Из коллекции сайта «РазныеРазности» 20 страница
Карма, закон причины и следствия, будьте уверены, не являются жестокими, карающими законами, как думают многие, напротив, они исцеляющие и воспитывающие, потому что мы учимся, благодаря им, лучшим поступкам, видя перед собой точные результаты своих действий. Так, молодой скрипач по скрежещущим и негармоничным звукам, производимым им, может понять, что он ошибается, и, исправляя себя, может со временем научиться играть прекрасную музыку.
В заключение я приведу еще одно высказывание, написанное учеником в детской колонии. Этот пятнадцатилетний подросток, Фил Муррей, по-своему выразил философию перевоплощения и кармы:
Для меня жизнь — всего лишь полигон для испытания эмоций, и если я докажу себе, что любовь, радость, мир и человечность — это истинный путь, то, когда окончится мое существование на этом плане, я ступлю на более высокий, а после него — на еще более высокий. Но если я когда-либо перестану видеть себя и окружающих как любящих существ и причиню кому-либо боль, я вернусь сюда, чтобы попытаться снова, пока у меня не получится.
НЕОБХОДИМОСТЬ ИЗМЕНЕНИЯ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ
Автор этого доклада, профессор Джордж Бэрд, в течение ряда лет работал инструктором по воспитанию в университете Нью-Йорка.
Хотя этот доклад обращен преимущественно к учителям и посвящен проблемам школьного образования, он равным образом предназначен и для родителей, а также для тех читателей, которые желают действовать более творчески в величайшей из всех школ — Школе Жизни.
Нужно быть интеллектуально слепым, чтобы не осознавать огромные перемены, происходящие в настоящее время с нашими верованиями о природе жизни и смерти, с пониманием того, чем в действительности является человек и, конечно же, чем является ребенок.
Нужно в равной мере быть слепым, чтобы не увидеть коренную переориентацию целей образования, его методов и задач, вызванных огромными переменами в философии.
История образования ясно показывает, что методология воспитания и философия послушно следовали по стопам господствующих верований о природе человека. По мере того как эти идеи изменялись, школы и требования к ним также претерпевали изменения.
Другая сторона картины кажется такой же ясной, и не составит труда показать, что там, где в концепции человеческого существования есть лишь небольшие изменения или их нет совсем, то их появится очень мало или же не появится вовсе и в наших детях. За небольшими исключениями наши благородные эксперименты в образовании рано или поздно вернутся на изъеденную временем борозду стандартной практики. Все они терпят неудачу, и так будет продолжаться, пока не придет понимание истинной природы единственной составляющей в образовании — ребенка.
ВОПРОСЫ ВОКРУГ НАС
Неизбежные вопросы, возникающие об этом чудесном существе — ребенке — этом возможном госте из другой жизни, из тысяч других жизней, следующие: если смерти не существует для Истинного Существа, для Души, как бы мы ни назвали этого Вечного Паломника, то кем или чем является эта сущность, чем занималась и что знает? Если она накопила несметный опыт, тогда как можно раскрыть эту мудрость, чтобы она оказала влияние на нынешнюю жизнь человека? Как школа и учитель могут помочь в этом процессе?
Ответы не покажутся слишком странными для тех преподавателей, кто по-настоящему слушает детей и осознает ценность этого процесса. Есть много учителей, которые понимают интуитивно и надеются, что в детях сокрыта бесконечность пытающихся произойти событий, вихрь чувств и полусформировавшихся идей, находящихся в ожидании своего выражения, как будто кто-то внутри пытается выбраться наружу и получить признание.
Учителям предстоит принять и понять возможность того, что древнее, бессмертное, самоосознающее существо еще раз обрело форму, личность и невероятно сложный инструмент для продолжения своего развития и что учитель и ребенок должны стать партнерами в этом процессе.
Совокупные результаты усилий индивидуума в прежних жизнях, если таковые существуют, заметит учитель, проявляющий искренний интерес к ребенку. Каждый ребенок уникален и приносит свой собственный багаж талантов, проблем, суждений и стремлений; глубоко внутри него находятся чудесное понимание, интересные точки зрения и этические нормы, которые не могут быть результатом нескольких прожитых им лет, они накоплены не за одну жизнь.
Довольно интересно, что уникальная природа ребенка подтверждена в результате недавнего исследования познавательных процессов мозга. В статье, опубликованной в «Phi Delta Kappan» и озаглавленной «Новая познавательная концепция «мозга»», Лесли А. Харт пишет:
Долгое время считали, что мозг пассивен, что он tabula rasa, чистый лист, на котором можно писать наставления. Отсюда появилась структура, которой мы пытаемся пользоваться, — предметы, курсы и учебный план, выражающие убеждение, что если X и Y обучить, то X и Y научатся.
Огромная масса свидетельств показывает нам, что этого не происходит. Теперь мы более ясно видим почему: человеческий мозг очень агрессивен. Каждый мозг индивидуален, уникален; он ищет, требует и принимает только то, что необходимо ему, чтобы как можно лучше «понять» окружающую реальность, такую, как он ее воспринимает. Это означает, что групповое обучение элементарному предмету наверняка потерпит неудачу. Оно в большой степени несовместимо с мозгом (февраль 1978 года).
Д-р Харт не приводит никаких доводов уникальности каждого мозга, причин, которые стали бы ясны, если каждый ребенок жил и обучался много раз прежде и не является случайной комбинацией генетического материала, которым может манипулировать учитель или общество. Однако слова этого воспитателя подтверждают тот факт, что наша философия воспитания могла бы использовать новую основу.
КТО-ТО ДОЛЖЕН ЗАЖЕЧЬ КОСТРЫ
Любой, кто работал с детьми, осознает две бесспорные истины: первая — что концепция ребенка о самом себе создает ограничения для его развития; и второе — что концепция учителя о ребенке становится для последнего либо закутком, либо широко распахнутым окном. Нет предела потенциалу Внутреннего Существа, и как только учитель убеждается в этом, у нас появляется настоящий педагог.
Задачей воспитателя является пробуждение в ученике жажды знаний. Учитель должен зажечь огни интереса к предмету. В классе должна быть дружелюбная и безопасная атмосфера, для того чтобы то замкнутое существо, которое сидит в каждом ученике, могло иногда выглянуть, чтобы выпалить поразительнейшие открытия. Должен быть кто-то, кто может практиковать тонкое искусство слушания. Кто-то должен быть достаточно заинтересованным, чтобы хотеть слышать больше, чем ему говорят. Кто-то должен понимать, что если это существо реально, то оно уникально и не подходит ни под какой шаблон. Этот кто-то — учитель. Но все будет зависеть от того, чем, по его мнению, является ребенок и каким он видит этого конкретного ребенка. Он может знать все о «детях», этнических группах и социологии городских детей, но это не особенно ему поможет с отдельно взятым ребенком. Это все равно что назвать проблему как-то иначе и вновь отложить ее. Этот ребенок не похож ни на одного другого, он будет учиться и развиваться по-своему. Этот ребенок может быть даже мудрее учителя. Ему просто нужна помощь и понимание в самораскрытии. Учитель должен быть принимающим роды врачом, помогающим этому уникальному человеческому существу раскрыться. От него требуется вера, тепло и поддержка, а затем он должен будет отойти в сторону, чтобы дать дорогу ребенку и наблюдать, как все произойдет.
Глава 24
ТЯЖЕЛОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СТАРИКОВ
Этот доклад Сильвии Крэнстон прозвучал на симпозиуме «Танатологические аспекты старения», проведенном в колледже терапии и хирургии Колумбийского университета в октябре 1978 года.
Любой из нас, прогуливаясь по улицам города, обратит внимание на то, какие безнадежные, испуганные выражения лиц у пожилых людей, которые, испытывая страх перед смертью и даже перед жизнью, скорее доведут себя до последнего предела, чем проведут остаток дней в доме престарелых. Моя знакомая занимает ответственную должность в одном из самых новых и отлично оборудованных домов престарелых в Нью-Йорке. «Когда я состарюсь, — сказала она, — пусть меня вывезут куда-нибудь и пристрелят, но я не хочу доживать свои дни в таком месте».
Врачи и служащие социальной сферы в гериатрии проводят различную конструктивную работу по оказанию помощи престарелым людям. Однако укоренившиеся страхи, съедающие умы и сердца их пациентов, остаются при этом нетронутыми. По словам д-ра Элизабет Кюблер-Росс, 80 процентов стариков живут последние годы своей жизни в горечи и депрессии. Они чувствуют себя обузой и бременем для окружающих. Один за другим уходят из жизни их друзья, и они ощущают себя все более одинокими. В обществе, где царит культ телесной красоты, они чувствуют себя похожими на высохшие мумии. Весь опыт, накопленный ими в течение долгой жизни, начинают расценивать как бесполезный и тщетный, поскольку вскоре он будет поглощен смертью. И сама смерть, несмотря на религиозные верования, часто внушает им жуткий страх, как прыжок в бездну небытия.
Если бы было доказано, что перевоплощение действительно существует (а серьезные научные исследования в этой области уже проводятся), то подобные страхи и волнения у людей прекратились бы либо намного уменьшились. Я лично знала людей, которые, несмотря на немощь, не боялись смерти и относились к ней спокойно, потому что верили в перевоплощение. У них живой ум, они интересные собеседники, не скучны ни самим себе, ни другим, и в них нет жалости к самим себе. Даже внешне они выглядят моложе людей своего возраста. Они считают, что жизнь не ограничивается узкими рамками короткого существования и, следовательно, не вращается исключительно вокруг родственников и нескольких друзей. Смерть приветствуется как возможность покоя и дальнейшего духовного развития.
С точки зрения теории перевоплощения циклы жизни и смерти аналогичны бодрствованию и сну. Кто из нас боится засыпать ночью? Лишь немногие, большинство же радуются, что наступает время ночного покоя, когда можно восстановить свои силы, и засыпают, уверенные, что утром проснутся и продолжат дела вчерашнего дня. Люди, верящие в перевоплощение, так же рассматривают и смерть. Все, чему они научились в этой жизни, может быть использовано в их следующем «дне» — воплощении. Даже последние минуты земного существования они воспринимают как способ извлечь для себя уроки, которые затем войдут в урожай будущего. «Когда окончится дневная работа, ночь приносит блаженство сна. Смерть есть конец большого дня, и в ночи, которая следует за ней, все находят покой до тех пор, пока по собственному желанию не возвратятся к новым попыткам и новой работе. Так было с нашим другом, так будет и со всеми нами» — эти слова произносят буддисты во время погребального ритуала.
В Индии существует вера в перевоплощение. Граф Герман Кейзерлинг в «Путевом дневнике философа» пишет: «Бенар переполнен больными и немощными. Неудивительно — ведь сюда приходит огромное количество пилигримов, чтобы умереть на берегах Ганга... Эти мученики страдают так мало; прежде всего, у них нет никакого страха перед смертью. Большинство из них в высшей степени счастливы; что же касается их немощи, они считают, что ее надо терпеть; в любом случае много времени это не займет. Они верят, что за это время с них снимется какой-либо старый грех. Говорят, что вера индусов пессимистична. Я же не знаю ни одной, которая была бы менее пессимистична» [1].
Эти люди примирились со смертью задолго до того, как умереть. Мы склонны откладывать размышления о своей кончине до тех пор, пока она не подступит слишком близко, и потому оказываемся плохо подготовленными, чтобы встретить ее. Фрейд писал об этом в книге «Мысли о временах смерти и войны»: «Любого, кто слушает нас, мы были готовы убеждать, что смерть является необходимым следствием жизни. Однако в действительности у нас есть желание отстранить смерть, убрать ее от жизни. Это культурно обусловленное отношение к смерти дополняется нашим полным крахом, когда смерть забирает у нас кого-нибудь из близких» [2]. Но наш крах становится еще более явным, когда неминуемой оказывается наша собственная смерть, как замечает д-р Льюис Томас в работе «Жизнь клетки».
Смерть в глобальных масштабах нам не мешает жить. Мы можем сидеть за обеденным столом и разговаривать о войне, унесшей души 60 миллионов человек, как будто бы мы говорим о плохой погоде; мы можем наблюдать сцены, где умирают люди, каждый день по телевидению, не уронив при этом ни слезинки. Только когда смерть забирает дорогих людей, наши мысли начинают лихорадочно кружиться в голове. В самом центре проблемы ждет своего часа голая и холодная смерть, которая коснется каждого из нас, нашего «я», единственная реальность в природе, в которой мы абсолютно уверены, и она непредсказуема, немыслима [3].
В завершение я хотела бы процитировать полные вдохновения слова из письма Ганди к Маделин Слейд, дочери британского адмирала, которая отказалась от своего положения в обществе ради работы с этим великим человеком.
Ваша мать медленно угасает. Будет хорошо, если конец наступит скоро. Лучше оставить тело, из которого вырастаешь. Желание видеть своих самых дорогих людей как можно дольше во плоти эгоистично, оно исходит от слабости или недостатка веры в жизнь души после смерти тела... Чем больше я наблюдаю и изучаю мир, тем сильнее мое убеждение, что печаль, вызванная разлукой и смертью, является самым большим заблуждением. Осознать это — значит стать свободным. Смерти нет, нет разъединения истинной сущности. И все же трагедия состоит в том, что, хотя мы любим друзей за их духовную сущность, мы оплакиваем разрушение того незначительного — физического, которое определенное время носит в себе эту сущность. Форма меняется и погибает. Наполняющий ее дух никогда не меняется и не погибает. Истинная любовь состоит в перемещении себя из тела к обитателю, находящемуся внутри, и в понимании единства всей жизни, населяющей бесчисленные тела. Кажется, вы уловили истину сейчас. Пусть она навсегда пребывает с вами [4].
Эти слова были ответом на письмо, где говорилось об ухудшении здоровья больной матери Маделин Слейд, возможно, они помогут как пожилым людям, чья смерть приближается, так и тем, кто останется и будет по ним скорбеть.
Глава 25
ВЛИЯНИЕ КОНЦЕПЦИИ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЯ НА КАРЬЕРУ ЗНАМЕНИТЫХ ЛЮДЕЙ
Человеческий гений во вспышке молниеносного воспоминания может открыть законы, действующие при образовании вселенной, потому что он присутствовал при установлении этих законов. Я уверен, что был здесь прежде тысячу раз, и надеюсь вернуться еще тысячу раз. Человек есть диалог между природой и Богом. На других планетах этот диалог будет носить, без сомнения, более возвышенный и глубокий характер. Знание о себе — это то, чего нам не хватает. После этого последует все остальное.
Гете. «Беседы с Иоганом Фальком»
ИЗМЕНЕНИЯ В ЖИЗНИ XX ВЕКА
ГЕНРИ ФОРД И ЭРА МАШИН
Интервью, переданное по радио в Американском университете в Вашингтоне, заставило одного из авторов приехать в этот город весной 1980 года, когда в Смитсоновском институте, демонстрировался новый экспонат в экспозиции «Модель Т. Форд». Форд создал свой первый автомобиль в 1896 году, когда ему было тридцать три года. Автомобильная эра, изменившая все западное общество, началась с 1900 года. 1 октября 1908 года Форд представил свою первую «Модель Т». Из двух интервью с Фордом мы узнаем о том, что ему было двадцать шесть лет, когда он открыл для себя перевоплощение, и о том, какой результат эта теория возымела на всю его карьеру. Одно интервью появилось в газетах Херста 27 и 28 апреля 1938 г. Приведем из него небольшую цитату.
В молодости я, подобно многим другим, задавал себе вопрос: «Зачем мы здесь?» — и не находил ответа. Без какого-либо ответа жизнь кажется пустой, бесполезной. Один из моих друзей как-то предложил мне книгу... Эта небольшая книга дала мне ответ, который я искал. Она изменила всю мою жизнь. Она обратила мое мировоззрение к цели и смыслу. Я думаю, что мы здесь сейчас находимся по какой-то причине и затем вернемся вновь... В этом я уверен... Мы здесь ради какой-то цели. Разум и память — вечные [1].
Другое интервью появилось десятью годами раньше в «The San Francisco Examiner».
Я принял теорию перевоплощения, когда мне было двадцать шесть лет... Религия по этому поводу ничего не предлагала... Даже работа не могла дать мне полного удовлетворения. Работа тщетна, если мы не можем пользоваться опытом, накопленным в прежней жизни. Когда я открыл для себя перевоплощение, мне показалось, что я обнаружил универсальную схему. Я понял, что есть шанс воплотить свои идеи. Время раздвинуло для меня свои границы. Я больше не был рабом у стрелок часов... Гений — это опыт. Некоторые думают, что это дар или талант, но это плод опыта, накопленного во многих жизнях. Души некоторых из нас старше, и поэтому они знают больше.. Открытие перевоплощения успокоило меня... Если вы сохраните запись этого разговора, то напишите его так, чтобы он успокоил других людей. Я бы хотел сообщить людям о том умиротворении, которое дает нам длительная перспектива жизни (28 августа 1928 г.).
ЭРНСТ СЕТОН-ТОМПСОН — ОСНОВАТЕЛЬ ОРГАНИЗАЦИИ БОЙСКАУТОВ АМЕРИКИ
В Америке миллионы людей были бойскаутами[122]. Интересно, многие ли из них знали истинную историю, приведшую к основанию этой организации, и ту роль, которую в ней сыграло перевоплощение?
Сетон-Томпсон писал книги, он сделал свои иллюстрации к сорока книгам о природе. Полный творческой энергии, когда ему было уже под девяносто, он умер в деревне Сетон в Нью-Мехико накануне отъезда в лекционное турне. В «Time Magazine» была опубликована статья о нем, в которой говорилось, что это «человек, который в век стремительной механизации продолжал любить землю, природу, времена года и всех живых существ, он обладал редким пылом и необыкновенным даром в передаче своего видения мира другим» (4 ноября 1946 г.). Его дочь Аня Сетон пишет новеллы.
Сетон сделал много для американских индейцев. Вместе с женой Джулией Сетон, специалистом в области этнографии индейских племен, написал книгу «Евангелие Краснокожего». В предисловии жена Сетона пишет о значительнейшем событии, происшедшем в его жизни за пять лет до основания им организации бойскаутов Америки в 1910 году. Далее она называет его Вождем — под этим именем он стал известен всему миру. Прозвище вошло в обиход после того, как Сетон возглавил организацию бойскаутов.
В марте 1905 года мы находились в Лос-Анджелесе в рамках лекционного турне. Утром после лекции нас встретили в гостинице «Van Nuys» несколько наших друзей с Востока. Они обратились к Вождю: «Мы пришли передать, что женщина, живущая на холмах, хочет вас видеть». Мы сели в трамвай, доехали до конечной остановки и начали взбираться по тем местам, которые, как я думаю, сейчас называют Беверли Хиллз. На зеленом склоне стоял небольшой белый коттедж; мы увидели женщину, одетую как жена фермера...
Ее представили нам как Махатму из Индии, хотя она была уроженкой штата Айова. Она покинула дом маленькой девочкой, провела много лет в обучении у Великих Учителей и теперь вернулась в Америку с какой-то миссией. Она была странным человеком. Мы не могли понять, было ли ей тридцать или сто тридцать лет... У нее был загадочный, туманный взгляд мистика. Подавая кофе и пирожки, она разговаривала в обычной манере. Почему она послала людей вызвать нас? Наконец, спустя час, мы поднялись, чтобы уйти.
Внезапно она повернулась к Вождю с полностью переменившимся выражением лица, поведение ее тоже изменилось. Ее глаза сверкали, когда она произнесла властным тоном: «Разве вы не знаете, кто вы?» Пораженные, мы молчали. Она продолжила: «Вы Вождь краснокожих индейцев, воплотившийся, чтобы передать послание краснокожего белой расе, которая так в нем нуждается. Почему вы этим не занимаетесь? Почему не приступаете к работе?» На Вождя это подействовало как укор совести. По дороге назад он ничего не говорил. Впоследствии мы долго не упоминали об этом случае, но я знаю, что эта странная женщина сосредоточила его мысли на миссии, над которой до встречи с ней он работал довольно нерешительно в течение нескольких лет. С тех пор он никогда не отступал от этой миссии, которую она назвала «его работой» [2].
МИСТИЧЕСКИЙ ПОЛЕТ ЛИНДБЕРГА ЧЕРЕЗ АТЛАНТИКУ
Когда пятьдесят лет назад Чарлз Линдберг готовился к своему путешествию, которое должно было охватить два континента и положить начало эре международного воздушного сообщения, он даже не подозревал, что его ожидает мистическое приключение, которое не только преобразит его собственное сознание, но и обеспечит успех его предприятия. Общественности о необыкновенных происшествиях этого полета не было известно до публикации в 1956 году «Духа св. Луи».
Когда Линдберг сел в самолет на поле Рузвельта, он был агностиком и атеистом. Если бы в те дни в аэропорту стояла часовня Неба, он бы не зашел в нее, чтобы помолиться об удаче. Его взгляды были твердо основаны на научных открытиях того времени. Если его путешествию было суждено закончиться в морской могиле, оно было бы заключительной главой его жизни.
В «Автобиографии ценностей», которую он написал незадолго до смерти, он пишет: «В Миссури, в возрасте двадцати лет, я был учеником восходящего божества Науки, готовый совершать ежедневные жертвоприношения для механистического будущего, которое, казалось, готовило для людей большие блага» [3].
В те ночи и дни, которые предшествовали перелету через Атлантику, Линдберг почти не спал. Следовательно, не заснуть во время тридцатичетырехчасового полета было бы сверхчеловеческим подвигом. Линдберг сообщает читателю, что на самом деле он несколько раз надолго засыпал во время полета. Почему же тогда его самолет не упал в океан?
По его словам, внутри него произошла странная диссоциация[123] состояний сознания. Сначала он заметил, что разум отделился от тела, то есть произошло отделение, которое в принципе он считал невозможным. Побеждаемые дремотой чувства и органы стремились ко сну, хотя для него это означало верную смерть. Но сущность, называемая разумом, стоявшая «отдельно», была непоколебима. Однако мозг стал неспособен поддерживать состояние бодрствования и уступил место трансцендентальной силе, о существовании которой в себе Линдберг никогда не подозревал. Наконец разум крепко уснул, когда летчик находился над океаном, и этот третий элемент, это новое «необыкновенное сознание», которому поначалу он боялся доверять, стало направлять полет.
На восемнадцатом часу Линдберг почувствовал себя «сознанием, распространявшимся через пространство, над землей и в небеса, которое не могло удержать ни время, ни материя». Его тело было невесомым, а руки не чувствовали штурвала. И вот он видит, что фюзеляж заполонили призраки людей — прозрачные и невесомые. Их появление не вызвало у него никакого удивления, не поворачивая головы, он видел их всех, ибо его голова стала «одним большим глазом, смотрящим одновременно во всех направлениях». Казалось, что они могли исчезать и появляться по своей воле, проходить через стены самолета, как будто их вовсе не существовало. Иногда в самолете звучали голоса, знакомые голоса, дающие ему советы о полете, ободрявшие его, передающие сообщения, которые нельзя получить в обычной жизни.
Какая связь могла существовать между всеми этими «духами» и им самим? Это было больше похоже на встречу друзей после долгих лет разлуки. Линдберг пишет: «Как будто бы я всех их знал прежде в каком-то прежнем воплощении. Возможно, они — творения векового опыта, обитатели царства, в настоящее время закрытого для людей нашего мира». Он почувствовал себя в состоянии перехода между земной жизнью и еще более обширной областью, находящейся за ней, как будто он был пойман магнитным полем между двумя планетами и его направляла мощь, которую он не мог контролировать, «представлявшая силы несравненно более могучие», чем те, которые он когда-либо знал.
Только когда от него требовалось сознательное направление курса самолета, он на мгновение просыпался, но за этим вновь следовали долгие и странные интерлюдии[124] «сна» с широко открытыми глазами. В его сознании изменялись ценности. В течение двадцати пяти лет оно томилось в костяном футляре, и он не осознавал бесконечность жизни, бессмертное существование вне его. Может, он уже «умер» и вот-вот присоединится к этим «призракам»? У Линдберга изменилось отношение к смерти: он понял, что ошибался, считая ее концом всему. В полете он почувствовал, что живет одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Он был окружен «старыми связями, давно прошедшей дружбой, голосами времен далеких предков». Да, он летел в самолете над Атлантикой, но также жил в давно минувших веках [4]. Из-за густой облачности ему пришлось лететь вслепую большой отрезок пути. Его самолет был оснащен довольно примитивными навигационными приборами по сравнению с теми, которые существуют сейчас. И все же, когда он наконец увидел землю, он был поражен, что сбился с курса всего на несколько миль! Его небесные проводники — эти друзья, возможно, из прошлых воплощений, более развитые, чем люди, — конечно же, не сбили его с дороги. Таким образом, становится понятно, почему в 1936 году Линдберг скромно озаглавил свою первую книгу о полете словом «Мы».
В «Автобиографии ценностей» — в своем последнем завете — отражены мысли Линдберга о перевоплощении. Там есть рассказ о небольшом отпуске, проведенном на одном из островов Тихого океана во время Второй мировой войны после опасного боевого задания, в котором он чуть не погиб. Эти мысли пришли к нему, когда вода горного озера держала его, а он лежал на спине и не испытывал потребности ни в одном из сделанных людьми предмете.
«Никакая роскошь не могла дополнить то умиротворение, красоту и удовлетворение, которые я испытал. На том озере находилась моя сущность, бежавшая из внешних рамок жизни, подобно тому, как душа Будды бежала от тела в промежутках между своими воплощениями. Оглядывается ли душа на тело, как я оглядывался на мой боевой самолет как на внешнюю скорлупу, удобный инструмент для материальных достижений?» Он задает себе вопрос, какой силой должна обладать отдельная жизнь, чтобы так манипулировать течением его жизни, чтобы радикально изменить его расу и характер в будущих жизнях, и как он может сформировать последующие воплощения, подобно тому, как скульптор придает форму своей глине? Излишества нужно избегать, заметил он, ибо в следующей жизни он может захотеть действовать иначе. Линдберг пишет, что «интуиция говорит нам, что сознание будет продолжать развиваться», ибо его потенциал беспределен. «Чем дальше мы проникаем в неизвестное, тем больше и чудеснее оно становится» [5].
МЕТАМОРФОЗЫ В МУЗЫКЕ
РИХАРД ВАГНЕР
Интерес к перевоплощению появился у Вагнера в двадцатилетнем возрасте, после того как он увлекся изучением восточной философии. В то время он жил со своим свояком, Германом Брокгаузом, ученым, преподавателем санскрита. В 1855 году он пишет своей знакомой Матильде Вессендонк, советуя ей достать индусские легенды под редакцией Хольцмана. «Они все прекрасны, но если ты хочешь узнать о моей религии, прочитай «Усинар». Какой пристыженной выглядит вся наша культура по сравнению с этими чистейшими откровениями благороднейшего гуманизма на Древнем Востоке!» [6]. В 1857 году он признался ей, что он «бессознательно стал буддистом» [7]. Его любовь к буддизму была также вызвана изучением философии Шопенгауэра. Он с вдохновением сочинил оперу с мотивом перевоплощения «Победители» («Die Sieger»), основанную на буддийском сказании. Грэнвиль Пайн, специалист по творчеству Вагнера, являющийся председателем общества имени Вагнера в Англии, написал о «Победителях»:
В этом материале Вагнера мы обнаруживаем огромную сокрытую красоту, композитор передает тему перевоплощения средствами музыки, через особую технику музыкальной драмы, когда музыка описывает прошлое, в то время как слова говорят о настоящем. Этот материал оказал огромное влияние на его последующее развитие [8].
Вагнер писал о своей опере:
Для духовного зрения Будды прошлая жизнь любого человека, которого бы он ни встретил, подобна открытой книге... Простая история [в «Победителях»] обрела значимость путем слияния прошлой жизни главных героев с нынешним существованием с помощью музыкального сопровождения-воспоминания. Мгновенно прочувствовав, как представить эту двойственную жизнь через музыку, я принялся за работу над поэмой с особым пылом [9].
Пайн добавляет, что идея «Победителей» преследовала воображение Вагнера в течение двадцати лет, но так и не была осуществлена. Эмоциональный и метафизический импульс, вызванный в Вагнере «Победителями», получил разрядку в «Тристане и Изольде», продолжение темы перевоплощения мы находим в его последней работе «Парсифаль»... Несомненно одно: буддизм наложил отпечаток на неистовый гений и бурную личность Рихарда Вагнера, благодаря чему его произведения стали именно такими, какими мы их знаем [10].
В письме Вагнера к Матильде Вессендонк, которая вдохновила его на создание оперы «Тристан и Изольда», мы находим его высказывание о том, что «в отличие от перевоплощения и кармы» все другие взгляды кажутся ему «мелкими и узкими» [11]. В другом письме он признался, какое утешение он нашел в этой философии, когда задумывался о неравенстве в развитии людей.
Вагнер пишет:
Скоро будет издан перевод в прозе четырех опер — «Летучий голландец», «Тангейзер», «Лоэнгрин» и «Тристан и Изольда». Я только что просмотрел переводы; при этом мне нужно было ясно вспомнить все подробности моих поэм. Вчера «Лоэнгрин» очень тронул меня, и я не могу не считать его самой трагической поэмой, поскольку только чрезвычайно широкий взгляд на жизнь может примирить Лоэнгрина и Эльзу.