Глава двадцать шестая. ПЕЩЕРА

Гарри почувствовал запах соли и услышал шум прибоя. Он смотрел на залитое лунным светом море и звездное небо, и прохладный легкий бриз трепал ему волосы. Гарри стоял на высокой темной скале, а под ним кипели и пенились волны. Он глянул через плечо. Позади возвышался утес, безликая черная отвесная круча. Видимо, когда-то от этого утеса откололось несколько крупных кусков скалы, подобных тому, на котором стояли Гарри с Дамблдором. Море и скалы — этот мрачный, голый пейзаж не оживляло ни одно деревце, ни единая полоска земли или песка.

— Что думаешь? — сказал Дамблдор так, будто спрашивая Гарри, хорошее ли это место для пикника.

— Сюда привозили детей из приюта? — спросил Гарри, который не мог представить себе менее уютного места для прогулки.

— Не совсем сюда, — ответил Дамблдор. — Если пойти вдоль того утеса, что за нами, посередине его будет одна деревенька. Думаю, туда сирот привозили подышать морским воздухом и посмотреть на волны. Нет на это место, по-моему, приходили только Том Реддль и его юные жертвы. На этот утес не забраться ни одному магглу, если он не отличный альпинист, а на лодках к утесам не подплыть, слишком опасные внизу воды. Я полагаю, Реддль спустился вниз — магия здесь была бы полезней веревки. И с собой он привел двух маленьких детей, видимо, ему доставляло удовольствие их пугать. Думаю, с них хватило и одного путешествия сюда, правда?

Гарри снова взглянул на утес и почувствовал, как по телу пробежали мурашки.

— Но конечная точка его — и нашего — пути чуть дальше. Идем.

Дамблдор подозвал Гарри к самому краю скалы, с которого вниз, к наполовину скрытым водой валунам и к утесу, лестницей спускалась цепочка выбитых в камне неровных углублений. Спуск был коварен, и Дамблдор, которого слегка задерживала ссохшаяся рука, двигался медленно. Камни внизу были скользкими от морской воды. В лицо Гарри летели холодные соленые брызги. «Люмос», — произнес Дамблдор, добравшись до ближайшего от утеса валуна. На темную поверхность воды в нескольких футах от присевшего Дамблдора упали тысячи золотых искорок, осветилась и черная стена скалы рядом с ним.

— Видишь? — тихо спросил Дамблдор, подняв палочку чуть выше. Гарри увидел в утесе расщелину, в которую уходил темный водоворот. — Ты не против немножко промокнуть?

— Нет, — отозвался Гарри.

— Тогда снимай плащ-невидимку — он сейчас не нужен — и ныряем.

И, с неожиданным проворством, как будто он был намного моложе, Дамблдор скользнул с валуна, оказался в море и отличным брассом поплыл к темной щели в скале, держа зажженную палочку в зубах. Гарри стащил с себя плащ, сунул его в карман и последовал его примеру. Вода оказалась ледяной, намокшая одежда колыхалась вокруг него и тянула ко дну. Глубоко вдыхая острый запах соли и морских водорослей, он быстро греб к мерцающему свету, который все отдалялся и уже углубился в скалу. Расщелина скоро открылась в темный тоннель, который в прилив должен был наполниться водой. Склизкие стены его были едва ли в трех футах друг от друга и в движущемся свете волшебной палочки Дамблдора блестели, словно мокрая смола. Чуть дальше вглубь скалы тоннель сворачивал налево, и Гарри увидел, что он глубоко вдается в утес. Гарри плыл за Дамблдором дальше, касаясь кончиками онемевших пальцев шершавого влажного камня.

Потом он увидел, как впереди Дамблдор вышел из воды, его серебристые волосы и темная мантия мерцали во мгле. Доплыв туда, Гарри обнаружил ступени, которые вели в большую пещеру. Он взошел по ним, отчаянно дрожа в истекающей водой одежде, и очутился на безветренном леденящем воздухе.

Дамблдор стоял посреди пещеры с высоко поднятой палочкой и, медленно оборачиваясь вокруг, осматривал стены и потолок.

— Да, это то самое место, — сказал он.

— Откуда вы знаете? — шепотом проговорил Гарри.

— Оно испытало на себе волшебство, — просто ответил Дамблдор.

Гарри не знал, оттого ли он дрожит, что продрог до костей, или оттого, что тоже чувствует здесь присутствие магии. Он смотрел, как Дамблдор снова оборачивался вокруг, очевидно, сосредоточив внимание на чем-то, чего Гарри не видел.

— Это только передняя, — сказал он через некоторое время. — Надо проникнуть дальше… Теперь на пути у нас стоят скорее не природные препятствия, а те, что устроил лорд Вольдеморт…

Дамблдор подошел к стене пещеры и погладил ее почерневшими пальцами, бормоча что-то на странном, непонятном Гарри языке. Дамблдор дважды обошел всю пещеру, как можно тщательней ощупывая шершавую скалу, а иногда останавливаясь и обследуя пальцами какой-нибудь ее участок, и в конце концов встал, приложив руку к стене.

— Здесь, — сказал он. — Дальше мы пройдем здесь. Вход скрыт.

Гарри не стал спрашивать, откуда Дамблдор это узнал. Он никогда не видел, чтобы волшебник действовал вот так, просто на вид и на ощупь, но уже давным-давно усвоил, что гром и дым — чаще признаки неумелости, чем опытности. Дамблдор отступил от стены пещеры и навел свою палочку на камень. На мгновение на нем белой полосой сверкнула арка, как будто за трещиной в стене был яркий свет.

— У вас п-получилось! — стуча зубами, проговорил Гарри, но не успели эти слова сорваться с его губ, как арка исчезла, и перед ними вновь была сплошная голая скала. Дамблдор оглянулся.

— Прости, Гарри, я забыл, — сказал он, наставил палочку на Гарри, и его одежда стала теплой и сухой, как будто повисела у огня.

— Спасибо, — благодарно отозвался Гарри, но Дамблдор уже перенес свое внимание обратно на глухую стену пещеры. Он больше не пытался открыть ее при помощи волшебства, а просто стоял и пристально смотрел, как будто на ней было написано что-то чрезвычайно интересное. Гарри стоял не шевелясь, он не хотел мешать Дамблдору сосредоточиться. Потом, спустя добрых две минуты, Дамблдор тихо сказал:

— О, конечно, нет. Это так незрело.

— В чем дело, профессор?

— Мне думается, — ответил Дамблдор, пряча невредимую руку под мантию и вытаскивая оттуда короткий серебряный нож, похожий на тот, которым Гарри резал ингредиенты для зелий, — что мы должны заплатить за вход.

— Заплатить? — повторил Гарри. — Двери надо что-то дать?

— Да, — сказал Дамблдор. — Кровь, если я не ошибаюсь.

— Кровь?

— Я же говорю, это незрело, — презрительно, даже разочарованно ответил Дамблдор, как будто Вольдеморт не оправдал его ожиданий. — Идея, как ты, конечно, догадался, заключается в том, что для входа сюда его враг должен — или должна — себя ослабить. Вольдеморт и тут не уяснил, что есть вещи много ужасней, чем физическое увечье.

— Да, но все-таки, если этого можно избежать… — сказал Гарри, успевший испытать достаточно боли, чтобы не жаждать ее еще раз.

— Однако иногда это неизбежно, — ответил Дамблдор, откинул рукав мантии с предплечья своей раненой руки и занес нож.

— Профессор! — возразил Гарри, кинувшись к нему. — Я это сделаю, я… — он и сам не знал, что сказать дальше — что он моложе, сильней?

Но Дамблдор только улыбнулся. Последовал серебряный отблеск, алые брызги, и каменная стена оказалась усеяна блестящими темными каплями.

— Ты очень добр, Гарри, — сказал Дамблдор, проводя кончиком палочки по глубокому порезу, сделанному им на собственной руке. Порез мгновенно зажил — точно так же Снейп вылечил рану Малфоя.

— Но твоя кровь дороже моей. А, кажется, фокус удался?

На стене снова высветилась серебристая арка и на этот раз уже не пропала: забрызганный кровью камень просто исчез внутри нее, оставшийся на его месте проход зиял непроглядной тьмой.

— Думаю, тебе стоит идти за мной, — проговорил Дамблдор и прошел сквозь арку. За ним по пятам, поспешно зажигая на ходу свою палочку, двинулся Гарри.

Их взгляду предстало жутковатое зрелище: они стояли на берегу огромного черного озера, такого широкого, что Гарри не различал его дальних берегов, вокруг них была пещера с таким высоким сводом, что потолок ее тоже терялся из виду. Вдали, видимо, посередине озера, горел призрачный зеленоватый свет, который отражался в абсолютно гладких водах. Бархатную тьму вокруг разрывало лишь это зеленоватое сияние да свет двух палочек, но и их лучи, казалось Гарри, проникали не как далеко, как могли бы. Эта тьма была как будто гуще обычной.

— Пойдем, — тихо сказал Дамблдор. — Ни в коем случае не наступай в воду. Держись рядом.

Он пошел вдоль берега озера, а Гарри — вслед за ним. Стук их шагов по узкой полоске камня вдоль воды отдавался гулким эхом. Они все шли и шли, но окружающий пейзаж не менялся: по одну сторону была шершавая стена пещеры, по другую — бескрайняя, зеркально гладкая чернота, посреди которой находилось то загадочное зеленоватое сияние. И само это место и царившая здесь тишина казались Гарри гнетущими, ему было не по себе.

— Профессор? — в конце концов, сказал он. — Вы думаете, что хоркрукс здесь?

— О, да, — ответил Дамблдор. — Да, я уверен, что здесь. Вопрос в том, как нам до него добраться.

— А может… может, просто попробовать призывающие чары? — предложил Гарри, уверенный, что задал глупый вопрос. Он не готов был признаться в этом самому себе, однако ему хотелось как можно скорее отсюда выбраться.

— Конечно, — сказал Дамблдор, остановившись так внезапно, что Гарри чуть не врезался в него. — Почему бы тебе не попробовать?

— Мне? Э… ладно… — такого Гарри не ожидал, но откашлялся, поднял палочку и громко произнес: — Акцио хоркрукс!

Раздался звук, похожий на взрыв, и футах в двадцати от них из темной воды вырвалось что-то очень большое и бледное. Не успел Гарри его рассмотреть, как оно с оглушительным всплеском упало обратно в озеро и исчезло, пустив по зеркальной поверхности воды крупную, высокую волну. Гарри отскочил назад и ударился о стену. С бешено стучащим сердцем он обратился к Дамблдору:

— Что это было?

— Думаю, то, что готово ответить на нашу попытку захватить хоркрукс.

Гарри вновь посмотрел на воду. Поверхность озера снова была блестящим черным зеркалом: волны неестественно быстро исчезли. Однако сердце Гарри до сих пор колотилось.

— Вы думали, что так и случится, сэр?

— Я думал, предприми мы очевидную попытку завладеть хоркруксом, что-нибудь да случится. Мысль была очень хорошая, Гарри, почти простейший способ выяснить, с чем мы имеем дело.

— Но мы не знаем, что это была за штука, — сказал Гарри, глядя на зловеще спокойную воду.

— То есть штуки, — поправил Дамблдор. — Я сильно сомневаюсь, что она всего одна. Пойдем дальше?

— Профессор?

— Да, Гарри?

— Вы думаете, нам придется зайти в озеро?

— В него? Только если нам очень не повезет.

— Вы не думаете, что хоркрукс на дне?

— О нет… Я думаю, хоркрукс посреди него, — и Дамблдор указал на призрачный зеленый свет в центре озера.

— Значит, нам придется пересечь озеро, чтобы добраться до него?

— Да, думаю, придется.

Гарри ничего не ответил. Все его мысли были о водных чудовищах, гигантских змеях, демонах, келпи и водяных…

— Ага, — снова остановившись, вымолвил Дамблдор, и на этот раз Гарри действительно врезался в него; на миг он оказался над краем темной воды, раненая рука Дамблдора крепко сомкнулась на его плече и вытянула назад. — Прости, Гарри, я должен был тебя предупредить. Отойди, пожалуйста, к стене, кажется, я нашел нужное место.

Гарри понятия не имел, о чем говорит Дамблдор. Этот участок темного берега, по его мнению, абсолютно ничем не отличался от остальных, но директор, видимо, заметил в нем что-то особенное. На этот раз он водил рукой не по каменной стене, а просто по воздуху, как будто рассчитывая найти и схватить что-то невидимое.

— Ого, — радостно сказал Дамблдор через несколько мгновений. Его рука сжала в воздухе что-то, невидимое Гарри. Дамблдор подошел ближе к воде. Гарри с волнением смотрел, как носки его туфель с пряжками остановились на самой кромке каменного берега. Все еще держа что-то в воздухе одной рукой, Дамблдор поднял другой палочку и прикоснулся ее концом к своему кулаку.

И немедленно из ниоткуда появилась толстая медно-зеленая цепь, которая тянулась из толщи воды в сжатую руку Дамблдора. Он прикоснулся палочкой к цепи, и та заскользила через его кулак, как змея, кольцами свиваясь на земле с позвякиванием, громким эхом отражавшимся от каменных стен. Она вытягивала что-то из недр темных вод. Гарри ахнул: над поверхностью воды появился призрачный нос крошечной лодки, сиявшей, как и цепь, зеленым светом. Почти не тревожа глади озера, лодка поплыла туда, где на берегу стояли Гарри и Дамблдор.

— Как вы узнали, что она здесь? — пораженно спросил Гарри.

— Волшебство всегда оставляет следы, — ответил Дамблдор, а лодка с легким стуком уткнулась носом в берег, — и иногда очень явственные. Я учил Тома Реддля. Я знаю его манеру.

— А эта… эта лодка надежная?

— О да, думаю, надежная. Вольдеморт должен был создать что-то, в чем он мог переплыть озеро, не вызывая гнева существ, которых он туда поместил, — вдруг ему бы понадобилось забрать свой хоркрукс.

— Значит, эти штуки в воде ничего нам не сделают, если мы переплывем озеро в лодке Вольдеморта?

— Думаю, нам следует быть готовыми к тому, что они в какой-то момент поймут, что мы не лорд Вольдеморт. Однако до сих пор все шло хорошо. Они позволили нам поднять лодку.

— Но почему? — спросил Гарри, не в силах выбросить из головы образ щупалец, которые поднимутся из темной воды, как только они потеряют берег из виду.

— Вольдеморт наверняка небезосновательно считал, что найти лодку сможет лишь очень великий волшебник, — отозвался Дамблдор. — Думаю, он готов был допустить ничтожную вероятность того, что ее найдет кто-то еще — Вольдеморт знал, что впереди пришельца ждут другие препятствия, преодолеть которые может только он сам. Вот и посмотрим, прав ли он.

Гарри взглянул вниз, на лодку. Она и впрямь была очень маленькой.

— Не похоже, что она рассчитана на двоих. Она выдержит нас обоих? Может, мы вместе слишком тяжелые?

Дамблдор хихикнул.

— Вольдеморта наверняка волновало не какой вес, а сколько волшебных сил переплывет это озеро. Полагаю, на ней лежит заклятье, позволяющее плыть в ней одновременно лишь одному волшебнику.

— Но, значит?…

— Не думаю, что она примет тебя в расчет, Гарри. Ты несовершеннолетний и неквалифицированный. Вольдеморту и в голову бы не пришло, что сюда доберется шестнадцатилетний. Думаю, по сравнению с моими силами, твоих сил она не заметит. — Эти слова не ободрили Гарри, и возможно, осознав это, Дамблдор добавил: — Ошибка Вольдеморта, Гарри, ошибка Вольдеморта… Старость глупа и забывчива, если недооценивает молодость. Ну, теперь иди первым ты и старайся не касаться воды.

Дамблдор отошел в сторону, и Гарри осторожно поместился в лодку. Дамблдор тоже шагнул в нее, положив свернутую цепь на дно. Вдвоем им было тесно: Гарри не мог удобно сесть и согнулся так, что его колени выступали за борт лодки, которая тотчас двинулась от берега. Слышен был только мягкий шелест, с которым нос лодки рассекал гладь воды. Она двигалась без их помощи, будто какая-то невидимая веревка тянула ее к свету в середине озера. Вскоре стены пещеры исчезли из виду. Они как будто плыли по морю, только без волн.

Опустив глаза, Гарри увидел отраженный в мчащейся за бортом воде золотистый свет своей палочки. За лодкой по стеклянной поверхности озера глубокими бороздками на темном зеркале шли волны…

И тут Гарри увидел — мраморно-белая, в нескольких дюймах под поверхностью воды…

— Профессор! — воскликнул он, и его напуганный голос громким эхом разнесся над безмолвными водами.

— Гарри?

— Мне кажется, я видел в воде руку — человеческую руку!

— Да, конечно, видел, — спокойно ответил Дамблдор.

Гарри вглядывался в воду в поисках исчезшей руки, к горлу подкатила тошнота.

— Значит, то, что выскочило из воды?…

Но Гарри получил ответ еще до того, как Дамблдор смог его дать. Свет от волшебной палочки скользнул по воде, и в этот раз он увидел мертвеца, лежавшего в нескольких дюймах под водой лицом вверх. Его распахнутые глаза были мутными, будто покрытыми паутиной, волосы и одежда вились вокруг него, как дым.

— Там тела! — произнес Гарри, и почти не узнал свой голос: он прозвучал гораздо выше обычного.

— Да, — невозмутимо согласился Дамблдор. — Но нам пока о них волноваться не стоит.

— Пока? — повторил Гарри, оторвав взгляд от воды и посмотрев на Дамблдора.

— До тех пор пока они мирно плавают под нами, — сказал Дамблдор. — Гарри, тел бояться нечего, так же как и темноты. Лорд Вольдеморт, который, конечно, в тайне боится и того и другого, так не считает. Однако в очередной раз обнаруживает, как мало у него мудрости. Глядя на смерть и темноту, мы боимся лишь неизвестности.

Гарри ничего не ответил. Ему не хотелось спорить, но то, что вокруг него и под ним плавали тела, казалось жутким, более того, он не верил, что они не опасны.

— Но одно из них выпрыгнуло, — напомнил он, стараясь говорить так же ровно и спокойно, как Дамблдор. — Когда я пытался вызвать хоркрукс, тело выпрыгнуло из озера.

— Да, — сказал Дамблдор. — Уверен, что как только мы заберем хоркрукс, они окажутся не такими смирными. Однако, как многие существа, обитающие во тьме и холоде, они боятся света и тепла, которые мы в случае надобности и призовем на помощь. Огонь, Гарри, — с улыбкой добавил Дамблдор в ответ на недоумевающий взгляд Гарри.

— А… точно… — быстро ответил Гарри.

Он обернулся и посмотрел на зеленоватое сияние, к которому по-прежнему неумолимо плыла лодка. Теперь он уже не мог притворяться, что ему не страшно. Огромное черное озеро, кишащее мертвецами… казалось, он встретил профессора Трелони так много часов назад, дал Рону и Гермионе Феликс Фелицис… Он вдруг пожалел, что толком не попрощался с ними… а Джинни так и вовсе не видел…

— Почти приплыли, — бодро сказал Дамблдор. И действительно, пятно зеленоватого света наконец-то стало увеличиваться, и через несколько минут лодка встала, легонько ткнувшись во что-то, чего Гарри сначала не разглядел. Но, подняв свою светящуюся палочку, он увидел, что они приплыли к гладкому каменному островку посредине озера.

— Старайся не касаться воды, — снова сказал Дамблдор, когда Гарри выходил из лодки.

Островок был не больше кабинета Дамблдора — темное плоское каменное возвышение, на котором не было ничего, кроме источника этого зеленоватого света, казавшегося вблизи намного ярче. Гарри мельком взглянул на него. Сначала он подумал, что это какая-то лампа, но потом увидел, что свет исходил из похожей на думоотвод каменной чаши, стоявшей на пьедестале. Дамблдор подошел к чаше, Гарри последовал за ним. Они встали плечом к плечу и заглянули в нее. В чаше была изумрудная жидкость, которая и испускала это фосфоресцирующее сияние.

— Что это? — тихо спросил Гарри.

— Точно не знаю, — вымолвил Дамблдор. — Однако оно беспокоит меня больше, чем кровь и тела.

Дамблдор засучил рукав мантии над своей почерневшей рукой и протянул к поверхности зелья кончики обгоревших пальцев.

— Нет, сэр, не трогайте!…

— А я и не могу, — со слабой улыбкой ответил Дамблдор. — Видишь? Не могу дотянуться ближе. Попробуй сам.

Не сводя глаз с зелья, Гарри опустил руку в чашу и попробовал дотронуться до жидкости. И наткнулся на невидимый барьер, остановивший руку в дюйме от нее. Как бы он ни старался, пальцы его, казалось, лишь наталкивались на упругий, плотный воздух.

— Вы думаете, хоркрукс там, сэр?

— О да, — Дамблдор пристальней вгляделся внутрь чаши. Гарри увидел перевернутое отражение его лица на гладкой поверхности зеленого зелья. — Но как же до него добраться? В это зелье нельзя опустить руку, нельзя испарить, разделить, вычерпать или откачать. Нельзя и превратить, зачаровать или изменить его природу иным образом.

Дамблдор с почти рассеянным видом снова поднял свою палочку, крутанул ею в воздухе и поймал хрустальный кубок, созданный им из ниоткуда.

— Могу заключить только одно: зелье должно быть выпито.

— Что? — опешил Гарри. — Нет!

— Да, думаю, так: только выпив его, я смогу опустошить чашу и увидеть, что лежит на ее дне.

— Но что если… если оно вас убьет?

— О, сомневаюсь, что оно действует именно так, — спокойно ответил Дамблдор. — Лорд Вольдеморт не захотел бы убивать того, кто доплыл до этого острова.

Гарри не верил своим ушам. Неужели снова это безумное стремление Дамблдора видеть во всех хорошее?

— Сэр, — сказал Гарри, стараясь говорить рассудительно, — сэр, это же Вольдеморт…

— Прости, Гарри. Мне стоило сказать: он не захотел бы немедленно убивать того, кто доплыл до этого острова, — поправился Дамблдор. — Он захотел бы оставить их в живых, чтобы выяснить, как им удалось так далеко проникнуть через его преграды, и, главное, почему им так хочется опустошить чашу. Не забывай: лорд Вольдеморт считает, что он один знает о своих хоркруксах.

Гарри хотел было снова заговорить, но на этот раз Дамблдор поднял волшебную палочку, призывая его к молчанию. Он, чуть нахмурившись, смотрел на изумрудную жидкость и, очевидно, напряженно думал.

— Несомненно, — наконец сказал он, — это зелье должно подействовать так, чтобы я не смог взять хоркрукс. Оно может меня парализовать, заставить забыть, зачем я здесь, сделать так, что я обезумлю от боли или еще как-нибудь лишить меня сил. В этом случае, Гарри, тебе придется проследить, чтобы я продолжал пить, даже если тебе придется заливать зелье мне в рот насильно. Понял?

Их взгляды встретились над чашей, странный зеленый свет озарял бледные лица обоих. Гарри молчал. Так вот за чем его привели сюда — чтобы он заставил Дамблдора выпить зелье, которое может причинить ему нестерпимую боль?

— Помнишь, — сказал Дамблдор, — при каком условии я взял тебя с собой?

Гарри помедлил, глядя в голубые глаза, ставшие зелеными от света из чаши.

— Но что, если?…

— Ты поклялся исполнить любое мое приказание, не так ли?

— Да, но…

— Я предупреждал тебя, что мы можем столкнуться с опасностью, не так ли?

— Да, — подтвердил Гарри, — но…

— Значит, — продолжал Дамблдор, вновь засучивая рукава и поднимая пустой кубок, — вот тебе мой приказ.

— Почему я не могу выпить зелье вместо вас? — в отчаянии спросил Гарри.

— Потому что я намного старше, намного умнее и намного бесполезнее, — сказал Дамблдор. — Раз и навсегда, Гарри, ты даешь мне слово, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы я продолжал пить?

— А может?…

— Даешь?

— Но…

— Слово, Гарри.

— Я… ладно, но…

Дамблдор, не дав Гарри возразить снова, опустил хрустальный кубок в чашу. Долю секунды Гарри надеялся, что он не сможет дотронуться кубком до зелья, но хрусталь, в отличие от их рук, погрузился в жидкость. Когда бокал наполнился до краев, Дамблдор поднес его к губам.

— Твое здоровье, Гарри.

И осушил кубок. Гарри в ужасе следил за ним, вцепившись в край чаши так, что у него онемели кончики пальцев. Дамблдор опустил пустой бокал.

— Профессор? — взволнованно спросил Гарри. — Как вы себя чувствуете?

Дамблдор покачал головой, закрыв глаза. Гарри подумал, больно ли ему сейчас. Дамблдор на ощупь снова зачерпнул кубком из чаши и выпил.

В полной тишине он осушил три кубка зелья. Потом, наполовину выпив четвертый, он покачнулся и повалился вперед, на чашу. Его глаза были все еще закрыты, он тяжело дышал.

— Профессор Дамблдор? — натянутым голосом позвал Гарри. — Вы меня слышите?

Дамблдор не отвечал. Лицо его содрогалось, как будто он крепко спал, но снился ему жуткий сон. Его рука все слабее сжимала кубок, зелье вот-вот могло пролиться. Гарри протянул руку, подхватил хрустальный бокал и удержал его.

— Профессор, вы меня слышите? — громко повторил он, и его голос эхом разнесся по гроту.

Дамблдор отдышался, а потом заговорил голосом, который Гарри не узнал — он никогда прежде не слышал его таким напуганным.

— Я не хочу… Не заставляй меня…

Гарри, не отрывая взгляда, смотрел на побледневшее лицо, так хорошо ему знакомое, на крючковатый нос, очки-полумесяцы и не знал, что делать.

— …не нравится… остановиться… — стонал Дамблдор.

— Вам… вам нельзя останавливаться, профессор, — сказал Гарри. — Вы должны продолжать пить, помните? Вы сказали, что вам нужно продолжать пить. Вот… — ненавидя себя, с отвращением к тому, что делает, Гарри насильно поднес кубок ко рту Дамблдора и наклонил его. Дамблдор выпил оставшееся зелье.

— Нет… — выдохнул он, когда Гарри снова опустил кубок в чашу и наполнил его. — Я не хочу… Я не хочу… Отпусти меня…

— Все хорошо, профессор, — сказал Гарри; его рука дрожала. — Все хорошо, я здесь…

— Пусть все кончится, пусть кончится, — стонал Дамблдор.

— Да… да, выпейте, и все кончится, — солгал Гарри. Он влил содержимое кубка в открытый рот Дамблдора. Тот вскрикнул, эхо его крика заметалось под сводами широкой пещеры, над мертвой черной водой.

— Нет, нет, нет, нет, не могу, не могу, не заставляй, не хочу…

— Все хорошо, профессор, все хорошо! — громко сказал Гарри. Руки его так сильно тряслись, что он с трудом смог зачерпнуть шестой кубок зелья. Чаша уже наполовину опустела. — С вами ничего не случилось, вы в безопасности, это не по-настоящему, клянусь, это не по-настоящему — выпейте, ну же, выпейте…

И Дамблдор покорно выпил, как будто Гарри дал ему противоядие, но, осушив кубок, опустился на колени, дрожа как осиновый лист.

— Я во всем виноват, я виноват, — зарыдал он. — Пожалуйста, пусть все кончится, я знаю, что я поступил плохо, о, пожалуйста, пусть это кончится, и я больше никогда, никогда…

— Выпейте, и все кончится, профессор, — надтреснутым голосом сказал Гарри и влил седьмой бокал зелья в рот Дамблдору.

Тот съежился так, будто его окружали невидимые мучители. Отмахиваясь от них, он чуть не выбил из дрожащих рук Гарри кубок с новой порцией зелья и застонал:

— Не трогай их, не трогай их, пожалуйста, это я виноват, лучше меня…

— Вот, выпейте, выпейте, и вам станет лучше, — в отчаянии произнес Гарри, и Дамблдор вновь покорился и открыл рот, хотя глаза его все еще были крепко зажмурены и он дрожал с головы до ног. Теперь он упал ничком, снова закричал и стал колотить кулаками по земле, а Гарри тем временем наполнил кубок в девятый раз.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, нет… не это, только не это, я сделаю, что угодно…

— Ну выпейте же, профессор, просто выпейте…

Дамблдор пил, как ребенок, умирающий от жажды, но, выпив, он снова завопил так, будто у него все горело внутри.

— Не надо больше, пожалуйста, не надо больше…

Гарри зачерпнул десятый кубок зелья и почувствовал, как хрусталь чиркнул по дну чаши.

— Мы уже почти у цели, профессор. Выпейте, выпейте это…

Он придержал Дамблдора за плечи, и тот в очередной раз выпил зелье. Потом Гарри снова поднялся, чтобы наполнить кубок, а Дамблдор закричал еще мучительней, чем прежде:

— Я хочу умереть! Я хочу умереть! Пусть все кончится, пусть кончится, я хочу умереть!

— Выпейте, профессор. Выпейте…

Дамблдор осушил кубок, но, едва успев допить, завопил:

— УБЕЙ МЕНЯ!

— Это… это вас убьет! — задыхаясь, выпалил Гарри. — Вы только выпейте… И все кончится… все кончится!

Дамблдор жадно припал к кубку, осушил его до последней капли, а потом глубоко, хрипло вдохнул и перевернулся лицом вниз.

— Нет! — заорал Гарри, вставший было, чтобы снова наполнить кубок. Он уронил бокал в чашу, бросился на землю рядом с Дамблдором и перевернул его на спину. Очки директора съехали набок, рот был широко открыт, а глаза сомкнуты.

— Нет, — повторил Гарри, тряся Дамблдора, — нет, вы не умерли, вы же сказали, что это не яд, проснитесь, проснитесь — Пересилить! — крикнул он, направив палочку в грудь Дамблдору. Из палочки вырвалась вспышка красного света, но ничего не произошло. — Пересилить! Сэр, пожалуйста…

Веки Дамблдора дрогнули, у Гарри подпрыгнуло сердце.

— Сэр, вы?…

— Воды, — прохрипел Дамблдор.

— Воды, — задыхаясь, выпалил Гарри. — Да…

Он вскочил на ноги и схватил из чаши кубок, лишь мельком заметив, что рядом с ним свернувшейся змейкой лежит золотой медальон.

— Агуаменти! — крикнул он, ткнув в кубок палочкой. Кубок наполнился чистой водой. Гарри упал на колени рядом с Дамблдором, приподнял ему голову и поднес кубок к губам — но тот оказался пуст. Дамблдор застонал и стал тяжело дышать.

— Но у меня была, погодите, Агуаменти! — вновь воскликнул Гарри, направив палочку на кубок. И снова на мгновение в нем заблестела чистая вода, но стоило ему поднести кубок к губам Дамблдора, как вода опять исчезла. — Сэр, я пытаюсь, я пытаюсь! — в отчаянии говорил Гарри, но не думал, что Дамблдор его слышит. Он перевернулся на бок и дышал глубоко, хрипло, как будто в агонии. — Агуаменти… Агуаменти… АГУАМЕНТИ!

Кубок вновь наполнился и опустел. А дыхание Дамблдора слабело. Мысли Гарри в панике перемешались, и он уже подсознательно понял, что достать воду теперь можно только одним способом, как и замышлял Вольдеморт… Бросившись к краю островка, он окунул кубок в озеро и поднял его уже до краев полным ледяной воды, которая не исчезала.

— Вот, сэр! — завопил Гарри и, ринувшись вперед, неловко пролил воду на лицо Дамблдору.

Это было лучшее, что он мог сделать, потому что леденящий холод, сковавший свободную от кубка руку, был не от прохладной воды. Склизкая белая рука схватила его за запястье, и существо, которому она принадлежала, медленно потянуло его по камням обратно. Поверхность озера уже не была зеркально гладкой, она забурлила, и повсюду, куда бы ни взглянул Гарри, из темной воды появлялись белые головы и руки, мужчины, и женщины, и дети с запавшими невидящими глазами двигались к острову — из черной воды поднималась армия мертвецов.

— Петрификус тоталус! — заорал Гарри, отчаянно пытаясь удержаться на гладкой сырой поверхности островка, направив палочку на инферию, схватившую его за руку. Он отпустил его, с плеском упав обратно в воду. Гарри поднялся на ноги, но на скалу уже взбирались новые и новые инферии, скребя костлявыми руками по его скользкой поверхности, уставив на Гарри бессмысленные, застывшие взгляды, в волочащихся за ними мокрых одеждах, с плотоядными ухмылками на осунувшихся лицах.

— Петрификус тоталус! — снова взревел Гарри, пятясь назад и размахивая палочкой. Шесть или семь инферий рухнули, но к нему приближались все новые и новые. — Импедимента! Инкарцерус! — некоторые споткнулись, пара инферий оказались связанными, но те, что лезли на скалу позади них, просто перешагивали через упавшие тела или шли прямо по ним. Рассекая воздух палочкой, Гарри завопил:

— Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА!

Заклятие оставило в промокших лохмотьях и ледяной коже глубокие раны, но крови в инфериях давно уже не было. Они шли вперед, ничего не ощущая, протягивая к Гарри сморщенные пальцы. Он снова попятился назад и почувствовал, как сзади его обхватили руки — худые, бесплотные руки, холодные, как сама смерть, — и ноги оторвались от земли. Они подняли его и понесли, медленно и верно, обратно в воду, и он понял, что спасения не будет: его утопят и он станет еще одним мертвым стражем осколка разорванной души Вольдеморта…

Но тут темноту разорвал огонь: скалу опоясало кольцо малиново-золотого огня, и инферии, которые так крепко держали Гарри, споткнулись и остановились в нерешительности. Они не смели пройти сквозь пламя, чтобы попасть в воду. Они бросили Гарри, тот упал на землю, поскользнулся на камне и еще раз упал, содрав кожу на руках. Потом он снова поднялся на ноги, взял палочку и огляделся широко раскрытыми глазами.

Дамблдор вновь стоял на ногах, бледный, как и окружавшие его инферии, но выше их всех, в его глазах плясали языки пламени. Он держал палочку высоко, как факел, а из ее конца, словно широкое лассо, струилось пламя, окружавшее всех теплом. Инферии натыкались друг на друга, вслепую пытаясь бежать от огня, в который их заключили…

Дамблдор подобрал со дна каменной чаши медальон и сунул его за пазуху. Он молча сделал Гарри знак подойти к нему. Обезумевшие от пламени инферии, казалось, не замечали, что их добыча ускользает от них, а Дамблдор тем временем повел Гарри обратно к лодке. Огненное кольцо двигалось вместе с ними, вокруг них, и ошеломленные инферии следовали за ними до края островка, где они благодарно скользнули обратно в свои темные воды.

Гарри весь дрожал. На миг ему показалось, что Дамблдор не сможет забраться в лодку. Тот шагнул в нее, чуть шатаясь — видимо, все его силы уходили на то, чтобы поддерживать вокруг кольцо спасительного пламени. Гарри ухватился за Дамблдора и помог ему сесть. Как только они снова надежно уселись в тесной лодке, та поплыла обратно по черной воде, прочь от скалы, все еще окруженной огненным кольцом. Кишевшие под островком инферии, кажется, больше не решались всплывать.

— Сэр, — задыхаясь, выговорил Гарри, — сэр, я забыл… про огонь… они шли на меня, и я запаниковал…

— Вполне понятно, — пробормотал Дамблдор. Гарри с тревогой заметил, как слаб его голос.

Они с легким стуком пристали к берегу. Гарри выскочил из лодки и быстро обернулся, чтобы помочь Дамблдору. Ступив на берег, Дамблдор опустил руку, в которой держал палочку, огненное кольцо исчезло, но инферии из воды больше не показывались. Маленькая лодочка снова ушла под воду, а за ней, стуча и позвякивая, скользнула в озеро цепь. Дамблдор глубоко вздохнул и прислонился к стене пещеры.

— Я слаб… — проговорил он.

— Не волнуйтесь, сэр, — отозвался Гарри, встревоженный жуткой бледностью и изможденным видом Дамблдора. — Не волнуйтесь, я выведу нас отсюда… Обопритесь на меня, сэр…

И, положив себе на плечи невредимую руку Дамблдора, Гарри повел директора обратно вдоль озера, принимая на себя большую часть его веса.

— Защита была… все-таки… хорошо продумана, — слабо вымолвил Дамблдор. — Одному тут было бы не справиться… ты молодец, просто молодец, Гарри…

— Не разговаривайте сейчас, — сказал Гарри, которого пугала невнятная речь Дамблдора и его заплетающиеся ноги. — Берегите силы, сэр… Скоро мы выберемся отсюда…

— Проход будет снова запечатан… мой нож…

— Не нужно, я порезался на скале, — решительно ответил Гарри. — Вы только скажите, где…

— Здесь…

Гарри вытер о камень поцарапанное предплечье. Получив свою долю крови, проход тотчас открылся. Они прошли внешнюю пещеру, и Гарри помог Дамблдору спуститься в ледяную морскую моду, наполнявшую щель в утесе.

— Все будет хорошо, сэр, — вновь и вновь повторял Гарри, которого молчание Дамблдора теперь тревожило больше, чем раньше его слабый голос. — Мы уже почти приплыли… Я могу аппарировать нас обратно… Не беспокойтесь…

— Я не беспокоюсь, Гарри, — ответил Дамблдор чуть окрепшим, несмотря на студеную воду, голосом. — Я с тобой.