Думаю о тебе. Питер. х

- Черт, - прошептала Изабелла и удалила все до единого сообщения, потом бросила мобильник в сумку.

Она не виделась больше с Питером после того ужина-свидания, которое состоялось месяц назад у него дома. Они просто физически не имели времени на продолжение общения: он был занят командировками и встречами с сыном, а она загружена рабочими обязательствами, к тому же уезжала по семейным обстоятельствам. Изабелла несправедливо обошлась с ним с самого начала и, хотя и злилась на него самым невероятным образом до сих пор за то, что он скрыл от нее свою родственную связь с Калленом, чувствовала, что была обязана расставить все точки над i, даже если это и вынесет ей весь мозг.

В свете последнего разговора с Элис и Джаспером, она ни капли не сомневалась, что Питер будет в курсе всей ситуации и произошедшей ссоры. Не то чтобы ее сильно парил сей факт. Она должна была быть честной с Питером с самого начала, как, впрочем, и он тоже. Да, она признавала: то, что сказанное матерью и Элис, было правдой - они никогда фактически не лгали, что не знают Каллена. Но с точки зрения Изабеллы, грань между сокрытием правды и нежеланием говорить ее была слишком зыбкой.

С какой стороны ни посмотри, Изабеллой играли, и ей это было не по душе.

Тем не менее, Питер ей, правда, нравился. Он - очень воспитанный, красивый и харизматичный парень. Ей была приятна его компания, и она даже зашла так далеко, что поцеловалась с ним, но теперь, оглядываясь назад, она понимала, что с ним у нее никогда не было той страсти и вожделения, которое она испытывала сейчас находясь рядом с Калленом. Маленькие искорки влечения к Питеру не шли ни в какое сравнение с тем инфернальным адским пламенем, пожиравшим ее тело каждый раз, когда Каллен касался ее, целовал или трахал. С Калленом она была живой; она была самой собой.

Конечно, Изабелла знала, что задним умом мы все крепки, но, тем не менее, не сразу поняла, почему чувствовала камень на сердце каждый раз, когда виделась с Питером. Этот «камень» был физическим олицетворением ее чувств к Каллену, ее необходимости в нем, и ее подсознательной вины за то, что была с другим мужчиной. Чем больше она заигрывала с идей развития отношений с Питером, тем ощутимее удерживал ее этот «камень» от опрометчивых решений. Слава Богу!

Порывшись в сумке, Изабелла достала телефон и сразу же открыла меню сообщений, готовая отправить Питеру SMS. Ее пальцы, казалось, навечно замерли над экраном, так как она и понятия не имела, какой текст ей набрать.

Хей, Питер, прости, что говорю тебе это, но я не могу поужинать с тобой снова, так как влюбилась в твоего кузена. Ага, в бывшего зэка! Дико, правда?

Да уж. Идейка так себе.

Телефон снова благополучно канул в глубины сумки Изабеллы. В след ему полетело громкое ругательство, когда девушка глянула на часы и охнула в раздражении: полпятого! Она посмотрела на пустой проем двери читального зала. Где его черти носят? Изабелла знала, что у Каллена было важное «дело», и, учитывая, что он по-прежнему думал, что у нее нет телефона (это объясняло его молчание), все же не могла сдержать свой норов, который с каждым движением стрелок на часах грозил вырваться наружу.

Изабеллу вдруг посетила неприятная мысль. А что, если теперь, когда они переспали, Каллен начнет манкировать своими обязанностями ученика? Вдруг, он возомнил, что ему больше необязательно быть ее студентом три раза в неделю? Неужели он и вправду думает, что теперь, когда он подарил ей три невероятнейших оргазма, у нее не хватит духу дать ему пинка под зад за опоздание так, чтобы он летел через весь Манхэттен? От нарастающего гнева у нее в прямом смысле зачесалась нога. Его ждет чертовски большой сюрприз, если дело обстоит таким образом. То, что он охренительно трахнул ее, автоматически не означает, что ему позволено ебать ей мозги.

Нет. Он пообещал, что придет на урок. Он обещал.

С чувством язвительного возбуждения, Изабелла поднялась с места и медленно прошла по читальному залу, направившись к своему любимому отделу поэзии. Когда она была маленькой, в минуты ее расстройства или обиды, отец всегда читал ей Россетти или Вордсворта. «Вальтер, ленивый мышонок» был же исключительно для чтения перед сном. Девчонкой, она повсюду возила с собой эту книжку.

Проводя указательным пальцем по корешкам книг, Изабелла медленно продвигалась по проходу между двух массивных книжных стеллажей махогонового цвета. Насыщенный аромат кожи, чернил и дерева успокаивал Изабеллу и дарил воспоминания об отцовской библиотеке в их доме в Вестчестере. Она остановилась у раздела поэтов-романтиков, а именно около сочинений Вордсворта, ощутив непреодолимое желание погрузиться в мир английской пасторали с ее образами качающихся на ветру нарциссов, чтобы успокоить свои мысли, которые ошалевшим галопом неслись сейчас со скоростью миллион миль в минуту.

Достаточно успокоившись и чувствуя невероятную ностальгию после прочтения трех стихотворений, Изабелла вернула на место томик Вордсворта и вытянула следующий – небольшую черную книжку с золотым шрифтом на обложке. Это был сборник сонетов, поэм и других признаний в любви. Держа книгу в одной руке, другой она пролистывала пожелтевшие страницы.

Начнём-ка поцелуям нашим счёт:
Где двадцать, там дойдём и до двухсот,
Из сотен сделать тысячи - резон,
Целуй, и превратим их в миллион.
А миллион утроим, и потом
Мы целоваться сызнова начнём.

Роберт Геррик.

Перечитав строфы еще раз, Изабелла улыбнулась. Эти слова были написаны мужчиной к любимой женщине. И ей не составляло никакого труда понять, почему он написал их и что они означали. Одного поцелуя всегда не достаточно. Изабелла убедилась на собственном опыте с Калленом: сколько бы он не зацеловывал ее, она всегда жаждала еще.

Его рот был идеален: мягкий, страстный и всегда предугадывающий все ее желания. Изабелла никогда раньше не целовалась ни с кем так, как она делала это с Калленом. Его поцелуи были теми самыми поцелуями, описанием которых изобиловали бульварные женские романчики. От них, поцелуев, она натурально забывала, как дышать, а пальчики на ногах сводило судорогой.

Эта мысль заставила ее облизать губы и провести по ним кончиками пальцев, погружая ее в воспоминания о том, при каких обстоятельствах она чувствовала его рот на своем последний раз. Она скучала по его поцелуям. По его касаниям. По нему.

Как только эта мысль промелькнула у нее в голове, Изабелла вдруг ощутила, как каждый волосок на ее затылке встал дыбом, а сердце с такой силой бухнуло в груди, что она накрыла его рукой в попытке успокоиться.

Кто-то стоял позади нее.

Еще до того, как она успела предположить, кто бы это мог быть и зачем, сильная ладонь схватила ее за плечо, разворачивая, и тут же впечатала ее в полки стеллажа. С громким звуком воздух покинул легкие Изабеллы, а книга, которую она держала в руках, шумно шлепнулась на пол.

От резкого поворота у нее закружилась голова, и ей потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя и сфокусировать взгляд на лице, которое было сейчас перед ней. Когда у нее получилось, Изабеллу обожгла мысль, что лучше бы она этого не делала.

Каллен почти касался ее кончиком носа и мощные горячие волны его дыхания омывали ее лицо. Он прижимал ее своей широкой грудью, а крепкая хватка рук на ее талии была практически болезненной.

Но не это заставило горло Изабеллы судорожно сжаться в приступе паники. Выражение его лица. Глаза Каллена потемнели настолько, что зеленый цвет радужки был почти не различим, а уголки его красивого рта были подернуты вверх в насмешке, полной ненависти. Все это пугало до чертиков. Он выглядел невероятно свирепым.

Неразбавленный звериный взгляд мгновенно навел ужас на Изабеллу. Конечно, не из-за Каллена, а из-за того, что такого могло произойти с ним, что заставило его выглядеть так не по-человечески страшно. Какого черта?

Она собралась было спросить, но рука Каллена немедленно накрыла ее рот, крепко удерживая ее слова в своей ладони, пахнущей дымом и мятой.

- Не надо, - проскрежетал он. Закрыв глаза, он тряхнул головой и сглотнул. Его ноздри гневно раздувались, а рука еще сильнее сжала талию. – Ничего не говори.

Глаза Изабеллы чуть распахнулись, но она кивнула, соглашаясь. Она смотрела на него: его глаза были закрыты. Ее просто загипнотизировала его челюсть, которую он то стискивал, то снова расслаблял. Изабелла заметила мелкие бисеринки пота, стекавшие по его вискам к коротеньким бакам.

Он выдохнул воздух сквозь сжатые губы, потом наконец-то смог заговорить.

– Я… я только что с одной очень… интересной встречи, - не разжимая зубов, процедил он. Его подбородок был прижат к груди, и, казалось, что он разговаривал, обращаясь к своим ботинкам. – Очень…интересной встречи.

Правая рука Каллена все еще закрывала рот Изабеллы, а левая крепко сжимала ее бедро. Он медленно поднял голову и, наконец, встретился с ней глазами. В его взгляде она угадала все мыслимые эмоции, и Изабеллу охватило дикое желание обнять его и забрать всю ту боль, которая опутала кружевной паутиной каждое его слово.

- Тебе известно, с кем я встречался, Белла? - медленно и многозначительно спросил он.

Брови Изабеллы слегка нахмурились, прежде чем она отрицательно покачала головой. Каллен улыбнулся без тени юмора, потом прислонился к ней так близко, что почти касался носом ее щеки.

- С моим кузеном, - прошептал он. Каллен отступил назад, чтобы видеть ее лицо и тихо произнес: - С Питером. Уитлоком.

Дрожь охватила Изабеллу с головы до ног при виде яростно вспыхнувших глаз Каллена. Вот дерьмо. От ее лица отхлынула вся кровь, а колени предательски задрожали. Что, блядь, сказал Питер? Что такого он мог сказать Каллену, чтобы вызвать такую реакцию?

Каллена можно было назвать кем угодно, но только не дураком. Изабелла знала, что он заметил, какой эффект оказало на нее имя Питера.

Его реакция была мгновенной: он просто впился в нее взглядом. Сжатые челюсти расслабились, плечи поникли, а рука, прикрывающая ей рот, опустилась вниз. Левой же рукой он продолжал удерживать ее, и Изабелла поморщилась от боли, когда кончики его пальцев еще сильнее сжали ее бедро.

- Это правда? – чуть слышно спросил Каллен онемевшими губами. Нахмуренные брови образовали маленькую ‘v’, пока его вопрошающий взгляд блуждал по ее лицу.

Изабелла вздохнула. Как бы она ни была сбита с толку его поведением, она должна была сохранять присутствие духа ради них обоих. Девушка посмотрела ему в глаза и, облизав губы, спросила:

– Правда - что?

Удар кулака Каллена по стеллажу рядом с головой Изабеллы был подобен ядерному взрыву, пославшему эхо по всему помещению и заставившему ее подпрыгнуть и шокировано вскрикнуть.

- Блядь, не играй со мной, Белла! – гаркнул Каллен ей в лицо. – Даже не вздумай, нахер!

- Я… я не играю, - ответила она как можно спокойнее, моргая от его обжигающе-злого дыхания.

- Просто: да или нет, - мрачно потребовал Каллен, сверля ее взглядом из-под ресниц. - Это все, что мне нужно знать, и потом я отчалю ко всем ебеням, нахуй.

Сердце Изабеллы ухнуло куда-то вниз, когда страх - такой силы, что до этого времени она ни разу не испытывала, – по-паучьи омерзительно медленно пополз вдоль позвоночника.

- Я… я не знаю, Каллен. О чем ты спрашиваешь?

Каллен поднес руку, которой только что ударил по стеллажу, к челюсти Изабеллы и начал потирать массирующими движениями ее шею. Он не делал ей больно, но это движение просто кричало о степени его нужды и отчаяния. Слезы защипали глаза Изабеллы.

- Питер, - прорычал Каллен, не сводя взгляда с пальцев, двигающихся по ее горлу и шее.

– Мудоблядский… долбоёб… - Он остановился и, прошипев на длинном выдохе, тяжело прислонился к Изабелле в попытке обрести собственную устойчивость. – Он сказал, что… ты с ним?..

- Я с ним… что? – чуть слышно прошелестела Изабелла. Она будто разваливалась на части при виде этого абсолютного хаоса, в который превратился мужчина перед ней.

Каллен смотрел на нее, его глаза сверкали метавшимися между светом и тьмой всполохами. И тьмы было больше. Он с силой втянул в себя воздух и спросил: - Ты трахалась с ним?

Челюсть Изабеллы очень натурально отвалилась, когда слова, что он произнес, зафиксировались у нее в голове. Трахалась с ним? С какого перепугу Каллен так думает? Питер не мог придумать такую хрень. Или мог? Сердце Изабеллы билось, пропуская удары: теперь все части головоломки вставали на свои места.

Каллен страдал из-за нее.

- Эдвард.

- НЕТ! – рявкнул он, хватая ее подбородок рукой. – Никакого, нахуй, Эдварда. Не здесь. Не сейчас. Просто… да или нет. Блядь, клянусь… просто… - Он простонал и пнул ногой нижнюю полку стеллажа, затем прислонился лбом к ее плечу и промямлил: - Так ты трахалась с ним?

Изабелла стояла практически парализованная, пока Каллен дышал ей в шею.

- Ты спала с ним, Белла? – снова спросил он совершенно убитым голосом. – Пожалуйста, ответь мне.

Медленно, чтобы не спугнуть его, она подняла руку, которая секундой до этого висела безжизненной плетью, и поднесла ее к лицу Каллена. Он вздрогнул от ее движения, и от этого из правого глаза Изабеллы выкатилась маленькая слезинка. Боясь потревожить его, она, тем не менее, рискнула продолжить то, что начала и в итоге ее пальчики порхали от его щеки к челюсти.

Каллен все-таки взглянул на нее. На его мертвенно-бледном лице застыло опрокинутое выражение. Она медленно покачала головой из стороны в сторону.

- Нет, - прошептала Изабелла и, проведя ладонью по его щеке, потом вниз по шее, прижала руку к его груди. – Нет, не спала. - Она изо всех сил старалась проглотить свой гнев по отношению к Питеру. Сейчас для нее не было ничего важнее Каллена. – Не спала, - повторила она и потерла его грудь рукой, рисуя маленькие круги, молясь, что это хоть как-то успокоит его. – Нет.

Она поняла, что Каллен испытал некоторое облегчение только потому, что его хватка на ней ослабла. Миллион разных эмоций метались по его лицу. Он облизал губы и переступил с ноги на ногу.

– Не спала?

Изабелла настойчиво замотала головой.

– Никогда, Каллен. Нет.

Он мелко кивал, пока его взгляд медленно полз вниз по ее телу. Сексуальный подтекст его взгляда, к которому она, к слову, уже в большой степени привыкла, сейчас отсутствовал. Напротив, он смотрел так, будто впервые увидел ее с той самой минуты, как толкнул ее к этим полкам.

- Не спала, - разлепил он наконец губы и, отпустив ее, рукой загреб волосы. Он сделал не очень уверенный шаг назад, полностью освобождая ее. От выражения лица, с которым он пялился на нее, Изабеллу охватило желание плакать и смеяться одновременно.

Засунув руки в карманы джинсов, он облокотился на стеллаж напротив нее. Жуткая усталость и измождение превратили его в абсолютную противоположность тому неистовому существу, каким он был пару минут назад. Изабелла стояла выпрямившись. С того момента, как Каллен появился в библиотеке, она только сейчас обратила внимание, насколько больно упирались полки стеллажа ей в спину, и сделала шаг в его сторону.

Каллен быстро поднял вверх ладонь, чтобы остановить ее и покачал головой, уставившись ей на ноги.

- Не надо, - нахмурившись, мягко произнес он. – Мне… я… просто останься там.

Изабелла кивнула, и, хотя ее сердце облилось кровью от этих слов, она отступила назад.

– Ладно.

Ей казалось, что она стояла там уже целый час, глядя, как Каллен превращается в знакомого ей человека; в человека, которого она любила. Напряжение его челюсти исчезло, плечи поникли, но глаза по-прежнему заволакивала вселенская грусть. Он страдал, и Изабелле в ту же секунду захотелось найти Питера и заставить его почувствовать то же самое, только в миллион раз сильнее.

- Я знаю: я сам просил тебя не говорить мне, - тихим хриплым голосом сказал Каллен. – Там, в парке, когда ты пыталась рассказать о тебе… - Он с трудом сглотнул. – И Питере.

Ее просто раздирало на части от злости на кузена Каллена.

– Питер совершенно ничего не значит…

- Ты ужинала с ним, - прервал он ее, выдвинув вперед подбородок, как бы бросая ей вызов для опровержения. – Не так ли?

Изабелла вздохнула и сжала губы в тонкую линию.

– Да.

- У него дома, - добавил Каллен. Изабелла кивнула и Каллен страдальчески сморщился будто от приступа дикой мигрени. – Свидание, - пробормотал он и потер ладонью лицо.

Изабелла кусала губы и опустила взгляд на собственные руки, которые сейчас крепкосжатыми кулаками упирались ей в бока. Какой же она была дурой, что скрыла от него эту историю! Она проклинала членов своей семьи за то, что те не были с ней честны, а сама делала то же самое по отношению к самому важному человеку в ее жизни. Она была ничем не лучше своих родственников.

- Прости меня, - мягко начала она. – Мне… мне жаль, что я не рассказала тебе.

Каллен внимательно смотрел на нее, но взглянуть ей прямо в глаза не мог. – У вас… было что-нибудь?

Изабелла уставилась взглядом ему в грудь и выдохнула, изможденно-мелко кивнув при этом.

- Ты целовалась с ним?

Их глаза на секунду встретились, когда прошелестело ее тихое «да».

Каллен откинул голову назад, пребольно ударившись о толстенные книги позади него.

- Хрен сраный, - прорычал он, а затем с размаху шарахнул ногой по приставной лесенке, которая находилась справа от него, а теперь с оглушительным грохотом отлетела к противоположному краю стеллажа.

Изабелла задумчиво смотрела в конец прохода, ожидая, что миссис Коуп вот-вот появится, чтобы узнать, что это был за шум. Но пока они были одни.

- Каллен, - шепотом позвала она его и осторожно шагнула к нему. – Пожалуйста, поговори со мной.

- Здесь не о чем говорить, - оборвал он ее, глядя ей за спину поверх ее головы.

- А вот и есть, - твердо ответила Изабелла. – Ты расстроен, и я хочу это исправить. Ты просто должен позволить мне все объяснить.

- Объяснить что, Белла? – коротко рявкнул он, стрельнув в нее взглядом. – Объяснить то, что пока я мотал срок и желал тебя больше, чем что-либо в своей гребаной жизни, ты позволяла моему лажовому кретину-кузену пихать свой вонючий язык себе в горло?

- Эй, - закричала Изабелла, еще на шаг приближаясь к нему и злобно тряся указательным пальцем перед его лицом. – Это несправедливо! Я не знала, что он твой кузен, и я не знала, что ты хотел меня! Ты обращался со мной как с долбаной прокаженной все то время, пока я виделась с Питером. Откуда, к чертовой матери, мне было знать?

Каллен молчал и избегал ее взгляда. Он постукивал носком ботинка по полу как обидчивый подросток.

Когда до нее дошел полный смысл его слов, Изабелла вздохнула и опустила руку, перестав тыкать ему в лицо. «… и желал тебя больше, чем что-либо в своей гребаной жизни». Неужели правда? Неужели он хотел ее уже тогда? Ее сердце стонало и трепыхалось, пока она глядела на него: такого прекрасного в своем гневе.

Она приблизилась к нему и робко положила руки ему на бедра.

– Каллен, - произнесла она самым своим нежным тоном. Его голова дернулась вправо, отворачиваясь от нее. – Каллен, - повторила она, передвинув руки ему на плечи. – Посмотри на меня.

Он с шумом выдохнул через нос, но голову не повернул. Опустив глаза, Изабелла увидела, что он сжал кулаки с такой силой, что даже побелели костяшки. Ее руки продолжили свое путешествие к его покрасневшей от ярости шее, а потом и к острой, заросшей жесткой щетиной линии челюсти.

- Каллен, посмотри на меня, - умоляла Изабелла, осторожно поворачивая его лицо к себе. Его глаза уперлись ей в подбородок. – Поговори со мной, родной, пожалуйста.

- А что ты хочешь мне сказать, Белла? – спросил он тихим голосом, который противоречил той буре, бушевавшей внутри него.

Он еще раз переступил с одной ноги на другую и ссутулился настолько, что Изабелле больше не нужно было стоять на цыпочках. Его взгляд медленно поднимался по ее лицу, пока, не наткнувшись, наконец, на ее глаза, не утонул в ее темно-коричневом взоре. Он всматривался в нее вечность, не говоря ни слова, а просто впитывая ее в себя. Наконец он положил свои руки ей на талию, сжав еще разок перед тем, как уронить подбородок на грудь.

- Блядь, как я ненавижу то, что он касался тебя, - прошептал он. Эти его еле слышные слова сочились ядовитым зельем и на самом деле прозвучали для Изабеллы будто раскатистый гром.

- Он не касался, - возразила она решительно.

Он резко поднял голову, и она увидела, как недоумение промелькнуло на его лице. Изабелла улыбнулась и ласково провела рукой по его виску.

- Никто и никогда не касался меня, так как ты, - мурлыкала она, потираясь носом о его подбородок и вдыхая его насыщенный аромат.

- Никто и никогда не целовал меня, так как ты. - Она взглянула на него и ласково улыбнулась, оставляя нежный поцелуй в уголке его рта.

- Никто и никогда не трахал меня, так как ты.

- Белла, - прикрыв глаза, выдохнул Каллен и прижался к ее лбу своим.

- Он ничто по сравнению с тобой, - продолжала она пылко. – Я никогда не хотела его.

- Персик.

- Нет, Каллен, послушай меня.

Каллен напрягся, когда она, взяв его руки в свои, прижала их к своей груди.

– Пару раз мы выбирались вместе куда-нибудь.

Он попытался отнять свои руки, но она крепко держала их.

- Да, мы ужинали у него дома и поцеловались. Но знаешь ли ты, почему мы больше не занялись ничем? Почему я не могла ничем с ним заняться?

Он молча сверлил взглядом пол.

- Спроси меня, почему? – прошептала Изабелла, уткнувшись ему в плечо.

Она ощущала, как поднималась и опадала его грудная клетка и уловила вибрацию мягкого рычания в его горле. – Почему, Белла? – осторожно спросил он.

- Потому что, каждый раз, когда я была с ним, - ворковала Изабелла куда-то в его рубашку. – Буквально каждый раз, когда он прикасался ко мне, я думала о тебе.

Она подняла голову и увидела, что Каллен внимательно смотрел на нее. Его глаза отчаянно хотели поверить ей, но то, как были поджаты его губы и изогнута бровь, выдавало его скептицизм.

- Это правда, - добавила она со страстью в голосе. – Клянусь. - Изабелла обняла ладонями его подбородок. – Я тоже тебя хотела. Уже так давно. - Она потянулась вверх и медленно поцеловала его в губы. Девушка старалась изо всех сил не расстраиваться из-за того, что он не ответил на ее поцелуй. – И я по-прежнему очень хочу тебя, Каллен, - произнесла она ему в губы. – Ты нужен мне. Я…

- Что, Персик? – спросил Каллен, глядя на нее сверху.

- Я просто ненавижу то, что он расстроил тебя и… заставил ненавидеть меня. - Маленькая слезинка скатилась по ее щеке, но Каллен не дал ей упасть на подбородок, промокнув ее большим пальцем.

Он вздохнул и раздраженно нахмурился.

– Я не ненавижу тебя, Белла, - он мягко пожурил ее. – Я не смог бы. А вот его – да. Я ненавижу его за то, что он такое, за его жадность, его претенциозное высокомерие и тот факт, что он вечно хочет присвоить мое, хотя у него нет даже гребаного права желать этого.

Изабелла уловила скрытый смысл его слов и облизала губы.

- Меня тошнит от него, - продолжал Каллен, ненависть просто горела в его зрачках. – И тошнит от того, что он болтается рядом с тобой.

- Мне жаль, - повторила Изабелла, убрав руки от его лица. А что еще могла она сказать?

- Я знаю, - отозвался Каллен, обнимая ее руками за талию. – Я знаю. Мне тоже жаль. Он склонил лицо к ее шее и поцеловал ей горло так, будто она была самым драгоценным созданием на земле. – Мне жаль, что обидел тебя, детка.

- Нет, не обидел, - ответила Изабелла, зарываясь носом в его волосы.

- Обидел. - Каллен нежно потер ей то место на спине, куда впивались полки. – И прошу прощения. Я был таким… блядь…

- Я знаю, - подхватила Изабелла. Она представила свои чувства, окажись она на его месте. Изабелла не была достаточно наивна, чтобы полагать, что прошлая сексуальная жизнь Каллена была совсем не красочна, но она не могла позволить себе даже думать о нем с другими женщинами. Эта мысль заставляла холодеть ее кровь. Мое.

- Ты помнишь, что сделал со мной сегодня утром? – промурлыкала она ему в ухо. Она почувствовала, что он сильнее сжал ее, а его дыхание омывало ей шею, в то время как язык лизнул сладкое местечко за ушком.

- Да, черт побери, - простонал он.

- Никто не делал этого, Каллен. Никогда.

- Белла, - протяжно произнес он. Крепко запутав руки в ее волосах, он поднял голову и обрушился на нее поцелуем.

Изабелла не могла сдержать рвущийся из нее развратный похотливый стон, вызванный его поцелуем. Каллен просто впечатывал ее в себя, чтобы она могла почувствовать каждый мускул его тела. Она мгновенно углубила поцелуй, проведя языком по его нижней губе, и крепко-крепко обняла за шею, за что тут же была вознаграждена его довольным рычанием. Изабелла знала: она должна была убедить его, что полностью принадлежит ему. Никто и рядом не стоял. Никто не сможет отнять ее у него, и ни одной заднице не удастся даже попытаться забрать его у нее. Мое.

- Позволь показать тебе, - задыхаясь произнесла она, когда их губы на секунду разъединились.

- Что?

- Позволь показать, что я принадлежу только тебе.

Глаза Каллена вновь потемнели, но в этот раз причиной тому было чистой воды вожделение, а не гнев, все еще тлеющий на самом дне его души. Его бедра инстинктивно прижались к животу Изабеллы, но по лицу промелькнула тень нерешительности.

- Что такое? – спросила Изабелла, чмокнув его губы.

- Белла, - прошипел он от того, что ее рука накрыла поверх джинсов его твердый член. – Я сейчас чувствую себя полным дебилом.

- Почему? – уточнила Изабелла, начав массировать медленно-дразнящими движениями ладони его эрекцию.

- Потому что я только что обидел тебя… ах… черт, наорал на тебя… дерьмо… а теперь охренительно сильно хочу трахнуть тебя прямо около этих книжек, чтобы Питер, даже сидя в своем гребаном кретинском… ах… офисе на другом конце города, услышал бы, как ты кончаешь.

Изабелла улыбнулась, прижавшись к бицепсу на его руке.

– Звучит заманчиво, - низким голосом ответила она. – Но я бы предпочла, чтобы он услышал тебя.

Каллен даже не успел выяснить, что это значит, как Изабелла, опустив руки к ремню, в одно мгновение расстегнула его. Она потянула язычок молнии вниз, нырнула руками под джинсовую ткань, и задохнулась от удовольствия, прикоснувшись к нежной и горячей коже его члена.

- Гребаный Боже, - у Каллена перехватило дыхание, запрокинув назад голову, он глухо стукнулся о книги. – Белла… твоя рука… Господи.

- Тебе нравится? – спросила она, лизнув его ключицу, и быстрым взглядом окинула проход между стеллажами.

- Проклятье, да, - ответил он, втягивая в себя воздух с шипением.

Изабелла ловко выпустила его дружка наружу и провела языком по своей ладони от запястья до кончиков пальцев, обильно смачивая слюной.

- Черт, детка, - проскулил Каллен, наблюдая за ней, и гортанно простонал, когда почувствовал жар и влажность ее руки, скользящей по всей его длине.

- Ты такой твердый, - простонала Изабелла и с неистовым поцелуем встретила губы Каллена.

- Для тебя всегда, - отозвался он и накрыл ладонями ее грудь, лаская соски через шелковую ткань блузки.

- Как же хорошо, - пробормотала она.

- Ты просто охренительная.

- Хочешь кончить?

- Ебать, да.

- Хочешь кончить в мой рот?

Руки Каллена замерли. Прижавшись к его щеке, Изабелла не сдержала улыбки, когда почувствовала, как под ее рукой дернулся и запульсировал его член.

- Я… мне… Персик… я... - Широко распахнутые глаза Каллена затопила страсть.

- Я так понимаю, что это «да», - с озорной ухмылкой она быстро опустилась на колени и лизнула самый кончик, пробуя на вкус мускусное доказательство его нужды в ней.

- Бля, - зарычал Каллен сквозь стиснутые зубы. – О, Боже.

- По сторонам посматривай, - кокетливо произнесла Изабелла и игриво кивнула в сторону прохода. – Кто угодно может сюда войти и увидеть, как я отсасываю твой член.

У Каллена отвалилась челюсть.

– Святой Боже, женщина, откуда, черт побери, ты взялась такая?

Изабелла улыбнулась и медленно заскользила по нему языком. Руки Каллена мгновенно запутались в ее волосах, и он толкнулся в нее, заполняя ее рот собой. Она слегка поперхнулась, и Каллен тут же рассыпался в извинениях.

- Прости. Прости, но просто так хорошо, сладкая моя, - задыхаясь, сказал он и погладил ее по волосам. – Блядь, твои губы, Белла. Ебать. Боже, твои губы.

Она постаралась расслабить горло как можно больше и максимально глубоко всосала его. Раздался их обоюдный стон. Когда он был в ее киске – это было безупречно, в ее же рту он ощущался изысканно. И теперь, когда он был полностью в ее воле, здесь, в публичной библиотеке, куда в любую минуту могли войти, это было более, чем эротично, за гранью чего либо испытанного ею раньше.

Казалось, что Каллен вытаскивал на свет божий ту часть сексуальной Изабеллы, о которой она и не подозревала. Она не смущалась признать, что была от всей души рада повстречаться с этой коварной соблазнительницей с грязным ротиком, что, по-видимому, долгое время дремала в ней. Каллен был настолько истинным образчиком сексуального создания, что было просто невозможно не уподобиться ему. И ей это нравилось. Очень.

В подтверждение этого, Изабелла дотронулась до его яичек и начала ласково и аккуратно массировать их в надежде, что ему это придется по вкусу. Ее имя стоном сорвалось с его губ, а бедра снова пришли в движение.

- Да, - прошипел он, - Боже, детка, да.

Изабелла довольно хмыкнула от его похвалы и тут же ощутила еще больше смазки в своей глотке.

- Близко, - прошептал он, часто и неглубоко хватая ртом воздух. – Посмотри на себя… черт… ты только посмотри, как ты сосешь мой член.

Ее веки распахнулись, и она уставилась ему прямо в глаза, в то время как ее язык потирался и скручивался вверх-вниз по его длине, когда она ускорила темп.

- Боже… Белла… близко, так близко…

Она еще глубже взяла его, делая максимально влажным.

- Ты прекрасна, - пробормотал Каллен, обняв ладонями ее лицо. – Вот черт. Я… да, Персик. Вот… именно… так.

Его длинные пальцы утонули в ее волосах. Гортанное рычание словно запятыми разделило каждое из четырех движений бёдер, и, удерживая ее голову, Каллен взорвался в ее рту с таким глубоким стоном, что ее клитор незамедлительно отозвался на это пульсацией. Три мощные струи его спермы ударили ей в горло и Изабелла, упиваясь этим, быстро проглотила ее, желая большего. Она с мурлыканьем и хныканьем потиралась о него языком, пока он, все еще удерживая ее голову, не прошипел, прося остановиться. Каллен еле стоял на дрожащих ногах.

- Ты потрясающая, - произнес он со вздохом, держа глаза полуприкрытыми. - Охренительно.

Чмокнув его еще разок, Изабелла не без чувства какого-то ревнивого сожаления отстранилась и послала ему улыбку. Промокнув пальчиками уголки губ, она прошептала: - Ты вкусный.

Неразборчиво ругаясь себе под нос, он чуть закатил глаза и легким рывком поднял ее на ноги, притягивая в свои объятия.

- Спасибо, - крепко обнимая ее, произнес он ей в волосы. – Ты не обязана была это делать, но, драть меня, я был бы гребаным сукиным сыном, если бы сказал, что не насладился каждой секундой этого действа.

Изабелла легонько засмеялась, пока помогала ему поправить на себе джинсы. – Всегда пожалуйста.

- Нет, ты правда потрясающая, знай это, - тихо сказал он, обжигая ее взглядом.

Щеки Изабеллы вспыхнули, и, прежде чем она успела что-либо ответить, губы Каллена опять накрыли ее рот в медленном нежном поцелуе, отчего она снова забыла, как дышать.

- Я знаю, что я, блядь, далек от совершенства, - произнес он, тряхнув головой, и отстранился. – Я – гребаный осел и чертов собственник-засранец. Но, Белла, я правда имею это в виду: я убью любого, кто посмеет дотронуться до тебя без моего ведома.

Изабелла изумленно глотнула воздуха и ухватила его за бока, понимая, что он хотел сказать. Она даже не могла злиться на него за такое заявление – не смотря на всю его абсурдность и доминирование - потому, что сама чувствовала то же самое. Она была связана с ним: физически и эмоционально, и помоги Господи тому, кто отважился бы порушить эту связь. Изабелла любила его и отчаянно нуждалась в нем каждой клеточкой своего существа, а эти жгуче-пламенные слова лишь усилили ее чувства и мысли по отношению к нему.

Каллен ласково заправил ей выбившиеся пряди за уши и вздохнул.

– Не то, чтобы я заслуживал этого, но не останешься ли ты у меня сегодня? Я хочу поговорить с тобой. Попытаться объяснить… попытаться и… черт, я не знаю, я просто…

Он облизал губы и провел пальцем по ее ключице.

– Я просто… честно сказать, я не хочу возвращаться домой без тебя.

Сердце Изабеллы трепыхнулось в груди, а глаза заблестели слезами облегчения и счастья.

- Конечно, - прошептала она, целуя его и вложив в этот поцелуй все свои чувства. – Я никуда больше и не хочу.

Глава 28: Ревность, гнев, одержимость - Боже мой!

Он не ревнует, а значит - не любит. ~ Святой Августин

В жизни Каллена бывало множество моментов, когда он испытывал разочарование или расстройство в любой из его форм. К сожалению, со дня его появления на свет лишь эти две эмоции будто следовали за ним по пятам, сопровождая каждый сделанный им выбор.

Начиная с новости о желании матери «избавиться» от него и последовавшей её нетерпимости к собственному ребенку и заканчивая днём, когда родной отец отослал его в нежном возрасте девяти лет в далёкую школу-интернат, невзирая на обращенные к нему просьбы и мольбы маленького бронзоволосого мальчика. И теперь Каллен выработал иммунитет против болезненных ситуаций, отсылая их в анал.

Он привык к тому, он не обращал на подобное внимания и, как бы цинично ни звучало, Каллен научился ожидать худшего от людей и в самых разных ситуациях.

По крайней мере, так его задницу не могли застать врасплох, а высокомерная наплевательская броня, за которой он укрылся, чтобы защитить себя от боли, всегда находилась при нем, когда его окружали пидорасы и ублюдки.

Каллен был суровым сукиным сыном и смирился с сим фактом еще несколько лет назад. Ему это не нравилось, он ненавидел причины, побудившие его принять такую оборону, но, блядь, что еще ему оставалось чувствовать после того, через что он прошел, независимо от того, на ком лежала вина: на нем или еще каком-нибудь мудиле?

Попав в Артур Килл и еле перенося каждую проведенную там секунду, он неукоснительно соблюдал расписание занятий по умению владеть собой и встреч с Гарретом, дважды в неделю с наслаждением вышибая дерьмо из оснащения спортзала. По его мнению, как бы ни были заинтересованы члены совета по исправительной работе с заключенными, больше ничего он сделать не имел возможности.

Ну, до тех пор, пока в его жизнь не вернулась Персик.

Белла.

С самого начала эта женщина слыла для него как загадкой, так и эпической занозой в заднице и промежности Каллена. Она охуенно сводила его с ума – до сих пор – но с течением времени, наряду с его освобождением из тюрьмы и изменениями в их с Беллой отношениях, Каллен начал понимать, что она и раздражала его, и чертовски нервировала, но вместе с тем и умиротворяла.

После самой невообразимой ебли за всю его молодую жизнь, лежа в постели и держа спящую Беллу в своих объятиях, Каллен испытывал нечто такое, с чем был совершенно незнаком – покой.

Нет, конечно, когда она была с ним, его мозг не отключался полностью, да и пока они были вместе, на него не находило ебуче сраное духовное просвещение – просто, казалось, Белла помогала ему справляться с собой. Расстройство, гнев и разочарование, живущие и неизменно кружившие в его голове, притуплялись и приглушались в присутствии Беллы. Ему лучше дышалось, легче расслаблялось, он чувствовал себя самим собой, и Каллен ничего не мог с этим поделать, кроме как нагло греться в новообретенном спокойствии, приправленном персиковым ароматом.

Конечно, его Белла была сплошным парадоксом. От ее прикосновений и слов его пригвождало к земле, а от поцелуев хотелось воспарить в небеса. Время от времени из-за нее ему в гневе хотелось взорвать весь город, но она же, как никто другой, могл