Глава 20: полночный гость

Поступки совершать трудно не потому что трудно, а потому что нам не хватает отваги. – Сенека

Изабелла застыла, дыша так глубоко, как только могла, положив вспотевшую ладошку на медную ручку двери, ведущей в ее квартиру. Она зажмурилась, безуспешно пытаясь собраться с духом, и повернулась к стоявшему в гостиной мужчине.

Она не слышала, но нутром ощущала его присутствие. Знала, что он смотрит на нее, потому что знакомое тепло его взгляда прошлось по ее шее, лаская затылок. Ей стало спокойнее и жарче, чем должно было быть.

Он здесь. Поверить не могу, он здесь.

Сделав заключительный глубокий вздох, она отпустила ручку и медленно повернулась к нему лицом.

Неподвижно застыв, он был прекрасен. Он стоял рядом с диваном, засунув руки в карманы, и смотрел на нее пронизывающим до самых потаенных глубин души взглядом. В поисках опоры Изабелла прислонилась к двери. Он выглядел невероятно, а его обычная одежда просто сочилась сексом. Белая футболка с V-образным вырезом? Черт возьми.

Изабелла обратила внимание на то, что лицо его не выражало никаких эмоций, и это заставило ее нервничать еще сильнее.

Какого черта она согласилась поговорить с ним? Она не готова. Он находится в ее квартире, а лишней чувствует себя она. Проклятье! Немедленно взять контроль над ситу…

- Она зовет тебя Беллс? – вдруг задал вопрос Каллен, кивнув в сторону двери.

Изабелла пришла в замешательство; последнее, что она от него ожидала, так это подобной фигни.

- Кто? Элис? – переспросила она, ткнув за плечо пальцем. Каллен кивнул. – Ну да, зовет. А что?

Каллен фыркнул и чуть пошевелил плечами, неободрительно выпятив губы.

- Мне не нравится.

Изабелла удивленно вытаращила на него глаза.

- Тебе не нравится, - медленно повторила она. Он вновь кивнул. Изабелла нахмурилась. – И что же не так?

Каллен оторвал свой взгляд от нее и медленно обвел им комнату. Все его тело будто окаменело, пока он осматривал помещение, насколько позволял ему угол обзора.

- Это имя тебе не идет, - легкомысленно ответил он, замечая красивые картины, бессистемно развешенные на дальней стене.

Изабелла резко выдохнула от его высокомерия и скрестила на груди руки.

- А Персик, значит, мне подходит? – отрезала она.

Наверное, лучше бы ей держать себя в узде, но она слишком устала и, будь он проклят, это имя олицетворялось с ее отцом. Именно так звал ее он, и ей это нравилось.

Каллен перевел на нее глаза, услышав яд в ее тоне.

- Да, - ответил он. – Персик тебе подходит.

В отличие от Изабеллы, его голос оставался низким и ровным. Он снова взглянул на картины.

- Беллс… не так изысканно.

Изабелла тихо усмехнулась.

- И это говорит человек, который дал мне кличку в честь фрукта, что, между прочим, до сих пор остается для меня загадкой.

Каллен не смотрел на нее. Он понимал, что должен дать пояснения выбранному им прозвищу, но, по правде говоря, был слишком изнурен, чтобы даже размышлять над ее реакцией. Что уж говорить об ответе.

- Я знаю, - лишь заметил он.

Раздраженная его уклончивым ответом, Изабелла провела вслед за ним взглядом и поняла, что он разглядывает картины, украшавшие стены ее гостиной. Она почувствовала, как пропустило удар сердце, когда она посмотрела на китайскую живопись под названием «Небеса». Сочетание голубого и розового цветов, исчезающих в белом и серебряном, символизировали для нее мирное, спокойное и чудесное место, где находился сейчас ее отец. Картина с точностью изображала облака, виденные ею из окна самолета почти шестнадцать лет назад.

- Ты предпочла бы, чтобы я называл тебя Беллс? – тихо спросил Каллен, оторвав взгляд от картин и заглянув ей в лицо. Он не спрашивал. Он любил называть ее Персиком, но если бы она предпочла иное – даже сраное Беллс – он бы постарался ради нее.

Изабелла оглянулась на него. Предпочла бы она иное? Кличка «Персик» стала такой же связующей с Калленом ниточкой, как и Беллс – с ее папой. Она была не уверена в своем желании разорвать эту связь. На самом деле, даже совсем наоборот. Она покачала головой.

- Мне нравится, когда ты зовешь меня Персиком, - пробормотала она, проводя рукой по волосам и опуская глаза на ботинки Каллена, которые были грязными и потрепанными.

Каллен испытал облегчение, словно гора свалилась с его плеч.

- Мне тоже, - так же тихо сказал он. – Но могу я называть тебя и Изабеллой?

Каллен не знал, что подумают о придуманном им прозвище ее друзья, когда услышат его. Это может привести к вопросам, на которые он еще не готов ответить – так или иначе, первой правду должна узнать сама Персик.

И хотя слыша, как произносят его губы ее полное имя, она испытывала странные ощущения в теле, Изабелла поморщилась от его предложения.

- Только моя мать зовет меня так!

Каллен ухмыльнулся.

- Ладно. – Его взгляд стал мягче. – Что-нибудь придумаем, - нежно добавил он.

Изабелла хотела безразлично пожать плечами, но взгляд его был таким пронизывающим, что она едва смогла их приподнять. Воздух вокруг них, казалось, потрескивал и гудел сильнее, чем сегодня в парке. Изабелла с тревогой почувствовала, как ее легким не хватает кислорода. Все в сложившейся ситуации кричало об опасности, но всем естеством она тянулась к нему. Ее смятение и расстраивало ее, и чертовски возбуждало.

- Ты… хочешь чего-нибудь выпить? – спросила она, махнув рукой в сторону кухни, на редкость удивленная идеей покинуть безопасное место возле двери.

Каллен впервые за время нахождения в квартире повернул голову в том направлении, что она указала.

- Конечно, - сверкнув глазами, ответил он. – У тебя ведь есть пиво?

Изабелла выглядела почти испуганной.

- Вообще-то нет. Только вино.

Каллен улыбнулся и поднял руку.

- Тогда воды будет достаточно. – Он не был пьян, хотя вполне мог производить такое впечатление, но он был перевозбужден. Каллен понимал, что выпей он еще, то наверняка скажет какую-нибудь хуйню.

Да, лучше воды ничего быть не может, мать ее.

Он наблюдал, как Персик шагает по направлению к кухне. Ее тело, казалось, медленно пыталось подчиниться сознанию. В конечном счете она нервно загремела стаканами, наливая Каллену воды. Она явно была на взводе, и от этого Каллен вдруг почувствовал себя увереннее. Бля, по крайней мере, не ему одному приходится возиться в этом дерьме испуга.

- Квартирка у тебя, м… неплохая, - заметил он, не сходя со своего места в гостиной.

На самом деле он находил ее жилище потрясающим. Здесь было чисто, что вовсе его не удивило, плюс квартира изящно была отделана теплыми цветами и элегантными картинами. В стиле Персика. Именно таким он и представлял себе ее дом. Он был прекрасным и рассказал ему о ней больше, чем, наверное, расскажет она сама. У нее стоял аквариум с тропическими рыбками, вначале удивившем его, но вскоре он понял, что они были так же красивы и изящны, как и она сама. Квартира просто кричала об умиротворении и безопасности, и он сразу же показался себе неким ублюдком, своим присутствием портившим это дерьмо.

- Спасибо, - робко ответила Изабелла, подходя к нему с двумя стаканами воды.

Она протянула ему один так, как укротитель тигров протягивает своим подопечным мясной стейк. Каллен заметил, как дрожит ее рука, но решил не обращать на это внимания. Понятное дело, что, находясь в своей квартире в полночь наедине с преступником, пусть и знакомым, она испытывала страх. Он был тупым идиотом, подумав, что прийти к ней было отличной идеей. Он взял у нее из рук стакан, благодарно кивнув и неуверенно покрутив перед собой.

- Присаживайся, пожалуйста, - предложила Изабелла, быстро отойдя от него и занимая место на дальнем конце дивана.

Каллен не хотел причинять ей еще больше беспокойства, чем сейчас, поэтому сел на одиночное кожаное кресло. Он смотрел, как она пьет мелкими глотками из стакана. Она выглядит уставшей, - подумал он, - уставшей и хрупкой. Кажется совсем миниатюрной, притянув коленки к груди, да и толстовка на ней висит. Это стало самым непривычным для него видом. Взгляд ее был грустным, а кожа покрылась пятнами, как будто она недавно плакала. В парке она тоже плакала из-за него. Сраный мудак.

Молчание между ними оглушало обоих и медленно сводило Изабеллу с ума. Она была уверена, что или закатит истерику, требуя, чтобы он заговорил, или убежит в ванную, где ее вырвет. Ни одна из перспектив не казалась приятной или заманчивой, посему она продолжала теребить в руках стакан и уклоняться от его взглядов.

Спустя, казалось, вечность, Каллен прокашлялся и заговорил: - Ты… ты, вероятно, задаешься вопросом, нахера я приперся к тебе ночью в субботу, да?

Изабелла посмотрела на него, но промолчала. Выражение ее лица сказало Каллену все, что ему нужно было знать. Он озадаченно нахмурил брови.

- Правда, Персик, я сам себя не понимаю.

Он саркастично рассмеялся и наклонился вперед, поставив стакан на низкий деревянный столик. Его руки дернулись к карману джинсов, затем вернулись на колени, которые незамысловато подергивались.

Изабелла позволила себе чуть улыбнуться, увидев манеру, которую она не раз лицезрела в Артур Килл.

- Кури, если хочешь, - тихо сказала она, подвигая к нему пустой стакан, что остался после Элис, предлагая его в качестве импровизированной пепельницы.

Каллен так обрадовался, что готов был зацеловать ее охуенные ноги.

- Уверена? Ты же не куришь, не хочу, чтобы твоя квартира прово…

- Я не против, - перебила его Изабелла, разрешающе махнув рукой.

Каллен резво достал пачку и взял в рот сигарету, сделав долгую глубокую затяжку. При виде его чуть выпяченных губ вокруг фильтра в груди у Изабеллы стало жарко, а во рту пересохло. Она вспомнила, какими на вкус были его губы. Горечь и сладость, с оттенком шоколада и малины. Она заерзала на диване и потерла лоб кончиками пальцев.

Смешно же.

- Нужно бросать, - услышала она его тихое бормотание, видя, как он уставился в пол между разведенными коленями. Она уставилась на его волосы, оказавшиеся в невероятно сексуальном беспорядке. И поняла, что хочет зарыться в них руками.

- Почему? – спросила удивленно. – Курение ведь доставляет тебе удовольствие?

Каллен посмотрел на нее и кивнул.

- Но мне это только во вред, - криво ухмыльнувшись, сказал он.

Изабелла выдохнула через нос.

- Не все, что доставляет нам удовольствие, идет на пользу. – Как ты и я.

Каллен уловил двойной смысл фразы и тут же возбудился.

Ебаный Боже, как же он ее хотел. Хотел наслаждаться каждым чертовым дюймом ее тела. Начиная с губ.

Он вновь опустил голову вниз, и сигарета опять встретилась с губами.

- Какого черта мы творим, Персик? – спросил он, закрыв глаза в попытке найти ответ.

Свой вопрос он считал риторическим, но в любом случае услышал ее шепот: - Не знаю.

Теперь он чувствовал себя немного лучше, зная, что она была также сконфужена, как и он. Он был слишком уверен, что она четко осознавала серьезность своих слов о том, что они больше никогда не будут целоваться.

Но сейчас в ее голосе сквозили нотки неуверенности, за что он нагло ухватился.

Пошли все правила к черту, а!

Он выдохнул дым, поднимая голову, чтобы посмотреть на нее.

Изабелла сглотнула, увидев выражение его глаз. Голод, перемешанный с отчаянием. Она не позволила себе погрузиться в думы о том, в чем он отчаянно нуждается, хотя часть ее – часть куда бóльшая, чем она была готова признать – недвусмысленно почувствовала то же отчаяние.

- Я много размышлял сегодня, - наконец сказал Каллен. Голос его был низким и хриплым, отчего пальчики на ногах Изабеллы вдруг напряглись.

- Да? – неуверенно переспросила она. Как будто сама не думала весь день о гребаном поцелуе.

Каллен кивнул и затушил сигарету в хрустальном стакане, что дала ему Изабелла. Ему так много надо было сказать ей, но, черт его подери, если его язык не свернулся в трубочку. Он сцепил руки, словно в молитве, и прикоснулся к губам указательными пальцами, кончики которых касались носа. Ему потребовалась всего минута, чтобы рассортировать ту кучу слов, что заполонили его мозг. Шагая двадцать кварталов к ее дому, он подготовил речь. Она была очень хороша, но к настоящему моменту полностью стерлась из памяти.

Изабелла наблюдала за выражением его лица, которое было то страстным, то расстроенным, и снова страстным. Он выглядел растерянным. Выглядел так, как она себя ощущала (за исключением вины). Она сама виновата в его нынешнем настроении, и сердечко ее забилось в два раза быстрее от осознания происходящего. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как обжигают глаза соленые слезы. И стала кусать губы, пытаясь подавить готовые сорваться с них рыдания.

- Мне так жаль, Каллен, - прохрипела она.

Она растянула рукава толстовки до пальцев и просунула ладошки в подмышки, тем самым завернувшись как в кокон. Только так она смогла бы удержать себя в руках.

Каллен смотрел ей прямо в лицо, в то время как она изо всех чертовых сил пыталась сдержать слезы. И когда ей это не удалось, сердце его разбилось. Он вдруг понял, что не хотел ничего, кроме обхватить ее руками и прижать к себе.

Эта интимная хрень становилась настоящим мозгоебством.

- Блядь, за что ты извиняешься? – недоверчиво спросил он, дернув плечами. Похоже, что на большее он не был способен, желая пересесть к ней.

Господи Иисусе, все его тело просто орало от желания быть рядом с ней.

От облегчения, что он почувствовал, когда она открыла дверь в свою квартиру, у него чуть колени не подкосились. Ощущения, пробегавшие по его телу, когда он увидел ее, были ужасающими, и он не знал, что ему делать: взять себя в руки или свалить отсюда нахрен.

Придурок, ты уже здесь. Ты сделал свой выбор.

Каллен продолжал сидеть и ждать ответа Персика. Она сидела, опустив голову вниз и избегая его взгляда, но ее худенькие плечи дрожали от тихого плача. Каллен терпеть не мог, когда она плакала. Ее слезы вгоняли его в беспокойство и тревогу. За эти годы он видывал достаточно плачущих женщин – некоторые проливали слезы из-за того дерьма, что он говорил или творил, - но их слезы никогда не трогали его так, как слезы Персика. Он выдохнул, раздражаясь из-за собственной социальной непригодности. Он ощущал себя пиздец как некомфортно, не зная, что делать. Но наконец, грубо схватив ситуацию за яйца, он глубоко вздохнул и подошел к дивану, приземлившись прямиком возле нее.

Изабелла громко ахнула и подскочила, почувствовав, как прогнулся сбоку от нее диван. Она даже не услышала его телодвижений. Кончиками пальцев поспешно потерла глаза, скрывая доказательства того, как чертовски она облажалась. Ему нельзя видеть ее в таком состоянии. Она сразу же почувствовала прилив волны желания и неожиданный тепловой удар в своем теле, в то время как Каллен, видимо, совершенно не обращающий внимание на ее ужасный заплаканный вид, нежно взял ее за запястья и отвел руки от лица.

Он прикасался к ней, но при этом сидел не так уж и близко. Между ними виднелось безопасное расстояние, за что она была безмерно ему благодарна. Уж с его руками она справится, где бы они ни были.

Каллен заглянул ей в глаза, удостоверившись, что она не против телесного контакта, и тепло улыбнулся. Он ни хера не понимал, откуда взялась эта чертова смелость. Как будто кто-то вертел им как марионеткой. Будто это компульсия, с которой бесполезно было бороться. Многому из того, что касалось Персика, он с легкостью и без споров поддавался. Вот такая херотень.

Продолжая держать ее за запястья, он вздохнул.

- Персик, - прошептал он, снова переводя на нее взгляд. Какие грустные у нее глаза. – Ты слишком красива, чтобы плакать.

Голова Изабеллы вдруг налилась свинцом, когда она переварила его слова. Натянуто улыбнувшись ему, тут же покачала головой - она не имела права позволять ему говорить подобные фразы. Это несправедливо. Ни по отношению к нему, ни к ней.

- Не надо быть таким милым, - дрожащим голосом попросила она. – Я плохой человек. Ты знаешь.

Каллен фыркнул и нахмурил брови.

- Дерьмо собачье, - уверенно заявил он. – Что ты, вообще, выдумываешь, черт тебя побери, а?

Изабелла посмотрела на него и изумленно наклонила голову набок. Разве он не понимал, какой эгоистичной сукой она оказалась, поставив их обоих в хреново ужасное положение?

- Сегодня, - прошептала она, - я нарушила главное правило преподавания. – Каллен продолжал смотреть на нее немигающим взглядом. – Я связалась со своим студентом.

Лицо Каллена сморщилось при слове «студент». Он понимал, кем был для нее, но, мать честная, не обязательно было напоминать ему. Это клеймо заставило его ощутить себя еще более ничтожным человеком, чем раньше. Заставило его вспомнить себя в тринадцать лет и школу-интернат, в которой он отстранился от всех и всего, что ему было важно, где его учили убежденные в своей правоте ублюдки, знающие всю поебень о нем и его жизни. И ни капельки эти воспоминания ему не понравились.

- Хоть я и твой студент, Персик, - проворчал он, опасно стрельнув глазами, - но к тому же еще и взрослый засранец.

Изабелла кивнула и громко выдохнула.

- Не хочу оскорблять тебя, Каллен, но таковы наши отношения. – Освободив правое запястье из его нежного обхвата, она взмахнула между ними руками. – Извини, что поставила тебя в такое положение… Мне… очень жаль.

- Перестань извиняться, - решительно заявил Каллен. – Если я верно помню о той херне, что произошла, то именно я стал инициатором… поцелуя. – Слова никак не хотели слетать с его языка, когда воспоминание об этом миге вспыхнуло перед его глазами. Вкушать ее было удивительным ощущением, он жаждал бóльшего.

Изабелла прикусила губу, видя, как голод в его глазах обрел удвоенную силу. Она чувствовала себя почти загипнотизированной этими ярко-зелеными глазами.

- А я ответила на поцелуй, - прошептала она, в ответ на что Каллен кивнул.

Он быстро опустил взгляд на ее губы, а затем вновь заглянул в глаза.

- Да, - прорычал он. Ебаная чертовщина, да, она ответила на поцелуй.

Он подсел ближе к ней, продолжая удерживать ее за левое запястье. Его бедро прикоснулось к ее ноге, и тепло ее кожи сквозь его джинсы заставило его резко выдохнуть. Он хотел почувствовать полноценный жар всего ее тела. Хотел чувствовать ее тепло на своем теле… на нем… в нем… и наоборот.

От вожделения, которое росло в низу его живота, его рука напряглась вокруг ее узкого запястья. В его руках она казалась такой хрупкой, такой же тоненькой, как бумага. Он глубоко вздохнул через нос и плотно сжал веки, стараясь успокоиться и подавить на корню желание.

Какой невообразимый подвиг. Он хотел ее. И судя по ее взгляду, она также хотела его.

- Персик, - низким голосом произнес он, - тот поцелуй… бля… это было… то, что происходит между нами… черт… Даже не знаю, как назвать это, но знаю, что ты тоже это чувствуешь. Я ощущал это на твоих губах и вижу в глазах.

- Это неважно…

- Дай мне закончить, - закатив глаза, перебил ее Каллен. – Боже, женщина, иногда ты реальная заноза в заднице. – Он пробежался ладонью по волосам, после чего зажал пальцами переносицу.

Изабелла притихла и ждала, когда он продолжит. Расстроенный он был дико сексуален. Она отчаянно желала разгладить морщинки на его лбу, зная, что является причиной их появления, а затем зацеловать до смерти, чтобы удостовериться, что больше хмуриться он не станет.

Каллен ощущал на себе ее взгляд и инстинктивно облизнул губы. Ему нужно сосредоточиться, хотя сейчас он мог думать лишь о ней одной. Он обязан выложить ей все. Она должна знать, к чему он пришел. Но как соединить мысли в связное предложение, он понятия не имел. Хотя, вашу мать, он и так предпринял неплохую попытку.

- Ё-моё, ты сводишь меня с ума, - продолжил он охрипшим голосом и отвел руку от носа. – Ты перебиваешь, убеждена в своей правоте, стервозна. Ты с подозрением относишься к людям, которые хотят быть рядом с тобой. А твои капризы и настроение? Проклятье, они меняются так часто, что иногда мне кажется, я имею дело с пациенткой гребаной психушки.

Изабелла шокировано моргнула и почувствовала, как начинает закипать у нее в жилах кровь. Как он посмел?! Убеждена в своей правоте? Капризна?

Она попыталась вырваться из его хватки, но он лишь сильнее сжал ее руку.

- Отпусти меня, - прошипела она.

- Блядь, дай мне закончить для начала, - парировал он монотонным голосом.

Ее реакция только подтвердила его слова. И черта с два, если Изабелла сама этого не поняла. Она фыркнула, выжидающе приподняла брови и прижала язык к щеке, еле сдерживаясь, чтобы не заспорить с ним.

Каллен улыбнулся. Ее дерзость и дикий нрав охуенно его восхищали. Да иначе и быть не могло. Она должна знать.

- Да, ты именно такая, - медленно кивнув, продолжил он. Скользнув по ней взглядом, от линии роста волос до изящных пальчиков на ногах, он покорно вздохнул. – Но ебать меня в задницу, если я не хочу обладать каждой клеточкой тебя.

Господи Боже мой. Изабелла была не в силах выдавить ни звука. Ее язык вяло пытался зашевелиться, и Бог свидетель, каждая клеточка ее тела была мокрой, но между ног было еще влажнее. И, Иисусе, она чуть не кончила.

Он хотел ее. Боже, хотел ее. Конечно, она уже подозревала об этом – в конце концов, он ведь ее поцеловал, - но, черт, услышать это из его уст… его губ… услышать это было совершенно иначе. Она хотела бы ответить ему теми же словами, тоже признаться, что хочет его, потому что в этот момент ей не нужен был больше никто. Но слова застряли у нее в горле как гребаная куриная косточка.

Каллен ждал ее ответа. Сердце его колотилось в груди. Он ощущал себя подростком-девственником, сказавшем девчонке, что она ему нравится. Он находился на неизведанной им территории, и это, блядь, его вывело из строя. Он сам выложил правду, добровольно выставил напоказ свои чувства, и теперь она смотрела на него так, будто он только что попросил ее тайно сбежать с ним во Внешнюю Монголию.

Росла паника, но из-за чего, Каллен не знал. В ее взгляде по-прежнему виднелось желание, постепенно сменяющееся чем-то, схожим с безнадежностью. Черт, а вот это нехорошо.

- Каллен, - прошептала Изабелла. – Я… мы… мы не можем.

Сраное. Дерьмо.

- Но ты хочешь меня, - утверждающе произнес он, придвинувшись к ней вплотную. – Блядь, я знаю, что хочешь, Персик. – Она хотела его настолько сильно, что он даже чувствовал это желание. Он хотел попробовать ее снова.

Каллен поднял ладонь и ласково провел по ее лицу. Он увидел, как Изабелла закатила глаза, и вздохнул, чувствуя, как она прижалась к его руке. Это была самая сексуальная картина, что он вообще видел.

- Посмотри на меня, - тихо попросил он, видя, как следующая слезинка стекает по ее бледной щеке. Она медленно открыла глаза и взглянула на него. Впервые Каллен заметил, что вокруг зрачков у нее были крапинки орехового цвета, отчего ее глаза становились похожими на мрамор.

Офигительно.

- Я знаю, - сказал Каллен, лаская большим пальцем ее скулы. – У тебя эта… укоренившаяся вина… бля, не знаю, как будто ты считаешь, что принудила меня к чему-то? Это все хрень собачья, Персик. Ты ни к чему меня не принуждала, я приехал к тебе по доброй воле. Если мы хотим одного и того же, это не может быть ошибкой. – Проклятье, да он действительно хочет этого.

От вырвавшихся изо рта Каллена слов у Изабеллы нехило затуманилось в голове, затмевая все, что она хотела ему сказать. Все решительные отрывистые фразы, что необходимо было ей произнести, затуманились страстью. Она так сильно хотела быть искренней с ним. Но неважно, что происходило между ними… это не имело права на существование. Изабелла была в том уверена. Они с Элис подробно обсудили причины, и теперь Изабелла была непоколебима в своем решении. Но сейчас, когда его рука прикасалась к ее лицу, она мечтала, чтобы он поцеловал ее и вознес ее в рай. Она хотела его в своей постели. Черт возьми, хотела, чтобы он оказался в ее теле.

Нет. Черт, НЕТ! Это ошибка!

Она положила на запястье Каллена свои пальчики и оторвала его ладонь от своей щеки. И сразу же почувствовала потерю, холод, захотела вернуть его руку обратно. Но отказалась от этой идеи.

- Каллен, - тихо произнесла она. – Я… Я… я понимаю, как… тяжело тебе, наверное, быть таким честным со мной. Но чувство вины, которую я испытываю... ты не единственная его причина.

Каллен сдержался от резкого возражения по поводу ее покровительственного зазнайства и вместо того крепко сжал зубы.

- Давным-давно я дала обещание помогать людям и действительно хотела этого. А это, - она опустила глаза на их соединенные руки, - противоречит моей клятве.

Каллен видел, как неуверенность и страх медленно подбираются к ее лицу, начинают плясать в ее глазах. Но она ведь хочет меня, ради Христа! Она обязана признать это. Конечно, ему тоже страшно, но он ведет себя честно. Почему же она не может сделать того же?

Вконец рассерженный, он выдернул руки из ее хватки и откинулся на спинку дивана. Пошло все к черту. Вытащив сигарету, он за рекордно короткий срок поджег ее. Голова у него раскалывалась. Гул исчез, от слов Персика он почувствовал себя абсолютно беспомощным. Неприятное ощущение. И он его презирал.

Она хотела его, он хотел ее. Черное и белое. Да, существуют правила, но ведь можно нарушить некоторые, чтобы они могли… что?.. быть вместе? Да, быть вместе. Он хотел быть с ней. С голой. С голой и влажной. С голой, влажной и издающей стоны, и…

Нет, Каллен, давай по порядку.

Он ненавидел, что она так яро отрицала происходящее между ними. Дело даже не в его эго или отказе, который он получил (женщины не говорили ему «нет»). Он ненавидел тот факт, что она была преисполнена чувством вины. Он знал, что хотя вина эта пустила глубокие корни, она не имела под собой никакой логической основы. Как она не понимает, насколько охуенно чудесно им было бы вместе? Как же ему заставить ее понять это?

Может, он действительно ее недостоин? В своем общеизвестном шкафу он имел несколько довольно дерьмовых скелетов.

Он покачал головой при этой мысли. Нет, она не поэтому отказывала ему. Она даже не знала об этой херне. Над тем, что она знакома с Уитлок, он подумает позже. Вот же гребаный поворот судьбы.

Вернувшись к первоначальным думам, Кален понял, что отказала она ему из-за их отношений: преподаватель-студент. Ну, с этим-то вообще проблем никаких, верно? Это всего лишь секс. Ему ведь только секс от нее нужен, да?

Он задумался. Нет. С Персиком он хотел бóльшего. Странно, но теперь эта мысль пугала его вдвое меньше, чем он ожидал. Она, нервно покусывая губу, выглядела очень обеспокоенной. Он хотел сам прикусить ее губки, а затем поцеловать. Проклятье, она все рушит. Как она не понимает?

- Ты можешь уйти, - пробормотал он, зажимая губами сигарету, а затем бросил ее в стакан, где она продолжила тлеть и сыпать в хрусталь пепел. Глаза Изабеллы заискрились. – Ты можешь перестать заниматься со мной. – Каллен вынужден был признать, что даже его удивило подобное предложение, но если она хотела его, то найдет способ быть с ним.

Изабелла покачала головой, и из груди Каллена вырвался глубокий рык. Боже, да ну тебя нах.

- Нет, - напористо сказала она. – Для чего мне это делать? Чтобы… что? – раздраженно спросила она. – Чтобы я могла целовать тебя и прикасаться, но не чувствовать себя при этом настоящей…

Ее словам так и не суждено было пролиться на свет, потому что внезапно ее губы накрыл рот Каллена.

И в ту же секунду, как почувствовала в своих волосах его сильные руки, уверенно прижимающие к нему ее лицо, она испытала шок. Он загнал ее в ловушку, и единственное, на что у нее оставались силы – это плавиться в его объятиях и закатывать глаза от удовольствия.

Поцелуй был совершенно не таким, как в парке. Этот поцелуй был страстным, отчаянным, чертовски сексуальным. Рот Каллена окутал ее, прикусывая, посасывая и целуя каждый миллиметр обеих ее губ. Его губы были теплыми, влажными и скользкими, и губы Изабеллы были в точности такими же. Руками она нашла воротник его футболки и изо всех сил схватилась за него. Еще. Ближе.

Она громко простонала, когда его язык вторгся в ее рот, а его аромат целиком завладел всеми органами ее чувств. Дым, виски и лайм кружились и вертелись вокруг. Его язык проник в ее рот так, как по ее мнению проникли бы и другие части его тела: напористо, доминирующе и срочно. Тело Изабеллы заныло в тех местах, что так долго находились без применения, а желание и страсть, что испытывала она к этому мужчине, теперь просто кипели под ее кожей, готовые прорваться наружу, как вулкан.

Его лицо, покрытое двухдневной щетиной, царапало ее щеки и подбородок, но ее это не заботило. Ей нравилось это ощущение. Нет, она охуенно обожала его. Она бы хотела большего: боли и удовольствия. Изабелла прижалась к нему, встав на колени на диване, пытаясь стать к нему ближе. Она чувствовала, как удовлетворенно сжалась ее киска, когда в ответ он простонал.

«Да, Персик, - подумал Каллен, пока она умоляла его о большем своим ртом. – Возьми меня. Забери каждый мой дюйм. Почувствуй, как нам может быть хорошо, малышка». – Его пальцы крепко запутались в ее волосах… дерьмо… он опять начал забываться. Голая. Влажная. Он хотел прикоснуться к ней, заставить ее испытать оргазм.

«Не сегодня, Каллен», - про себя повторил он.

Ее аромата, вкуса и ощущения сжимающих кулачков его футболки хватило бы, чтобы он кончил прямо на месте. Как же приятно было держать ее в своих объятиях, а ведь они даже не были раздеты. Черт возьми. Его член горел, болел, а рот наполнился слюной от раскинутых перед ним возможностей. Она обладала такой нехилой властью над его телом, что на одну долю секунды он почувствовал себя ее рабом. И сей короткий миг ему пришелся очень по душе.

Его руки спустились ей на шею, а сам он продолжал посасывать ее нижнюю губу, в ответ на что она захныкала. Какие звуки. Блядь, звуки, исходящие от нее, понуждали его уложить ее на спину, раздвинуть ей ноги и действовать, чтобы ее стоны становились все громче. Он хотел услышать, как в момент оргазма она выкрикивает его имя, хотел почувствовать, как она сокращается вокруг его рта, пальцев и члена. Поочередно.

Но сейчас не подходящее время. Он пришел сюда совсем не за этим.

Руками продолжая обнимать ее худенькое личико и испытывая желание, о котором он даже не подозревал, Каллен замедлил движения рта и несколько раз трепетно коснулся ее губ языком. Какие мягкие. Замедлившись, он быстро и нежно покрыл поцелуями один уголок ее рта до другого. И в итоге отстранился и улыбнулся.

Победа.

Губы Персика еще были чуть выпячены, а отяжелевшие веки наполовину прикрыты. Ее грудь вздымалась и опускалась при прерывистых вдохах, а при виде пульсации артерии на шее он ощущал, с какой скоростью бьется ее сердце. Охеренно великолепная женщина.

Он мысленно простонал, отмечая, что сегодня вечером ему придется иметь дело с посиневшими донельзя яйцами, но все могло быть хуже. Намного хуже. Если бы дела пошли согласно плану, то он не продержался бы долго.

Изабелла медленно распахнула глаза, вернувшись на грешную землю, и посмотрела на красивого мужчину с таким же красивым лицом.

- Ты в порядке? – спросил он, приподняв бровь.

Она даже не могла рассердиться на его высокомерие, потому что, блин, это был лучший поцелуй в ее жизни. За всю свою жизнь она не испытывала ничего подобного, поэтому вновь захотела вернуться к тем чувствам. Не говоря ни слова, она схватила его за футболку и придвинулась, нуждаясь в прикосновении его губ, но вдруг он положил руки ей на плечи и резко остановил.

Удерживая ее, мысленно Каллен поздравил себя. Она жаждет меня. Он сейчас свихнется. Она хочет большего. Хочет его. Это ясно читалось на ее прекрасном личике, но теперь он отказывал ей. Он четко понимал, что нужно вести себя осторожнее. Каллен хотел, чтобы она осознала свои желания и полностью разделила с ним это мгновение. Не только потому, что была не в себе под воздействием обжигающего поцелуя. Если он возьмет ее – Господь свидетель, он готов пойти на это, - тогда им нужно все уладить.

Несмотря на то, что лицо Изабеллы раскраснелось, а сама она дышала прерывисто, девушка страдала от осознания своей вины и была в замешательстве, пока не подавила эти чувства. И поняла, что действительно хотела, чтобы он отступил и позволил ей проникнуть в себя. Их желания должны быть на равных. Ради его собственного здравомыслия.

- Нам нельзя, - мягко сказал он. Блядь, эти слова прокатились дерьмом на его языке. Как, черт побери, она заставляла его так много говорить? Он посмотрел на нее и почувствовал, как переворачивается внутри. Вот оно.

Изабелла, на редкость озадаченная, уставилась на него. После того, как она сказала в точности то же самое, он фактически изнасиловал ее губы.

- Что?

Каллен вздохнул и отсел от нее, положив локти себе на колени.

- Персик, ты права, - пробормотал он, медленно качая головой. – Мы не должны были… не можем… сделать это.

Изабелла моргнула по меньшей мере раз шесть.

- Ч-что? – запнулась она. Он серьезно? – Ты только что просил меня перестать быть твоим преподавателем! - воскликнула она. – Потом поцеловал меня как… ладно, я… А теперь говоришь, что я была права?

Он пробежался руками по волосам и уронил подбородок на грудь.

- Знаю, - буркнул он. – Блин, я не задумывался над тем, что делаю. Просто должен был почувствовать снова твои губы. Блядь. Эгоистичный поступок. – Но ты должна понять, Персик.

Вдруг почувствовав навалившуюся на нее усталость, Изабелла отразила его позу, совершенно заинтригованная его действиями и словами, противоречащими друг другу. Краем глаза поглядела на него: он притормозил и казался спокойным и погруженным в размышления. Возможно, это был прощальный - «этого больше никогда не произойдет» - поцелуй? Изабелла поразилась его способности положить всему конец. Она не хотела останавливаться. Какое опасное признание.

На самом же деле она находилась в двух секундах от того, чтобы наброситься на его прекрасную задницу и насильно овладеть им. Его рот доминировал над ее, она была убеждена, что он прорвется сквозь толстые стены причинности и разумных решений, что она начала выстраивать в своей голове. Но он отступил. На этот раз разумным был он, а она… благодарна ему за это? Возможно. Рассержена? Да. Блин.

Негодуя на себя за нерешительность, она обхватила голову руками. Нужно поспать.

- И что теперь? – спросила она дрожащим от усталости голосом.

Каллен повернулся и чуть улыбнулся ей.

- Ничего, если ты так убеждена, что нам нельзя… продолжить. Будем вести себя как обычно. Попробуем… и справимся. – Каллен не смог сдержать ухмылки, увидев, как она легонько вздрогнула.

Изабелла поверить не могла, какой простой оказалась проблема, судя по его словам. После поцелуя она не уверена, что справится. Абсолютно.

- Могу я задать тебе вопрос? – тихо сказал он спустя минуту молчания, впившись взглядом в свои руки, крепко сцепленные в замок.

- Разумеется, - ответила Изабелла.

- Проблема лишь в том, что я твой студент? – Ее молчание дало понять Каллену, что она не поняла. Он принялся объяснять: - Если бы я не был твоим студентом… ты бы?.. Ты бы могла?..

- Это имеет значение? – криво ухмыльнувшись, спросила Изабелла.

- Для меня да, - отрывисто произнес он.

Действительно так и было, и он бесился из-за своей ненадежности. Да, он вполне может быть наглым ублюдком, но ему необходимо было знать, что единственная причина ее отказа состояла в том, что она боялась последствий. Не потому что не хотела его. Он понимал, что она хотела его, но часть его нуждалась, чтобы она хотела его в такой же степени, в какой и он – ее. Жалко? Ну и насрать.

Изабелла сделала глубокий вдох и выдох, смотря в пол. Конечно, она стала бы с ним встречаться, не будь он ее студентом. Она сомневалась, что когда-нибудь в своей жизни так же сильно желала или хотела мужчину, но тут спорная ситуация. Он ее студент, а она, имея к нему чувства, нарушает правила и клятвы. Дерьмо! У нее теперь и чувства к нему есть? Лоб ее вдруг покрылся липкой испариной.

- Думаю, тебе пора, Каллен, - пробормотала она. Она не осмеливалась взглянуть на него из страха того, что увидела бы разочарование, гнев. Она заслужила их.