За пределами будапешта 10 страница
***
Колокол пробил пять раз, отрывая их от блаженного сна. Соня села в тревоге. "Я должна идти!"- воскликнула она.
"Остальные скоро проснутся, и я должна вернуться в свою комнату до захода солнца". Она поспешно собрала свою разбросанную одежду". Сорен проверяет меня каждый вечер в обязательном порядке, чтобы обеспечить мою безопасность, как он говорит". Разочарование слышалось в её голосе. "Он сделает все, чтобы вернуть благосклонность моего отца".
Луциан знал, что она не ошибалась. Как бы ему хотелось удержать Соню и никогда не отпускать, но в целях их безопасности об их свидании никто не должен был узнать. Он спешно помог ей одеть платье, даже предложив ей золотую ленту, которую она использовала, чтобы связать посланный ему свиток. "Для ваших волос, миледи",- предположил он.
Соня тихо засмеялось. Она перестала зашнуровывать переднюю часть своего лифа и озарила его озорной улыбкой. "Я думаю, друг Луциан, что после того что только что произошло между нами, может ты наконец готов называть меня по имени”.
Он улыбнулся ей в ответ. Его кровь забурлила в жилах при вспоминании о недавней близости. “ Тут может быть что-то, что вы говорите ... Соня”.
"Так гораздо лучше",- сказала она. Она кивнула головой на полоску золотого шелка в его руке. “Сохрани ленту. Носи её тайно при себе, как знак моей вечной любви".
"Я всегда буду дорожить этим”,- заверил он ее.
Соня посмотрела на себя. Помятое платье из парчи восстановило ее скромность. Она тщетно попыталась разгладить складки ткани ладонью, а затем сунула ноги в остроконечные туфли. "Проверь дверь",- прошептала она.
Луциан покорно прокрался к входу. Чуть-чуть приоткрыв тяжелую дверь, он выглянул в коридор. К его облегчению в зале было также безлюдно, как и раньше. Ведь что за дела должны быть у любого вампира или ликана, чтобы посетить заброшенную часовню?
"Путь свободен",- сказал он ей,- "Скорее".
Он открыл дверь достаточно широко, чтобы позволить ей проскользнуть мимо него. "Я последую позже",- пообещал он, -" чтобы никто не видел нас вместе".
"Это мудро",- сказала она, задержавшись на пороге. Необходимо было спешить, но она остановилась в дверях, не желая или не в состоянии уйти.
Луциан точно знал, как она себя чувствует.
Он глубоко вдохнул ее духи и последний раз нежно поцеловал ее, заставив себя отпрянуть от её губ. "Теперь иди",- призвал он хрипло,- "Ради нашей любви”.
Она кивнула, тоже не в состоянии говорить из-за эмоций, и поспешила вниз по одинокому коридору. Луциан смотрел ей вслед, а затем отступил в часовню и закрыл за собой дверь. Он
чувствовал истощение и наряду с ним веселье.
“В её руках”,- думал он,- “я больше, чем просто животное. С ней я мужчина”.
Голос, ноющий в глубине души, напомнил ему, что, на самом деле, ничего не изменилось. Соня по-прежнему должна выйти замуж за Николая через три месяца. Любовь ликана к вампиру и вампира к ликану никогда не будет принята сумеречным сообществом, к которому они принадлежали, и что их настоящее счастье, казалось, суждено было закончиться слезами.
Но сейчас Луциан решил не зацикливаться на таких вещах. Достаточно того, что он и Соня, наконец, нашли друг друга.
“Если мы уже достигли невозможного”-, рассуждал он,-“ то кто может сказать, что будущее нельзя изменить?”
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ЗАМОК КОРВИНУСА
Яростная буря свирепствовала за переделами замка. Завывание ледяного мартовского ветра соревновалось с растущими ударами грома. Их бурное противостояние было слышно даже через толстые каменные стены и гобелен, закрывающий окно часовни. Свеча, определяющая время, была теперь меньше дюйма в высоту, что свидетельствовало о том, что через час наступит ночь.
Луциан вздохнул. Вскоре ему и Соне придется снова расстаться. Хотя они уже больше месяца тайно встречались в старой часовне, прощаться перед заходом солнца не стало легче. Даже наоборот, ему становилось всё труднее и труднее оторваться от неё в конце каждого тайного свидания.
“Я все бы отдал, только бы она всегда была со мной!”
Они обнимались под одеялом, которое Соня тайно принесла в часовню несколько недель назад. Они вместе, втайне от всех немного изменили ветхую комнату, делая её более теплым и привлекательным местом. Подушки и свечи были размещены вокруг часовни. Пыль, паутина и крысиный помет были сметены. Горящий ладан боролся с затхлой атмосферой.
Кроме того Луциан чувствовал, что ему была предоставлена новая жизнь. Последние несколько недель были самыми счастливыми за всё его существование, несмотря на постоянную потребность скрывать свою любовь от остального мира.
Соня задрожала рядом с ним. "Тебе холодно?" - спросил он, протягивая руку к меховому плащу, лежащему у подножия одеяла. Только тонкая льняная сорочка защищала тело Сони от холодного ветра, проникающего в стены через щели в растворе.
"Нет",- ответила она, отказавшись от плаща. Соня несчастно поморщилась. "Я просто содрогнулась от осознания того, что канун Святого Георгия лишь через два месяца".
Мысли Луциана омрачились. Они с Соней редко говорили об её предстоящем браке с Николаем, боясь испортить свои драгоценные часы вместе, но, возможно, пришло время. Они не могли отрицать жестокую реальность её помолвки ещё дольше. "Я знаю",- признал он.
Отчаянные карие глаза умоляли его: "Может, мы можем бежать вместе?"
“Если бы только это было возможно”,- подумал он. Он, конечно, обдумывал подобное, но он опасался за безопасность Сони за пределами защиты ковена. "Куда мы пойдём?"- спросил он её мрачно,- "Мы будем одни в мире смертных, подобным тем которые пытались убить нас обоих в крепости". Яркие воспоминания Сони перед лицом смерти от рук разъяренной толпы мелькнули перед её глазами. "Нам придется стараться изображать из себя смертных, быть под угрозой разоблачения, постоянно висящей над нами",- он всплеснул руками,- "Как долго мы сможем скрывать твоё отвращение к дневному свету, мои ежемесячные преобразования?" Он остановился, давая горькой правде осесть: "Черт, за всю свою жизнь я обменялся со смертным тремя словами! Я даже не знаю о чём с ними можно говорить изо дня в день?”
“Это будет лишь вопросом времени”,- подумал он,- “лишь до тех пор, когда наша истинная природа раскроется”. Он представил их горящими на костре, на площади какой-нибудь богом забытой деревни смертных. Пламя превращало прекрасное тело Сони в пепел так же, как и солнечные лучи. “Как я смею рисковать вечной жизнью Сони, даже ради нашей любви?”
"Но ведь ты сказал мне, что брат Амвросий мертв",- возразила она,- "Мой отец убил его у тебя на глазах".
Он покачал головой. "Я боюсь, что монах был не единственным. Поверь мне, когда я говорю, что смертное государство остается нашим врагом ". Он указал на потрескавшуюся и выцветшую фреску на противоположной стене, на которой были запечатлены корчащиеся грешники, брошенные в адскую яму самим сатаной. Крылья летучей мыши росли за плечами дьявола, а окровавленные клыки обнажились в злобной ухмылке. "Ты видишь? Для внешнего мира мы все порождения Сатаны, бездушные монстры, живущие только для того, чтобы отравлять мир своим злом". В его голосе не было ни крупицы сомнения. "Для нас не существуют убежища".
Соня замолчала, не в состоянии оспорить его тяжёлую оценку их возможностей. "Возможно, это будет не так уж плохо ",- прошептала она, наконец,- "Остаться здесь, я имею в виду. Мы можем продолжать встречаться даже после свадьбы. Это не редкость, особенно в политических браках, для вампирских леди иметь любовников, при условии, что они будут делать это незаметно".
“Но не с ликанами”,- подумал Луциан,- “Никогда с мне подобными”.
"Кто знает? Возможно, Николай оставит меня в покое после нашей первой брачной ночи". Голос Сони запнулся, как будто она пыталась убедить себя, и ей это не удалось. "Они говорят, что он предпочитает смертных любовниц женщинам вампирам".
"Это правда",- согласился Луциан, хотя ему была ненавистна сама идея делить Соню с другим мужчиной, тем более с Николаем. Но какой другой выбор у них есть?
Она пододвинулась к нему поближе и положила голову ему на плечо. "Я думаю, что ты можешь считать это в некотором роде романтичным",- прошептала она, все еще пытаясь найти проблеск света в грядущей тьме,- "Мы будем как Ланселот и Джиневра или Тристан и Изольда".
"Действительно",- сказал он, чтобы успокоить ее. Он был хорошо знаком с легендарными любовниками, о которых она говорила, благодаря выступлениям различных бардов и менестрелей. Учитывая высокую обознанность Сони, он знал, что нет необходимости напоминать, что обе истории закончились печально.
Неужели наша любовь также приведёт к страданиям?
Резкий стук в дверь потряс их обоих. "Леди Соня?"- крикнул грубый голос, в котором Луциан признал голос Сорена. "Вы там?"- запертые двери гремели. Сорен пытался пробиться внутрь: "Леди Соня? Я должен немедленно поговорить с вами! "
Любовники замерли в панике. Луциан бросил взгляд на измеряющую свечу, чтобы убедиться, что они потеряли отслеживаемое время, но нет, количество оставшегося воска указывало, что до заката оставалось около часа. Сорен должно быть по каким-то причинам поднялся раньше и пришел в поисках Сони.
Соня нерешительно посмотрела на двери, очевидно сомневаясь, стоит ли отвечать на зов надсмотрщика. “Возможно, если мы будем молчать”,- думал Луциан,- “Сорен сдастся и уйдет”.
"Леди Соня!"- Сорен сильно стучал в дубовую дверь,- "Вы должны ответить мне. Я вижу свет свечи через трещину в древесине. Леди Соня! "
“Придется отказаться от этой идеи”,- понял Луциан. Сорен, кажется, не собирался уходить пока не поговорит с Соней. "Задержи его",- прошептал Луциан, вскочив на ноги и начав собирать свою разбросанную одежду и вещи. Он передвигался быстро, но незаметно, стараясь делать как можно меньше шума.
"Прошу прощения, Сорен",- крикнула Соня. Она схватила свой плащ и поспешно обернула его вокруг себя. Она надела меховой капюшон на свои распущенные волосы. Ее ноги скользнули в туфли. "Извиняюсь за задержку. Сейчас я выйду".
Сорен с нетерпением барабанил в дверь. "Пожалуйста, ваша милость!"- настаивал он. Неужели он боялся, что она была в заложниках или, может, готовилась к прыжку через витражное окно? "Отоприте дверь! "
Луциан ногами затолкал разбросанные предметы одежды за мраморный алтарь, а затем нырнул за гобелен, изображающий Волка и Ягненка. Соня подождала, пока висящая ткань перестанет дрожать, и нервно подошла к двери. Луциан через дыру в гобелене следил за тем, как она отпирала дверь. Она приоткрыла её достаточно, чтобы увидеть хмурое лицо Сорена, смотрящее на неё с другой стороны.
"Терпение, милый Сорен", - сказала она с притворной небрежностью, - "Чем я могу тебе помочь?"
"Вас не было в вашей спальне!"- пожаловался он, словно её необъяснимое отсутствие было для него личным оскорблением,- "Ваш отец встал рано и послал меня позвать вас, но я вас нигде не нашёл. Я искал вас повсюду, пока не встретил горничную, которая, вспомнила, что видела вас, когда вы поднимались по лестнице в эту заброшенную крысиную нору”. Он ворвался в часовню, несмотря на нерешительные усилия Сони удержать его снаружи. Подозрительные глаза обыскали забытую камеру, без сомнения, обнаружив подушки и свечи, выстроенные по комнате. Он понюхал пахнущий ладаном воздух. "Что вы здесь делаете?"
Луциан затаил дыхание за гобеленом, молясь о том, чтобы шум бури скрыл звук его бешеного сердцебиения. Судя по слабому свету, проникающему через витражное окно за его спиной, день снаружи был тёмным и пасмурным. “Неудивительно, что Виктор проснулся раньше”,- догадался он,- “Мы были неосторожны и не ожидали подобного”.
"Я считаю, что эта старая часовня идеальное место для занятий и место, где можно остаться наедине со своими мыслями",- объяснила Соня. Она взглянула на тяжелый фолиант, лежавший на полу у алтаря, стараясь удерживать переднюю часть её плаща плотно закрытой. "Как ты знаешь, никто больше не посещает эту комнату, так что меня редко прерывали в моих исследованиях, по крайней мере, до сих пор",- добавила она многозначительно, - "Боюсь, что я задремала во время чтения, поэтому я не спешила отвечать на твой зов несколько минут назад".
Ложь Сони показалась Луциану достаточно правдоподобной, но поверит ли в это Сорен? Что если он захочет обыскать часовню? Луциан вспотел за гобеленом. Каждая мышца его тела напряглась в ожидании действия в том случае, если он будет вынужден сражаться с Сореном голыми руками и зубами. В отсутствии полной луны он не мог трансформироваться, поэтому их с Сореном силы были слишком неравными, чтобы обеспечить легкую победу, но Луциан не отдаст Соню на милость совета без боя. “Неважно, что произойдет со мной”,- решил он,- “но я не хочу видеть Соню, наказанную за любовь ко мне”.
Мучительные моменты тянулись бесконечно, пока Сорен размышлял над словами Сони. Сомнение было видно на его бородатом лице. Соня пытались отвлечь его болтовней, как ни в чём не бывало. "Что скажешь, Сорен? Не будет ли эта освящённая веками часовня вдохновенным местом для Николая и меня, чтобы обменятся свадебным клятвами? Нужно не забыть предложить это моему дорогому отцу, когда в следующий раз мы встретимся, чтобы обсудить мою свадьбу ".
"Эта чумная дыра?" - ответил Сорен. Он высмеивал заброшенную часовню с открытым презрением. Однако вопрос Сони напомнил ему о его первоначальной цели. "Ваш отец ждет",- объявил он грубо,- "Немедленно пойдемте со мной".
Но Соня знала, что нельзя появляться перед отцом, прикрываясь одним плащом. "Ты забываешься, Сорен ",- сказала она, подтверждая свой авторитет,- "Дочери старейшины нельзя приказывать, словно какой-то уличной девке!" Она величественно выпрямилась, приподнимая подбородок. "Уходи сейчас же. Ты можешь сказать отцу, что я скоро приду к нему".
Лицо Сорена потемнело. Пренебрежительный тон Сони явно задел его. "Но миледи…"
“Оставь меня, негодяй",- настаивала его Соня,- "пока я не сообщила о твоей наглости моему отцу".
Кулаки Сорена сжались, но он благоразумно промолчал. "Как пожелаете, миледи",- пробормотал он, повернулся спиной к алтарю и гордо вышел из часовни. Луциан вздохнул с облегчением, услышав, как тяжелые шаги надсмотрщика стали удаляться по лестнице и исчезли в конце коридора.
Соня закрыла за ним двери часовни, и Луциан выскользнул из-за гобелена. Его сердце все еще колотилось в своём тесном убежище. Соня бросилась в его объятия, и он почувствовал, что она дрожит. Молния сверкнула за гобеленом.
"Я так испугалась”,- призналась она, положив голову ему на грудь,- "за те несколько минут там. Я думала, что нас раскроют".
"Как и я",- сказал он ей,- "Спасибо судьбе за бурю снаружи". “И ладану тоже”,- понял он. Чувства вампиров были не столь острыми как у ему подобных, но всё же Луциан был благодарен подавляющим запахам и звукам, скрывшим его присутствие. "Хорошо, что ты выгнала Сорена до того, как он обыскал часовню".
Он даже не мог себе представить последствия такой катастрофы. Никогда чистокровный вампир, принцесса не была поймана с ликаном- любовником за всю многовековую историю ковена. Пакт приговаривал к смерти за такое преступление, но, несомненно, Виктор не приговорил бы собственную дочь к смерти.
Или я ошибаюсь?
“Это было близко”,- понял Луциан. Он крепко держал Соню в своих объятиях, как бы желая защитить ее от опасностей, как прошлых, так и предстоящих. “Нам нужно быть более осторожными в будущем”, - решил он.
Значительно более осторожными.
Наше время
Н.Э. 2002
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
БУДАПЕШТ
Луциан ждал Крэйвена на их обычном месте встречи, в мрачном переулке одного из центральных грязных районов. Тёмные склады и потогонные предприятия возвышались над пустой улицей. Осколки стекла и окурки валялись на тротуаре под сломанным уличным фонарём, который, казалось, не собирались ремонтировать. Граффити покрывали закопченные кирпичные стены переулка, а бетонная эстакада, находящаяся в нескольких метрах от Луциана, закрывала небо от его взгляда.
Прохладный летний вечер выманил Луциана из его бронированного лимузина. Он нервно прохаживался возле автомобиля, сопровождаемый Миклошем, своим телохранителем для сегодняшней миссии. Обычно Рейз сопровождал его на подобных выходах, но его свирепый лейтенант еще не оправился от травм, полученных во время инцидента в парке статуй. Луциан нахмурился при мысли, что таинственное нападение стоило ему жизни двух верных солдат. То, что вампир также был убит, было скудным утешением, учитывая, что личность нападающего осталась неизвестной.
“Я хотел бы знать имена своих врагов”,- размышлял он. Его коричневая кожаная куртка была расстёгнута, показывая блестящий кулон, лежащий на груди.
Сонин кулон.
Он взглянул на часы. Было одиннадцать тридцать пять, уже пять минут после согласованного времени встречи. Где дьявол носит этого Крэйвена? Кончики пальцев Луциана завивались внутрь словно когти. Титановые лезвия на пружине были спрятаны под рукавами его куртки: “Он должен знать, что я не люблю ждать”.
Наконец гладкий черный лимузин въехал в переулок и припарковался всего в нескольких метрах от автомобиля Луциана. Сорен вышел из машины с автоматическим пистолетом в руке. Он что-то буркнул Луциану, признавая присутствие ликана, и внимательно осмотрел переулок на предмет засад. Луциан заметил пару предательских выпуклостей под плечами чёрного костюма бывшего надсмотрщика и догадался, что любимые серебряные кнуты Сорена были свернуты под пиджаком.
“Некоторые вещи никогда не меняются”, - размышлял Луциан. Ирландский вампир сейчас был чисто выбрит, хотя когда-то носил густую чёрную бороду, и его верность драматично изменилась, но Луциан знал, что в глубине души, Сорен так и остался тем же садистом, грубым, каким он был всегда. Спина Луциана не забыла мучительные укусы серебряных кнутов.
Колючие позвонки прорвались через его рваную тунику, оставив полосы на шкуре. Беспощадное серебро жгло его кожу, а кнут разрезал его беззащитную плоть до самой кости.
Быстро определив, что никаких смертельных сюрпризов не предвидится, Сорен открыл пассажирскую дверь лимузина и жестом пригласил Луциана внутрь. Лидер ликанов кивнул Миклошу, который, он знал, будет внимательно следить за Сореном, а затем сел на заднее сиденье лимузина вампиров и закрыл за собой дверь.
Крэйвен ждал в машине, он был одет в стильный костюм от Армани. Дорогие кольца блестели на пальцах. Золотая цепочка висела у него на шее. Крэйвен сильно изменился, с тех пор как Луциан впервые встретился с ним более восьмисот лет назад. Теперь Крэйвен правил Ордогазом во имя Виктора и взял на себя ответственность за "убийство" Луциана много веков назад.
Это устраивало Луциана, у которого были свои причины, чтобы Виктор и другие вампиры считали, что он мёртв.
Пока.
"Что все это значит?"- раздражённо потребовал ответа Крэйвен. Как всегда, Крэйвен пытался скрыть свой страх перед Луцианом за маской высокомерного бахвальства и возмущения. "Черт возьми, ты же знаешь, что нам опасно встречаться вот так! Вдруг кто-то увидит нас вместе?"
Луциан проигнорировал его ничтожный спектакль. Он знал, кто действительно имеет власть в их союзе, даже если Крэйвену нравилось делать вид что всё иначе. “Я считаю, что острая необходимость оправдывает этот риск”,- заявил он, облокотившись на мягкое чёрное кожаное сиденье,- "Я полагаю, ты уже знаешь об инциденте в парке статуй?"
"Да, да",- с нетерпением сказал Крэйвен,- "Какой-то сумасшедший бросал гранаты в твоих агентов во время покупки оружия. Селена рассказала мне все это".
Луциан знал, что Селена - это женщина вестник смерти. Говорили, что она особенно беспощадна в своём преследовании ликанов. Он пока ещё не встречался с ней, но она унесла жизни многих его сторонников на протяжении многих лет. Он надеялся, что однажды отплатит ей.
"Ну и что?"- скулил Крэйвен,- "Что с того?"
Луциан уставился запугивающим взглядом на Крэйвена, который невольно сглотнул. "Мне нужно знать, Крэйвен, что ты не имеешь отношения к этому нападению".
"Что? Ты думаешь мне нечем больше заняться, чем убивать твоих прислужников?" Крэйвен в отчаянии вскинул руки, показывая, что задета его невиновность. "Ты не можешь винить меня в том, что вестники смерти выследили пару неосторожных ликанов. Именно этим они и занимаются".
"Но вестники смерти тоже подверглись нападению",- отметил Луциан,- "и по крайней мере один вампир был сожжен неизвестным третьим лицом. Это не совсем обычное дело". Он
посмотрел через тонированное окно на Сорена, которого уже давно возмущала власть вестников смерти. Вражда между бывшим надсмотрщиком и элитными воинами вампиров исчислялась веками. "Я, конечно, надеюсь, что это был не какой-то необдуманный упреждающий удар против твоих врагов в ковене. Настанет время, когда мы избавимся от верных Виктору вестников смерти, но не сейчас. Я слишком долго ждал этого часа, чтобы рисковать в тот момент, когда мы так близки к победе ".
Рычание окрасило его голос, и кровь опасно закипела в жилах, когда он подумал, что его продуманный план пойдёт наперекосяк на своём решающем этапе. Амелия вернется в Европу через несколько месяцев, чтобы присутствовать на пробуждении Маркуса. Но если все пойдет по плану, то ни один из старейшин не доживет до нового года. Война почти закончилась, и Луциан полагал, что сможет просто держать контроль над ситуацией ... и Крэйвеном.
Трусливый вампир побледнел от сердитого рычания Луциана. "Клянусь своей жизнью",- настаивал он,- "Я не имею никакого отношения к этой атаке! Я знаю, также мало, как и ты! "
“Может быть, он говорит правду?”- начал думать Луциан. Конечно, Крэйвен был лжецом, это Луциан знал лучше, чем многие другие, но после восьми веков общения с коварным вампиром, Луциан думал, что мог распознать, когда Крэйвен лгал, и это был не один из тех случаев.
По правде говоря, это я обычно кормлю Крэйвена своей ложью.
Его ум воспроизвёл его первую встречу с амбициозным молодым вампиром, за воротами Ордогаза. В его памяти снова восстал серебряный болт, выпущенный из арбалета Крэйвена, со свистом снова пролетающий мимо его головы. “Кто бы мог подумать”,- думал Луциан,- “что в конечном итоге мы станем своего рода союзниками, хотя только пока мои планы не будут исполнены? После того, как старейшины умрут, и род Корвинуса будет у меня в руках, Крэйвен погибнет и Сорен тоже”.
Эту знаменательную ночь не нужно торопить.
Но если Крэйвен не имеет отношения к засаде в парке статуй, тогда кто? Луциан был обеспокоен третьей стороной, вторгшейся в древний конфликт тогда, когда он был на грани своей окончательной победы. Это было как будто, вопреки здравому смыслу, брат Амвросий поднялся из могилы после всех этих веков, нанося удар оборотням и вампирам, так, как он это делал в былые дни.
“Не с этим ли мы имеем дело?”- удивился он,- “Не с безумным монахом как таковым, но с его современным эквивалентом? Какой-то самозваный охотник на монстров?” Луциан нахмурился в раздумьях. Меньше всего ему сейчас был нужен какой-то сбредивший смертный нашедший своё призвание. Мне нужно пресечь этот кризис в зародыше, прежде чем он сорвёт все мои планы.
" Хорошо",- сказал он Крэйвену, немного смягчив свой тон,- "Я считаю, что ты, как и сказал, не имеешь к этому отношения. Но не будем заблуждаться: мы должны докопаться до сути этой тайны так быстро, как это возможно ". Он остановился, чтобы рассмотреть все варианты. "Я предполагаю, что вестники смерти уже расследуют нападение?"
Крэйвен кивнул. Цвет вернулся к его лицу, когда он понял, что избежал гнева Луциана. "Конечно. Селена как всегда одержима поиском убийцы".
"Хорошо",- объявил Луциан. Если повезет, эта Селена избавится от проблемы за него, но только он должен быть в курсе событий. "Ты должен сообщать о результатах мне, как только они появятся. Держи меня в курсе о ходе расследования".
“В то же время”,- думал он,- “я могу провести своё расследование”. Так или иначе, загадочного убийцу необходимо устранить. Я не могу себе позволить терять пушки на этом этапе моей длительной компании.
"Да. Хорошо",- Крэйвен охотно согласился,- "Я убеждён, что Селин расскажет мне все, что она узнает". Озабоченность появилась на его лице. Теперь, когда он не был непосредственной целью подозрений Луциана, он задумался над тем, к каким последствиям могут привести эти события. "Ты же не думаешь, что это может помешать нам, не так ли? Что делать, если этот убийца узнает о наших планах?",- паника вспыхнула в его глазах,- "Совет отнимет мне голову, если узнают, что ты еще жив, и что я в сговоре с тобой, чтобы свергнуть старейшин!"
Луциан вздохнул про себя. Ему часто хотелось, чтобы он выбрал менее трусливого партнёра много веков назад. Это было далеко не в первый раз, когда Крэйвена нужно было успокаивать.
"Я думаю, это маловероятно",- заверил он встревоженного вампира,- "что этот безумный тип причастен к нашим делам. Скорее всего, он или она - просто хорошо вооруженный человек, стремящийся избавить мир от вампиров и оборотней и тому подобное ". Он презрительно усмехнулся, успокаивая Крэйвена. "Ты знаешь, этот вид ... они обычно сами погибают очень быстро ".
Крэйвен, казалось, немного расслабился. "Ты действительно так думаешь?"
"Конечно",- солгал Луциан. По правде говоря, он не успокоится, пока не определит истинную личность и мотивы нападающего из парка статуй. "Просто помалкивай, и все будет продолжаться, как и планировалось ".
“Я надеюсь”,- добавил он про себя.
Их встреча подошла к концу, по крайней мере, ему так показалось, Луциан открыл дверь и отступил назад в ночь, где Миклош и Сорен продолжали сердито смотреть друг на друга в мертвой тишине. Он шагнул к своему автомобилю, как вдруг услышал Крэйвена окликнувшего его.
"Подожди",- с негодованием сказал вампир. Крэйвен вышел из машины и пересек переулок. "Есть ещё одна вещь. Селин знает, что твои агенты имеют дело с Флореску. На твоём месте я бы нашёл другого поставщика”.
На самом деле Луциан уже сделал выводы, узнав о присутствии вестников смерти в тот вечер в парке статуй. Однако, он не хотел разрывать все контакты с Флореску, к лучшему или к худшему, у человеческого продавца оружием был лучший товар. Мы просто будем гораздо осторожнее в наших с ним сделках.
Он открыл рот, чтобы ответить, но тут до его ушей донёсся звук выстрела из винтовки с глушителем. Через секунду, прежде чем Луциан смог произнести слова предупреждения, Миклош осел, кровавая дыра зияла в его голове. Красноватый пар поднимался от раны, доказывая, что серебряная пуля жарит мозг телохранителя.
“Легок на помине!”- яростно подумал Луциан. Он сразу понял, что их неизвестный враг ударил снова.
"Какого дьявола?"- воскликнул Крэйвен. Сорен схватил за плечи другого вампира и засунул его в ожидавший лимузин. Луциан достал свое оружие, автоматический пистолет Глок, из-под своей кожаной куртки и начал искать источник рокового выстрела. На вершине близлежащей эстакады торчало дуло, точно определяя расположение снайпера. Луциан почувствовал внезапную жгучую боль в колене. Он посмотрел вниз и увидел кровь, текущую по его ноге. Серебро шипело в колене, как расплавленная лава.