Б.Ф. Поршнев и его концепция антропогенеза

Борис Федорович Поршнев родился в 1905 г. в семье инженера, успешно занимавшегося предпринимательством. Многие черты характера Поршнева дают серьезные основания предполагать, что его предками были старообрядцы. Среди них шли непрерывные поиски истины, в которые активно включались другие верующие. Нередко случалось, что, отстаивая свои взгляды, старообрядец шел один против всех. Представители старообрядчества не боялись преследования властей, но боялись костра, иногда сами сжигали себя в деревянных срубах.

Б.Ф. Поршнев не верил в Бога, более того, он был воинствующим атеистом, но его интеллектуальная независимость, исключительная агрессивность, бескомпромиссность и бесстрашие в отстаивании собственных взглядов имели явно старообрядческое происхождение.

В юности Б.Ф. Поршнев увлекался многими областями знаний – психологией, биологией, историей. В конце концов он поступил на исторический факультет Московского университета, одновременно он посещал занятия на биологическом факультете МГУ и фактически получил два высших образования: историческое и биологическое. В 1940 г. Борис Федорович защитил докторскую диссертацию по истории Франции.

После Великой Отечественной войны Поршнев вплотную приступает к решению главной задачи своей жизни – созданию общей теории эволюции человеческой психики. Из Института истории АН СССР он переходит на работу в Сухумский обезьяний питомник, где экспериментально изучает поведение человекообразных обезьян, пытаясь понять корни человеческой психики.

В 1953 г. на страницах советской научной печати началась антропологическая дискуссия: кого из наших предков можно считать людьми, а кого нет.

Археологи полагали, что переход от обезьяны к человеку определяет начало изготовления орудий труда. Следовательно, и питекантроп, и синантроп, не говоря уже о неандертальцах, – это люди.

Однако антропологи, представлявшие себе, как мог быть устроен мозг наших предков, были более осторожны. Еще в 1930‑х гг. профессор МГУ Я. Я. Рогинский выдвинул так называемую концепцию двух скачков в антропогенезе. Первый скачок был связан с началом изготовления орудий труда, второй – с появлением современного человека, Homo sapiens sapiens. Сторонники концепции «двух скачков» считали питекантропов, синантропов и неандертальцев формирующимися людьми (о Homo habilis тогда еще ничего не знали).

В 1955 г. в журнале «Вопросы философии» появилась статья Б.Ф. Поршнева «Материализм и идеализм в вопросах становления человека», в которой ученый изложил свою точку зрения: питекантропов, синантропов и неандертальцев людьми, даже формирующимися, считать нельзя, хотя они и изготавливали орудия труда.

Само по себе изготовление орудий труда еще не критерий принадлежности к людям по той простой причине, что их изготавливает не только человек.

Иными словами, изготовление орудий труда – не отличие человека от других животных, а предпосылка антропогенеза. Необходимая, но недостаточная.

«Ни обезьяны и ни люди…» – так Поршнев называл архантропов (питекантропов и синантропов) и палеоантропов (неандертальцев). Он предложил объединить этих существ вместе с австралопитеками в самостоятельное семейство троглодитид. В семействе людей остался только Homo sapiens sapiens, утерявший подвидовое название.

Против Поршнева объединились и сторонники концепции «двух скачков», и их вчерашние противники. Ученый остался в одиночестве, но это его не смущало. Он был морально готов к борьбе против всех, более того, такая борьба доставляла ему удовольствие. «Для меня нет большего удовольствия, чем сплясать Танец Победы на трупе поверженного врага!» – говорил Борис Федорович своим коллегам. Однако численное превосходство противников не позволило это сделать. Схватка закончилась вничью.

В 1966 г. вышла книга Б.Ф. Поршнева «Социальная психология и история», в которой ученый развил одну из своих основных научных концепций – концепцию индивидуализации человеческой психики в процессе эволюции. Исходная посылка книги: человеческое мышление основано на речи. Идея эта не нова и вошла в научный обиход еще во время И. Канта (XXIII в.), но только Поршнев сумел сделать из нее далеко идущие выводы.

Человеческое мышление – это диалог человека с самим собой. А диалог с самим собой исторически мог возникнуть лишь из диалога с другими людьми. Отсюда вывод: первобытный человек не мог мыслить в одиночку! Орган мышления первобытного человека – не отдельный мозг, а совокупность мозгов, связанных друг с другом речью.

Животное обрабатывает информацию сугубо индивидуально. Человек тоже может это делать. Но действительно человеческие формы переработки информации изначально коллективны.

В человеческом коллективе, где господствует коллективное мышление, теряют смысл традиционные представления об индивидуальности. Граница этой индивидуальности оказывается крайне размытой, и у людей действительно нет секретов друг от друга.

Но зато у первобытных людей мир очень резко разделен на своих и чужих. Свои – это те, кому можно доверять абсолютно, чужие – кому доверять никак нельзя.

Разделение мира на своих и чужих ведет к расхождению языков. Ибо нужно, чтобы тебя понимали свои (от которых нет секретов) и не понимали чужие (для которых все – секрет). Таким образом, язык – не просто приспособление для общения, а приспособление для избирательного общения.

Главным направлением развития человеческой психики в историческом процессе было, по мнению Б. Ф. Поршнева, постепенное формирование личности, относительно независимое от той или иной конкретной общности людей. Эта независимость связана со способностью выбирать общность, в наибольшей степени соответствующую личным склонностям. Другая сторона этого процесса – формирование общностей людей, основанных на свободном выборе их членов.

Б. Ф. Поршнев умел формулировать свои идеи в виде кратких и ярких афоризмов. Один из самых знаменитых его афоризмов: «Личность – это точка пересечения общностей». Человек приобретает независимость от той или иной конкретной общности тогда, когда он оказывается членом разных общностей и получает реальную возможность делать между ними выбор.

Это справедливо как для филогенеза человеческой психики, так и для онтогенеза психики отдельного человека. Маленький ребенок жестко привязан к своей семье. Когда он становится подростком, семья отходит на второй план, а на первом месте оказывается компания сверстников. Причем не одна, а разные. Вращаясь в этих компаниях, подросток осваивает трудное искусство выбирать приемлемую для себя социальную среду. А это искусство включает в себя способность говорить «нет» одной компании, опираясь на нормы, принятые в другой.

Из концепции индивидуализации следует парадоксальный вывод: в процессе социальной эволюции возрастает роль наследственных факторов в формировании личности. Ибо общество становится все более сложным, и индивидуум получает все больше возможностей для выбора общности, в наибольшей степени соответствующей его индивидуальным (в том числе и наследственным) особенностям.

Концепция индивидуализации человека в эволюции и в индивидуальном развитии, разработанная Б. Ф. Поршневым, – одно из наиболее выдающихся достижений советских гуманитарных наук.

В 1960‑х гг. Б.Ф. Поршнев продолжал активно работать над своей концепцией антропогенеза. По его мнению, истоком человеческой психики является коллективное мышление, основанное на речи. Поэтому проблему происхождения речи ученый считал главной проблемой антропогенеза.

Б. Ф. Поршнев полагал, что изначальная функция речи – срыв действий собеседника, направленных во вред говорящему лицу. В дальнейшем речь стала использоваться для команд (другим людям, а затем и самому себе), и лишь значительно позже – для передачи информации и обсуждения проблем.

Концепция Б. Ф. Поршнева предполагала, что многие особенности человека разумного сформировались во взаимодействии с неандертальцами. По мнению ученого, взаимоотношения этих видов были достаточно сложными и даже антагонистическими – неандертальцы использовали сапиенсов как источник мяса, т. е. попросту говоря, они их ели. Но в конце концов сапиенсы совершили против людоедов революцию.

Концепция антропогенеза Б. Ф. Поршнева была опубликована в его главной книге «О начале человеческой истории». Она вышла в свет лишь после смерти ученого и в сильно урезанном виде, полностью эта книга не опубликована до сих пор.

Процесс антропогенеза, нарисованный Б. Ф. Поршневым, глубоко трагичен. Это отнюдь не триумфальное шествие Разума, а трудное и постепенное преодоление безумия. Формирующийся человек – великий страдалец, постепенно осваивающий науку борьбы за свои права.

«Рабство – первый шаг к свободе!» – говорил Б. Ф. Поршнев. Ибо раб покоряется только силе и при случае может взбунтоваться. А в более древних (хотя и в более гуманных) обществах человек безропотно и автоматически покоряется силе обычая.

Основные идеи Б. Ф. Поршнева:

1) существует принципиальный разрыв между человеком и всеми другими животными. Человек – это не просто обезьяна. У него ум другой! Большинство биологов любят подчеркивать черты сходства между человеком и обезьянами и крайне неохотно обсуждают различия между ними. Подход Б. Ф. Поршнева был принципиально иным: поиск все новых и новых черт сходства между людьми и «братьями нашими меньшими» на современном этапе науки он считал совершенно неинтересным делом;

2) антропогенез – не восходящий процесс постепенного очеловечивания обезьяноподобных предков, а крутой вираж над пропастью, в ходе которого в природе появилось, а затем исчезло Нечто, принципиально отличное и от обезьян, и от людей;

3) «пережитки прошлого» в поведении человека связаны не столько с «обезьяньим» наследством, сколько с тем, что возникло в процессе антропогенеза;

4) мышление человека – это не развитие способов обработки информации, существующих у других животных, а принципиальное новообразование;

5) мышление человека первично коллективно и изначально осуществлялось сетью мозгов, связанных речевыми сигналами. Лишь по мере развития общества формируется индивидуальное мышление;

6) труд человека принципиально отличается от труда пчелы и бобра тем, что человек сначала думает, а затем делает. Этот труд свойствен только Homo sapiens. Труд питекантропов и неандертальцев был подобен труду бобра, а не Человека разумного;

7) человек – это не «биосоциальное», а полностью «социальное» существо.

Идеи, развиваемые Б. Ф. Поршневым, плохо согласовывались с пропагандируемой отечественными философами и философствующими биологами концепцией «биосоциальной природы человека». Эта концепция представляла собой компромисс, позволяющий, с одной стороны, отмежеваться от взглядов последователей Т. Д. Лысенко, а с другой – не обострять отношения с марксизмом. Именно Б. Ф. Поршнев подведет естественно‑научную базу под представления марксизма о социальной природе человека.