пробьется через преграду нашего невежества и поведёт нас, или возвысит нашу личную волю, только тогда эти усилия поведут к истинному и высшему успеху. Ибо наша человеческая воля является обманывающимся и блуждающим лучом, отделённым от верховного Могущества. Период медленного проявления из этой низшей деятельности в более высокий свет и более чистую силу является долиной теней смерти для стремящегося к совершенству; это ужасный путь, полный испытаний, страданий, скорби, неизвестности, препятствий, ужасов и провалов. Необходимо сократить и облегчить это тяжёлое испытание или пронизать его божественным восторгом веры, всё возрастающей капитуляцией ума перед знанием, которое возникает изнутри и, поверх всего,– истинное вдохновение и правильная, непоколебимая и искренняя практика. «Практикуй Йогу непоколебимо,– говорит Гита,– с сердцем, свободным от слабодушия», ибо, хотя на ранних стадиях пути мы пьём от горького яда внутренних расстройств и страданий, то в конце вкус этой чаши является сладостью нектара бессмертия и медвяного вина вечной Ананды.

35. a temporary delegation from on high

36. All-Will

37. mode of Nature

38. Conscious-Force

39. Consciousness-Force

40. Ишвара-Шакти не совсем тоже, что Пуруша-Пракрити; ибо Пуруша в Пракрити – отдельные силы, а Ишвара и Шакти содержат друг друга. Ишвара есть Пуруша, который содержит Пракрити и управляет посредством силы Шакти в нём. Шакти есть Пракрити, одушевлённая Пурушей, и которая девствует по воле Ишвары, которая является ее собственной волей и чье присутствие в ее движении она всегда несет с собой. Реализация Пуруши-Пракрити необходима в первую очередь для ищущего на Пути Трудов; ибо именно разделение сознательного бытия и Энергии и подчинение бытия механизму Энергии и есть настоящая причина нашего невежества и несовершенства; путем этой реализации бытие может освободиться от механического действия природы, стать свободным и впервые получить духовный контроль над природой. Ишвара-Шакти стоит за отношением Пуруша-Пракрити и его невежественным действием и обращает его к целям эволюции. Реализация Ишвары-Шакти может дать возможность участия в высшем динамизме, божественных трудах и всеобщем единстве и гармонии бытия в духовной природе. (Прим. Шри Ауробиндо)

Глава IX. Ровность и Уничтожение Эго

ПОЛНОЕ самопосвящение, полная ровность, беспощадное стирание эго, преобразующее освобождение природы от невежественных форм действия есть те ступени, благодаря которым может быть подготовлено и достигнуто подчинение всего бытия и природы Божественной Воле,– самоотдача истинная, полная и беспредельная. Первая необходимость – это полный дух самопосвящения в наших трудах; сначала это должно стать постоянной волей, затем укоренившейся во всём бытии необходимостью, в конце концов его автоматической, но живой и сознательной привычкой, самосуществующим побуждением осуществлять все действия как жертву Всевышнему и скрытой Силе, присутствующей в нас, и во всех существах, и всех творениях вселенной. Жизнь есть алтарь этой жертвы, действия это наши предложения; трансцендентная и вселенская Сила и Присутствие, все ещё скорее чувствуемые и увиденные мельком, чем узнанные и наблюдаемые нами,– это Божество, которому они предложены. Эта жертва, это самопосвящение имеют две стороны; есть сама работа и есть дух, в котором она выполняется, дух поклонения Господину Трудов во всём, что мы видим, думаем и переживаем.

Работа сама по себе сначала определяется лучшим светом, которым мы можем располагать в нашем невежестве. Это то, что мы представляем себе, как вещь, которую следует сделать. И примет ли это форму нашего чувства долга, наших чувств к нашим собратьям, нашей идеи блага для других или блага для мира, или указания того человека, которого мы принимаем как Мастера, более мудрого, чем мы и являющегося для нас представителем Господа всех трудов, в которого мы верим, но которого мы ещё не знаем, принцип [остаётся] один и тот же. Необходимо наличие сути жертвы трудов, а сутью является отдача всякого желания плодов нашего труда, отречение от всякой привязанности к результату, ради которого мы тем не менее работаем. Ибо пока мы работаем с привязанностью к результату, жертва предлагается не Божеству, а нашему эго. Мы можем думать по другому, но мы вводим себя в заблуждение; мы превращаем нашу идею Божественного, наше чувство долга, наши чувства к своим собратьям, нашу идею того, что хорошо для мира и для других, даже наше послушание Мастеру в прикрытие наших эгоистических удовлетворений и предпочтений и в благовидный щит против выдвигаемого требования искоренить всякое желание из нашей природы.

На этой стадии Йоги и даже на протяжении всей Йоги эта форма желания, эта форма эго является врагом, против которого мы должны всегда быть на страже с неусыпной бдительностью. Мы не должны разочаровываться, когда мы найдем его таящимся в нас и маскирующимся всеми возможными способами, но мы должны быть бдительны, чтобы обнаружить его во всех его масках и безжалостны в уничтожении его влияния. Просветляющее Слово этого движения есть решающая линия Гиты, «На действие есть у тебя право, но никогда и ни при каких условиях на его плод». Плод принадлежит только Господу всех трудов; наше единственное дело это подготовить успех истинным и старательным действием и предложить его, если он придёт, божественному Хозяину. Затем, даже если мы самоотреклись от привязанности к плоду, мы должны отречься от привязанности к работе; в любой момент мы должны быть готовыми изменить одну работу, одно направление или одно поле действия на другое, или оставить все действия, если таково ясное приказание Владыки. Иначе мы действуем не для него, а для нашего удовлетворения и удовольствия в работе, от кинетической природной потребности в действии или для реализации наших склонностей; но это всё остановки и убежища эго. Как бы они ни были необходимы для нашего обычного движения жизни, они должны быть оставлены в росте духовного сознания и замещены божественными аналогами: Ананда, безличный и направляемый Богом восторг изгонит или вытеснит неозаренное виталическое удовлетворение и удовольствие, полное радости движение Божественной Энергии – кинетическую потребность; реализация склонностей не будет больше целью или необходимостью, вместо этого будет выполнение Божественной Воли через естественную динамическую истину в действии свободной души и озарённой природы. В конце, когда привязанность к плоду наших трудов и к самой работе удалена из сердца, также последняя цепляющаяся привязанность к идее и чувству нас самих как деятелей должна быть оставлена. Мы должны знать и чувствовать божественную Шакти над нами и в нас как истинного и единственного труженика.

* * *

Самоотречение от привязанности к действию и его плоду является началом широкого движения к абсолютной ровности в уме и душе, которая должна стать всеохватывающей, если мы собираемся стать совершенными в духе. Ибо поклонение Господину трудов требует ясного признания и радостного узнавания его в нас, во всех вещах и во всём происходящем. Ровность есть знак этого обожания; для души это та основа, на которой могут быть совершены жертва и поклонение. Господь здесь присутствует равно во всех существах, и мы не должны делать существенного различия между нами и другими, мудрым и невежественным, другом и врагом, человеком и животным, святым и грешником. Мы никого не должны ненавидеть, никого не должны презирать, ничто не должно нас отталкивать; ибо во всем мы должны видеть Единого, замаскированного или проявленного для его удовольствия. Он немного раскрыт в одном, больше в другом, или скрыт и полностью искажен в иных согласно его желанию и его знанию – что есть лучшее для того, чем он собирается стать в форме в них и что сделать в работе в их природе. Всё есть наше я, одно я, принявшее много форм. Ненависть, неприязнь, презрение и отвращение, цепляние, привязанность и предпочтение естественны, необходимы и неизбежны на определенной ступени: они служат или они помогают делать и поддерживать Природный выбор в нас. Но для Кармайогина они являются пережитком, преградой, процессом Неведения и, по мере его прогресса, они отпадают от его природы. Душа-ребёнок нуждается в них для роста; но они отпадают от взрослой [души] в божественном возрастании. В природе Бога, к которой мы должны подняться, может быть несокрушимость, даже разрушительная суровость но не ненависть, божественная ирония но не презрение, спокойный, ясновидящий и сильный отказ, но не отвращение и антипатия. Даже то, что мы должны уничтожить, мы не должны ненавидеть или отказаться признать как замаскированное и временное движение Вечного.

И так как все вещи есть единое Я в его проявлениях, мы будем иметь ровность души по отношению к уродливому и красивому, искалеченному и совершенному, благородному и грубому, приятному и неприятному, добру и злу. Здесь так же не будет ненависти, презрения или отвращения, но вместо этого – ровный взгляд, который видит все вещи в их действительном характере и их назначенном месте. Ибо мы будем знать, что все вещи выражают или маскируют, развивают или искажают, так хорошо, насколько они могут, или с неким изъяном, если так они должны, при обстоятельствах предназначенных для них, возможным для нынешнего статуса, или функции, или эволюции их природы путём, некоторую истину или факт, некоторую энергию или потенцию Божественного необходимую уже благодаря своему присутствию в постепенном проявлении как для всей целостности настоящей суммы вещей, так и для совершенства конечного результата. Эта истина есть то, что мы должны искать и раскрывать за преходящим выражением; несдерживаемые видимостями, недостатками и искажениями выражения, мы можем тогда поклоняться Божественному незапятнанному, чистому, прекрасному и совершенному за его масками. Всё, действительно, должно быть изменено, принята не уродливость, но божественная красота, не несовершенство должно стать местом нашего пребывания, но совершенство, к которому стремились, высшее добро сделано универсальной целью, а не зло. Но то, что мы делаем, должно быть сделано с духовным пониманием и знанием, и именно божественное добро, красота, совершенство, наслаждение есть то, за чем должно следовать, а не человеческие стандарты этих вещей. Если у нас нет ровности, это знак, что Невежество все еще преследует нас, мы действительно ничего не поймём, и более чем вероятно, что мы разрушим старое несовершенство только чтобы сотворить новое: ибо мы подменяем оценками нашего человеческого ума и души желаний божественные значения.

Ровность не означает дополнительного невежества или слепоты; она не призывает и не нуждается в придании видению серости и стирании всех оттенков. Различие остаётся, разнообразие выражения остаётся, и это разнообразие мы будем ценить,– намного более справедливо, чем когда взгляд был покрыт облаком частичной и ошибочной любви и ненависти, восхищения и презрения, сочувствия и антипатии, влечения и отвращения. Но за разнообразием мы будем всегда видеть Полного и Неизменного, который пребывает в нём, и мы будем чувствовать, знать, или, в крайнем случае, если это скрыто от нас, верить в мудрую цель и божественную необходимость конкретного проявления, кажется ли это нашим человеческим стандартам гармоничным и совершенным или грубым и незаконченным, или даже Ложным и злым.

И таким образом мы также будем обладать той же ровностью ума и души по отношению ко всем событиям, болезненным или приносящим удовольствие, поражению и успеху, чести и бесчестью, хорошей репутации и плохой репутации, удаче и невзгодам. Ибо во всём случающемся мы должны видеть волю Господина всех трудов и результатов, и новый шаг в развивающемся проявлении Божества. Он проявляет себя тем, кто имеет видящий внутренний глаз, в силах, их игре и результатах так же, как в вещах и в созданиях. Все вещи движутся к божественному событию; каждый опыт, страдание и необходимость не менее, чем радость и удовлетворение, являются необходимым связующим звеном в осуществлении вселенского движения, которое мы должны понять и поддержать. Восставать, осуждать, плакать – это импульсы наших несдержанных и невежественных инстинктов. Бунт как и всё другое имеет своё приложение в игре и даже необходим, полезен, предписан для божественного развития в своё время и на своей стадии; но движение невежественного восстания принадлежит к периоду детства души или к [её] неопытной юности. Зрелая душа не осуждает, но ищет понимания и господства, не рыдает, но принимает или усиленно трудится чтобы улучшать и совершенствовать, не восстает внутри, но старается подчиняться, выполнять и преобразовывать. Таким образом с ровной душой мы получим все вещи из рук Владыки. Неудачу мы примем так же спокойно, как и удачу,– в качестве продолжения движения в направлении того часа, когда придет божественная победа. Наши души, умы и тела останутся непотревоженными острой скорбью, страданиями и болью, если в божественном произволении они придут к нам, и не будут пересилены сильнейшей радостью и удовольствием. Таким образом высочайше сбалансированные, мы стабильно продолжим на нашем пути встречать все вещи с одинаковым спокойствием, пока мы не подготовимся к более высокому состоянию и сможем войти в верховную и вселенскую Ананду.

* * *

Эта ровность не может прийти иначе как путем длительных тяжёлых испытаний и терпеливой самодисциплины; пока сильно желание, ровность не может прийти вообще, кроме как в периоды спокойствия и усталости желания, и тогда это более похоже на инертное безразличие или временный откат желания, чем на настоящее спокойствие и позитивное духовное единство. Более того, эта дисциплина или этот рост ровности духа имеет свои необходимые эпохи и ступени. Обычно мы должны начинать с периода стойкости; ибо мы должны научиться противостоять, претерпевать и поглощать все контакты. Каждая фибра в нас должна быть научена не шарахаться от того, что причиняет боль и отталкивает, и не бежать охотно к тому, что приятно и привлекает, но принимать, встречать, выносить и покорять. Мы должны быть достаточно сильными вынести все прикосновения, не только те, которые являются естественными и личными для нас, но и те, что рождены из нашей симпатии или нашего конфликта с мирами вокруг, вверху или внизу, и с их обитателями. Мы будем спокойно выносить действия и удары, наносимые нам людьми, вещами и силами, давление Богов и оскорбления Титанов; мы должны встречать и поглощать в незамутненных морях нашего духа всё, что возможно придёт к нам на путях бесконечного опыта души. Это стоический период подготовки ровности, ее самая элементарная и всё же героическая эпоха. Но эта прочная стойкость плоти, сердца и ума должна быть усилена постоянно поддерживаемым чувством духовного подчинения божественной Воле: эта живая глина должна покоряться не только с суровой или мужественной покорностью, но со знанием или со смирением, даже в страдании, прикосновению божественной Руки, которая готовит ее совершенство. Мудрый, благоговейный или даже нежный стоицизм любящего Бога возможен, и это лучше, чем просто языческая самоуверенная выносливость, которая может привести к слишком большому затвердению Божьего сосуда: для него готовится сила, способная на мудрость и любовь; его безмятежность есть глубоко внедрённый покой, легко переходящий в блаженство. Достижение этого периода смирения и стойкости есть сила души, ровная ко всем потрясениям и контактам.

Следующим идет период высокой беспристрастности и безразличия, во время которого душа становиться свободной от ликования и депрессии и избегает ловушки желания радости, как и тёмной сети острой боли печали и страданий. Все вещи, личности и силы, все мысли, чувства, ощущения и действия, свои собственные не менее чем чужие, рассматриваются сверху духом, который остаётся нетронутым и неизменным, и которого не волнуют эти вещи. Это философский период приготовления ровности, широкое и величественное движение. Но безразличие не должно превратиться в инертный отход от действия и опыта; это не должно быть антипатией, рожденной из усталости, отвращения или неприязни, бегством разочарованного и пресыщенного желания, угрюмостью расстроенного и неудовлетворенного эгоизма, силой отвращенного от его страстных целей. Эти отходы неизбежно происходят в незрелой душе и могут некоторым образом помочь прогрессу, обескураживая движимую желанием виталическую природу, но они не есть то совершенство, ради которого мы работаем. Безразличие или беспристрастие, которых мы ищем, это спокойное превосходство высоко поднятой души над контактами с вещами ; она рассматривает и принимает или отвергает их, но не затрагивается [ими] в отвержении и не подчиняется [им] в приятии. Она начинает чувствовать себя рядом, родственной, единой с молчаливым Я и Духом, сомосуществующей и отделённой от работ Природы, которые она поддерживает и делает возможными, частью или слившейся с неподвижной спокойной Реальностью, которая превосходит движения и действия вселенной. Цель этого периода высокой трансценденции есть непоколебимый и непотрясаемый приятными течениями или буйными волнами и лавинами мирового движения мир души.

Если мы можем пройти через эти две ступени внутреннего изменения не задерживаясь и не застревая ни в той, ни в другой, то мк входим в великую божественную ровность, которая способна на духовное рвение и спокойную страсть восторга, восхитительную, все понимающую и всем обладающую ровность совершенной души, интенсивность и даже широту и полноту ее бытия, обнимающего все вещи. Это высший период, и он достигается через радость полной самоотдачи Божественному и вселенской Матери. Ибо сила тогда увенчается счастливым господством, мир углубится до блаженства, обладание божественным Покоем возвышается и закладывает основу обладанию божественным движением. Но если это великое совершенство должно наступить, то беспристрастность души, смотрящей сверху вниз на поток форм, личностей, движений и сил должна быть модифицирована и изменена в новый смысл сильного и спокойного подчинения и мощной и интенсивной отдачи. Это подчинение больше не будет смиренным согласием, но радостным приятием: здесь не будет ощущения страдания, или несения нами ноши или креста; любовь, восторг и радость самоотдачи будет его блистающей тканью. И это подчинение будет не только божественной Воле, которую мы постигаем, принимаем и которой покоряемся, но божественной Мудрости в Воле, которую мы узнаём, и божественной Любви в ней, которую мы чувствуем и восторженно претерпеваем, мудрость и любовь высшего Духа и Я нас самих и всех, с которыми мы достигаем счастливого и совершенного единства. Одинокая сила, мир и тишина есть последнее слово философской ровности мудреца; но душа в ее интегральном опыте освобождает себя от этого самосозданного статуса и вступает в море верховного и всеобъемлющего экстаза безначального и бесконечного блаженства Вечного. Тогда наконец мы способны принимать все контакты с блаженной ровностью, потому что мы чувствуем в них прикосновение нерушимой Любви и Восторга, абсолютное счастье, которое всегда скрыто содержится в сердце вещей. Достижением этой кульминации во вселенском и ровном восхищении является восторг души и открытие ворот Блаженства, которое бесконечно, Радости, которая превосходит всякое понимание.