Ii. совесть как орган, отвечающий за равновесие в отношениях 9 страница

Б.Х.: Совершенно ясно, что ты с ней идентифицирована. У тебя ее чувства, например ощущение, что ты не имеешь права на принадлежность. (Марта начинает плакать, у нее обиженное лицо.) Да, это ее чувство.

Марта: Не мое?

Б.Х.: Ты можешь его преобразовать, встав рядом с сестрой и сказав: «Ты моя сестра и я твоя сестра». Твоя боль — дань уважения сестре.

Андреа: А каким образом родовая совесть или идентифицированный получает свою информацию?

- Б.Х.: Как это происходит, я не знаю. Мы видим только, что это так; а как — для меня это непостижимо, да и для решения это неважно.

Вопрос: А если для репрезентации нет никого того же пола, что происходит тогда?

Б.Х.: В этом случае это иногда берет на себя лицо противоположного пола. И тогда это может привести к его гомосексуальности.Вопрос: Бывает ли такое, что кто-то идентифицирован с двумя людьми?

Б.Х.: Я с таким пока не сталкивался, но Фридеманн пришел к идее, что в этом случае человек может стать шизофреником. Это было как озарение, это нашло во мне непосредственный отклик, когда он мне это сказал. Сейчас это здесь, в комнате, оно может действовать, и, может быть, позже мы получим какую-то реакцию.

Вопрос: Если исключенный из системы человек был представлен кем-то другим, что происходит тогда в следующем поколении?

Б.Х.: Как я наблюдал, здесь существует некий временной фактор, когда это забывается и дальше уже не действует. Со временем это ослабевает. Если, к примеру, внук идентифицирован с дедушкой — что бы там ни было, — а у внука, в свою очередь, есть дети, то на уровне детей идентификация с прадедушкой никакой роли больше не играет. Во всяком случае, я такого еще не видел.

Вопрос: Бывают ли также случаи идентификации с братьями или сестрами бабушек и дедушек?

Б.Х.: Очень редко, и только если у тех были совершенно особые судьбы. Я нашел всего два илилри таких примера.

Вопрос: В системной терапии и в гипнотерапии много работы ведется в рамках «здесь и сейчас». Как это сочетается с тем, что здесь снова входит прошлое?

Б.Х.: Я думаю, что отношения между этими двумя вещами напряженные. Их нельзя сталкивать лбами. Я бы делал как одно, так и другое.

Ларе (по поводу расстановки Бенно, чей отец во времена «Третьего рейха» отдал ребенка-инвалида в приют, где тот был убит): Я бы не стал рассматривать отца Бенно как убийцу, а смотрел бы на это так, что в определенной исторической ситуации он пришел к соглашению со страшными идеями и отдал ребенка в приют. Это не согласуется с тем, что сказал ты, и меня эта разница интересует.

Б.Х.: Какое влияние оказывает то, что говорит Ларе? Это плохой род интервенции. Он сводит на нет серьезность ситуации. Ведь это не играет абсолютно никакой роли. Речь идет не о мотивации, а о результате, о тяжести этого результата. Если я, например, сталкиваюсь с человеком, который кого-то убил, а сейчас имеются смягчающие обстоятельства, к примеру, психологические, то, несмотря на это, он должен полностью отвечать за последствия. Понимание переплетения не избавляет его от последствий, потому что в этом случае все окажется на плечах жертв, а так нельзя. Тогда это будет полное безумие.Пример идентификации с лицом противоположного пола:

Одна участница приходит с такой проблемой: у нее есть представление, что она не может применять те многие знания, которые у нее есть, и тот большой опыт, который она накопила. У нее есть представление, что она не имеет права знать и понимать.

Б.Х. (после того, как некоторое время занимался поиском «глупых» в системе): Был ли кто-то из членов семьи в психиатрической клинике, были ли дебилы, внебрачные дети, те, кто исключен из семьи, те, кого старались забыть?

Карла: Невеста моего отца заболела шизофренией.

Б.Х.: Это исключенный персонаж, сделаем-ка мы расстановку. (Однако во время расстановки родной семьи по реакциям исполняющих роли членов семьи становится очевидно, что идентифицирована она с прежним женихом матери. Тогда ее внимание привлекает тот факт, что у нее находятся все картины, нарисованные этим мужчиной, и она очень к ним привязана.) В этой позиции, при такой идентификации у нее не могло быть контакта с отцом, потому что для него она представляла собой соперника, и ле может быть связи с матерью, потому что для нее она представляла собой не дочь, а того первого мужчину, и она не может иметь ясного, неомраченного отношения к женственности, потому что идентифицирована с лицом противоположного пола. Решение в том, чтобы она сказала матери (показывая на отца): «Он тот, кто мне нужен. Другой не имеет со мной ничего общего». Тогда она становится просто ребенком и оказывается отделенной от другого. А когда жених матери признан, нет больше и давления, вынуждающего подражать ему путем идентификации.

Карла (после расстановки): Как же я приду к тому, чтобы иметь право учиться? Это ведь был мой исходный вопрос.

Б.Х.: Нужно немного подождать, будет ли это тогда по-прежнему актуально и как подействует образ. Это может длиться год или даже два, пока внутренний образ не начнет действовать в полную силу. Это тоже великий отказ — отказаться от идентификации. Поэтому это решающий шаг — встать на более соответствующее, меньшее место.

Карла (с облегчением): Да, я ребенок.

Б.Х.: Точно, теперь у нас есть первый результат.

Послание не по адресу в системе

Один молодой человек, предрасположенный к суициду, рассказывает на группе, что когда он был еще ребенком, он спросил своего дедушку по материнской линии: «Когда же ты наконец умрешь и освободишь место?» Дед громко засмеялся, но эта фраза всю жизнь невыходила у него из головы. Эта фраза является посланием не по адресу в системе. Послание не по адресу — это фраза, которая относится к кому-то в системе и высказывается потом слабейшим.

Руководитель группы полагал, что эта фраза «попросила слова» в ребенке, потому что в другом контексте она высказана быть не могла, И их нашли.

Другой дед, по отцовской линии, много лет назад завел роман с секретаршей, и после этого его жена заболела туберкулезом. Эта фраза: «Когда же ты наконец умрешь и освободишь место», относилась сюда. Желание осуществилось: жена умерла. Но теперь ничего не подозревающие рожденные позже невинно-виновно взяли вину и искупление в свои руки. Сначала сын помешал тому, чтобы его отец извлек пользу из смерти матери. Он удрал с секретаршей. А потом внук вызвался взять гибельную фразу на себя и добросовестно искупать вину деда. У него появилась предрасположенность к суициду.

б) По каким признакам можно распознать системное переплетение?

Каждое проникновение призраков старых нерешенных конфликтов в более поздние отношения становится явным в связи с наличием поступков и эмоций, понять которые невозможно. Чувство идентификации — это «быть-не-в-себе». Если кто-то в системе демонстрирует интенсивные чувства или такие действия, понять которые исходя из нынешней ситуации невозможно, или становится заметно, что человек совсем не может с кем-то разговаривать, потому что он словно бы в трансе или действует как кто-то незнакомый, будто он одержим каким-то конфликтом или чужими страхами, то это могут быть указания на системные переплетения. Фанатики справедливости — это нередко жертвы таких ситуаций. Если кто-то очень энергично или ожесточенно борется, то это часто война заместителей. Такие люди легко доходят до особой жестокости. Если в нижестоящей системе есть козел отпущения, то в большинстве случаев есть он и в вышестоящей, и было бы хорошо поискать там.

О наличии таких переплетений можно догадаться по тому, что происходит. Со временем приобретаешь на это нюх, но его нужно тренировать, как музыкальный слух. Большинство начинает различать совсем грубо, но если человек развил потом абсолютный слух, то он воспринимает любое небольшое различие. Он чувствует тогда то, что не чувствует другой. Так что для этого нужна определенная тренировка и определенное развитие.Вопрос на семинаре:

Эрнст (по поводу расстановки Карла, в которой выявилась идентификация с отцом рожденной вне брака сводной сестры, которая старше его на десять лет): Есть ли в расстановке какие-нибудь признаки, говорящие о том, когда какое-либо чувство перенято?

Б.Х.: Нет, в случае Карла это был вывод. Я в таком случае выпускаю это как пробный шар и смотрю, так ли это. Это часто гипотеза, которую я развиваю на основе расстановки. Чувство грусти, которое он выказывал в начале, в этой ситуации было необъяснимо. Тогда это дает основания предполагать, что это чувство перенято.

Вовлеченность в чужие динамики

С одного из семинаров:

Вольфганг: Я снова и снова попадаю в ситуацию не обвинителя, а того, кто на что-то обижается, хотя с этим уже покончено, а я, собственно говоря, уже вне ситуации. Речь здесь, например, о работе, с которой меня уволили.

Б.Х.: Ты должен сказать, так вам и надо, что ъъ{ меня потеряли.

Вольфганг: Да я это уже сказал (смеется).

Б.Х.: Есть такие случаи, где невозможно понять, в чем дело.

Пример:

Один коллега, который пару раз был здесь в группе на суперви-зии, написал мне в прошлом году письмо, где сообщил, что одна газета опубликовала о нем статью. Там было написано, будто он работает терапевтом по-сектантски, будто он основал секту и что это очень опасно. Это его очень задело. Позже он позвонил мне и спросил, что ему делать. Я сказал ему: «Ничего, ты не должен вообще ничего делать, ты не должен давать им никакой власти в своей душе. Ты должен их забыть, совершенно забыть». За это он прислал мне флягу для вина.

А дальше последовало то, что один из его коллег был уволен, потому что тоже принадлежал к этой «секте». Это была полнейшая чушь. Я считаю его очень теплым, чувствительным человеком. Недавно он написал мне еще раз и сообщил, что редактор, который все это затеял и написал, был один раз у него на консультации. Он хотел поработать с ним в направлении примирения с одним из родителей, но тот от этого уклонился. Теперь он у женщины-терапевта другого направления, которая полагает, что он должен быть против своих родителей- Так человек иногда попадает в динамики, которые лежат за пределами собственной ответственности и за пределами возможности самому на это как-то влиять.В этой связи, может быть, будет полезна такая библейская история. Был когда-то один очень плохой город, люди в котором были настолько плохи, что город был обречен на гибель. Но некоторые были спасены при условии... '

Еще одна история по этому поводу:

Об одном человеке, который не знал, что уже наступил мир

После тридцатилетней войны — а это были скверны? времена — люди возвратились из лесов и начали восстанавливать свои дома, обработали поля и позаботились о немногом еще оставшемся скоте. Через год они собрали первый «мирный» урожай, количество скота увеличилось, и они устроили праздник. Но на краю деревни был один дом, дверь которого была замурована. Иногда люди проходили мимо, и им казалось, будто что-то они слышат там, внутри, но у них и без того забот хватало. Как-то ночью перед замурованной дверью жалобно заскулила собачонка, где-то она поранилась. И тогда от замурованной двери,отвалился кусок цемента, один камень отделился, высунулась рука, взяла собачку и втянула ее внутрь.

Значит, там действительно был некто, кто еще не знал, что наступил мир. Человек держал маленькую собачку у своего живота, ощущал ее тепло, и собачка заснула. Он смотрел через узкое отверстие, видел далекие звезды и в первый раз после долгого времени вдыхал свежий воздух ночи.

И вот занялся день, прокукарекал петух, маленькая собачка проснулась, и человек понял, что должен ее отпустить. Он просунул ее через узкую брешь, и собака убежала к своим. Когда солнце взошло, к дому пришли дети, и один из них держал в руке свежее яблоко. Они увидели отверстие, заглянули внутрь и увидели того человека. Он заснул. Взгляда на волю ему было достаточно.

в) Замена плохой компенсации хорошей

Если рожденный позже, тот, кто копирует судьбу какого-то более раннего исключенного члена семьи, вдруг понимает, что происходит, он может прекратить идентификацию, если посмотрит на этого человека или встанет рядом с ним, то есть примет его в свое сердце, полюбит и склонится перед ним. С помощью любви устанавливается связь, и исключенный становится уважаемым, другом, ангелом-хранителем и источником силы. Ведь идентификация — это противоположность контакту. Тот, кто раньше был идентифицирован, как бы «забирает себя назад» и возвращается на свое собственное, соответствующее ему месте. Так восстанавливается равновесие.

10 — 2296Так как мы не ощущаем родовую совесть, мы не можем полагаться на самих себя и свои чувства в поиске решения. По этой причине терапевт в таких случаях также не может предоставить клиенту самому найти решение, ибо родовую совесть мы познаём только путем постижения (инсайта). Это так же, как с нашим fело"м. У нашего тела бывают такие состояния, которых мы не чувствуем, но которые тем не менее опасны. Так и в системах, несмотря на обманчивое впечатление, что все в порядке, бывает нечто дурное, и терапевт должен Знать, о чем , здесь идет речь, и искать решение для клиента. А вместе с решением приходит чувство облегчения, радости и полноты.

В семейной расстановке мы можем объемно и пластично видеть перед собой, как на наших глазах система меняется и Обретает покой, когда снова приняты и заняли достойное место те, кто был исключен из системы.

Отказ от идентификации — это большой отказ, потому что в этой позиции человек чувствует себя очень важным. Но и терапевт не может считать, будто он этим овладел, существуют всё нойые и новые вариации, так что это всегда эксперимент, проводимый на ощупь.

Итак, уйти от этой смутной потребности в компенсации в злом мы можем только заменив плохую компенсацию хорошей. Это может произойти, если более поздние примут всё у более ранних, какой бы ни была цена, и если они будут чтить более ранних, что бы те ни сделали, и если прошлое, было ли оно хорошим или плохим, тоже сможет остаться в прошлом. Те, кто был исключен, тогда снова получат свое право гостя и, вместо того чтобы наводить на нас ужас, принесут нам благословение, а мы, если предоставим им в нашей душе подобающее им место, будем с ними в мире, почувствуем себя целыми и полными, потому что в нас тоже есть все, кто к нам относится.

Чтобы эта компенсация удавалась легче, я расскажу одну историю, которая поможет тому, кто ей доверится, испытать то, о чем она повествует.

Возвращение

Я приглашаю вас совершить путешествие в прошлое, как спустя годы люди еще раз отправляются в путь, чтобы вернуться туда, где в свое время произошло нечто решающее. Но на этот раз не подстерегает их никакая опасность, все опасности уже преодолены. Это больше похоже на то, как старые вояки, когда уже давно воцарился мир, еще раз шагают через то поле боя, где им пришлось показать себя. Там уже снова растет трава, там цветут и плодоносят деревья. И может случиться так, что они даже и не узнают10*

это место, ибо покажется оно им не таким, как сохранили они его в памяти, и, чтобы сориентироваться, им нужна помощь.

А все же странно, как по-разному мы встречаем опасность. Стоит, . например, ребенок, замерев от ужаса, перед большой собакой. Но вот приходит мать, берет егЪ на руки, напряжение спадает, и он начинает рыдать. И вскоре он уже поворачивает голову и теперь, с безопасной высоты, как ни в чем не бывало смотрит на страшного зверя.

Другой, порезавшись, не может видеть, как течет его кровь. Но стоит ему отвернуться, и болит уже совсем не сильно.

Так что плохо, когда все чувства разом оказываются в плену у происходящего, когда они не могут больше действовать каждое по отдельности, и если одно из них окажется поражено, то человек больше не видит, не слышит, не чувствует и не знает, что происходит на самом деле.

Мы отправляемся сейчас в путешествие, где каждый, как захочет, увидит все, но не разом, и всему будет свидетелем, но с такой защитой, которой он себе пожелает; а также сможет понять все, что важно, одно за другим. Кто захочет, может в этом путешествии представлять себя, как человек, который устраивается дома поудобнее в кресле, а потом закрывает глаза и видит, как во сне он совершает путешествие, и пусть он остается дома и спит, но видит и переживает он все так, будто он там.

И вот дорога нас ведет в какой-то город, что был богат и знаменит когда-то, но уж давно тот город одинок и пуст, как город призраков на Диком Западе. Здесь еще можно увидеть штольни, в которых добывали злато, дома стоят почти что невредимы, и даже оперный театр остался. Но все покинуто. Давно уж здесь ничего нет, кроме воспоминаний.

Кто в путь такой отправиться собрался, в проводники себе находит знатока. И так он попадает в те самые места, и память оживает. Так, значит, здесь происходило то, что потрясло его так сильно, то, что и сегодня трудно вспоминать, так больно это было. Но сейчас над городом пустынным светит солнце. Туда, где жизнь была, и беды, и насилье, теперь вошел покой, почти что мир.

По улицам и переулкам идут они и вот находят дом. И медлит человек, еще не знает, захочет ли отважиться войти, но проводник егб сначала один идет, чтоб наперед все осмотреть и знать, а безопасно ли теперь то место и не осталось ли еще чего-то там с прошедших тех времен.А взгляд другого тем временем по улицам пустым блуждает, и вспо- минаются ему соседи иль друзья, которые там были. Всплывают образы тех сцен, когда он счастлив был и весел, когда желаньем 1 жить и действовать он переполнен был, как дети, которых не ос-Ч тановить, потому что они рвутся вперед, к тому, что ново, неиз-' вестно, хотят великого, простора, стремятся к приключениям и] ищут опасностей. Так проходит время.

Вот проводник ему кивает, что можно подойти. И теперь он самзаходит в дом, проходит в вестибюль, смотрит вокруг себя и ждет., Он знает, кто тогда бы мог ему помочь выдержать то, что было, • он знает, это люди, любившие его, были и сильны, и смелы, и знаю-1 щи. Он чувствует, как будто они теперь все здесь, он слышит го- < лоса их и ощущает силу. Тогда его товарищ берет его за руку, и ■ оба открывают они дверь. Ту самую.

И вот теперь он здесь, вернулся. Он держит руку, что привела его сюда, и спокойно осматривается, чтобы увидеть, как было все на деле, и то, и это, все целиком-Странно, как по-другому все воспри- нимает он, когда сосредоточенно-спокойным остается, а рядом с • ним помощник. А когда он вспоминает еще и то, что так давно «за скобками» осталось, как будто наконец находит свою нишу это, чье место тоже здесь. И так он ждет и смотрит, пока не узнает все.

Но им тогда овладевают чувства, и в глубине, за теми, что на поверхности, он чувствует любовь и боль. И кажется ему, как будто он домой вернулся и видит теперь суть, где больше нет ни прав, ни мести, где действует судьба, смиренье исцеляет, а слабость устанавливает мир. Помощник держит его руку, чтобы уверенно он чувствовал себя. Он дышит глубоко и отпускает. Так вытекает то, что долго в нем копилось, и ему становится и легче, и теплей.

Лишь это позади, друг смотрит на него и говорит: «Быть может, ты тогда взвалил на себя что-то, что должен был оставить здесь, ведь это не твое и требоваться от тебя не может. Чужая, например, вина, как будто ты платить обязан за то, что взял не ты. Сними все это здесь, оставь все то, что чужим быть для тебя еще должно: болезнь чужую, может быть, судьбу, иль веру, или чувство. И то решение, что принял ты себе во вред, оставь и его здесь».

Эти слова идут ему на пользу. Он видит себя тем, кто тяжкий груз таскал, и вот теперь с себя его снимает. Отряхиваясь, он вздыхает с облегченьем. И поначалу возникает ощущенье у него, что стал он легок, словно пух. ,>,, 148

Друг снова начинает говорить: «Быть может, ты тогда еще оставил что-то, от чего-то отказался, что должен сохранить, так как оно твое. К примеру, некую способность иль глубокую потребность, возможно, также невиновность иль вину, воспоминание, уверенность, а может выть, и мужество на то, чтоб полной жизнью жить, чтоб совершить то дело, что по плечу тебе. Так собери теперь все это снова и в путь, вперед с собой возьми».

И с этими словами он согласен. И вот он проверяет, что он отдал, а теперь взять снова должен. И взяв, он почву ощущает под ногами и снова чувствует свой вес.

Вот друг его ведет на пару шагов дальше, и там, на заднем плане, они подходят к двери. Открывают ее и там находят... знание, что примиряет.

Ничто теперь не держит их здесь дольше. Он хочет снова в путь и, поблагодарив своего спутника и друга, идет обратно. Когда придет домой, то нужно будет время, чтоб разобраться смог он со своей свободой новой и со старой силой. Но втайне он похода нового уже лелеет планы, на этот раз похода в новую и незнакомую страну.

г) Отданный Богу во искупление

(Подробное описание случая)

Фридрих — священник, он принимал участие в одном из шестидневных курсов. История его родной семьи — это пример того, как в семье рожденные позже на протяжении поколений пытаются искупать вину за Поступки тех, кто был раньше, и как они копируют их судьбы. Мы будем сопровождать Фридриха в течение шести дней.

В конце первого дня

Фридрих: На меня производит очень сильное впечатление, насколько далеко в прошлое уходят процессы в семейной расстановке, а в конце меня несколько шокировало то, что ты сказал об отказе в партнерских отношениях. В глубине души я все еще крайне удивлен.

Б.Х.: Так для тебя это еще чересчур рано! (Всеобщее веселье.)

Фридрих: Да, я был убежден в том, что мужчина что-то получает от женщины, и наоборот.

Б.Х.: Да, так все сначала думают.

Фридрих: Я думаю, это еще как-то связано с сексуальной сферой. Я был безумным рационалистом, и между тем я несколько более способен проникаться чувством (к эмпатии). Тут теперь во мне снова что-то пробудилось.Б.Х.: На пути существует нужное место и нужное исполнение в определенный момент. Если это пора цветений, то плодов еще нет. А когда листва вянет, тогда падают плоды. (Веселье.)

Фридрих: Я думаю, что этот опыт отказа связан с тем, что желание, которое пробуждается, намного сильней, чем человек...

Б.Х.: Отказ до исполнения желания плох, он озлобляет. Отказ после исполнения делает спокойным, приносит полноту и имеет совершенно другой результат. Поэтому отказ не должен приходить слишком рано.

На второй день в первой половине дня

Фридрих: Мне хорошо. Я немного в замешательстве, и у меня снова и снова возникают вопросы по поводу того, что я вижу. Но если бы я их задал, это бы все слишком раздробило. Я хочу это пережить.

Б.Х.: Точно, хорошо!

Фридрих: Меня интересует еще кое-что из вчерашней расстановки. Я думаю, у меня это как-то связано с покинутостью.

Б.Х.: Тебя бросили?

Фридрих: Да, у меня были отношения с одной женщиной. Ведь при моей профессии логично, что она отворачивается, даже если В отношениях я был полон жизни.

Б.Х.: Да, точно.

Фридрих: Разумом я могу это принять (тихим голосом), но, несмотря на это, мне больно.

Б.Х.: Это детская боль. Поэтому и отношения пошли наперекосяк, раз ты вступаешь в них с ожиданиями ребенка, а не как равный. Позже мы это рассмотрим. Хорошо?

На второй день пополудни

Фридрих: Я чувствую себя по-настоящему расслабленно, приятно, я рад...

Б.Х:Жалъ\

Фридрих: ...что я...

Б.Х.: Ты слышал, что я сказал?

Фридрих: Да: жаль! Потому что здесь нет напряжения? Но я чувствую, что уже есть любопытство...

Б.Х.: Этого слишком мало.

На третий день:

Фридрих: Да, сегодня ночью у меня разболелся живот. Б.Х.: Ведь боль в животе всегда означает одно. Знаешь что? У детей начинает болеть живот, когда отсутствует мать. Я несколько сме150

ло сейчас выразился, у меня слишком мало такого опыта, но и у пожилых людей в состоянии покинутости начинает болеть живот. Я просто увязываю одно с другим. Помогает тебе такая интерпретация?

Фридрих; Я должен об этом подумать.

Б.Х.: Возможно, с этим связано еще и какое-то воспоминание.

Фридрих: Да, я ощущаю какую-то тяжесть здесь (проводит по щекам с обеих сторон), и я удивлен, что усваиваю все, что здесь говорится. Внутри меня такое чувство, что я очень устал, хотя спал достаточно.

На четвертый день пополудни I

Фридрих: Что меня занимало все это время, так это то, что касается компенсации. Моя мать до моего рождения отдала меня Деве Марии и Богу. Я был третьим ребенком в семье и первым ребенком, который появился на свет абсолютно без проблем. С двумя первыми при родах были немыслимые трудности. За пару дней до моего рождения моя мать прокляла мою бабушку и потом панически боялась, что произойдет что-то скверное. И когда я без всяких проблем появился на свет, я был Божьим подарком.

Б.Х.: Священники почти все жертвуются Богу во искупление чего-то в их семье и чтобы компенсировать некую несправедливость. То, что ты описываешь, — совершенно типичная ситуация. Поэтому пожертвованные таким образом зачастую и сердятся на Господа Бога. Это бывает заметно и у пап, когда они ведут себя так, словно втайне злятся на Бога и скорее отвращают от него людей, чем привлекают. Но когда кто-то втянут в такую динамику, нужно смотреть на это с сочувствием.

Много лет назад меня пригласили на курс для евангелистских викариев в Швейцарии. Я слишком поздно заметил, что в отношениях с группой ситуация была совершенно невыносимой. Ведь я был единственным католиком среди них, да к тому же еще и бывшим священником, и они смеялись надо мной. Они говорили: «Ты же даже не христианин». Тогда я сказал себе: «Я отомщу». Потом я выжидал удобного случая. Это был очень важный процесс, который должен был быть.

Через несколько дней у меня появилась идея, как мне это сделать. Во второй половине дня после кофе я совершенно невинно сказал: «Мне тут пришло в голову одно упражнение, но оно так ужасно, что я едва осмеливаюсь его предложить. А речь, собственно, о том, что мы могли бы поставить на середину стул, а вы бы представили себе, что на нем сидит Иисус, и каждый бы ему что-то сказал». Они тут же началиэто упражнение, и дело тогда дошло до невероятных вспышек ненависти. В заключение я сказал: «Я не нахожу у Него никакой вины». Такойбыла моя месть.

Несколько недель назад я встретил одного из участников того кур-1 са. Он напомнил мне кое-что, о чем я уже забыл, а именно, что тогда,! во время этого упражнения, кто-то из них побежал на кухню, взял ножи с ножом пошел к стулу. Так велика была его злость. Лишь немногие из тех священников, которые были принесены в жертву, делают Бог честь. Они не могут этого, и требовать от них этого тоже нельзя. Пс этому они зачастую ожесточаются, когда становятся старыми.

Как спастись теперь человеку от этого?

Фридрих: Я отграничился от моей матери.

Б.Х.: Это не приносит решения, напротив, это еще больше це-1 ментирует ситуацию. Дать свободу могло бы; если бы ты сказал:;] «Мама, для тебя я рад это делать!» В этот момент жертва выходит изпозиции жертвы. Тогда она больше не пассивна, а активна. Дай это-му на себя подействовать, Фридрих. Хорошо?

На четвертый день вечером

Фридрих: Мне на ум пришла внебрачная дочь Moerd деда по от-1 цовской линии, из моей семьи она была совершенно исключена. МояI мать рассказала мне об этом уже очень очень поздно. Эта дочь вырос-1 ла у своей матери, а потом ушла в монастырь.

Б.Х.: Кто должен был бы уйти в монастырь, если уж думать в та-ких категориях? Ну да, конечно, дед, но дочь взяла на себя искупле-J ние его проступка.

Фридрих: Одна сестра моего отца тоже ушла в монастырь, и однамоя сестра тоже.

Б.Х.: Что-то уж очень часто у вас такое случается.

Фридрих: Да, две сестры моей матери тоже ушли в монастырь, а) один брат моей мамы покончил с собой.

Б.Х.: С точки зрения системной динамики это одно и то же: уйти -в монастырь или покончить с собой.

Расскажу-ка я тебе одну маленькую историю. (Кто-то хватается за карандаш, чтобы записать.) Кто записывает, тот похож на человека, который идет на лужайку, срывает цветок, а возвратившись домой видит, что цветок уже завял.

Любовь

Одному мужчине приснилось ночью, что он услышал голос Бога, который ему сказал: «Встань, возьми сына твоего, единственного, 152

которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе».

Наутро мужчина встал, посмотрел на своего сына, единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, посмотрел на своего Бога. Он взял ребенка,' повел его на гору, построил алтарь, связал ему руки, достал нож и хотел его убить. Но тут ему был другой голос, и вместо сына он зарезал овцу. Как смотрит сын на отца? Как отец на сына? Как жена на мужа? Как муж на жену? Как смотрят они на Бога? И как смотрит Бог — если он существует — на них?

Еще одному мужчине приснилось ночью, что он слышал голос Бога, который сказал ему: «Встань, возьми сына твоего, единственного, которого ты любишь, и принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой я скажу тебе». /

Наутро мужчина встал, посмотрел на своего сына, единственного, которого любил, посмотрел на жену свою, мать ребенка, посмотрел на своего Бога. Он сказал в ответ ему в лицо: «Я не сделаю этого!»

Как смотрит сын на отца? Как отец на сына? Как жена на мужа? Как муж на жену? Как смотрят они на Бога? И как смотрит Бог — если он существует — на них?

На пятый день пополудни

Фридрих: Что меня сейчас больше всего волнует, так это моя профессия и мои отношения. С одной стороны, я полон жизни в моей профессии, с другой стороны, я влюбился в одну женщину. Я думаю, здесь что-то не так.