АН-НУ’МАН ИБН МУКАРРИН АЛЬ-МУЗАЙНИ
Истинно, вера поселяется в одних домах, а лицемерие – в других. Дом же Бану Мукаррин из домов веры.
Абдулла ибн Масуд
Племя Музайна проживало на территории, расположенной вблизи от Йасриба на пути, связывающем Медину с Меккой.
Когда Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, переселился в Медину, то новости о нём люди из племени Музайна регулярно получали от путников, следующих в Медину и из неё. Все новости о Пророке, да благословит его Аллах и приветствует, были самыми добрыми.
Однажды вечером вождь племени Музайна ан-Ну’ман ибн Мукаррин аль-Музайни сидел среди своих братьев и шейхов племени. Он сказал им:
– О, люди! Клянусь Аллахом, мы ничего кроме доброго не знаем о Мухаммаде. Мы не слышали в его призыве ничего, кроме милосердия, благодеяния и справедливости. Так что же мы медлим, когда люди толпами присоединяются к нему?!
Далее он сказал:
– Что касается меня, то я решил завтра утром отправиться к нему. Те, кто хотят присоединиться ко мне, должны быть готовы выступить на заре.
Похоже, что слова ан-Ну’мана затронули чувствительную струну в душах людей. Едва начало светать, у дома ан-Ну’мана собрались его десять братьев и четыреста всадников из племени Музайна, готовых выступить с ним в Йасриб, встретиться с Пророком и принять религию Аллаха.
Ан-Ну’ман чувствовал некоторую неловкость от того, что с таким большим числом людей явится к Пророку и мусульманам, не имея с собой никаких даров, ведь постигшая в этом году племя Музайна небывалая по продолжительности засуха погубила почти весь урожай.
Ан-Ну’ман и его братья собрали всё, что осталось от урожая, и привезли эти скромные дары Посланнику Аллаха. Вместе со своими спутниками ан-Ну’ман заявил о том, что все они принимают Ислам.
* * *
Весь Йасриб возликовал, узнав радостную весть об ан-Ну’мане и его спутниках. Дело в том, что до этого ни один арабский род так дружно не принимал исламскую веру. Впервые сразу одиннадцать братьев от одного отца и с ними четыреста членов их рода стали мусульманами.
Несказанно обрадовался и благородный Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, когда ан-Ну’ман принял Ислам. Всевышний и Всемогущий Аллах принял его дары, ниспослав по этому поводу аят Корана:
“И есть среди кочевых арабов такие, которые веруют в Аллаха и в Последний день и смотрят на пожертвования свои, как на средство приблизиться к Аллаху и получить благословение Пророка. Да! Для них это, поистине, есть средство приблизиться к Аллаху. Не замедлит Аллах принять их в милость Свою. Поистине, Всепрощающ и Милосерден Аллах”(“Покаяние”, 99)
* * *
Встав под знамёна Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, ан-Ну’ман ибн Мукаррин участвовал во всех его военных походах без всяких колебаний или нерешительности.
Когда халифом стал правдивейший Абу Бакр, ан-Ну’ман со своими людьми из племени Музайна решительно встал на его сторону, что оказало большое влияние на ликвидацию смуты вероотступничества.
* * *
Когда же халифат перешёл к аль-Фаруку, ан-Ну’ман ибн Мукаррин в его эпоху сыграл такую важную роль, что история постоянно рассказывает об этом в самых наилучших тонах и с огромной благодарностью.
* * *
Перед битвой при Кадисийи командующий мусульманскими войсками Саад ибн Абу Ваккас направил делегацию к хосрою Йаздаджурду во главе с ан-Ну’маном ибн Мукаррином с целью призвать хосроя к миру. Прибыв в столицу персидского царства аль-Мадаин (Аль-Мадаин (Ктесион) – город, расположенный на реке Тигр, примерно в 30 км юго-восточнее современного Багдада, основанного в 762-м г.), мусульмане попросили хосроя принять их. Когда мусульманская делегация прибыла к хосрою, он вызвал переводчика и сказал ему:
– Спроси-ка их: “Что привело вас на нашу землю, и почему вы хотите начать войну против нас?! Наверное, вы отваживаетесь напасть на нас, потому что мы отвлеклись от проблем с вами и не хотим сами начинать войну?
Повернувшись к своим спутникам, ан-Ну’ман ибн Мукаррин сказал им:
– Если вы не возражаете, я могу ответить от вашего имени. Если же кто-то из вас хочет говорить сам, то я не возражаю. Пусть он говорит первым.
Они сказали:
– Нет, говори ты.
Затем, обратившись к хосрою, они сказали:
– От нашего имени будет говорить этот человек. Слушай то, что он скажет”.
Воздав хвалу и благодарность Аллаху, а также Его Пророку, ан-Ну’ман сказал:
– Смилостивившись над нами, Аллах послал нам Пророка, который указывает нам путь к добру и повелевает совершать его. Он объясняет нам, что такое зло и запрещает его нам. Он обещал нам, если мы примем то, к чему он нас призвал, добрую награду Аллаха в этом и ином мирах.
Прошло совсем немного времени, и Аллах сменил нашу узость простором, нашу униженность – величием, а нашу вражду – братством и милосердием.
Он повелел нам призывать людей к тому, что несёт им добро, а также повелел призвать и наших соседей к Исламу.
Мы призываем вас принять нашу религию, которая хорошее делает ещё лучшим и побуждает людей к этому. Эта религия разоблачает всё злое и предостерегает от него. Она выводит правоверных из мрака безбожия и его произвола к свету истинной веры и её справедливости.
Если вы согласитесь принять Ислам, то мы оставим вам Книгу Аллаха, чтобы вы жили в соответствии с ней и решали все ваши дела по её законам. Тогда мы отступим, и не будем воевать с вами. Если же вы откажетесь принять религию Аллаха, то мы будем брать с вас джизью и защищать вас. Если же вы откажетесь выплачивать джизью (Джизья – подушная подать с иноверцев за гарантию защиты их от нападения любых врагов), то мы будем воевать с вами.
Выслушав эту речь, Йаздаджурд страшно разгневался и сказал:
– Истинно, я не знаю на всей Земле более дерзкой нации, чем вы. Нет нигде другого более разобщённого и бедствующего народа. Вашим народом занимались наши наместники в пограничных районах, которые обязывали вас быть покорными нам...
Немного успокоившись, он продолжал:
– Если выступить против нас, вас заставляет нужда, то мы прикажем дать вам продовольствия для вашего народа, оденем ваших вождей и знатный людей, в лучшие одежды, поставим над вами нашего правителя, который будет мягко обращаться с вами.
Отрицательный ответ одного из членов делегации вызвал у хосроя новую вспышку гнева, и он воскликнул:
– Жаль, что посланцев нельзя убивать, а то я убил бы вас! Убирайтесь прочь, здесь вам больше нечего делать! Передайте вашему командующему, что я посылаю против него моего полководца Рустама, чтобы он похоронил его и вас вместе во рве Кадасийи.
По приказу властителя принесли мешок с землёй. Он сказал своим людям:
– Навьючьте его на самого знатного из них и ведите его впереди всех на глазах у моего народа, пока он не выйдет из ворот столицы моего царства”.
Придворные обратились к делегации:
– Кто самый знатный из вас?
Первым отозвался Асым ибн Умар, сказав, что он сам знатный.
На него взвалили поклажу и вывели за ворота аль-Мадаин. Там он погрузил мешок с землёй на своего верблюда, привёз его к Сааду ибн Абу Ваккасу и сказал, что Аллах откроет мусульманам страну персов и даст им власть над их землёй.
Затем произошла битва при Кадисийи, и её ров наполнился тысячами трупов. Но все эти убитые не были мусульманскими воинами, это были солдаты хосроя.
Потерпев поражение в битве при Кадисийи, персы не смирились. Они собрали все свои армии воедино, и общая численность их войск достигла ста пятидесяти тысяч человек самых закалённых бойцов.
Когда до аль-Фарука дошли вести о таком огромном скоплении войск персов, он решил лично выступить в поход против них.
Однако знатные лица из мусульман отговорили его от этого и посоветовали халифу отправить во главе армии надёжного командующего, которому было бы по силам выполнение этой серьёзнейшей задачи. Умар сказал:
– Порекомендуйте мне такого человека.
– Ты лучше знаешь своих командиров, о вождь правоверных, – сказали люди.
Умар сказал:
– Клянусь Аллахом, я назначу командовать мусульманскими воинами человека, который, если две армии встретятся, будет действовать очень быстро и решительно. Этот человек – ан-Ну’ман ибн Мукаррин аль-Музайни.
– Да, это именно тот человек, – согласились присутствующие.
Умар написал ему послание, в котором говорилось:
“Мне сообщили, что большие группировки войск неверных сосредоточились в районе города Нахаванд. Получив от меня это послание, по повелению Аллаха и с Его помощью и поддержкой немедленно выступай в поход со всеми мусульманскими войсками, которые есть у тебя. На марше не используй трудные дороги, чтобы войска оставались свежими... Жизнь каждого мусульманина дороже для меня, чем сто тысяч динаров. Мир тебе”.
Ан-Ну’ман во главе своей армии устремился навстречу противнику. Для разведки пути он выслал вперёд конные авангарды. Когда всадники приближались к Нахаванду, их лошади стали останавливаться. Всадники понукали коней, но они не двигались с места. Когда всадники спешились, чтобы выяснить в чём дело, то обнаружили в копытах лошадей железные колючки, похожие на головки гвоздей. Осмотрев землю, они обнаружили, что персы густо рассыпали эти колючки на всех дорогах, ведущих в Нахаванд, чтобы помешать подходу мусульманской конницы и пехоты к городу.
* * *
Конная разведка сообщила ан-Ну’ману о том, что она обнаружила и попросила его совета по этому поводу. Ан-Ну’ман приказал им оставаться на местах, а ночью зажечь костры, чтобы их увидел противник. Освещённые кострами, воины должны были делать вид, что они боятся врага и отступают, чтобы вынудить противника выступить против них и убрать разбросанные железные колючки.
Хитрость удалась, так как персы, заметившие отступление в беспорядке авангарда мусульманской армии, выслали своих людей, которые очистили дороги от колючек. Мусульмане внезапно атаковали их и захватили все подходы к городу.
* * *
Чтобы захватить Нахаванд, ан-Ну’ман ибн Мукаррин со своей армией расположился лагерем в его пригородах, твёрдо решив упредить противника своим наступлением. Он обратился к своим воинам:
“Я трижды громким голосом возвеличу Аллаха. Когда я первый раз сделаю это, пусть изготовится каждый, кто ещё не готов. Когда я произнесу возвеличивание во второй раз, пусть каждый из вас подгонит на себе и закрепит личное оружие. Когда я в третий раз провозглашу “Аллах Акбар! ”, то это будет сигналом к атаке. Я пойду вперёд, а вы следуйте за мной”.
* * *
Ан-Ну’ман ибн Мукаррин трижды громко возвеличил Аллаха и, подобно свирепому льву, бросился в гущу врагов. Подобно бурному потоку, устремились за ним мусульманские воины. Между двумя армиями развернулось ожесточённое сражение, подобного которому было мало в истории военного искусства.
Персидская армия буквально была разорвана на части. Трупами убитых персов были устланы равнины и горы, а их кровь ручьями текла по дорогам и тропам. Поскользнувшись на персидской крови, конь ан-Ну’мана упал, а сам он получил смертельную травму. Его брат немедленно подхватил мусульманское знамя, выпавшее из его руки, и накрыл тело ан-Ну’мана плащом, скрыв от мусульман его гибель.
Когда мусульмане одержали блестящую победу, вошедшую в историю как “победа всех побед”, победоносные воины стали спрашивать о своём командующем герое ан-Ну’мане ибн Мукаррине...
Сняв плащ с тела, брат ан-Ну’мана сказал:
– Вот ваш эмир! Аллах осчастливил его победой и завершил его жизнь смертью мученика за веру.
СУХАЙБ АР-РУМИ
Торги были выгодными, о Абу Йахйа, торги были выгодными...
Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует
Сухайб ар-Руми...
Кто из нас, о мусульмане, не знаком с Сухайбом ар-Руми и не знает хотя бы часть его биографии и что-нибудь из происшедших с ним событий?
Однако многим не известен тот факт, что Сухайб был вовсе не византийцем, а чистокровным арабом. Его отец был родом из племени Бану Нумайр, а мать – из племени Бану Тамим.
То, из-за чего Сухайба причислили к византийцам, имеет долгую историю, которая описана во многих серьёзных книгах.
Примерно за двадцать лет до первого откровения Аллаха своему Посланнику, да благословит его Аллах и да приветствует, древним городом аль-Абуллой управлял назначенный иранским царём Синан ибн Малик аль-Нумайри.
Самым любимым из детей у него был его пятилетний сын по имени Сухайб.
* * *
У Сухайба было выразительное лицо, умные глаза и рыжие волосы. Он отличался кипучей активностью, был весёлым и общительным ребёнком с открытой и нежной душой, что вселяло радость в сердце его отца, избавляя его от постоянных забот.
* * *
Вместе со своим маленьким сыном мать Сухайба в сопровождении группы приближённых и слуг отправилась на отдых в деревню ас-Саний, которая находилась в Ираке. Одно из подразделений византийских войск совершило налёт на эту деревню.
Перебив охрану, византийцы разграбили её и взяли в плен жителей, среди которых был и Сухайб.
На одном из рынков рабов в Византии Сухайб был продан. С тех пор он начал переходить из рук в руки, служа разным господам. Его участь была подобна участи тысяч других рабов, которые заполняли дворцы Византии.
* * *
Такая жизненная ситуация предоставила Сухайбу возможность познать глубину византийского общества и досконально изучить его изнутри. Своими собственными глазами он увидел, какими рассадниками пороков и грехов были дворцы Византии. Собственными ушами Сухайб слышал невероятно грязные и чудовищные слова, что заставило его всей душой возненавидеть это общество. Он говорил сам себе:
“Общество, подобное этому, может очистить только ураган”.
* * *
Несмотря на то, что Сухайб вырос в Византии, возмужал среди её жителей и на её земле, почти полностью забыв арабский язык, он постоянно помнил, что является арабом и выходцем из пустыни...
Тоска по родине не покидала его вплоть до того дня, когда он освободился от рабства и вернулся к своему народу.
Его ностальгия увеличилась ещё больше после того, как он услышал слова одного из христианских прорицателей, сказанные очередному господину Сухайба:
“Пришло время, когда из Мекки на Аравийском полуострове выйдет пророк, который подтвердит миссию Исы ибн Марйам и выведет людей из тьмы на свет”.
* * *
Когда Сухайбу представилась удобная возможность, он бежал от своих господ и направился в сторону Мекки – Матери городов, центру земли арабов и места появления ожидаемого пророка. Когда Сухайб обосновался в Мекке и прожил там определённый период времени, местные жители прозвали его Сухайб ар-Руми, то есть “ Сухайб византийский ” за его довольно сильный иностранный акцент и рыжие волосы.
Заключив союз с Абдуллой ибн Джуданом, одним из вождей Мекки, Сухайб занялся торговлей, что давало ему большие доходы и много имущества.
Однако успешные торговые дела и большие доходы не смогли заставить Сухайба забыть слова христианского прорицателя. Всякий раз, когда они всплывали в его сознании, он нетерпеливо спрашивал себя: “Когда же, наконец, это случится?”
Ждать ответа на этот вопрос оставалось ему уже совсем недолго.
* * *
Однажды Сухайб вернулся в Мекку из своей очередной поездки. Там ему сообщили, что Мухаммад ибн Абдулла послан с миссией и призывает людей к вере в Единого Аллаха, справедливости и благодеяниям, запрещая людям совершать большие и малые грехи. Сухайб спросил:
– Не тот ли это человек, которого вы прозвали Амином (верным, истинным)?!
– Да, это именно тот, – ответили ему.
– А где он живёт? – спросил Сухайб.
Ему ответили:
– Он живёт в доме аль-Аркама ибн Абу аль-Аркама у холма Сафа... Но остерегайся, чтобы тебя не заметил никто из курайшитов, так как если они заметят тебя, то причинят зло... Ты у нас человек чужой, и нет племени, которое защитило бы тебя, да и родственников у тебя здесь нет, которые могли бы помочь тебе.
* * *
Соблюдая осторожность и оглядываясь, Сухайб отправился в дом аль-Аркама. У дверей дома он заметил Аммара ибн Йасира, которого знал раньше. Поколебавшись мгновение, Сухайб подошёл к нему и спросил:
– Тебе что здесь нужно, Аммар?
Аммар в свою очередь спросил его:
– А тебе что здесь нужно?
Сухайб сказал:
– Я хотел бы войти в дом, чтобы увидеться с этим человеком и послушать, что он говорит.
– Я тоже хочу именно этого, – ответил Аммар.
– Тогда давай войдём вместе с благословения Аллаха, – предложил Сухайб.
* * *
Вместе с Аммаром Сухайб ибн Синан ар-Руми вошёл к Посланнику Аллаха, и они внимательно выслушали всё, что он говорил. Слова Пророка зажгли свет веры в их душах, и они дружно протянули ему свои руки, торжественно засвидетельствовав, что нет божества, кроме Аллаха, а Мухаммад – Его раб и Его Посланник.
Когда наступила ночь, и всё успокоилось, они покинули дом Посланника под покровом темноты, и каждый из них нёс в своём сердце свет, достаточный для того, чтобы осветить весь мир. С этого дня, они постоянно слушали Пророка, наслаждаясь его праведными наставлениями и соседством с ним.
* * *
Вместе с Билялем, Аммаром, Сумайей, Хайабом и другими правоверными Сухайб сполна испытал свою долю унижений от курайшитов. Как и десятки других правоверных, он был подвергнут таким мучениям, что, наверное, и горы бы их не смогли выдержать. Однако все эти жестокие испытания он встретил стойко и с душевным спокойствием, так как знал, что путь в Рай лежит через преодоление ненавистного.
* * *
Когда Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, разрешил своим сподвижникам переселиться в Медину, Сухайб твёрдо решил сопровождать Посланника и Абу Бакра. Однако когда курайшитам стало известно, что Сухайб твёрдо решил переселиться, то они начали чинить ему всяческие препятствия, чтобы помешать в этом. К нему были приставлены соглядатаи, которые следили буквально за каждым его шагом, чтобы Сухайб не смог вырваться из рук курайшитов и увезти от них всё то серебро и золото, которое он заработал, занимаясь торговлей.
* * *
После переселения Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, и Абу Бакра в Медину Сухайб стал выжидать удобный случай, чтобы присоединиться к ним, но такая возможность всё не представлялась, так как соглядатаи зорко следили за ним. Сухайбу не оставалось ничего другого, как применить хитрость.
В одну из холодных ночей Сухайб часто выбегал во двор, как будто по нужде. Всякий раз, едва успев вернуться в дом, он выбегал на улицу снова. Соглядатаи сказали друг другу:
– Успокойтесь, ал-Лат и аль-Узза создали для него заботу в его животе...
После этого они вернулись на свои ложа и заснули. Сухайб прокрался мимо них и отправился в направлении Медины.
* * *
Вскоре после бегства Сухайба соглядатаи проснулись, и, не увидев его, тут же оседлали своих быстроногих скакунов и во весь опор бросились за ним в погоню, пока не настигли его.
Почувствовав приближение погони, Сухайб занял позицию на возвышенности, достал стрелу из колчана, натянул тетиву лука и крикнул:
– О курайшиты! Клянусь Аллахом, вы знаете, что я самый меткий и искусный стрелок из лука среди всех людей! Вы доберётесь до меня не раньше, чем каждой из имеющихся у меня стрел я убью одного человека. После этого я буду драться с вами своим мечом, пока я держу его в руке.
Один из преследователей сказал:
– Клянёмся Аллахом, мы не позволим уйти тебе невредимым и с деньгами... Ты пришёл в Мекку нищим бедняком, а затем разбогател и добился того, что имеешь.
Сухайб спросил:
– А если я оставляю вам мои деньги, вы позволите мне продолжать путь?
– Да! – ответили они.
Сухайб рассказал им, где хранит свои деньги в Мекке. Вернувшись в Мекку, преследователи забрали деньги Сухайба, а затем отпустили его.
* * *
Сухайб держал свой путь в Медину, стремясь бежать со своей религией к Аллаху. Он нисколько не сожалел о деньгах, которые он потратил в расцвете молодости.
Всякий раз, как его охватывала усталость или он чувствовал утомление, в его душе возникало страстное стремление к Посланнику Аллаха. К нему сразу возвращалась бодрость, и Сухайб продолжал свой путь.
Когда он достиг деревни Куба, расположенной на удалении двух миль от Медины, его заметил Посланник Аллаха. Очень обрадовавшись благополучному прибытию Сухайба, Пророк воскликнул:
– Торги были выгодными, о Абу Йахйа, торги были выгодными…
Он трижды повторил свои слова.
Лицо Сухайба осветилось радостью, и он сказал:
– Клянусь Аллахом, никто не обгонял меня на пути к тебе, о Посланник Аллаха. Весть об этом тебе послал никто иной, как Джибриль.
* * *
Действительно, торги оказались выгодными…
Это было подтверждено откровением, ниспосланным с неба. Это засвидетельствовал Джибриль, когда Сухайбу было ниспослано следующее слово Всемогущего Аллаха:
“И среди людей есть, кто готов продать себя самого, дабы угодить Аллаху; и Аллах полон сострадания к слугам Своим”. (Корова, 207)
Блажен Сухайб ибн Синан ар-Руми и добрая ему память.
АБУ АД-ДАРДА
Абу ад-Дарда отталкивал от себя всё мирское руками и сердцем.
Абдуррахман ибн Ауф
Уваймир ибн Малик аль-Хазраджи, прозванный в народе Абу ад-Дарда, встал рано поутру и сразу направился к своему идолу, которого он установил в самом почётном месте своего дома. Там он тщательно умастил его самыми лучшими и изысканными благовониями из тех, которые были в его большой лавке. Затем он обрядил идола в новые одежды, изготовленные из лучшего шёлка, которые накануне преподнёс ему в дар один из купцов, прибывший из Йемена.
Когда солнце поднялось, Абу ад-Дарда вышел из дома, направляясь в лавку.
Все улицы и переулки Йасриба были переполнены последователями Мухаммада, которые возвращались после битвы при Бадре. Впереди победителей двигались огромные толпы пленных курайшитов. Увидев их, ад-Дарда устремился к возвращающимся мусульманам и, подойдя к одному юноше из племени Хазрадж, спросил его о судьбе Абдуллы ибн Равахи. Юноша-хазраджит ответил ему:
– Он проявил в битве чудеса героизма и вернулся невредимым с большой добычей.
Юноша, тем самым, успокоил ад-Дарду и нисколько не удивился его вопросу об Абдулле ибн Равахе. Всем людям были известны связывающие их узы братства. Абу ад-Дарда побратался с Абдуллой ибн Равахой ещё в период джахилийи. Когда пришёл Ислам, ибн Раваха принял его, а Абу ад-Дарда отказался от новой религии.
Однако это разногласие не разорвало тесные узы, которые связывали этих двух людей. Абдулла ибн Раваха продолжал регулярно навешать Абу ад-Дарду, увещевал его, призывая принять Ислам, и очень сожалел о каждом дне, прожитом ад-Дардой язычником.
* * *
Абу ад-Дарда пришёл в лавку, расположился на высоком сиденье, и занялся торговлей, подгоняя своих приказчиков...
Он ничего не знал о том, что в это время происходило у него дома... В этот момент Абдулла ибн Раваха шёл к дому своего товарища, твёрдо решив воплотить в жизнь один свой замысел...
Подойдя к дому ад-Дарды, Абдулла увидел, что входная дверь была открыта, а во дворе находилась Умм ад-Дарда (жена Абу ад-Дарды) (У арабов принято называть людей по отношению к их первенцу: Абу ад-Дарда – отец ад-Дарды, Умм ад-Дарда – мать ад-Дарды). Он обратился к ней:
– Мир тебе, о Умм ад-Дарда!
– И тебе мир, о брат Абу ад-Дарды! – ответила она.
– А где Абу ад-Дарда?
– Он ушёл в лавку и должен скоро вернуться.
– Разрешишь войти? – осведомился Абдулла.
– Добро пожаловать, – ответила Умм ад-Дарда и впустила его.
Затем она ушла в свою комнату и занялась там домашними делами и детьми.
* * *
Абдулла ибн Раваха вошёл в комнату, где Абу ад-Дарда установил своего идола, достал молоток, который он принёс с собой, и, наклонившись над идолом, начал разбивать его, приговаривая:
– Истинно, всё, что приобщают к Аллаху, – ложь! Истинно, всё, что приобщают к Аллаху, – ложь...
Разбив на куски идола, он ушёл из дома ад-Дарды.
* * *
Войдя в комнату, где стоял идол, Умм ад-Дарда была ошеломлена, увидев идола, превратившегося в груду осколков, разбросанных на полу... Она начала горестно хлопать себя по щекам, восклицая:
– Ты погубил меня, о ибн Раваха... Ты погубил меня, о ибн Раваха...
* * *
Вскоре Абу ад-Дарда вернулся домой и застал свою жену, сидящей у двери комнаты, где стоял идол. Она с испугом взирала на него.
– В чём дело? – спросила Абу ад-Дарда.
– В твоё отсутствие приходил твой брат Абдулла ибн Раваха, – сказала она, – и вот что натворил с идолом. Можешь сам посмотреть.
Взглянув на идола, Абу ад-Дарда увидел, что он превратился в груду камней. Страшно разгневавшись, он решил отомстить Абдулле. Однако очень скоро он успокоился, и его гнев утих. Поразмыслив над тем, что произошло, он сказал: “Если бы в этом идоле было добро, то он обязательно защитил бы себя и отвёл зло”.
Он тут же направился к Абдулле ибн Равахе, а затем они вместе пошли к Посланнику Аллаха. Там Абу ад-Дарда объявил о своём принятии религии Аллаха. Это был последний язычник в округе, принявший Ислам.
* * *
С самого начала Абу ад-Дарда искренне уверовал в Аллаха и Его Посланника каждой частицей своего тела и души.
Он очень сожалел о том, сколько добра он упустил в прошлом, когда понял, насколько опередили его товарищи в познании религии Аллаха, изучении Книги Аллаха, религиозных обрядов поклонения и обретении праведности во имя приобщения своих душ к Аллаху и собственного спасения.
Абу ад-Дарда решил непрестанным и упорным трудом днём и ночью нагнать все упущенное им из знаний, с тем, чтобы догнать и превзойти своих товарищей.
В своём поклонении он абсолютно отрешился от всего земного, жадно устремившись к знаниям. Абу ад-Дарда упорно читал и изучал Книгу Аллаха, запоминая аяты наизусть и глубоко вдумываясь в их смысл.
Заметив, что коммерция лишает его радости поклонения и мешает ему посещать все образовательные собрания, он без малейшего колебания и сожаления оставил торговлю.
Когда кто-то задал ему вопрос, почему он это сделал, он ответил:
– До моего обета Посланнику Аллаха, я был купцом. Приняв исламскую веру, я хотел одновременно заниматься коммерцией и поклонением, но когда мне это не удалось, я оставил торговлю и полностью посвятил себя поклонению. Клянусь Аллахом, мне хотелось бы сейчас, чтобы у меня была лавка у входа в мечеть. Тогда бы я не пропускал бы общий намаз, а затем занимался бы торговлей, имея ежедневный доход в триста динаров.
Взглянув на задавшего вопрос, он продолжал:
– Я не говорю, что Всевышний и Всемогущий Аллах запрещает торговлю, но мне хотелось бы быть среди тех, кого коммерция не отвлекает от поминания Аллаха.
Абу ад-Дарда не только оставил торговлю, но и отрешился от всего мирского. Ему претили блеск и мишура всего земного. Он довольствовался чёрствым куском хлеба и грубой одеждой, чтобы только прикрыть свою наготу.
Как-то очень холодной ночью к нему зашла группа людей. Угостив их горячей пищей и пригласив переночевать, Абу ад-Дарда не дал им одеял. Укладываясь спать, люди заговорили между собой по этому поводу, и один из них сказал:
– Я пойду к нему и скажу об этом.
Второй сказал ему: “Не делай этого”. Но первый всё-таки решил пойти к Абу ад-Дарде. Подойдя к двери его комнаты, он увидел Абу ад-Дарду лежащим, а его жена сидела рядом с ним. На них обоих была лёгкая одежда, которая не могла защитить от жары или спасти от холода.
Человек сказал Абу ад-Дарде:
– Я вижу, что ты спишь в таких же условиях, как и мы! А где же ваши вещи?
Абу ад-Дарда ответил:
– Наш дом там, и мы сразу же отправляем туда все вещи, как только их приобретаем. Если бы в этом доме у нас что-нибудь было, то мы обязательно отдали бы это вам. На нашем пути, которым мы пойдём к другому дому, есть серьёзное препятствие, которое можно преодолеть только налегке, не быть отягощённым ничем. Поэтому мы не хотим иметь ничего тяжёлого, чтобы успешно преодолеть это препятствие. Ты понял? – спросил он человека.
– Да, понял, – ответил тот. – Да воздаётся тебе добром.
* * *
Халиф аль-Фарук хотел отправить Абу ад-Дарду наместником в аш-Шам, но он отказался. Умар продолжал настаивать, и Абу ад-Дарда сказал:
– Если ты хочешь от меня, чтобы я отправился к ним учить их Книге их Господа и Сунне их Пророка, а также молиться с ними, то я готов.
Эти слова очень обрадовали Умара, и Абу ад-Дарда направился в Дамаск. Прибыв туда, он обнаружил, что многие люди погрязли в роскоши и мирских утехах. Это ужаснуло Абу ад-Дарду, и он призвал людей в мечеть. Когда все собрались, Абу ад-Дарда встал перед ними и сказал:
– О жители Дамаска, вы наши братья по религии и соседи по дому. Вы наш союзники в борьбе с врагами. О жители Дамаска! Что же мешает вам отнестись дружелюбно ко мне и внять моему совету? Мне ничего не нужно от вас. Я даю вам совет, а мои расходы оплачивают другие. Я вижу, как смерть постепенно забирает у вас ваших учёных мужей, а ваши невежественные люди не учатся! Я вижу, как вы охотно принимаете то, что гарантировал вам Всевышний и Всемогущий Аллах, но в то же время игнорируете то, что Он повелел делать вам! Разве я не вижу, что вы накапливаете то, что не в силах проглотить! Вы строите то, где не живёте! Вы надеетесь на то, чего не достигнете! До вас были народы, которые надеялись, а прошло немного времени, и все они обратились в прах... Все их надежды были тщеславием и самообольщением... И дома их стали могилами... Вы помните, о жители Дамаска, что стало с народом ада. Сколько у них было денег и детей! А кто сегодня купит у меня их наследство хотя бы за два дирхема?
Все присутствующие так разрыдались, что их плач был слышен даже за стенами мечети.
* * *
С того дня Абу ад-Дарда начал активно посещать собрания людей в Дамаске и объезжать рынки. Он отвечал на вопросы, учил невежественных, приструнивал отлынивающих, используя любую удобную возможность или подвернувшийся случай.
* * *
Как-то на улице Абу ад-Дарда заметил толпу людей, которая, окружив одного человека, начала с ругательствами избивать его. Подойдя к людям, Абу ад-Дарда осведомился: “В чём дело?”
Люди ответили:
– Этот человек совершил большой грех.
Абу ад-Дарда спросил:
– А если бы этот человек упал в колодец, вытащили бы вы его оттуда?
– Да, конечно, – ответили люди.
– Не ругайте и не бейте его, – сказал им Абу ад-Дарда, – а увещевайте и наставляйте. Воздавайте хвалу Аллаху, который не позволил вам совершить такой же грех.
– Разве ты не ненавидишь его? – спросили люди.
Абу ад-Дарда ответил:
– Мне ненавистно то, что он совершил. А если он прекратит свои греховные действия, то станет моим братом.
Человек, совершивший грех, разрыдался и заявил о своём покаянии.
* * *
Однажды какой-то юноша обратился к Абу ад-Дарде: “Наставь меня, о сподвижник Посланника Аллаха!” Абу ад-Дарда сказал ему:
– О сын мой! Поминай Аллаха в добре, и Он помянет тебя в беде. О, сын мой! Набирайся знаний, учись, больше слушай, что говорят тебе. Старайся не быть невежественным, ибо иначе тебя ждёт гибель. О сын мой! Пусть мечеть станет твоим домом. Я сам лично слышал, как Посланник Аллаха говорил: “Мечети – дом каждого праведного человека”. Всевышний и Всемогущий Аллах обеспечил тем, чьим домом стала мечеть, спокойствие, милость и возможность идти по пути Его благосклонности.
* * *
Как-то группа молодых людей сидела у дороги. Они весело болтали и разглядывали прохожих. Подойдя к ним, Абу ад-Дарда сказал:
– О, дети мои! Дом мусульманина – это его келья, где он усмиряет душу и взор. Не сидите без дела на рынках ради пустого времяпровождения.
* * *
Однажды, когда Абу ад-Дарда был в Дамаске, Муавия ибн Абу Суфьян посватал своего сына Йазида к его дочери. Однако Абу ад-Дарда отказался выдать свою дочь за сына Муавийи и отдал свою дочь за простого юношу-мусульманина, который отличался праведностью и благонравием.
Людям стало это известно, и среди них пошли разговоры о том, что Йазид ибн Муавийа посватался к дочери Абу ад-Дарды, но он отказал ему и выдал свою дочь за простого мусульманина.
Когда Абу ад-Дарду спросили о причине этого, он ответил:
– Тем, что я сделал, я хотел добра для своей дочери.
– Как это? – спросили люди.
Абу ад-Дарда ответил:
– Представьте себе мою дочь в окружении рабов, которые прислуживают ей, а она сама будет находиться в роскошных чертогах. Что же в таком случае станется с ее религией?!
* * *
Когда Абу ад-Дарда находился в аш-Шаме, туда с ознакомительным визитов прибыл вождь правоверных Умар ибн аль-Хаттаб. Вечером он пришёл навестить своего приятеля Абу ад-Дарду в его доме. Толкнув дверь, он заметил, что на ней не было никакого запора. Когда Умар вошёл в абсолютно тёмный дом, Абу ад-Дарда услышал его шаги, поднялся ему навстречу, поприветствовал и усадил рядом с собой. В кромешной тьме, не видя друг друга, друзья начали неторопливую беседу. Ощупав изголовье постели Абу ад-Дарды, Умар обнаружил, что вместо подушки у него была конская попона, матрас набит мелкими камнями, а одеяло было таким тонким, что совершенно не защищало от дамасских холодов.
Умар воскликнул:
– Да смилостивится над тобой Аллах! Разве я тебе не помогал?! Разве я тебе не посылал средства?!
Абу ад-Дарда ответил:
– А помнишь ли ты, о Умар, хадис, который рассказал нам Посланник Аллаха?
– А какой именно? – спросил Умар.
Абу ад-Дарда сказал:
– Разве не он сказал: “Пусть будет у каждого из вас мирских благ столько же, сколько есть поклажи у всадника?”
– Да, он говорил так, – ответил Умар.
– А что мы сделали после него, о Умар?! – воскликнул Абу ад-Дарда.
Умар и Абу ад-Дарда разрыдались. Они плакали до тех пор, пока не наступило утро.
* * *
Находясь в Дамаске, Абу ад-Дарда продолжал увещевать его жителей, читать им и учить их Книге Аллаха и мудрости, пока не пришла ему пора умирать. Когда он смертельно заболел, к нему пришли его соратники и спросили:
– На что ты жалуешься?
– На свои грехи, – ответил Абу ад-Дарда.
– А чего ты хочешь? – спросили его.
– Чтобы мой Владыка простил меня, – ответил он.
Затем он сказал окружающим: “Внушайте мне: “Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммад – Посланник Аллаха”. Он продолжал повторять это, пока не испустил дух.
* * *
Когда Абу ад-Дарда предстал пред своим Владыкой, Ауф ибн Малик аль-Ашджаи увидел во сне обширную зелёную и тенистую лужайку, на которой стояла большая кожаная палатка, а вокруг паслось огромное стадо овец.
– Кому принадлежит всё это? – спросил он.
– Абдуррахману ибн Ауфу, – было сказано ему.
И Абдуррахман, выйдя из палатки, сказал ему:
– О ибн Малик, это всё Всемогущий Аллах ниспослал нам через посредство Корана. Если бы ты шёл этим путём, то увидел бы то, чего никогда не видел, и услышал бы то, чего никогда не слышал, а также нашёл бы то, о чём даже и не помышлял.
Ибн Малик спросил:
– А для кого всё это, о Абу Мухаммад?
Он ответил:
– Всемогущий Аллах приготовил всё это для Абу ад-Дарды, который отталкивал от себя всё мирское и руками, и сердцем.
ЗАЙД ИБН ХАРИСА
Клянусь Аллахом, Зайд ибн Харриса и был моим любимцем среди людей.
Мухаммад, Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует
Суада, дочь Саалаба, собралась навестить своё племя Бану Маан. В дороге её сопровождал её сын Зайд ибн Хариса аль-Кааби, которому было восемь лет.
Едва она расположилась у своих родственников, как на их племя совершила набег конница племени Бану аль-Кайн. Они разграбили всё имущество, захватили верблюдов и взяли пленных...