Светопреставление в святилище 9 страница

— Замечательно. Теперь заверни вот за этот угол. Видишь проржавевший ящик в трех футах

от пола? Вот-вот, этот. Открой крышку и увидишь кнопочную панель. — Он подождал, пока

Мэгги выполнит указание. — Нажми по очереди на кнопки с цифрами «девять», «восемь«пять», «три», «пять», «пять»… Хорошо. Теперь нажми одновременно клавиши «Ввод» «Вкл./Выкл.» и не отпускай в течение шести секунд.

Мэгги сделала, как он велел. Шесть секунд тянутся долго, когда отсчитываешь их, и она не отпустила клавиши раньше времени, но наконец раздались щелчки и стрекотание, и стена

отъехала в сторону. За ней находилась блестящая стальная дверь.

— Ага! Вот это больше похоже на то, что мы ищем. Дан-дан, да-да, дан-дан, да-да… напела она первые такты мелодии из шпионского телесериала «Миссия невыполнима».

Тони только покачал головой.

— Теперь прочти Кларенсу цифры, написанные на листке, который ты получила от Лори, пусть он наберет их на панели с двадцатью кнопками.

— Ладно. Восемь, восемь, один, два, двенадцать, шесть… Кларенс! Тони говорит, что теперь

ты должен нажать на клавишу «Ввод» и подождать, пока не услышишь сигнал. Так! Теперь

нажми одновременно на кнопки «один» и «три» и держи их до второго сигнала. Отлично!

Со вторым сигналом в стене раздался металлический лязг.

— Все в порядке! — вздохнул Тони с облегчением. — Теперь входите.

Стальная дверь легко открылась, и сразу зажглись лампы, осветившие помещение. Это современно, но скромно обставленная квартира, состоявшая из спальни, ванной__________, маленькой

кухни и большого кабинета. Не хватало только окон, но их отсутствие возмещали развешенные

на стенах гравюры и картины. Одна из стен была целиком закрыта полками с книгами

документами; в углу стоял огромный дубовый письменный стол, на котором возвышался

компьютер с большим монитором. Входная дверь закрылась автоматически, и было слышно, скользит, возвращаясь на место, часть наружной стены. Тони знал, что специальное выключит лампочку, висевшую в кладовке.

— Ух ты! — воскликнул Кларенс. — Впечатляет.

— Угу, — буркнул Тони. — Паранойя еще и не до такого доводит.

Мэгги остановилась у книжных полок.

— Ты любишь читать? Особенно Стивена Кинга?

— Да. Это первое издание книги «Рита Хейворт, или Побег из Шоушэнка». В городской

квартире у меня есть и другие первые издания, но эта вещь любимая.

— Я вижу также произведения Орсона Скотта Кар[д41а], книжку Эммы Донохью,[42] которую

давно хочу прочитать, и… Джоди Пиколт?[43] Ты и ее читаешь?

— В общем, нет. Эту книжку кто-то оставил в самолете, а я подобрал.

— Ого! Я смотрю, у тебя и классики много. Ее я люблю, как и Льюиса, Уильямса, Паркера Макдональда, и детективы — для развлечения.

— Большинство этих старых книг я не читал, по крайней мере в последнее время, признался Тони. — Я покупаю их время от времени в книжной лавке Пауэлла не столько

потому, что мне хочется их прочитать, сколько для составления приличной библиотеки. Ты

знаешь, кстати, что у Пауэлла есть удивительный зал настоящих раритетов?

— Эй, вы, парочка! — окликнул их Кларенс. — Давайте поскорее сделаем что надо выберемся отсюда, а то жутковато. Прости, Тони, не хотел тебя обидеть.

Тони не обиделся и провел их в угол, противоположный тому, где был письменный стол. Там

в полу был устроен сейф с обычной поворачивающейся ручкой. Крутя ручку по часовой стрелке

и обратно, Мэгги набирала код: 9, 18, 10, 4 и 12. Со второй попытки ей удалось включить

гидравлическое устройство, которое открыло сейф. Внутри находились стопки бумаг, пачки

денег и разномастные коробки с разнообразным содержимым.

Мэгги достала из кармана пальто черный мешок для мусора.

— Что я должна отсюда взять? — спросила она. — Деньги?

— Увы, нет, — рассмеялся Тони. — Они пересчитаны, серийные номера зарегистрированы.

Еще одна мера против ограбления.

— Да, ты и впрямь параноик. Но это впечатляет. Придумано здорово.

— Спасибо за комплимент. Кстати, может быть, Кларенсу лучше не наблюдать за тем, что ты

делаешь? В случае чего он сможет правдиво откреститься от участия. И скажи ему, чтобы открывал водопроводные краны в ванной или на кухне, — счетчик это зарегистрирует.

Мэгги послушно передала указания Кларенсу, и тот продолжил осмотр помещения.

— Итак, Мэгги, видишь большую пачку документов справа? Да, вот эту. Возьми сколько

сможешь, только не перепутай порядок, в котором они сложены. Я должен найти один

документ.

Мэгги достала пачку, положила ее на пол перед собой и прочла то, что было написано верхнем листе:

— «Последняя воля и завещание». Это про котов?

— Да, дурацкая бумага, как я уже говорил. Сунь ее в свой мешок. — Тони вздохнул облегчением, и неприятное ощущение под ложечкой исчезло. — Теперь возьми десяток

скрепленных друг с другом листов, которые лежат сверху, и положи их на пол справа от себя.

— Опять «Последняя воля»! — прочла Мэгги. — Это столько завещаний?

— Да, вынужден признаться. У меня был довольно непостоянный характер. Перемены

настроения и прочее.

— Хорошо, что я не знала тебя в то время, — пробурчала Мэгги. — Мы вряд ли подружились

бы.

— Да, как это ни грустно. Должен сказать, что это была бы большая потеря для меня, Мэгги.

Мэгги растерянно помолчала, затем мягко спросила:

— Так что именно я ищу?

— Тебе не надо ничего искать. Просто переворачивай страницы, а я скажу, когда

остановиться.

Они перелистали еще с дюжину завещаний, которые Мэгги складывала в пачку справа себя.—

Стоп! — воскликнул Тони. Было похоже, что он нашел нужную бумагу. — Мэгги, теперь

не читай, пожалуйста, смотри куда-нибудь в сторону, я прочту это сам.

— Вот так? — Мэгги боролась с искушением взглянуть на документ. — Тони, у меня есть

особый ген любопытства, — простонала она. — Не мучай меня, пожалуйста.

— Ну, можешь взять фотографию, что лежит в сейфе слева, и рассматривать ее, пока читаю. Может, так тебе будет легче.

Она взяла старую фотографию, покрытую защитной пленкой, и удивленно воскликнула:

— Тони, я уже видела этот снимок.

— Где ты могла его видеть? — недоуменно воскликнул он. — Это невозможно.

— Джейк показывал мне такую же фотографию пару дней назад, — объяснила Мэгги. Только у него она была вся измятая и покоробленная. Тут вы с Джейком сняты вместе родителями, верно?

— Ну да. — Тони был поражен, что у Джейка сохранилась копия фотографии.

— Джейк сказал, что это единственная фотография родителей, какая у него есть. Он держал

ее в ботинке, чтобы не украли. Говорит, что это один из последних счастливых дней,

проведенных с родными… Прости, Тони, я не хотела…

Проглотив наконец комок в горле, он тихо произнес:

— Все в порядке, Мэгги. Похоже, в этом мире осталось еще много сюрпризов. — Тут пришла в голову мысль. — Мэгги, а Джейк случайно не говорил тебе, над чем мы все смеемся на этом снимке? Я никак не могу вспомнить.

— Да как же! — Мэгги и сама засмеялась. — Говорил-говорил. Вы смеялись, потому

что… — Она запнулась. — Знаешь, Тони, пусть Джейк сам тебе расскажет. Мне кажется, будет что-то особенное для вас обоих.

— Мэгги! — взмолился Тони. — Не мучай ты меня теперь. Пожалуйста, скажи мне.

— Эй, вы там! Скоро кончите валять дурака? — раздался голос Кларенса из соседней

комнаты. — Пора уже отсюда убираться.

— За дело, Тони! — прошептала Мэгги. — Что мне делать дальше?

— Слава Богу, я нашел документ, который искал; он заверен у нотариуса и так далее.

Похоже, остатки здравого смысла у меня еще сохранялись. Положи этот лист на самый пачки и верни ее всю в сейф на то же место, где она была. Отлично. А пачку, что справа, сунь мусорный мешок. Пусть Кларенс отдаст всю эту макулатуру своему приятелю, чтобы искрошил __________ее в пыль.

Выполнив все, о чем ее попросили, Мэгги хотела было закрыть сейф, но Тони остановил ее:

— Подожди! Я хочу достать еще пару вещей. Поищи в левом углу на верхней полке конверт,

на котором написано: «Тем, кого это касается». Возьми его и… дай мне подумать. Да, там слева, на нижней полке, есть еще одна стопка документов. Вот-вот. Где-то в этой стопке должно

быть письмо к Анджеле.

— К Анджеле?

— Да. Иногда у меня бывали моменты просветления. Я писал ей то, чего не мог сказать

лично: просил прощения и так далее. Но я никогда не отсылал такие письма. Это последнее.

Если что-то пойдет не так, отдай это письмо ей. Обещаешь?

Мэгги, казалось, была в нерешительности.

— Да, конечно, я обещаю… Но, Тони, все будет хорошо, ты сможешь сам сказать ей все это.

— Надеюсь, — пробормотал он с сомнением.

— Ну так что? Вы закончили? — сердито воззвал к ним Кларенс.

Тони быстро принял решение:

— Нет! Есть еще одно дело. Мэгги, видишь эту маленькую синюю коробочку на самом слева? Возьми ее тоже, но, пожалуйста, не открывай. Это личное. Никто не знает, что она здесь,

но все равно я не хочу ее здесь оставлять.

— Конечно, Тони, — согласилась Мэгги и положила обтянутую сукном коробочку вместе двумя письмами в свою сумку. — Мы закончили, — объявила она Кларенсу и вручила мусорный мешок.

Кларенс кивнул в знак того, что знает, как действовать дальше, и помог Мэгги закрыть сейф.

— Насчет света не беспокойтесь, — сказал Тони. — Лампочки подключены к датчикам

движения и погаснут автоматически.

Вышли тем же путем, каким заходили, следя, чтобы все оставалось как было.

В автомобиле Мэгги нарушила молчание:

— И что теперь, Тони?

— Теперь в больницу, — твердо ответил он. — Займемся лечением.

Развилка

Я увидел тебя на развилке,

Где расходится путь прямой;

Я тогда не спросил, как тебя зовут, —

Я был занят самим собой.

Я не видел, как ты упала,

Сам не знаю, куда смотрел,

И хоть я умел говорить о любви,

Но, увы, любить не умел.

Я не мыслил тебя оставлять одну,

Но ничем тебе не помог;

Я стоял и ждал, отводя глаза,

И ни слова сказать не мог.

Я хотел перейти дорогу —

У меня не хватило сил.

Только сделал вид, что тебя там нет,

И почти себя убедил.

Золотая цепь, что досталась мне

И сковала сердце мое,

Беспощадней всего разделяет нас —

Я не смею сорвать ее.

Где тот голос, что отзовется,

Кто захочет руку подать?

Обрету ли новое зренье,

Чтоб в себе тебя увидать?

Кто спасет меня на развилке,

Кто укажет истинный путь?

Как собрать разбитую вдребезги душу,

Чтобы правде в глаза взглянуть?..

Божий дар

Прощение — это аромат,

который фиалка дарит тому, кто ее растоптал.

Марк Твен

Тони, как никогда прежде, ощущал полноту жизни, но вместе с тем начинал уставать. После

того как он в промежутках между бурной деятельностью отдыхал или спал, не запоминая снов,

он просыпался с ощущением, что кто-то следит за его состоянием. Где бы он ни находился, неизменно чувствовал себя в безопасности. Если и было какое-то объяснение подобному

самочувствию, Тони не хотел его знать. Он смирился. Он устал. Он умирал. Но нужно было

действовать.

— Мэгги?

— Привет. Я ждала, когда ты наконец проявишься. Без тебя мне как-то не по себе.

— Спасибо на добром слове.

— Учти, если я что-то говорю, то искренне, — заявила негритянка и добавила, хмыкнув: Обычно.

— Так что у нас дальше по плану? Когда мы отправимся в больницу?

— Твой вопрос очень кстати. Я тут разговаривала по телефону, пока ты был… не знаю где, договорилась, что мы все поедем туда сегодня.

— «Мы все» — это кто? — спросил Тони с любопытством.

— Ну, вся шайка, включая даже Кларенса. Но не беспокойся, — добавила Мэгги

поспешно, — я никому не сообщала, зачем мы туда едем. Просто сказала, что было бы здорово

поехать всем вместе.

— Так кто эти «все»? — продолжал допытываться Тони.

— Да вся честная компания — Кларенс, я, Молли, Кэбби, Джейк, Лори, Анджела, — она

сделала паузу для пущего эффекта, — и ты. Всего восемь человек. Линдси девятая, но она поедет, поскольку уже там. В общем, достаточно, чтобы основать отдельную собственную

церковь. А то, что никто не знает, зачем именно едет, — только к лучшему.

— Ты считаешь, это хорошая идея — собрать всех?

— С идеями никогда заранее не ясно, хорошие они или плохие. Ты просто решаешь

воплотить в жизнь ту или иную идею и смотришь, что получается. А сейчас у нас только один

день такой благодати, так почему бы не провести его красиво?

— Ну хорошо, — согласился Тони. С этим решением — провести один день в благодати он был согласен. Все остальное было из области фантазий.

Мэгги, занятая, как всегда, готовкой, вдруг остановилась и спросила:

— Ты ведь, наверное, и не знаешь, какой сегодня день?

— Нет, — признался Тони. — Я потерял счет времени и даже не знаю, сколько дней валяюсь в коме. А что такого особенного в сегодняшнем дне?

— Сегодня Пасха! — торжественно объявила Мэгги. — А два дня назад была Великая

пятница, когда мы все рвали на себе волосы по поводу распятия Христа. В эту пятницу окончательно вошел в нашу жизнь и так глубоко увяз в нашем дерьме, что только его Отец

найти его… Вот какой это был день. День, когда Бог попал в руки к разгневанным грешникам.

— Серьезно? — удивился Тони. Он и сам понимал, что смешно такого не знать.

Мэгги между тем продолжала проповедовать:

— Тони, ты что, не понимаешь? Это уик-энд, в который произошло воскресение, и мы все

едем в больницу воскрешать тебя. По воле Господа мы возродим тебя к новой жизни. Это самое воскресение! Это так здорово, что мне просто не терпится отправиться туда поскорее. Она завершила свое пятидесятничес[к4о4]е выступление исполнением джиги с размахиванием

деревянной ложкой, облепленной тестом. — Ну, что ты молчишь? Скажи, что думаешь по этому

поводу?

— И когда именно мы поедем? — Ничего возвышенного в голову не пришло.

— Тони, ну как ты можешь так равнодушно воспринимать это невероятное событие? Что тобой?

— Я же белый с холодной кровью и к тому же нахожусь вне своего тела. Что я могу

сказать? — Тони рассмеялся. — Хорошо еще, я у тебя в голове и никто не может заставить сплясать джигу или выкинуть что-нибудь в том же духе.

Мэгги расхохоталась, сотрясаясь __________всем телом — от пальцев ног до макушки, где угнездился

Тони. Успокоившись, она сказала:

— Мы отправимся туда совсем скоро, как только поднимется это замечательное тесто.

Молли и Кэбби уже там, и остальные, возможно, тоже, хотя точно не знаю.

— Что ж, хорошо, — резюмировал Тони, но Мэгги уже занималась более насущным делом,

напевая мотивчик, который показался ему смутно знакомым. Дело двигалось.

* * *

Мэгги вошла в комнату для посетителей неврологического отделения, где ее радостно

приветствовали Молли, Лори и Анджела. Джейк и Кэбби пошли в кафе «Старбакс» разведать,

нет ли там латте и горячего шоколада. Кларенс приобнял Мэгги — вполне целомудренно, продолжительно; та готова была покраснеть от смущения.

Спустя некоторое время Мэгги отправилась в одиночестве в палату к Тони, объяснив, хочет немного помолиться за него и боится смутить других, если будет делать это чересчур

бурно. Кларенс понимающе подмигнул ей.

— Я тоже буду молиться, — прошептал он.

Когда она приблизилась к палате, оттуда вышел лечащий врач в белом халате.

— Мэгги, — спросил Тони, — у тебя с собой то письмо, которое ты взяла из сейфа?

— К Анджеле? — пробормотала она, почти не разжимая губ.

— Нет, другое. Оно у тебя?

— Да, а что?

— Отдай его скорее этому врачу, пока он не ушел.

— Простите! — обратилась Мэгги к врачу. Тот остановился и обернулся к ней. — Простите

за беспокойство, но меня просили передать вам, — она порылась в сумке и вытащила конверт надписью: «Тем, кого это касается», — вот это.

— Мне? — Доктор удивленно взял конверт и открыл его. Просмотрев содержимое, кивнул. — Спасибо! Мы ждали этот документ.

— А что это? — с подозрением спросила Мэгги.

— Распоряжения мистера Спенсера относительно искусственного поддержания жизни.

— Что? — воскликнула Мэгги и вырвала документ из рук врача. Действительно, это было

заявление Тони, подписанное и заверенное нотариусом. Тони вычеркнул большинство мер,

перечисленных в формуляре, — в частности, питание через зонд, восполнение потери жидкости

и искусственную вентиляцию легких. Иначе говоря, это было распоряжение отключить

вентилятор, благодаря которому он сейчас дышал.

— Прошу прощения, — проговорил врач, отбирая бланк у Мэгги, — но этот документ

позволит нам проводить лечение в соответствии с желаниями пациента, и…

— Да знаю я, что это за документ! — буркнула Мэгги.

Она отвернулась от врача, боясь, что выйдет из себя, и направилась в палату. Там, к счастью,

не было никого из больничного персонала.

— Тони, как это понять? — возмущенно заговорила она сиплым шепотом, боясь, что прогонят, как в прошлый раз. — Это сущее безумие. Ты что, подал им это заявление, потому думаешь, что вентилятор тебе больше не понадобится, поскольку ты собираешься излечиться?

Объясни мне, пожалуйста. — Тони ничего не ответил. Тогда Мэгги подошла к его кровати положила руки ему на грудь. — Прошу тебя, Тони! — И тут внезапно ее всю затрясло: поняла, что он собирается сделать. — Черт побери, Тони, ты должен излечиться! Пожалуйста!

Он заплакал.

— Я не могу! Мэгги, я всегда жил исключительно для себя, и теперь я хочу все исправить.

— Но, Тони, это самоубийство! — умоляла Мэгги. — Тебе дана возможность излечиться помочь людям, которые не знают того, что знаешь ты. Нельзя так легкомысленно обращаться своей жизнью.

— Мэгги, ты неправа. Это не легкомыслие. Если бы Бог захотел, чтобы я продолжал жить, сам излечил бы меня, а я не могу этого делать.

Мэгги продолжала упрашивать его, борясь с накатившей вдруг на нее тоской:

— Тони, ты разве не понимаешь? Если ты не сделаешь этого, то умрешь! Я не хочу, чтобы умирал.

— Мэгги, дорогая, я все понимаю. И ты даже не представляешь, как много значат для меня

эти слова. Но я давно уже умер. Я был мертв почти всю свою жизнь и не подозревал об этом. ходил и действовал, думая, что живу, но был трупом, обузой для окружающих. А теперь воскрес, я больше не труп. Впервые в жизни я действительно жив, свободен и могу сделать

свободный выбор. И я его сделал. Я выбрал жизнь… и для себя… и для Линдси.

Мэгги без сил опустилась на пол и разрыдалась. В этот момент ей хотелось убежать можно дальше. Она жалела, что помогала Тони в его затее. Она чувствовала себя сломленной, вместе с тем в глубине ее души непрошено зажегся луч радости, за который она в этот момент

чуть ли не проклинала себя. К горю, связанному с судьбой Тони, примешивалась мысль Линдси, заставившая Мэгги подняться на ноги. Она тяжело дышала, пытаясь взять себя в Наконец она спросила:

— Тони, ты твердо решил?

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с охватившими его чувствами обрести голос.

— Да, и я уверен в своем решении, как никогда прежде. Я знаю, что сделал правильный

выбор, Мэгги, правильный для меня.

Мэгги подошла к умывальнику и сполоснула лицо, не осмеливаясь посмотреть в зеркало, глаза Тони. Затем она улыбнулась и кивнула:

— Ну хорошо, у нас еще полно времени. Ты уверен, что не передумаешь?

— Да, Мэгги, уверен.

— Ох, ты ведь так и не попробуешь моих карамельных рулетов! — Она опять поднесла

платок к глазам. — Глупо, конечно, но я действительно очень хотела угостить тебя ими.

— Ничего, Мэгги. Пока я не могу их попробовать, но в будущем сделаю это обязательно.

Мэгги вернулась к остальным, в комнату для посетителей. По ее виду все сразу поняли,

произошло что-то важное. Мэгги объяснила, что у врачей теперь есть заявление Тони указанием, что им надлежит делать. Кларенс удивленно приподнял брови, но ничего не сказал.

— Но они не будут ничего предпринимать, пока не поговорят с родными, — сказала Мэгги,

обращаясь в основном к Джейку. Она чуть опять не расплакалась. — А сейчас я должна пойти

повидать Линдси. Не могу объяснить вам, но мне это действительно нужно. Вы можете

подождать меня здесь? Это займет всего несколько минут.

— Я с тобой, — решительно заявил Кларенс.

— И я тоже, — присоединилась к нему Молли и обратилась к Джейку: — Ты не посмотришь

пока за Кэбби? Не позволяй ему играть в прятки.

Джейк кивнул с некоторым недоумением, но был готов оказать любую помощь.

Они уже вышли было, как вдруг Мэгги обернулась:

— Кэбби, подойди ко мне на минуту, пожалуйста.

Кэбби подошел. Он как-то притих и присмирел, и было ясно: мальчик сознает, что

происходит что-то важное. Мэгги обняла его и прошептала, чтобы никто, кроме него, услышал:

— Кэбби, Тони говорит, что «когда-то» — это сегодня. Ты понимаешь?

Кэбби кивнул. В углах его прекрасных раскосых глаз скопились слезы. Он притянул к себе

лицо Мэгги, чтобы заглянуть ей прямо в глаза, и прошептал:

— Пока! Кнэби любит!

После этого он кинулся к Джейку и спрятал лицо у него на груди.

Мэгги и ее спутники в молчании прошли из главного здания в больницу Дорнбеккера.

Ананасовая принцесса хотела было задержать Кларенса, но, когда Мэгги предъявила

соответствующее разрешение и медсестру убедили, что Кларенс вполне здоров, он был допущен к больной. Линдси не спала и читала книжку.

— Привет! — поздоровалась она с Кларенсом и посмотрела на Мэгги с лукавой улыбкой.

— Да, это Кларенс, полицейский, о котором я тебе говорила. Кларенс, это Линдси. Линдси,

это Кларенс.

— Очень рада познакомиться с вами, Кларенс, — произнесла девочка, пожимая ему руку широко улыбаясь.

— Кто рад, так это я, — ответил он, учтиво наклонив голову, что привело Линдси в восторг.

— Линдси, мы пришли помолиться за тебя. Ты не возражаешь? — спросила Мэгги.

Молли недоумевающе тронула Мэгги за руку. Она доверяла своей лучшей подруге, но такого

не ожидала. Мэгги обняла ее и, борясь со слезами, прошептала ей на ухо:

— Молли, это подарок от Тони тебе и всем нам. Доверься мне, все будет хорошо.

Молли кивнула, хотя глаза ее расширились от удивления.

— Ну как, Линдси? — спросила Мэгги.

— Конечно, — ответила девочка, немного смущенная слезами взрослых. — Молитесь

сколько хотите. Я всегда чувствую себя лучше после того, как кто-нибудь помолится за меня.

— Ну вот и молодец, — сказала Мэгги, доставая из сумочки баночку с маслом. — Теперь помажу тебе лоб этим маслом. Оно не волшебное, просто символ Святого Духа. А потом помолюсь, ладно?

Линдси кивнула и, откинувшись на подушки, закрыла глаза. Мэгги быстро нарисовала

маслом крест у нее на лбу.

— Это знак Иисуса. Сегодня он имеет особое значение, потому что сегодня Пасхальное

воскресение. — Голос ее дрогнул, и Линдси открыла глаза. — Все в порядке, дорогая.

Линдси, успокоившись, снова закрыла глаза. Мэгги положила руку на лоб девочки наклонилась к ней.

— Талифа, куми, — произнесла она шепотом.

Линдси тут же распахнула глаза, вглядываясь в глаза Мэгги и в то же время — через них какую-то даль. Из уголков ее глаз скатились две слезы. В следующий момент она сосредоточила

взгляд на Мэгги и спросила тоже шепотом:

— Мэгги, кто это был?

— Ты о ком, дорогая?

— Этот человек. Кто он?

— Какой человек? Как он выглядел? — недоумевала Мэгги.

— У него были очень красивые карие глаза, никогда таких не видела. И он смотрел на меня,

Мэгги.

— На всякий случай предупреждаю, что у меня голубые глаза, — уточнил Тони. — Наверное,

она видела Иисуса. Он говорил, что я смогу излечить кого-нибудь только с его помощью.

— Это был Иисус, Линдси, — сказала Мэгги. — Ты видела Иисуса.

— Он что-то сказал мне. — Девочка посмотрела на Молли. — Мама, Иисус говорил со мной.

Молли села на постель и, обняв дочь, спросила со слезами на глазах:

— И что же он тебе сказал?

— Сначала он проговорил что-то, чего я не поняла, а потом улыбнулся и сказал: «Лучшее

еще впереди». Что это значит, мама?

— Не могу тебе точно сказать, дорогая, но я верю, что он прав.

— Линдси, прости, но мне надо вернуться в неврологическое отделение, — сказала

Мэгги. — Молли, пора попрощаться.

Она отвела Молли в угол палаты, чтобы поговорить с ней, а Кларенс тем временем присел

рядом с Линдси и стал расспрашивать ее о книге, которую она читала. Молли безуспешно

пыталась найти нужные слова — они застревали где-то на полпути между ее сердцем и языком.

Тони заговорил первым:

— Мэгги, скажи ей просто, что участие во всем этом значит для меня очень много. Очень

много.

Молли кивнула.

— Тони! — прошептала она. — Ты Иисус?

— Ха-ха! — расхохотался он. Мэгги усмехнулась. — Скажи ей, что нет, но мы с ним очень

близки.

Молли улыбнулась и опять наклонилась поближе к уху Мэгги:

— Тони, я думаю, у тебя с ним больше общего, чем ты думаешь. Я никогда не смогу достойно

отблагодарить тебя.

— Тони прощается с тобой, Молли. Он говорит, ты вполне отблагодаришь его, если будешь

присматривать за Джейком. Ты не против?

— Нет, не против, — улыбнулась Молли сквозь слезы. — Я люблю тебя, Тони.

— Я… Я тоже… Я тоже люблю тебя, Молли. — Было очень трудно произнести эти простые

слова, пусть даже он и понимал, что говорит правду. — Мэгги, пожалуйста, давай заканчивать,

пока я совсем не расклеился.

Спустя несколько минут Мэгги и Кларенс вернулись в комнату для посетителей

университетской больницы и остались с Кэбби, в то время как остальные по очереди ходили палату номер 17 попрощаться с Тони. Пространство между жизнью и смертью очень узкое зыбкое, и Мэгги не хотела ступать на эту священную землю без поддержки друзей.

Пока Анджела ждала своей очереди, Мэгги села рядом и передала ей письмо отца. Минут

двадцать молодая женщина читала то, что Тони написал ей, погрузившись в свои переживания.

К ней подсела и мать, постаралась ее успокоить. В конце концов Анджела в одиночестве тоже

прошла в палату и вернулась измученная, с заплаканными глазами.

— Ну как, все в порядке? — спросила Мэгги, обняв ее.

— Да, теперь мне лучше. Я сказала ему, как на него сердита. Я боялась, что разнесу от злости

всю палату, но все равно я ему все сказала.

— Я уверена, он заслужил это, Анджела. Он не умел ладить с людьми, это было что-то вроде

болезни.

— Ну да, он и в письме написал, что я не виновата.

— Я рада, что ты сказала, как сердита на него. Бывает полезно такое услышать.

— Да, я тоже довольна. И еще я рада, что сказала, как люблю его и как мне его не хватает. Она посмотрела Мэгги в глаза. — Спасибо, Мэгги.

— За что?

— Даже не знаю, — слабо улыбнулась Анджела. — Просто мне захотелось тебя

поблагодарить.

— В таком случае и тебе спасибо на добром слове. Которое я передам по назначению.

Анджела опять неуверенно улыбнулась, не понимая толком, что Мэгги имеет в виду, и села

рядом со своей матерью, устало прислонившись к ней.

Следующим вернулся Джейк. У него был такой вид, словно он побывал внутри молотилки,

но глаза его живо сверкали.

— Ты точно не хочешь поговорить с ним? — тихо спросила Мэгги.

— Не могу! — отрезал Тони.

— Что значит не можешь?

— Это значит, что я трус. Несмотря на то что все изменилось, я боюсь разговаривать с ним.

Мэгги кивнула и села рядом с Кларенсом. Тот обнял ее, чтобы иметь возможность

прошептать ей в ухо:

— Спасибо тебе, Тони, за все. Кстати, для сведения: все, что было в мешке, уничтожено.

— Поблагодари его, пожалуйста, Мэгги, и скажи, что он очень хороший человек. И что шлю привет его маме.

— Хорошо, передам, — пообещала она.

Наконец наступил момент, когда Мэгги надо было зайти еще раз одной в палату к Тони.

— Итак, с котами покончено? — спросила она.

— Да-да, никаких больше котов. В сейфе лежит завещание, согласно которому достанется Джейку, Лори и Анджеле. Как-то вечером я напился и слушал песню Боба Дилана исполнении этой женщины — ты знаешь…

— Ты имеешь в виду Адель?[45] «Make You Feel My Love»?[46]

— Да, эту песню. Я так паршиво себя почувствовал, что взял и переписал завещание. Наутро

с похмелья мне было не лучше, так что я пошел к нотариусу и заверил документ. А потом опять

все изменил, как ты знаешь.

Мэгги и Тони погрузились каждый в свои мысли; в палате воцарилось молчание. Тишину

нарушало лишь дыхание усердно трудившейся аппаратуры. Наконец Мэгги нарушила безмолвие: