Второе расследование убийства – 6

Спустя два часа после того, как я покинул офис Токо-сан, я добираюсь до склада в доках, не так далеко от комнаты Ширазуми, которой я нанес визит. Логично, что здесь он выращивает траву. Он не мог делать этого вдали от дома, так что достаточно было найти просторное помещение, где можно ее спрятать и куда обычно никто не заходит. Длинный заброшенный склад когда-то служил складом пирсу, но владевшая им компания давно закрылась, что сделало его идеальным кандидатом в место, где можно прятать, хранить и выращивать траву.

Я приближаюсь к зданию, не замечая зимнего дождя, льющего на меня так же, как и в последние несколько ночей. Этот склад особенно велик, и снаружи довольно чисто, словно кто-то хотел, чтобы он мог свободно вздохнуть. Большая стальная дверь, служащая передним входом, высотой превосходит меня в разы, и сейчас она кажется запертой. К сожалению, фокус с отверткой, который я уже использовал, тут не пройдет. Так что я предпочитаю обойти склад по периметру, чтобы попробовать найти другую лазейку.

Я иду к правой стороне здания, но не могу найти дверь или дырку. В стене есть окна, но от земли до них пять или шесть метров, я не заберусь туда без лестницы. Может быть, что-то есть с другой стороны. Все-таки если этот склад стоит прямо в доках, то стена со стороны моря будет иметь какой-то вход, ведущий прямо в подвал, чтобы прибывающие корабли могли быстрее разгружаться.

Сделав круг по периметру, который, кажется, продолжался целую вечность, я наконец добираюсь до доков, и разумеется, вот он вход. Лестница ведет прямо в нижний волнолом склада, в котором расположена одна дверь. Я пытаюсь двигаться как можно тише, когда понемногу поворачиваю ручку. Кажется, открыто. Я медленно приоткрываю дверь, так, чтобы я смог пройти, и прокрадываюсь внутрь. Изнутри комната выглядит каким-то временным складом. Она велика, но несколько уже, чем я ожидал. Вскоре я замечаю лестницу, ведущую вверх, и дверь к главной части склада.

Я пытаюсь подобраться ближе, пока не различаю резкий металлический удар за спиной. Я слышу стон боли, слишком поздно понимая, что сам издал его. У меня не было времени почувствовать боль или прижать руку к голове, я смог лишь упасть, а потом темнота поглотила все.

Я просыпаюсь от ощущения, что я что-то глотаю, не желая этого, мой рот хватает воздух. Потом боль. Тупая боль в локте, и острая, неожиданная боль в ногах. Потом то, что вызывало боль, отступает от моих коленей, и чувство уменьшается до пульсирующей агонии. Я осматриваюсь, слишком запутанный, чтобы кричать.

Мое зрение все еще восстанавливается, и голова еще болит, но я вижу, что я в том же месте, где и был, вероятно, прошло лишь несколько минут. Только сейчас я замечаю, насколько тут холодно и насколько сильно я дрожу. Я пытаюсь встать, но боль возвращается в левую руку. Я смотрю на нее, и как ни странно, несильно удивляюсь, когда вижу, что локоть вывернут в обратную сторону. Я пытаюсь посмотреть на ноги, и вижу, что обе пронзены под колени каким-то клинком. Кровь вытекает, я это чувствую. Я не могу бежать.

Я ложусь на спину. Нужно собраться. Как ни странно, после того, как я проглотил то, что, как мне казалось, вбивали мне в горло, боль отступила до такой степени, что я едва ее чувствую. Наркотик, возможно, морфий. Но не существует ничего настолько быстродействующего. Если это, конечно, не лекарства, усиленные Магией. Я обдумываю положение и верчу головой. У противоположной стены замечаю чью-то неподвижную тень. Она смотрит на меня с любопытством, оперев одно колено на мусор и грязь на полу склада.

- Прости, дружище. Я не связываю мужиков. Предпочитаю делать вот так вместо этого, - говорит он, вставая и направляясь ко мне. То, что я вижу, притуплено болью и тьмой, и ощущение тепла и холода в одно время могут дезориентировать меня, но я четко могу различить, кто приближается ко мне.

- Ширазуми.

- Ты меня не слушал? Я велел тебе не искать меня. Это поэтому ты вечно оказываешься в таких ситуациях. Но все же я рад, правда. Ты пришел за мной. Я знаю, что ты на моей стороне, да.

Он выталкивает слово на долгом выдохе.

- Позволить Реги заполучить тебя будет большой потерей, теперь я понимаю это. Если бы только мы были настоящими друзьями.

Голос, произносящий эти слова, не принадлежит ему. Это гордые, хвастливые слова, но не слова Ширазуми Лио. Кажется, это просто представление, и я не могу смотреть на это как на нечто иное.

- Ты не можешь сделать человека таким, как ты.

В тот момент, когда слова вылетают из моего рта, боль в голове возвращается, и каждое слово лишь ухудшает ее, заставляет вскипать изнутри. И все же я продолжаю:

- Твои наркотики не сработали.

Кажется, что в комнате темнеет, когда Ширазуми хмурится, щелкая языком и глядя на меня.

- Ты опять слишком много болтаешь, Кокуто. Но ты прав. Я дал дуракам и жуликам наркотики, которые им были нужны, чтобы сыграть свои жалкие жизни. Они налетели на них, как мухи на труп. И я тот, кто продавал им счастье, был их новым невидимым чемпионом. Но это всегда было вторично.

Он дергается, каждое его слово как будто уходит от темы в сторону. Если он не может сказать это сам, то придется мне.

- Ты продавал не просто наркотики. Это было нечто большее, верно?

Он вздыхает и смотрит на меня пронзительным взглядом.

- Да. Я желал кого-то похожего на меня. Но только Реги может быть такой. И я подумал, может, я должен сделать их? Трава на складе – собственность Арайи. Немного отличается от той, что снаружи. Скажи спасибо Магии. В теле она разлагается очень медленно, эффект длится черт знает сколько. Твое тело не сможет сопротивляться. Ты обдалбываешься им, и он сжирает твой разум за несколько десятков употреблений.

- И тем, кто проходит, ты даешь бладчип?

- Это некоторая добавка для тех, у кого есть потенциал. Они уникальны, в них есть толика моей крови. Арайя говорил, что те, кто пробудился, привязаны к своим истокам. Я подумал, что моя кровь в сочетании с магией Арайи, циркулирующей по телу, будет иной. И я получил результат, который меня очень порадовал. Для многих бладчип – просто еще один наркотик. Некоторые умирают, неспособные справиться с ним. Но если кто-то сможет по-настоящему привыкнуть, он станет таким же, как и я. Но тогда о трупах тех, кто умер, мне нужно было позаботиться. Так что я пожирал тела людей, от одной мысли об употреблении которых в пищу мне становилось плохо.

- И ты сказал, что не убиваешь, потому что хочешь? Так ты теперь оправдываешь себя?

Мое горло пылает, но я продолжаю ругать его. Лицо Ширазуми затуманено разочарованием.

- Это не моя вина, что они умерли из-за наркотика. Они хотели его, они его получили. Меня не касается, смогут ли они выдержать употребление. Мне их даже жаль. Если бы они только были похожи на меня, они могли бы жить и чувствовать великолепие свободы.

Мое головокружение ухудшается, стены и пол, кажется, колеблются и незаметно движутся, пульсируя вместе с болью в голове. Возможно, это эффект от наркотика, который я проглотил?

- Никто не смог принять бладчип и выжить за те три года, что я этим занимаюсь, - объясняет Ширазуми. – Я был готов сдаться. Но потом Реги проснулась. Я возрадовался не меньше тебя, поверь. Этим мы связаны, дружище.

Он улыбается, а я могу лишь продолжать следить за ним.

- Потому что это я, Ширазуми Лио и ты, Микия Кокуто, кто разрушили Реги Шики тогда, три года назад. Ты разрушил то, что было внутри нее, а я сделал то же самое с окружающим ее миром.

Я закрываю глаза. Он прав? Было ли лучше для Шики, если бы мы не встретились четыре года назад? Могли ли мы вместе разрушить Шики сильнее, чем она сама?

- Это было так просто, Кокуто. Привычка Шики гулять ночью в одиночестве оказалось очень кстати. Я следовал за ней, узнавая ее любимые пути. Потом я планировал. Я убивал кого-то, кто будет шататься по тем же дорогам, по которым ходит она, немного впереди нее, так, чтобы тело было свежим. Первые успевали заметить меня прежде, чем я забирал их жизни, но следующие были работой мастера. Они не видели меня. Как тот, которого ты видел после нашего прощания. Ты тогда пошел к особняку Реги. Потребовалось поработать, но время подошло просто идеально – в тот момент Шики возвращалась назад.

Кажется, моя голова раскалывается по швам и подавляет меня так, что я с трудом слышу, что говорит Ширазуми. Мое сердце отчаянно стучит, кровь как огонь бежит по телу, и я не знал, что может быть настолько сложно заставить себя дышать.

- Прошлый понедельник, те четыре жертвы… это был ты, - с трудом выдавливаю я.

Он удовлетворенно кивает.

- Да, они были бесполезны. Я убедил их напасть на нее, но Реги лишь вырубила их, не пролив ни капли крови. Реги никогда не переходила границу. Мне нужно было прибраться за ней и убить их всех, чтобы они не проболтались. Но если хоть на мгновение я заставил Реги усомниться в себе, то это стоило всех усилий. Время почти пришло. Прости, что ранил тебя, Микия. Все нормально. Со временем все станет получше.

На полу лежит нож, и маленький цилиндрический объект - он берет их уцелевшей рукой. Что-то в этом ноже вызывает подозрение. Что-то знакомое есть в его стройной фигуре и мастерстве ковки… как у Шики…

- Нет. Что ты сделал с ней?

- Ничего такого, что навечно ранит ее. Теперь мне нужен ты.

В его голосе слышно изменение, он становится мягче, более похожим на голос человека, которого я когда-то знал, хотя слова не меняются.

- Забудь о Шики на секунду. Она просто отдыхает этажом выше, и завтра же я отправлю ее домой.

Он подходит ближе, держа в руках оба предмета.

- Давай начнем. Не беспокойся. До этого момента я страдал от провалов, потому что давал им лишь лекарства. Но теперь я вспомнил, что говорил Арайя. Для пробуждения истока нужно согласие обоих вовлеченных. В этот раз я все сделаю правильно. Если хочешь, все это будет твоим. Ты же не станешь провалом, Микия? Ты можешь быть особенным.

Снова нотка волнения в его голосе. Я трясу головой.

- Стать особенным, но потерять себя…

Я кашляю, обнаруживая, что мне сложно дышать и говорить в одно и то же время.

- Не ты ли мне говорил, что всегда ненавидел все это, Ширазуми?

- Слова, сказанные в пылу момента. Слова можно изменить. Посмотри, что случилось со мной, когда я был пробужден! Я могу делать то, чего не может обычный человек. Я не неудачник, и никто не может сказать, что я слаб. Я делаю, что хочу и живу, как хочу. Это счастье, о котором Лио Ширазуми четыре года назад не мог и мечтать.

Желание стать особенным, превзойти сверстников. Обычное желание. У Ширазуми есть грехи, но это не один из них.

- Такой, как ты, не будет смыт, Микия. Я все еще здесь, все еще Ширазуми Лио. Я освоил этот импульс, и ты сможешь. Не бойся его. Я поглощал вещи, поглощал людей, не под влиянием истока, но по собственной воле.

Это истинное лицо человека, которого ты знал, и ты будешь дураком, если подумаешь, что я лгу. Его последние слова были предсмертными муками проклятого человека, пытающегося выдавить из тебя последнюю симпатию.

Токо-сан всегда предупреждала меня.

- Ты не удивлен? Я хотел увидеть, как изменится твое лицо в этот момент. Почему ты не удивлен, Микия?!

- Потому что я знаю.

- Что?

Его лицо выражает крайнее изумление.

Я не лгал. Я же читал дневник. Я знаю, что его спуск к безумию стал его прощанием с человечностью. Когда человек, которого я знал как Ширазуми Лио, перестал существовать. Он хотел, чтобы я спас его тогда - последнее доказательство его бывшего достоинства, эхо прошлого. И я хочу сделать это, но как?

- Ты совершил много убийств, - начинаю я, - и чтобы убежать от грехов, ты отбросил себя. Ты оправдался любовью к Реги Шики, разыскал ее, чтобы в твоих убийствах был смысл. Но что за это за больная любовь?

- Тихо! – он повышает голос. Он подходит ко мне, все еще лежащему и не желающему двигаться, и пинает меня в спину. Вспыхивает и также быстро исчезает боль, смешиваясь с другими болями в моем теле.

- Мы не обо мне говорим. Мы говорим о тебе.

В его голосе четко слышно раздражение.

Он вонзает нож в землю, используя его, чтобы рассечь цилиндрический объект напополам.

- Плохо, что тебе придется принять так много лекарств за такое короткое время, но ты не оставляешь мне выбора. Благодари свое собственное упрямство.

Он хватает меня за волосы, поднимает и прижимает к стене. Запихивает наркотик в рот и жует его. Потом, наклонив меня, он прижимает мой рот к своему. Его язык проскальзывает внутрь, принося за собой наркотик. Я не могу сопротивляться. Наркотик спускается по моему горлу. В конце концов, он отпускает меня и смотрит с выражением спокойного ожидания.

- Это все решит. Это десятикратная доза. Твое тело не выдержит ее, это точно. Но прежде чем эффект станет серьезным, ты возьмешь это и запихнешь себе в глотку, - говорит он, доставая красную марку из пальто, и роняет ее на пол рядом со мной. - И ты сделаешь это сам, потому что ты хочешь, потому что нуждаешься в этом. И ты отбросишь себя также, как и я, Микия.

Мое зрение начинает затуманиваться, и все кажется выпадающим из фокуса.

- Так чего ты ждешь? Хочешь быть особенным? Хочешь освободиться из тюрьмы своей жизни? Так почему ты не слушаешь? Ешь, Микия! Ты нужен мне!

Я вижу дозу бладчипа на полу, в пределах досягаемости. Я игнорирую ее, но Ширазуми поднимает ее и вкладывает в мою здоровую руку. Когда я не двигаюсь, он начинает заметно злиться.

- Просто прими это, Микия! Иначе наркотик разорвет твое тело на части. Ты просто упадешь замертво, если не съешь это. Выбирай! Умереть человеком или жить чем-то большим. Это даже не выбор. Любой скажет, что ответ очевиден!

Он прав. Для большинства это даже не выбор. И тем не менее, я качаю головой.

- Почему? – спрашивает он, его голос словно выжат из горла. И хотя, наверное, было бы лучше не отвечать, я все же говорю:

- Возможно, это просто не так интересно.

Лицо Ширазуми выглядит так, как будто оно замерзло, и ошибки в его наспех придуманном плане начинают вылезать тут и там. Огонь в моей крови ощущается так, словно он вот-вот вылетит из вен, становясь все горячее до тех пор, пока, я подозреваю, не закипает кровь.

- Когда я смотрю на тебя, Ширазуми, я вижу лишь сломанную вещь. Если стать особенным значит стать тобой, то быть особенным не так уж и круто. Быть особенным не для меня.

В глазах Ширазуми не осталось дружелюбия, не осталось той маленькой теплоты, что все еще была в них. Мои слова укрепили его убеждение, что я враг.

- Что ты несешь? У тебя нет выбора! Я знаю, ты такой же, как все, всегда хочешь быть лучше. Я знаю!

Он негодующе и недоверчиво кричит, смеется как безумец, нависая надо мной. Я не могу сказать, рожден этот смех паникой или раздражением.

- Как ты вообще можешь говорить такое, Кокуто? Черт, ты серьезно? Ты позволишь себе умереть? Так какого хрена ты ведешь себя так, словно это нормально? Это ты сломан, да. Всегда было в тебе что-то не так, я знал это.

- Это с тобой что-то не так, Ширазуми. Посмотри на себя и скажи, что я неправ, - выплевываю я, будто меня заставляет это сделать мое тело. Это не окажет мне услуги в отношении того, сколько мне осталось жить, но если эти слова заставят его задуматься о себе, то может, это тоже неплохо.

- Такова твоя повседневная жизнь. Когда ты первый раз убил кого-то, ты не мог вынести вида своего преступления. Ты сбежал. И ты заставил себя поверить, что убийства можно оправдать, что они неизбежны, ненормальные убийства ненормального разума. Холодный комфорт и слабое оправдание. И ты отдался своему безумию. Ты думал, это будет удобный выход, что-то, что ты сможешь говорить себе. Но дело в том, что даже сейчас ты все еще бежишь.

Вот и все, думаю я. С тех пор, как он впервые убил человека и попал в планы мага по имени Арайя Сорен, Ширазуми Лио был безвозвратно потерян. Он посчитал себя сломанным и стал таким со временем, потом он искал Шики, которая, как он думал, была таким же монстром, как он сам. Его монструозное существование было бы спокойнее, если бы он знал, что есть и другие чудовища, прячущиеся в ночи, такие же сломанные, как он сам.

Ширазуми просто говорит:

- Заткнись, - и сужает глаза. Но если я не скажу ему все, что должен, то мое появление здесь будет бессмысленным.

- Шики растили как инструмент, и она ничего не знала, кроме искусства убийства в течение долгого времени. Но ты принял убийство за опору твоих проблем. От этого несет ложью. Новости неправы, называя тебя смертоносным чудовищем. Шики несет на плечах намного более тяжкий груз, чем ты. Ты не знаешь, насколько тяжело для нее сдерживать импульс, в котором у нее нет выбора. У тебя всегда был выбор, и ты сделал его.

- Заткнись, Кокуто. Я предупреждаю тебя…

- Ты глуп, раз считаешь вас с ней похожими. Ты сломанное зеркало, видящее то, чем никогда не станешь. Ты совершил убийство, но отрицал природу собственного греха. Ты просто бегаешь, как трус. Ты не убийца и не смертоносное чудовище. Просто бешеный пес по имени Ширазуми Лио.

Он хотел, чтобы его спасли. Но Токо-сан права. Она всегда оказывается права. Его нельзя спасти, как бы я этого ни желал.

- Я велел тебя заткнуться нахер, черт возьми!

Его крик переполнен злостью, произнесен как могущественное проклятье. Он поднимает нож Шики с пола, удостоверившись, что я не могу и не буду двигаться, и поднимает его над головой.

Его дыхание останавливается. Мое тоже. Он оставляет последнее действие своей ярости. Нож опускается. Мгновение ослепляющей боли, когда моя голова кажется готовой расколоться от того, что клинок вгрызается глубоко в бровь, быстро спускаясь через глаз. А потом мир исчезает.

/6

Тело соскальзывает по стене и останавливается на полу. Упав лицом вниз, Микия Кокуто лежит неподвижно. Из его лица струится скользкая яркая кровь, текущая с левой стороны и смачивающая грязный бетонный пол.

Мои руки сжимают нож, покрытый кровью, хотя это не мой нож. Я глупо смотрю на него, замерев на месте, боясь приблизиться к трупу Микии или хоть немного его побеспокоить. Он мертв.

- Прости. Я…это не входило в мои планы.

Мой тихий шепот эхом разлетается по комнате, но только шум дождя отвечает мне.

Слезы появляются у меня на глазах. Единственный союзник старого Ширазуми Лио покинул меня. Давние воспоминания бегут перед взором. Воспоминания о том, как Ширазуми Лио бросил школу, о шутках и сомнениях, угрозах, лекциях от неодобрительных лиц и голосов. Но только Микия Кокуто пожелал мне удачи. Это воспоминание нельзя забыть. Счастье Ширазуми Лио все еще сияет слабым, затухающим маяком внутри. Но теперь этот маяк, притягивавший старые эмоции, тухнет, и тем, кто убил его, был я.

Я знаю, как легко умирают люди. Старый Ширазуми Лио однажды пытался увернуться от этой правды, но к его отчаянию, он столкнулся с ней лицом к лицу в первый раз, когда убил человека. Но сейчас это точно не моя вина.

- Почему ты решил противостоять мне Кокуто? Когда ты был моим единственным другом. Ты знал, кто я такой. Я думал, ты был единственным, кто не станет моим врагом.

Даже если мир не принял меня, то, по крайней мере, это мог сделать он. Если бы он был жив!

Он был прав. Не осталось любви к Реги Шики. В ней нуждаюсь только я, смертоносное чудовище. Если бы она была такой же, как я, то что тогда? Особое существование важно только из-за своей уникальности. Чудовище уже решило убить ее, даже если она вернула свое исходное предназначение. Видя, как то, что я потерял, лежит передо мной, я осознаю. Я, убийца, нуждался в компаньоне, и я, Лио Ширазуми, нуждался в Микии. Возможно, единственной причиной того, что старый Лио до сих пор был жив, был он. Когда он стоял передо мной, ломка смягчалась, давление слабело. Теперь он неподвижно лежит передо мной, и я ничего не чувствую

И так часть меня, все еще державшая в себе старого Ширазуми Лио, стихает и тает. Прости, Кокуто. Похоже, часть меня, в которую ты верил, наконец исчезла.

- Насчет остального… - бормочу я, облизывая губы.

Все хорошо. Я жив. И Реги Шики тоже. И когда она станет такой, какой была раньше, все станет хорошо. О, да. Мне больше не нужен Микия. Разве не этого я всегда хотел? Я справлюсь с импульсом внутри, я знаю, что кто-то подобный мне существует. Я скоро увижу ее. Я выхожу из комнаты, забираясь в главный склад, мой сад греха, где Шики, девушка, которую я так долго любил, все еще ждет.

Кровь злит и манит меня, и я восторженно улыбаюсь. В моем разуме висит ее изображение, которому всего несколько минут, она покрыта потом и слюной, и я сглатываю в предвкушении. Я хочу сделать это с ней прямо сейчас. Когда Кокуто умер, не осталось ничего, что заставляло бы ее поддерживать глупый маскарад. Настоящий убийца придет в самой очаровательной форме.

Таблетки все еще должны действовать. Даже если она в ярости бросится на меня, она не сможет стоять. Никто не смог бы подготовить лучшей сцены. Мой язык трепещет, смакуя мысль. Я хочу сожрать ее внутри и снаружи, начав с кончиков пальцев, перейдя на тело, испить ее вкуснейшего пота, восторгаться ее запахом, вкусом ее внутренностей.

- Пот?

Я останавливаюсь посреди зарослей.

Да, она потела, когда я вколол ей наркотик. Но как, почему настолько сильно? Я вколол ей простой миорелаксант. Она не должна была так потеть. Словно ее тело использовало пот, чтобы избавиться от токсина…

- Нет. Не может быть.

Я перехожу на бег как только эта мысль появляется в моем разуме, спешу к месту, где я оставил Шики одну. Пробиваю путь через густые кусты. Я добираюсь туда за несколько секунд, надеясь увидеть картину, которую желал.

Но ни слова не вырывается из моего рта. На маленькой бетонной дорожке, в том месте, где марихуана еще не пустила корней, стоит она. С суженными, решительными глазами, контрастирующими с ее подавляющей аурой хладнокровия, Реги Шики стоит передо мной.

/7

Даже растрепанная Шики по-своему красива. И потому Ширазуми Лио на мгновение забывает дышать. Наручники, когда-то сковывавшие ее, висят с ее правой руки, как слишком большое украшение. Они не повреждены, ни царапины на цепи, ни разлома в кольцах. Но этого нельзя сказать о левой руке Шики, из которой льется свежая кровь. Похоже, чтобы высвободить руки, ей пришлось прогрызть основание своего левого большого пальца.

Лио Ширазуми довольно смеется.

- Ты и правда лучшая, - говорит он, хотя его смех не может спрятать дрожи в голосе.

- Идеальное чудовище.

Даже его шея трясется, когда он это говорит. Он жалок. Он – один из актеров, но его игрой меня не проведешь. Я уже устала слушать голос этого ублюдка и у меня нет времени слушать его лепет о взглядах на мир.

- Теперь, Реги, давай начнем. Ты связана со мной, - говорит он, приближаясь ко мне уверенными шагами, как мотылек к огню. Но я даже не удостаиваю его взглядом.

- Найди кого-нибудь другого, кто будет встречаться с тобой. Потому что я точно не буду.

Он не сразу осознает, что я только что сказала, замирает на месте с самым шокированным выражением на лице.

- Что? Но…

- У меня нет ни времени, ни желания бегать по округе с таким психом как ты.

Что бы я вообще делала, если бы была таким же чудовищем? И если это все, что он может предложить, то ему точно нужно поднять ставки. Я знаю, чего хочу уже очень долго. Я хотела, чтобы пустота в моей душе была заполнена. И возможно, мой убийственный импульс никогда не получится заткнуть насовсем, но я думаю, я смогу держать его в узде.

Причины Шики для убийства и причины Шики для убийства были различны. События прошлого лета показали мне это. Я так сильно боролась, искала то единственное ощущение жизни. Но теперь даже это становится бесцветными воспоминаниями, и кто знает, найду ли я его когда-нибудь. Я знаю, что эта маленькая пустота в душе, о которой говорила Токо, уже вовсе не так пуста. И потому я не Шики прошлого. Я могу вернуться домой, искать, что значит быть мной, и если я не смогу узнать этого, то путь будет так. Но я не пойду на поводу у удобного оправдания о рождении с убийственной жилкой как способа сбежать от своих проблем. Я должна сделать это ради того, кто заполняет пустоту в моей душе, и ради Шики, который пожертвовал собой ради моего счастья.

- Ты же шутишь, да, Реги?

- Черта с два, смертоносное чудовище-сан.

С этими словами я начинаю идти. Мое тело все еще страдает от тошноты, и левая рука дьявольски болит, но даже в этом состоянии я прохожу мимо Ширазуми Лио, как будто он был каким-то незнакомцем на улице. Он даже понятия не имеет, с чего начать, хотя его дыхание начинает становиться громче и громче, пока он пялится на мою спину.

- Так даже ты предаешь меня? – спрашивает он, его слова превратились в тихий шепот в шуме дождя. Да, я не слышу ничего, кроме шума дождя.

- Я не пропущу тебя. Я так много сделал для тебя. Многих убил. И теперь ты выбрасываешь меня как мусор? Это меня ты должна благодарить! Ты должна быть моей!

Я слегка шатаюсь, но быстро выравниваюсь и продолжаю идти. Должно быть, из-за наркотиков. Здесь их так много. Я должна выбраться отсюда и ни разу не обернуться. Выбраться отсюда, вернуться в знакомый дождь. Но он снова говорит, в этот раз явно слышимый сквозь шум дождя.

- А, понятно. Возвращаемся к Микии, да, Реги?

В его голосе расплывчатое веселье.

- Так почему бы тебе не остаться? Он уже тут.

Что? Я… Я правильно его расслышала? Нет, не может быть. Он не мог погнаться за мной.

- Т-ты…

Я не могу сказать этого. И хотя я была настроена не оборачиваться, я это делаю. Почему? Когда я была так близка? Я обещала себе, что не будет убийства, что мне просто нужно жить.

- Это твоя вина, ты не хотела помогать мне, Реги. Я попытался найти кого-то немного более… сговорчивого. Конечно, не получилось.

Что он говорит? Его голос кажется таким тихим и выцветшим, а мой слух приглушен громким шумом.

- Это твой нож? Спасибо, что позволила мне одолжить его. Жаль, что я его испачкал.

Металлический щелчок, когда он бросает нож мне под ноги. Серебряный блеск испорчен красными пятнами. Чья-то кровь. Его кровь. Нет. Запах ее слишком знаком. Запах крови той ночью под тяжелым дождем. Его не забыть.

- Так… ты покинул меня, - говорю я себе под нос, идя вперед. Я должна взять нож.

- Я позаботился о нем. Чтобы ты, наконец, смогла делать то, что должна. Кокуто читал мне проповеди до самого конца. В этом на него можно было положиться. Он нес какую-то чушь о том, что мы противоположны. Забавно, да? Мы же так похожи, ты и я!

Дождь стучит по крыше склада раздражающе громко. Я опускаюсь на колени, чтобы взять нож. Кровь на нем свежа, она лишь недавно вытекла из тела. Я потеряла его, так рядом и так близко во времени.

Идиот. Я говорила тебе остаться с Токо. Умереть так бессмысленно… это так на тебя похоже.

Убей Ширазуми, и пути назад не будет, Шики. Он сказал мне сдерживаться, я знаю. И все же зверь, которого он пытался защитить, прирезал его без колебаний. Я видела этого зверя как кого-то, кого я должна прикончить. Может быть, я все-таки была права. Может быть.

Я сжимаю руками нож, одна ладонь сжимает обнаженное лезвие. Я стою, держа его у груди. И не поднимая головы, я говорю:

- Ладно. Давай потанцуем.

Я не могу поднять на него глаза. Как и раньше, просто дать ему равный взгляд будет слишком большой честью.

- Ты сказал, что не сможешь простить меня. И на этом условии мы сойдемся, Ширазуми.

После этого зверь срывается с места. Я игнорирую его. Он умрет. Или я. Но все это может подождать. Оставшееся тепло крови на клинке зовет меня почувствовать его прежде, чем оно исчезнет.

Лио Ширазуми прыгает, бесхитростно нападая сверху. Но я не двигаюсь. И в следующий миг, зверь ударяет меня, когти вгрызаются в мою ногу, разрывая плоть и испивая моей крови, прежде чем она разольется по полу. Он пробегает мимо меня. Но я не двигаюсь.

Я сжимаю нож изо всех сил, словно это бесценное сокровище. Напоминание о смерти. Тепло крови исчезает, воздух или мое тело крадут его. Умирающее сердце, прижатое к моей груди. Мое тело тоже холодеет настолько, что я чувствую дрожь. Но боль от раны в боку слаба и далека, как тихое эхо ветра. Потому что я все еще помню боль той залитой дождем ночи, когда я преследовала и ранила его.

Лишь замороженные вздохи играли между нами.

Пока мы смотрели, как наше дыхание медленно замирает.

Враг снова ударяет меня, ногти, больше похоже на когти, вгрызаются в плоть другой ноги. Он не торопится убить меня. Он наслаждается собой, играет со своей жертвой. Все-таки у него есть все время мира.

Даже воспоминание о дожде:

О бесконечной серой пелене, что видели мы после школы,

где я услышала твой свист.

Он пробегает еще раз, вырывая плоть в боку. Слышен звук разрыва, и звук чего-то, капающего на бетон. Когти вонзаются до костей, и маленькие ручейки крови стекают с моих талии и ног, окрашивая пол в ярко-красный цвет. Даже стоять уже тяжело.

Сейчас я вспоминаю Шики. Его, и счастливые минуты, которые он проводил с тобой в те ленивые вечера.

Даже воспоминания о закате:

О классной комнате, залитой оранжевым солнцем,

где мы с тобой говорили.

Зверь демонстрирует свою силу, свою власть. Он движется быстрее, чем я могу увидеть, и его атаки находят цели, как будто для него мир замедлен. Я никогда не смогла бы сравниться с ним. Я потеряна, как и мое тело. Но моя рука может двигаться. Я должна остановить зверя, когда он сделает четвертую попытку.

Рядом со мной ты улыбался бы, и этого было бы достаточно,

чтобы успокоить мою душу.

Он приближается в четвертый раз. Он идет за моей правой рукой. И хотя я видела его, я не смогла заставить себя двигаться. Как я могу убить его?

Рядом со мной ты шел бы, и этого было бы достаточно,

чтобы закрыть бездну между нами.

Я теряю слишком много крови, и мир становится темнее. В любой момент я могу упасть. И все же я помню его слова. Я не могу убить Ширазуми Лио. Это его последняя просьба. И только эта мысль сейчас дает мне ценность.

Однажды, на миг,

Мы остановились в тени,

теплый неподвижный свет пробивался сквозь листья.

Но я рада. Ты был здесь ради меня, готов вернуть меня на верный путь, когда я сбивалась с него, всегда готовый принять меня. И эти минуты, хоть я никогда этого не говорила, были счастливейшими в моей жизни.

И там, смеясь, ты сказал однажды,

что мы будем стоять на том же месте.

Зверь снова приближается, в пятый и последний раз. Он нацелился на шею. Мы оба знаем, что случится. Будет разорвана важная артерия, и моя жизнь вытечет - в тот момент все это закончится.

Это были слова, которых я так долго ждала.

Смерть приближается, и если я обернусь, я увижу, что она гордо и хвастливо улыбается. Каждая царапина, которую он мне наносит, это еще один удар по счастливой лжи, иллюзии мирного существования. И прошлого, которое никогда не повториться, скучной ученической жизни, остатков дней без конфликта, без чудовищ, без безумия.

Теперь лишь мимолетные воспоминания о днях,

никогда не осуществленных.

Спасибо. Мне правда жаль.

Я наконец поднимаю голову, глядя моим внутренними глазами, Мистическими Глазами, и передо собой вижу смерть врага, разбегающуюся по его телу.

Я знаю, я потеряю всю себя, в которую ты верил. Но я потеряла и тебя, я любила тебя. И я знаю, что не будет никого рядом со мной, чтобы вытащить меня назад в твой мир. Но все же… но все же… этот дикий зверь убил тебя. И это то, чего я не могу простить.

Мой враг идет, безрассудный и уверенный в победе. Его легко убить. Я слегка двигаю ноги. Пол – вода. И я должна быть легка как лебедь. Тогда конец будет милосердно быстр.

Вот и он. Одна рука Ширазуми Лио вытянута, на ней танцует одна из линий смерти. Я позволяю ему приблизиться настолько близко, что чувствую его запах. И когда его рука почти касается моей шеи, я взмахиваю ножом, убивая руку и легко отбрасывая ее, когда она теряет силу. Нельзя терять время. Я переключаюсь на его ноги, опуская руку с ножом широким ударом по линии на его левой ноге, убивая и ее. Он начинает падать, теряя равновесие на мертвой ноге. Потом еще одним быстрым движением – правая нога. И пока он еще в воздухе, я вгоняю клинок глубоко в его грудь одним четким и сильным ударом толкая его на землю.

Нож стоит, словно путевой столб, пронзив его грудь до сердца. Ширазуми кашляет еще раз - и все заканчивается. На его мертвом лице написано удивление, как будто он озабочен тем, насколько быстро он умер, а не тем, что он умер вообще.

Лио Ширазуми лежит мертвый на полу склада, а Шики все держится за клинок, торчащий из его груди, обеими руками, вынужденная для этого опуститься на колено. Свет проходит через окна, приглушенный, пепельный, заливая девушку и труп бледным освещением, в котором она выглядит как психопомп[2], торжественный и бесцветный.

Кровь не течет из трупа. Раны кажутся пустяковыми, если не считать рану в груди. И все же он мертв. Такова сила Мистических Глаз. Нечему вытекать. Единственная кровь, которая заливает пол, течет из собственного тела Шики. Кровь из руки, из ноги, из тела, из ран, которые она все еще пытается выдержать. Ее это не слишком беспокоит. Бывало и хуже.

Даже так, руки, мгновение назад державшие нож, теряют всякую силу, которая оживляла их, и падают к бокам Шики, а она сама падает на спину. Тяжелый вздох слетает с ее губ. Она дышит большими глотками воздуха, сражаясь с болью. Она позволяет телу отдохнуть, чтобы позже позвать кого-нибудь на помощь.

- Бесполезно, - шепчет она себе, глядя на свет неба.

За окном все тот же дождь. «Как всегда зимой, - думает она, - под этими небесами я пачкаю руки кровью.»

Я не могу вернуться домой. Ты разозлишься, если я появлюсь на твоем пороге такая грязная.

- Но я знаю, ты все равно будешь ждать меня.

Ты шел рядом со мной. Ты держал мои окровавленные руки и указывал мне путь домой. Это времена, покрытые туманом, теперь улетают и скоро исчезнут совсем.

Она сглатывает, ее сознание колеблется и дрожит так же, как пламя поминальной свечки, и есть что-то справедливое, думает она, в уходящей жизни. Она выравнивает дыхание, не чтобы жить, но чтобы спать сном праведника. В глазах, пьющих солнечный свет, показываются слезы. Она вспомнила старое обещание - плакать, только когда это будет стоить слез. Ничто не казалось более подходящим, чего его смерть.

Она закрывает глаза и замолкает. В ее мыслях нет сожаления.

Но это только вопрос времени, когда я сойду с ума так же, как Ширазуми - монстр, попробовавший тепло, не может вернуться, из-за черты, за которой лишь пустота.