МИФ КАК ДРАМАТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ДОГМЫ. ном авторстве, ибо мифы обязаны своим существованием коллек­тивному творцу не в

ном авторстве, ибо мифы обязаны своим существованием коллек­тивному творцу не в большей и не в меньшей мере, чем обряды бракосочетания или плодородия. Все культурные феномены, вклю­чая народные сказания, в конечном итоге представляют собой ин­дивидуальные творения, определяемые культурными условиями" (с.291, 1931). И снова, в статье "Миф": "У некоторых народов миф является краеугольным камнем всего религиозного комплекса, а ре­лигиозные обряды невозможно понять иначе, как через мифологию" (с. 180). Но вместе с тем Рут Бенедикт считает, что: "Истоки религии не следует искать в мифологических представлениях, так же, как и начала мифа — в религии. И то и другое постоянно взаимно обога­щают друг друга, и результирующий комплекс является производ­ным первичных свойств и того и другого". Принимаемая здесь точка зрения, что фольклор выражает социальные устои или что мифоло­гия и религия взаимно обогащают друг друга, не доходит до четкого признания специфической социальной функции мифа как задающей структуру ритуала, морали и социальной организации. По сущест­ву, проф. Бенедикт в своей статье о мифе открыто критикует мою точку зрения. Она отрицает универсальность функционального ха­рактера мифа как устава социальной организации, религиозных ве­рований и ритуальной практики.

Таким образом, мы можем заключить, что выдвигаемая здесь точка зрения постепенно получает признание, но пока еще не стала общепринятой или четко осознанной. Однако она ни в коей мере не является оригинальной теорией автора настоящей работы. В этом вопросе, как и во многих других, первыми вспышками прозрения мы обязаны великому шотландскому ученому Робертсону-Смиту. Робертсон-Смит, наверное, был первым, кто ясно осознавал соци­альный аспект человеческих религий, а также подчеркивал, иногда даже чрезмерно, значительно большую роль ритуала, чем догмы ("Religion of the Semites", 3rd. ed., 1927). Согласно его убеждению, религия представляет собой скорее набор фиксированных практик, нежели систему догм. Есть, пожалуй, некоторое преувеличение и в его словах о том, что "античные религии в значительной своей части не имели веры; они целиком состояли из институтов и обрядов" (с. 16) — так как в другом месте он, более справедливо, отмечает, что "мифология занимает место догмы... Короче говоря, обряд был связан не с догмой, а с мифом" (с. 17). Если мы правы, утверждая, что не в том дело, что всякий миф содержит догму, а в том, что большинство догм основано на мифах, то нам следует признать, что

Робертсон-Смит полностью предвосхитил отстаиваемую здесь точку зрения: "если тот образ мысли, который представлен в мифе, не получил отражения в ритуале как таковом, значит, он не обрел подлинно религиозной санкции; миф отдельно от ритуала — лишь сомнительное и ненадежное свидетельство". Здесь Робертсон-Смит ясно признает, что любой нарратив должен оцениваться по той фун­кции, которую он выполняет в организованном религиозном пове­дении. Я бы сказал, что миф, не воплощенный в ритуале, — уже не миф, а просто "бабушкины" или "дедушкины сказки". Другими словами, любое определение или характеристика фольклора, кото­рые игнорируют его влияние на ритуал, а также на социальную организацию, обречены оставаться бесплодными. Это подразумева­ется и в утверждении Робертсона-Смита о том, что "религия была набором фиксированных практик... и практика предшествовала те­оретическим доктринам" (с. 19). В настоящее время нас не так силь­но волнует, что первично, а что вторично; мы скорее считаем прин­ципиальным видеть в теоретических доктринах и традиционных практиках две стороны одной медали; они развиваются вместе и невозможно изучать одно без другого.

Взгляды Робертсона-Смита повлияли на многих последующих ав­торов. Д-р Э.А.Гарднер, в статье о мифе ("Hastings' Encyclopaedia of Religion and Ethics"), пишет, что "мифология посредством иллюстра­ции и объяснения природы и характера богов или других высших сил помогает человеку установить отношения с ними на правильной осно­ве". Это может показаться компромиссом между взглядами Эндрю Лэнга и Робертсона-Смита, но если под объяснением подразумевается принцип и схема надлежащего проведения ритуальных обрядов, то сущность мифа изложена верно. Два тома монументальной работы Фрэзера о мифах и культах Адониса, Аттиса и Осириса, наряду с отголосками принципов Робертсона-Смита, отмечены огромной про­ницательностью самого автора "Золотой ветви" и содержат докумен­тальные подтверждения развиваемой здесь точки зрения.

Но особенно чувствуется неудовлетворительность современного состояния антропологии и особенно необходимо делать упор на куль­турную функцию мифа при проведении практических полевых работ. Крупнейшие ученые, такие, как Спенсер и Гиллен, Фьюкс, Кашинг, А.Р.Браун и Элсдон Бест, также как и полевые исследователи млад­шего поколения функционалистов - д-р Раймонд Ферс, д-р И.А.Ри­чарде, д-р Х.Х.Паудермейкер, обеспечили нас доброкачественным ма­териалом. Но в большинстве их книг, даже самых превосходных, труд-

Б. Малиновский

но отыскать взаимосвязь между фольклором и религией, которая позволила бы нам проверить и документально подтвердить ведущие принципы Робертсона-Смита и его последователей.

Окончательный критерий любой теории в какой-либо области знаний, претендующей на научность, заключается в ее эмпирической ценности. Открывает ли выдвинутая здесь точка зрения новые пути эмпирического исследования; помогает ли она обнаруживать новые факты и новые взаимосвязи между фактами? Наверное, наилучшим доказательством значения настоящей теории мифа является то, каким образом я сам пришел к этой точке зрения в своей полевой работе. Отправляясь на Новую Гвинею, я был уже знаком с господствующим этиологическим объяснением мифа. Эта теория, как мы видели, построена на ошибочных предпосылках, согласно которым мы должны собирать сказания и рас­сматривать их как изолированные документы примитивной науки. И только в условиях полевых изысканий мне пришлось усвоить урок функционального соотнесения мифа и ритуала.

1 Вспомним хотя бы пример Жанны д'Арк и первоначальную враждеб­
ность церкви к заявлениям Бернадет из Лурда [фр. святая, которой в
1858 г. было видение Девы Марии •- науч.ред.]. Несколько лет тому
назад пресса разнесла по всему миру весть об удивительном событии в
Венгрии, где верующим явились трое святых и стали творить чудеса,
собирая толпы народа. По каким-то соображениям католическая цер­
ковь отказалась признать эти чудеса. Были вызваны жандармы, затем
против верующих обратили свои брандспойты пожарники. Огонь энту­
зиазма верующих, признанный и государством и церковью неуместным,
был таким образом в конце концов погашен.

2 См.: Sir James Frazer, "Folklore in the Old Testament", "The Fall of Man".

3 Andrew Lang, "Mythology", in: "Encyclopaedia Britannica", 12th ed.,
1922, pp.131-32.

4 Сравните, к примеру, два последних выпуска "Notes and Queries in Anth­
ropology". В предпоследнем издании мы находим определение мифа как
"рассказа, служащего для объяснения абстрактной идеи или неясной и
сложной концепции" (с.210). Это, конечно же, Эндрю Лэнг во всем своем
великолепии. В последнем же издании полностью принимается сущность
предлагаемой вашему вниманию теории; включены даже большие отрывки
из моей предшествующей публикации (к сожалению, без ссылок, без ка­
вычек и без моего разрешения). На с .329 (строки 19-23) находим дословное
повторение текста со ее. 119-120 моей работы "Миф в примитивной психо­
логии", а также (правда, с незначительными сокращениями) со с.124.
Статья "Миф" в 12-м издании энциклопедии "Британика", написанная
Лэнгом, явно отражает этиологическую теорию мифа; 14-е издание, содер­
жащее новую статью о мифе, содержит цитаты из статьи "Миф в прими­
тивной психологии" автора настоящей работы.

Ил. 9. П. Гоген. В былые времена. 1893. Нью-Йорк, частное собрание.

СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ

Стр

Фронтиспис

128 145 146

240 241 269 270 282

Бронислав Малиновский

Бронислав Малиновский с тробрианскими женщинами, 1917 г. (Права: Лондонская школа экономики и Хелена В.Малиновская)

Деревянные шпатели для извести (центральный — из панциря черепахи), украшенные фигурками птиц и крокодилов (Новая Гвинея). Британский музей.

Резная деревянная фигурка, украшавшая нос пиро­ги, инкрустирована перламутром. Музей Дуэ, Соломоно­вы острова.

Фигурка Ули из раскрашенного дерева (Новая Ир­ландия). Ранее принадлежала к коллекции У.Бонди; в настоящее время находится в коллекции барона фон дер Хайдта.

"Корвар", изображение предка (бухта Гилвинк, Но­вая Гвинея).

П. Гоген. Варварские сказания. 1902. Эссен, музей Фольванг.

П. Гоген. Таинственный источник. 1893. Цюрих, собрание Э.Бюрле.

П. Гоген. Идол. 1898. С.-Петербург, Государственный эрмитаж.

П. Гоген. В былые времена. 1893. Нью-Йорк, частное собрание.

В издательствах "РЕФЛ-бук" и "Ваклер" вышли в свет: