Трудности, возникающие еще в детстве 3 страница

"футболкой с надписью", а в сущности это одна-две краткие, но крайне

выразительные фразы, которые опытному глазу психотерапевта могут многое

сказать о любимом времяпрепровождении пациента, об его излюбленных играх и

чувствах, его занятиях, об образе мира, в котором он живет, и т.д.

"Футболка" обычно приобретается в старших классах или в первые годы

колледжа, как раз в возрасте, когда "футболки" особенно популярны. В

дальнейшей жизни ее украшают, возможно, меняют формулировку надписи, но ее

смысловое ядро сохраняется.

Всех компетентных клиницистов, к какой бы школе они ни принадлежали,

объединяет одно: они хорошие наблюдатели. Поскольку предмет наблюдения один

и тот же - человеческое поведение, то неизбежно возникает сходство в том,

что они видят, как классифицируют и описывают наблюдаемые факты. Поэтому мы

считаем все психоаналитические концепции проявлением одного и того же

феномена [Многие психоаналитики полагают, что "трансакционные игры" -

просто синоним защитных механизмов. Это не так. Защитные механизмы - это

"футболки с надписью". Игры же скорее относятся к открытой системе

социальной психологии, чем к закрытой энергетической системе, описанной

Фрейдом. - Прим. автора.].

Настоящие "футболки" помогают уяснить, к какой группе принадлежат их

обладатели, помогают понять их мировоззрение и истоки поведения в

определенных ситуациях. Они, однако, не дают информации о том, каким

способом человек ведет игру с близкими и какого результата он от этого

ждет. "Футболки" часто демонстрируют коллективную установку и общие игры,

но каждый человек при этом реализует собственный сценарий со своим

индивидуальным выигрышем. Трансакционная или сценарная "футболка" - это

установка, столь явно проявляющаяся в психологическом облике человека, как

будто он носит настоящую футболку с напечатанным на груди сценарным

лозунгом. Вот некоторые распространенные сценарные "футболки": "Не тронь

меня", "Я алкоголик и этим горжусь", "Смотрите, как я трудолюбив",

"Разойдись!", "Как я хрупка", "Хочешь закурить?". Есть "футболки" с

лозунгом впереди и частным сообщением на спине. Например, на груди y

женщины может быть "лозунг": "Я ищу мужа", - а когда она повернется спиной,

то там ясно читается: "Но вы мне не подходите". У человека может быть как

бы на лбу написано: "Я алкологик и этим горжусь", - а со спины читается:

"Но я знаю, что это болезнь". Некоторые транссексуалы носят особенно

цветистые "футболки", на которых впереди стоит: "Разве я не очарователен?",

а на спине: "Может быть, хватит?"

Встречаются "футболки", демонстрирующие "клубный" образ жизни их

обладателей, которых объединяет: "Никто не знает, сколько бед я пережил".

Обычно это бывает "братство" с разветвленной сетью "отделений". Одно из

таких "отделений" - клуб меланхоликов. Фантазируя, можно представить его в

виде деревянного барака, скудно обставленного старой мебелью. Стены пусты,

лишь на одной из них - помещенный в рамку девиз: "Почему бы не покончить

самоубийством?" Для члена такого клуба важен не сам факт множества бед, а

то, что о них никто не знает. Он в этом уверен, ибо в противном случае он

не сможет сказать: "Никто не знает..." и т.д. И тогда "надпись на футболке"

потеряет всякий смысл.

"Футболка" обычно "шьется" из любимого афоризма родителей, например:

"Никто на свете не будет любить тебя так, как отец и мать". "Футболка" с

таким отчужденно-безнадежным лозунгом выполняет как бы разделительную

функцию, отделяя ее обладателя от окружающих. Возникает соответствующий

стиль разговоров ("Подумайте, какой ужас!") и игр ("Никто не любит меня,

как отец и мать"), что на спине обозначено: "А вы?" Одним "поворотом" она

может трансформироваться и стать уже не отталкивающей, а привлекающей.

Рассмотрим два распространенных типа "футболок" и попытаемся показать

пользу этого понятия для выяснения значимых аспектов поведения человека.

"Никому нельзя верить"

Встречаются люди, четко демонстрирующие, что они никому не верят.

Точнее, они стараются это показать. Они постоянно говорят на эту тему, но

их действительное поведение словам не соответствует, ибо на деле они

постоянно верят людям, и это не всегда для них хорошо кончается. Понятие

"футболка" имеет преимущества по сравнению с более наивным подходом через

защитные механизмы, установки или жизненный стиль, которые принимают все

явления так, как они выглядят. А трансакционный аналитик ищет ловушку или

парадокс и бывает скорее рад, чем удивлен, когда его усилия

вознаграждаются: находит то, что ищет - в "футболке". Это дает ему

преимущества при оказании помощи пациенту. Если выразить то же самое иначе,

то можно сказать, что психоаналитик детально и глубоко исследует "надпись

на груди", но забывает взглянуть на "спину", где запечатлен игровой девиз

или "частное сообщение". В крайнем случае он добирается до "спины",

затратив много времени и усилий, тогда как игровой аналитик с самого начала

знает, что и где искать.

"Футболку" с надписью "Никому нельзя верить" не следует воспринимать

так, будто ее обладатель всячески избегает деловых и прочих контактов с

другими людьми, поскольку им не доверяет. Совсем наоборот: чаще всего он

стремится к контактам, чтобы доказать справедливость своего лозунга и

прочнее обосновать свою позицию ("Со мной все в порядке" - "С ними не все в

порядке"). Поэтому такой человек обычно выискивает недобросовестных людей,

заключает с ними двусмысленные сделки, а потом, когда дело проваливается,

радостно сгребает "коричневые купоны", которые служат подтверждению его

позиции: "Никому нельзя верить". В крайнем случае он может добиться "права"

на самоубийство. Оно в подобных ситуациях выглядит оправданным - ведь его

столько раз предавали люди, старательно отобранные им самим по признаку их

недобросовестности. Или, набрав достаточно "коричневых купонов" для

крупного выигрыша, такой игрок избирает жертвой человека, с которым никогда

лично не сталкивался, например общественного деятеля, стреляя в которого,

он пополнит список политических убийств. Другие игроки в "Никому нельзя

верить" хватаются за такое событие, чтобы доказать: властям, полиции,

арестовавшим убийцу, нельзя доверять. Полиция, конечно, сама относится к

людям, никому не доверяющим. Не верить - ей предписано по службе. Так

начинаются турниры, где любители-полупрофессионалы встречаются с

профессиональными игроками. Наверное, поэтому годами, даже столетиями

несутся воинственные крики, требующие договориться об условиях разоблачения

подкупов, сделок и т.п.

"Футболка" с надписью "Никому нельзя верить в наше время" может дать

следующую информацию о ее обладателе. Его любимая тема - обсуждение разного

рода мошенничеств. Его любимый способ игры - доказывать недобросовестность

других людей. Его излюбленное чувство - чувство триумфа: "Hy что, попался,

негодяй!". Главным героем его становится человек, доказавший, что властям

нельзя доверять. С одной стороны, он вежливый, доброжелательный,

справедливый и даже наивный человек, с другой - никому не доверяющий

интриган (как квартирная хозяйка, которая негодующе сообщает: "В наше время

жильцам совсем нельзя доверять. Вчера я пошарила y одного из них в столе, и

представляете, что я нашла?!"). В своем воображении лишь он один праведник

и может делать любые сомнительные вещи, чтобы разоблачать

недобросовестность других. Согласно его сценарию, кто-то из тех, кому он в

жизни доверился, должен сыграть с ним такую шутку, после которой с

последним его вдохом в этом мире y него вырвутся слова: "Я так и знал. В

наше время никому нельзя верить". Такой человек обычно пытается доказать,

например неосмотрительному психотерапевту, что он сам - исключение из

правил. Если консультант взглянет на "спину" "футболки" этого человека, то

увидит второй девиз удаляющегося победителя: "Теперь-то ты со мной

согласен?" Если же психотерапевт осторожен, то он все равно не должен

форсировать события, иначе пациент скажет: "Видите, даже вам я не могу

верить", и "надпись на спине" останется достоверной, то есть пациент будет

в выигрыше.

В старших классах школы распространена "футболка" с надписью: "Разве

не каждый?" Особенно она популярна среди классных лидеров и будущих

карьеристов. Даже в этом возрасте она может иметь опасные последствия, если

подкрепляется родителями дома и педагогами в классе. Она хороша для бизнеса

и основательно используется содержателями похоронных бюро и страховыми

агентами. Ключевое слово здесь: "каждый". Но кто этот каждый? Для

обладателей "футболки" каждый - это тот, кто может сказать: "Надеюсь, я

тоже в порядке". По этой причине y них имеется обычно две "футболки". При

соответствующих обстоятельствах одевается или та, или другая. Когда такой

человек находится среди незнакомых ему людей, на нем бывает одета

"футболка" с надписью: "Разве не каждый?" Если же он находится в компании

тех, кем гордится, кого уважает, то на нем обычно "футболка" с надписью:

"Как я соответствую?" или "Я знаком с замечательными людьми".

У обладателей таких "футболок" самый популярный оборот в разговоре: "Я

тоже". Любимая игра состоит в "открытии" того, что, оказывается, на самом

деле "далеко не каждый...". Впрочем, это было им известно заранее. Поэтому

любимым чувством оказывается (поддельное) удивление. Любимый герой - тот,

кто умеет подвести всех людей под "одну гребенку". С одной стороны, они

ведут себя, как все, y кого, по их мнению, "все в порядке", и избегают

людей, чья позиция со знаком минус. С другой стороны, они допускают любое

чудачество, которое может выглядеть даже чудовищным. Никто не знает, каковы

на самом деле эти люди, кроме очень близких друзей. Согласно сценарию,

такой человек должен быть наказан за какое-то злодеяние. Он, впрочем, может

считать такой результат справедливым, ибо заслужил его, согласно

собственному лозунгу: "Кто нарушит правила, обязательные для каждого, будет

наказан". А "надпись на спине" его "футболки" гласит: "Он не такой, как мы,

он - чудак".

ЗРЕЛОСТЬ И СТАРОСТЬ

Зрелый возраст

По закону совершеннолетним считается человек, достигший возраста

двадцати одного года. Впрочем, в разных странах - по-разному. Родители

считают ребенка достигшим зрелости, когда он ведет себя так, как они ему

велят, а не так как ему самому хочется.

В примитивных обществах зрелость определяется прохождением обряда

инициации. В индустриальных странах их аналогом стал экзамен на получение

водительских прав. С точки зрения сценарного аналитика зрелость проверяется

внешними обстоятельствами жизни. Проверка начинается, когда человек покинул

защищенное, тщательно оберегаемое убежище и вступил в большой мир, где

действуют свои законы и правила. Чаще всего это время окончания школы или

ВУЗа, завершения диссертации, конец медового месяца, вообще - время начала

самостоятельной жизни и реализации своей сценарной цели. С этой точки

зрения большинство успехов или неудач зависит от воспитания в семье, от

родительских наставлений.

Во время обучения в колледже отдельные неудачи, даже самые серьезные,

нельзя считать смертельными. Иногда даже суд для несовершеннолетнего

ребенка и исправительная колония могут не оставить негативного следа. Тем

не менее юношеский возраст преподносит наибольшее число самоубийств,

участия в тяжелых преступлениях, употребление алкоголя и наркотиков, а

также значительное количество автокатастроф и психозов. Мы говорим об

экстремальных случаях, однако и провал на вступительных экзаменах или

попадание в полицейский протокол надо также принимать всерьез, так как

одной такой "метки" порой бывает достаточно, чтобы определить судьбу

человека на всю жизнь. Но все же ранние неудачи - это скорее всего

репетиции, а игра всерьез начинается не ранее чем в двадцать лет.

Закладная

Чтобы получить возможность играть всерьез, испытать себя и поверить в

себя, надо прибегнуть к закладу. В США ты не станешь мужчиной, если не

сделаешь первого взноса за дом, не задолжаешь в бизнесе и не затратишь годы

упорного труда, чтобы вырастить и выучить детей. У кого ничего не заложено,

того могут считать весьма везучим, но никак не настоящим человеком.

Банковская реклама по телевизору нередко изображает самый великий день в

жизни того или иного человека - это день, когда для покупки дома идет в

заклад заработок двух или трех десятилетий. Однако в тот день, когда дом

уже оплачен, он не нужен будет его владельцу, так как он вполне готов для

переселения в дом престарелых. В некоторых странах мужчины закладывают себя

за невесту. Так молодой человек может стать собственником, например,

шикарного дома.

Во многих развитых странах молодым людям дается возможность получить

для себя заем, которым он может расплачиваться чуть ли не всю жизнь, но

сделать ее тем самым более осмысленной. Иначе человек может провести свою

жизнь, не насладившись прелестью молодых лет. В этом случае нелегко

отличить победителя от неудачника. В связи с системой таких займов

(закладов) людей, на наш взгляд, можно разделить: а) на тех, y кого не

хватает сообразительности осуществить заклад; их можно считать неудачниками

(с точки зрения хозяев системы); б) на тех, кто проводит всю жизнь,

выплачивая стоимость залога, но не в силах продвинуться даже чуть-чуть

вперед; эти люди - представители молчаливого большинства непобедителей; в)

победители - это те, кто держит заклад.

Если человек не интересуется условиями своей жизни, то он может пойти

другим путем, например стать алкоголиком или наркоманом. Это уже бывает

залогом собственного существования в пожизненный заклад, с которым человек

может никогда не рассчитаться.

Игроки и наркоманы

Прямой путь к состоянию неудачника ведет через преступления, азартные

игры, алкоголь и наркотики. Преступники бывают профессионалами, которые

считают себя "победителями", так как они попадают в тюрьму реже тех, кто,

вставая на преступный путь, все же следуют родительскому наставлению:

"Жизнь - не забава". Свою долю "забав" они получают, пока находятся на

свободе, а затем тлеют, согласно своему сценарию, долгие тусклые годы в

тюрьме, считая себя неудачниками. Если их выпустят в связи с отбытием

срока, условно или по амнистии, то они очень часто умудряются попасть туда

обратно.

Среди игроков тоже есть победители и неудачники. Победители обычно

играют осторожно, копят или вкладывают деньги в надежное дело. Они умеют

остановиться, будучи в выигрыше. Неудачники же испытывают судьбу и

проверяют приметы. Если они случайно все же выиграют, то могут очень скоро

спустить эти деньги.

У некоторых типов наркоманов отчетливо проявляется материнское

влияние. Их побуждает лозунг легкомысленной матери: "Я знаю, что сын любит

мать, а больше меня ничто не интересует". Людям, увлекающимся наркотиками,

необходимо приказание прекратить прием наркотиков, что равносильно

распоряжению покинуть мать и жить по-своему. На этом принципе основана

система излечения наркоманов, которая называется Синанон [Синанон - система

излечения от наркомании и основанная на ней наркологическая служба в

странах Запада.], где сценарное предписание матери гласит: "Не покидай

меня!", а Синанон предлагает: "Останься здесь!"

Это относится также и к алкоголикам. Известно, что почти каждого

алкоголика, пытаясь вылечить, подвергают анализу, порой грозят или

упрашивают его, но очень редко просто говорят: "Перестань пить".

Психотерапевты борются с ними чаще всего под лозунгами: "Посмотрим, почему

вы пьете?", "Почему вы не бросаете спиртное?", "Вы погубите свое здоровье"

и т.п. Эффект от таких вопросов значительно меньший, чем от императивного:

"Перестаньте пить!" Человек, играющий "Алкоголика", охотно проводит годы за

выяснением, отчего он пьет, и с жалостью к самому себе готов без конца

рассказывать о том, как он скатился по наклонной плоскости. Угроза потери

здоровья - самая слабая и неэффективная мера воздействия, ибо это как раз

то, чего алкоголик нередко добивается, следуя своему сценарному

предписанию: "Убей себя". Ему это даже может нравиться, ибо ему мерещится

возможный успех на этом пути. Что действительно требуется для излечения

алкоголика? Вначале для него необходимо разрешение не пить (если, конечно,

он способен его воспринять), а затем четкое и безусловное обещание

Взрослого держаться (если он способен его дать).

Драматический треугольник

В период зрелости человека нередко обнаруживается драматическая

природа многих сценариев. Драма в жизни, как и в театре, чаще всего

основана на "поворотах". Эти "повороты" точно отражены на простейшей

диаграмме, которую можно назвать "Драматический треугольник" (схема 11).

+--------------+---------------->+--------------+

|Преследователь| | Спаситель |

+---------‑----+<----------------+--‑-----------+

| | | |

| | | |

| +-->+--------------+---+ |

| | Жертва | |

+------+--------------+<-----+

Схема 11. Драматический треугольник

Жизненная борьба по своей сути есть движение по периметру

"треугольника" в согласии с требованиями сценария. Например, преступник

преследует свою жертву. Жертва подает в суд и становится истцом, то есть

Преследователем, а преступник - Жертвой. Если его ловят, то в роли

Преследователя выступает полиция. Затем он нанимает профессионального

Спасителя - адвоката, который защищает его от полисменов. Волшебные сказки,

если их рассматривать как драму, обнаруживают те же черты. Так, Красная

Шапочка - Жертва волка, преследовавшего ее до тех пор, пока не появился

Спаситель-охотник, после чего она сама становится Преследователем.

Второстепенные роли в сценарной драме мы называем "Посредником" и

"Простаком". Они всегда под рукой y каждого из главных персонажей.

"Посредник" - это человек, предоставляющий все необходимое для

"переключения" ролей, обычно не даром, а за соответствующее

"вознаграждение". Он обычно полностью осознает выполняемую им роль. Это

может быть продавец спиртного, торговец наркотиками, оружием и т. д. Оружие

иногда называют "уравнителем", так как оно превращает труса (Жертву) в

опасного нахала (Преследователя), перешедшего в наступление. "Простак"

всегда под рукой и служит либо предотвращению "переключения", либо

ускорению его. Классического "Простака", на наш взгляд, играют присяжные.

"Простака"-мученика обычно играют матери, не сумевшие спасти своих сыновей

от тюрьмы. Иногда "Простак" пассивен и дает лишь повод для "переключения",

как, например, бабушка Красной Шапочки. Отметим, что переключение, о

котором здесь идет речь, - это то, что входит в игровую формулу, данную

ранее в настоящем издании.

Ожидаемая продолжительность

Жизненные планы большинства людей предполагают определенную

продолжительность своей жизни. Один из вопросов психотерапевта пациенту:

"Как долго Вы собираетесь прожить?" - обычно дает определенную информацию./

Сыну или дочери человека, умершего в сорокалетнем возрасте, может казаться,

что они последуют примеру отца. Тогда четвертый десяток лет их жизни

проходит в каком-то смутном ожидании. Человек постепенно может внушить себе

собственное намерение умереть до сорока лет.

Люди с сильным характером обычно отгоняют эту мысль и хотят прожить

дольше, чем их рано умерший отец. Во всяком случае, человек, y которого

рано умерли оба родителя, может чувствовать себя неспокойно, когда ему

исполняется столько же лет, сколько было отцу или матери в год их смерти.

Возьмем для примера человека, обратившегося к психиатру в поисках средства

борьбы со страхом смерти: ему тридцать семь лет, а в этом возрасте умер его

отец. Врач помог пациенту. Как только ему исполнилось тридцать восемь лет,-

он прекратил лечение, считая, что теперь он в безопасности. Он был готов к

жизненной борьбе и ставил своей целью прожить до семидесяти одного года.

Выбор этой цифры он долго не мог объяснить. Его героем, то есть человеком,

кому он всю жизнь стремился подражать, был всем известный в стране

гражданин. Психотерапевт выяснил, что последний скончался в

семидесятилетнем возрасте. Пациент был хорошо знаком с биографией своего

героя и теперь вспомнил, что когда-то давно решил обязательно его пережить.

Описанные явления можно отнести к неврозам. Их устранение мы считаем

несложным процессом. Психотерапевт должен дать пациенту разрешение жить

дольше, чем его отец. Успех в таких случаях определяется не снятием y

человека каких-то внутренних конфликтов, а тем, что аналитическая ситуация

дает как бы убежище и защиту в критические годы. Конфликтов, подлежащих

снятию, в данном случае просто нет. Плохое самочувствие после смерти отца

вовсе не патологично для Ребенка. Это лишь частный случай невроза

выживания, который в определенной степени проявляется y людей после смерти

родного, близкого человека. В этом в основном заключаются причины неврозов

в военные годы, так называемые "военные неврозы", "неврозы Хиросимы" и т.д.

Выжившие в войну люди почти всегда чувствуют вину перед погибшими", которые

умерли "вместо них". Именно это и отличает человека, видевшего, как на

войне убивают людей, от других людей, не переживших все ужасы войны. От

этого нельзя вылечить, так как Ребенок таких людей выздороветь не может.

Остается лишь поставить эти чувства под Взрослый контроль, чтобы человек

мог нормально существовать, получив разрешение наслаждаться жизнью.

Старость

Жизнелюбие в старости определяют в первую очередь три фактора: а)

крепкая конституция; б) физическое здоровье; в) тип сценария. Ими же

обусловливается приближение и наступление старости. Так, некоторые люди

достаточно жизнестойки и в восемьдесят лет, а другие уже к сорока годам

ведут растительное существование. Мощную конституцию нельзя изменить даже

родительским "программированием". Физические недостатки, конечно, могут

быть врожденными, но иногда и сценарным итогом. Например, в сценарии

"Калека" имеются одновременно элементы обоих факторов. Инвалидом человек

может стать в результате тяжелой болезни, но в дальнейшем болезнь может

быть частью сценария и исполнением материнского предписания: "Ты будешь

инвалидом". Такое часто происходит в случае полиомиелита в детском

возрасте, когда мать не надеется на выздоровление ребенка. Люди более

старшего возраста иногда даже не расстраиваются из-за какой-либо болезни,

потому что она освобождает их от обязанности выполнения многих сценарных

директив.

Инвалидность, наступившая y ребенка в раннем возрасте, может отлично

лечь в сценарий матери или, наоборот, полностью его изменить. Когда болезнь

укладывается в сценарий, то ребенка воспитывают как профессионального

калеку, получая помощь от соответствующих организаций, предоставляющих

средства детям-инвалидам. Причем государственная помощь прекращается, если

ребенок выздоравливает. Мать при этом мужественно смотрит в лицо жизни; она

учит тому же и своего ребенка. Если же болезнь не укладывается в

материнский сценарий, то она не учит ребенка "смотреть фактам в лицо". Если

сценарий матери не предполагал ребенка-калеку, а болезнь оказалась

неизлечимой, то ее жизнь превращается в трагедию. Если же по ее сценарию

предполагался ребенок-калека, а болезнь оказалась излечимой, то трагедией

становится жизнь ребенка, "испортившего" материнский сценарий.

Но вернемся к проблемам старости. Даже люди с крепкой конституцией и

физически достаточно здоровые могут утратить всякую активность уже в раннем

возрасте. Это обычно люди, "ушедшие на пенсию" еще в молодые годы.

Родительское предписание гласит: "Трудись, но не полагайся на удачу, а

потом ты будешь от всего свободен". Отработав положенные двадцать или

тридцать лет, такой человек, дождавшись своего Санта Клауса, вывалившего

ему из мешка прощальный банкет, не знает, чем ему заняться. Он привык

следовать сценарным директивам, но их запас исчерпан, а больше ничего y

него не запрограммировано. Ему остается лишь сидеть и ждать: может быть,

что-то изменится, пока придет смерть.

Возникает интересный вопрос: "Что человек делает после того, как к

нему пришел Санта Клаус? Если сценарий этого человека всю жизнь был: "До

тех пор, пока...", то Санта Клаус, пройдя через "дымовую трубу", принесет

ему справку о полном освобождении от всего. Сценарные требования в таком

случае выполнены, благодаря антисценарию человек освобожден от изначальных

директив и теперь волен делать все то, что хотел делать, когда был

маленьким. Но самому выбирать свой путь опасно. (Об этом свидетельствуют и

многие греческие мифы.) Избавившись от родительского "колдовства",

некоторые люди становятся незащищенными и легко могут попасть в беду. Это

хорошо показано в волшебных сказках, в которых проклятье влечет беды и

несчастья, но оно же спасает от других бед. Ведьма, наложившая проклятье,

должна ведь проследить, чтобы жертва жила, пока оно действует. Так, Спящую

Красавицу сто лет защищали колючие заросли. Но стоило ей проснуться, как

Ведьма удалилась. И тут-то начались различные злоключения. Многие люди

имеют двойной сценарий: "До тех пор, пока..." - от одного из родителей и

"После того, как..." - от другого. Чаще всего это выглядит так: "Нельзя

чувствовать себя свободной, пока не вырастишь троих детей" (от матери) и

"когда вырастишь троих, можешь заняться творчеством" (от отца). Поэтому

первую половину жизни женщину может контролировать и защищать мать, а

вторую половину - отец. Если речь идет о мужчине, природа двойною сценария

остается той же самой, но соотношение обратное: отец в первой фазе, мать -

во второй.

Неактивных людей пожилого возраста, можно разделить скорее всего на

три группы. Например, в США главные отличия - финансовые. Те, y кого

сценарий неудачников, живут одиноко в меблированных комнатах или дешевых

отелях и зовутся стариками или старухами. Те, кто относится к

непобедителям, имеют собственные домики, где могут предаваться своим

причудам и странностям. Их именуют старыми чудаками. Те же, кто реализовали