Примечание о слабости двух дополнений к хадису о слепом человеке

Следует знать, что в некоторых путях передачи упомянутого ранее хадиса о слепом мужчине приводятся два дополнения. Однако необходимо указать, что оба этих дополнения являются слабыми и противоречат остальным достоверным сообщениям. Читатель должен знать о них, чтобы не впасть в заблуждение, когда кто-либо станет делать неправильные выводы, опираясь на эти дополнения.

Первое дополнение:

Это дополнение Хаммада бин Саламы, который сказал: ''Нам передал Абу Джафар аль-Хутами…'', – и далее цепочка передатчиков этой версии хадиса не отличается от той, которую привел Шуба. Однако текст этого хадиса несколько сокращен, и после слов: «Прими заступничество моего Пророка, чтобы вернулось ко мне зрение» в нем говорится: «И поступай так всякий раз, когда будешь нуждаться в чем-либо». Этот хадис передал Абу Бакр бин Абу Хейсама в своем "ат-Тарихе", сказав: ''Нам передал Муслим бин Ибрахим от Хаммада бин Саламы''.

Шейх-уль-ислам Ибн Теймийя в книге "аль-Ка'ида аль-Джалила" (стр. 102) назвал это дополнение слабым, потому что оно встречается только в версии Хаммада бин Саламы и противоречит версии Шубы, который был более сильным рассказчиком. Такое замечание согласуется с правилами науки о хадисах и никоим образом не противоречит им.

В то же время аль-Гимари в книге "Мисбах аз-Зуджаджа" (стр. 30) сказал, что Хаммад бин Салама заслуживал доверия, и хадисы от его имени приводятся в "ас-Сахихе", и поэтому дополнение от такого рассказчика должно быть принято к сведению. Однако, аль-Гимари не обратил внимание или не захотел обращать внимание на правила, принятые в науке о хадисах. Известно, что дополнение принимается к сведению при том условии, если оно не противоречит версии других более надежных рассказчиков. Аль-Хафиз Ибн Хаджар в книге "Нухбат аль-Фикр" сказал: «Дополнение принимается, если оно не противоречит версиям более надежных рассказчиков. Если же оно противоречит более предпочтительной версии, то последняя сохраняется в неизменном виде, а та, что противоречит ей, исключается».

Я (т.е. шейх аль-Албани - прим. редактора) говорю: в данном случае это условие не соблюдается, потому что Хаммад бин Салама, хотя и является одним из тех, чьи хадисы приводятся в "ас-Сахихе" Муслима, вне всякого сомнений, уступал Шубе в том, что касается запоминания хадисов (хифз). Это станет ясно каждому, кто ознакомится с биографиями этих двух рассказчиков. Биографию Хаммада привел имам аз-Захаби в "аль-Мизане". В этом труде имам упомянул только тех рассказчиков, за которыми были замечены недостатки. Он назвал его "заслуживающим доверия, но иногда ошибающимся". В то же время биография Шубы в этом труде не приводится. Разница между ними тебе, уважаемый читатель, станет еще яснее, если ты призадумаешься над тем, как этих двух рассказчиков охарактеризовал аль-Хафиз Ибн Хаджар. В книге "ат-Такриб" он сказал: «Хаммад бин Салама заслуживал доверия и много поклонялся, был одним из самых надежных людей, но в конце жизни его память ослабла». Затем Ибн Хаджар сказал: «Шуба бин аль-Хаджжадж заслуживал доверия, обладал хорошей памятью и четко пересказывал хадисы. Ас-Саури называл его "эмиром правоверных" в науке о хадисах. Он был первым, кто начал разыскивать передатчиков хадисов в Ираке и защищать Сунну. Он много поклонялся Аллаху».

Я (т.е. шейх аль-Албани - прим. редактора) говорю: таким образом, прояснив данный вопрос, читателю должно быть ясно, что различия между версиями Шубы и Хаммада делают дополнение последнего неприемлемым, потому что оно противоречит версии более надежного рассказчика. Следовательно, дополнение Хаммада относится к категории ''шазз'' (т.е. противоречит более достоверной версии хадиса – прим. редактора), и это подтверждается вышеупомянутыми словами аль-Хафиза Ибн Хаджара в книге "Нухбат аль-Фикр". Возможно, Хаммад рассказал этот хадис уже после того, как его память ослабла, что и послужило причиной его ошибки.

Имам Ахмад словно намекнул на противоречивость этого дополнения, поскольку он упомянул о данном хадисе через путь передачи от Муаммала бин Исмаила от Хаммада. Он не привел текст этого хадиса, а лишь указал на его общность с хадисом Шубы, который он привел перед этим. Может быть, этого дополнения не было в версии Муаммала, рассказанной от имени Хаммада, и поэтому имам Ахмад даже не указал на него. Вместе с тем известно, что если между двумя сопоставляемыми версиями хадиса есть различия, то хадисоведы обычно указывают на дополнение, содержащееся во второй версии. Одним словом, это дополнение недостоверно, поскольку оно противоречит более достоверной версии хадиса. Но даже если это дополнение было бы достоверным, из него не следовало бы, что разрешается просить Аллаха о чем-либо ради самого Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, потому что слова «И поступай так всякий раз, когда будешь нуждаться в чем-либо» можно истолковать так: "Если тебе что-нибудь понадобится, пока я жив, то приди ко мне, чтобы я обратился за тебя с мольбой к Аллаху, а затем соверши малое омовение и намаз и прочти мольбу, которой я обучил тебя". А лучше всего об этом известно Аллаху!

Второе дополнение:

Оно встречается в истории Усмана бин Аффана и мужчины, мольба которого была удовлетворена после того, как он обратился за посредничеством к Пророку, да благословит его Аллах и приветствует. Ат-Табарани сообщил в сборниках "аль-Муджам ас-Сагир" (стр. 103-104) и "аль-Муджам аль-Кабир" (3/2/1/1-2) через путь передачи от Абдуллаха бин Вахба, от Шабиба бин Саида аль-Макки, от Рауха бин аль-Касима, от Абу Джафара аль-Хатми аль-Мадани, от Абу Умамы бин Сахля бин Хунейфа, от его дяди Усмана бин Хунейфа, что однажды какой-то мужчина обратился к Усману бин Аффану, да будет доволен им Аллах, с просьбой, а Усман даже не повернулся к нему и не рассмотрел его просьбу. Повстречав Усмана бин Хунейфа, он пожаловался ему на это, и тогда Усман (бин Хунейф) сказал: «Ступай к месту совершения омовения и соверши его, а затем отправляйся в мечеть и отмолись в ней два раката. Потом скажи: "О, Аллах! Я прошу Тебя и обращаюсь к Тебе посредством Твоего пророка Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует, – пророка милости! О, Мухаммад, посредством тебя я обращаюсь к моему Всемогущему и Великому Господу, чтобы Он удовлетворил мою просьбу". Потом назови свою просьбу и возвращайся ко мне, чтобы я отправился туда с тобой». Мужчина ушел и сделал все так, как он сказал. Потом он пришел к дверям (дома) Усмана бин Аффана, да будет доволен им Аллах, и к нему подошел привратник. Он взял его за руку и вместе с ним вошел к Усману. Он усадил его рядом с собой на ковер и спросил: «Что тебе нужно?» Мужчина рассказал ему о своей просьбе, и Усман удовлетворил ее. Потом он сказал: «Я только сейчас вспомнил о твоей просьбе». Он также сказал: «Если тебе еще что-нибудь будет нужно, то приходи к нам». После этого, выйдя от него, мужчина встретился с Усманом бин Хунейфом и сказал ему: «Пусть Аллах вознаградит тебя! Он не рассматривал мою просьбу и даже не оборачивался на меня, пока ты не поговорил с ним обо мне!». Усман бин Хунейф сказал: «Клянусь Аллахом, я не говорил с ним о тебе! Зато я был рядом с посланником Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, когда к нему пришел слепой мужчина. Он пожаловался ему на то, что лишился зрения, и Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал ему: "Прояви терпение!'' Мужчина сказал: ''О, посланник Аллаха! У меня нет поводыря, и мне приходится очень трудно!'' Тогда Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: ''Ступай к месту совершения омовения и соверши его, а затем отмолись два раката, после чего обратись к Аллаху с этой мольбой". (Далее Усман бин Хунейф) сказал: ''Клянусь Аллахом, не успели мы расстаться друг с другом, а наша беседа затянуться, как этот мужчина вернулся к нам, словно он никогда и не был слепым''». Ат-Табарани сказал: «От Рауха бин аль-Касима эту историю рассказывал только Шабиб бин Саид Абу Саид аль-Макки, который заслуживал доверия. От него передавали хадисы Ахмад бин Шабиб от своего отца, от Йунуса бин Йазида аль-Айли. Этот же хадис передал Шуба от Абу Джафара аль-Хатми. Его звали Умейр бин Йазид, который тоже заслуживал доверия. А от Шубы этот хадис рассказывал только Усман бин Умар бин Фарис, и данный хадис является достоверным».

Я (т.е. шейх аль-Албани - прим. редактора) говорю: безусловно, достоверность этого хадиса не вызывает сомнений, но сейчас мы обсуждаем не его, а историю, рассказанную Шабибом бин Саидом. Как видно из слов ат-Табарани, она передается только через Шабиба, который рассказывал эту историю. В частности, это относится к той версии предания, которую от его имени рассказывал Абдуллах бин Вахб. Однако наряду с ним (т.е. с Абдуллахом бин Вахбом – прим. редактора) ее пересказывали от него (т.е. от Шабиба бин Саида – прим. редактора) Исмаил и Ахмад, сыновья Шабиба бин Саида. Что касается Исмаила, то я ничего не знаю о нем и не нашел никаких упоминаний о нем. Хадисоведы умолчали о нем и даже не назвали его в числе тех, кто рассказывал хадисы от имени его отца, в отличие его брата Ахмада, который был назван правдивым рассказчиком. Что же касается их отца Шабиба, то все сказанное о нем (хадисоведами) сводится к тому, что он заслуживал доверия, но обладал слабой памятью. Тем не менее, хадисы, рассказанные его сыном Ахмадом от его имени, от Йунуса бин Йазида аль-Айли, принимаются в качестве довода. Аз-Захаби в "аль-Мизан" сказал: ''Он был правдивым (рассказчиком), но передавал одинокие хадисы. Ибн Ади в своем труде "аль-Камиль" упомянул, что у него (т.е. у Шабиба бин Саида – прим. редактора) есть рукописная копия правдивых хадисов, переданных хадисоведами от Йунуса бин Йазида, тогда как Абдуллах бин Вахб рассказывал от него (т.е. от Шабиба бин Саида – прим. редактора) неприемлемые хадисы. Ибн аль-Мадини сказал: «Он ошибался, когда приехал торговать в Египет, однако его записи достоверны, а я переписал их от его сына Ахмада». Ибн Ади также сказал: «Шабиб мог ошибаться и неточно пересказывать хадисы по памяти, и я считаю, что на него не следует полагаться. Однако если его сын Ахмад рассказывал от него хадисы Йунуса, то (статус этих хадисов таков,) как будто Йунус был последним звеном (их передатчиков)», т.е. это повышает качество хадисов''. (Конец цитаты имама аз-Захаби – прим. редактора).

Из всего вышеизложенного следует, что хадисы Шабиба можно принимать при двух условиях. Во-первых, если их рассказал от его имени его сын Ахмад. Во-вторых, это должны быть хадисы, рассказанные Шабибом от Йунуса. Объясняется же это тем, что у него хранились книги Йунуса бин Йазида, о чем сообщил Ибн Абу Хатим в труде "аль-Джарх ва ат-Тадил" (2/1/359), сославшись на своего отца. Зачитывая хадисы из этих книг, Шабиб бин Саид не ошибался, однако рассказывая хадисы по памяти, он допускал ошибки, что и подметил Ибн Ади. Здесь следует добавить, что аль-Хафиз Ибн Хаджар в своем труде "ат-Такриб", приведя биографию Шабиба бин Саида, сказал: «Хадисы от его имени принимаются, если их рассказывал его сын Ахмад, но не (Абдуллах) Ибн Вахб». Вместе с тем такую оценку следует подвергнуть тщательному анализу, потому что нельзя принимать абсолютно все хадисы, рассказанные от Шабиба бин Саида его сыном Ахмадом. В этом Ибн Хаджар ошибся, потому что здесь необходимо соблюсти и второе условие, которое заключается в том, что эти хадисы также должны быть рассказаны им от Йунуса, а причину этого мы уже назвали. Это подтверждается и тем, что сам аль-Хафиз Ибн Хаджар указал на это условие. В предисловии к своему труду "Фатх аль-Бари" (стр. 133) он назвал Шабиба ''в числе тех рассказчиков аль-Бухари, которых дискредитировали другие (хадисоведы)''. Вместе с тем Ибн Хаджар перечислил имена богословов, которые считали его заслуживающим доверия, процитировал высказывание Ибн Ади о нем и отверг попытки дискредитировать его, сказав: «Аль-Бухари передал несколько хадисов, рассказанных его сыном от его имени от Йунуса. Он не передавал хадисы, рассказанные им не от Йунуса, или хадисы, рассказанные (Абдуллахом) Ибн Вахбом от его имени». Таким образом, Ибн Хаджар указал на то, что дискредитация Шабиба справедлива, если речь идет о хадисах, рассказанных им не от Йунуса, если даже их рассказывал от его имени его сын Ахмад. И это мнение правильное, что я и разъяснил выше. Следовательно, слова Ибн Хаджара в "ат-Такрибе" нужно понимать, сопоставляя их с другим его же высказыванием (в ''Фатх аль-Бари''), не создавая противоречий между ними.

Если это ясно, то из вышесказанного со всей очевидностью следует, что рассматриваемая нами история является слабой, и ввиду ее недостоверности опираться на нее нельзя. Впоследствии мне открылся еще один скрытый недостаток в этом предании – разногласия по поводу того, был ли Ахмад в числе его рассказчиков. Дело в том, что Ибн ас-Сунни в книге "Амал аль-Йаум ва аль-Лейла" (стр. 202) и аль-Хаким (1/526) передали этот хадис через три цепочки рассказчиков от Ахмада бин Шабиба без упоминания об истории (, якобы имевшей место во времена Усмана бин Аффана). Таким же образом его пересказал Аун бин Умара аль-Басри через Рауха бин аль-Касима. Об этом сообщил аль-Хаким. И хотя Аун был слабым рассказчиком, его версия сильнее, чем версия Шабиба, потому что она совпадает с версией Шубы и Хаммада бин Саламы, рассказанной от Абу Джафара аль-Хатми.

Одним словом, упомянутая нами история является слабой и неприемлемой по трем причинам. Во-первых, ее единственный рассказчик имел слабую память. Во-вторых, богословы разошлись во мнениях, был ли в цепочке ее передатчиков один из рассказчиков этого хадиса. В-третьих, рассказ (Шабибы) не совпадает с похожими рассказами других заслуживавших доверия передатчиков, которые не упоминали об этой истории. Любого из этих обстоятельств достаточно для того, чтобы эта история не принималась во внимание. Что же говорить, если все эти обстоятельства объединены вместе?

Но удивительно, как некоторые люди фанатично отстаивают свои взгляды и потакают своим желаниям! Шейх аль-Гимари в книге "Мисбах аз-Зуджаджа" (стр. 12, 17) перечислил несколько версий этой истории, переданных аль-Бейхаки в книге "Далаил ан-Нубавва" и ат-Табарани. При этом он не назвал их слабыми или достоверными – он просто не дал им никакой оценки. И причина этого совершенно очевидна – он не мог назвать их достоверными, а называть их слабыми, что было бы справедливо, не захотел.

Аналогичным образом поступили авторы "аль-Исабы" (стр.21-22). Процитировав этот хадис вместе с историей, они сказали: «Ат-Табарани назвал хадис достоверным в трудах "аль-Муджам ас-Сагир" и "аль-Муджам аль-Кабир"».

Эти слова содержат, по меньшей мере, несколько ошибок.

Во-первых, ат-Табарани назвал этот хадис достоверным только в книге "аль-Муджам ас-Сагир", но не сделал этого в книге "аль-Муджам аль-Кабир". Я процитировал этот хадис непосредственно по его книге, а не по другим второстепенным источникам, как это делают некоторые люди в силу своих ограниченных познаний в этой славной науке. Как говорится, кто зашел в море, должен уметь плавать.

Во-вторых, ат-Табарани назвал достоверным только хадис, а не всю историю целиком, о чем мы уже говорили. Это подтверждается его словами: «Этот же хадис передал Шуба от Абу Джафара аль-Хатми. Его звали Умейр бин Йазид, который тоже заслуживал доверия. А от Шубы этот хадис рассказывал только Усман бин Умар бин Фарис, и данный хадис является достоверным». Очевидно, что он имел в виду хадис Шубы, а Шуба не пересказывал этой истории. Следовательно, ат-Табарани не называл саму историю достоверной, поэтому слова этих авторов ''аль-Исабы'' не имеют никаких оснований.

В-третьих, если даже эта история являлась бы правдивой, Усман бин Хунейф не обучил этого мужчину мольбе, с которой воззвал слепой мужчина, полностью. Он опустил слова: "О, Аллах! Прими его заступничество за меня и мое заступничество за него". Он был чистокровным арабом и поэтому понимал, что данные слова означают, что Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, должен обратиться за него с мольбой к Аллаху, как он помолился за того слепого мужчину. Однако он, да благословит его Аллах и приветствует, уже не мог помолиться за этого человека, и поэтому Усман не научил его этому предложению. Шейх-уль-ислам (стр. 104) сказал: «Совершенно очевидно, что если после смерти Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, кто-либо скажет: "О, Аллах! Прими его заступничество[91] за меня и мое заступничество за него", то Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, все равно не обратится за него с мольбой к Аллаху, и мольба человека окажется тщетной. Поэтому Усман бин Хунейф не велел ему просить о чем-либо Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, или просить Аллаха принять заступничество Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, за него. Он также не велел ему читать известную мольбу полностью, а обучил его этой мольбе лишь частично. Сейчас нельзя попросить Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, о таком заступничестве или о том, что понимается под заступничеством, поскольку Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, умер, и если кто-либо скажет: "О, Аллах! Прими его заступничество за меня", то его слова окажутся совершенно бессмысленными. Вот почему Усман не велел тому человеку произнести их. Именно поэтому он не велел мужчине прочесть мольбу, которую сам услышал от Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и не обучил его ей. Мольба, которой он научил его, не считается услышанной от Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и такого рода мольбы не подтверждаются Шариатом. То же самое относится и к другим одиночным преданиям, дошедшим до нас от разных сподвижников, в которых говорится о том, как нужно поклоняться, что считается дозволенным, а что запрещается в Шариате. Если их слова не были одобрены другими сподвижниками, и если до нас не дошло от Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, то, что подтверждало бы их или опровергало, то совершение подобных дел не относится к той Сунне, которой обязаны следовать мусульмане. Мы же можем сказать лишь то, что в этих вопросах разрешается принимать самостоятельное решение (иджтихад), что мусульмане расходились во мнениях по этим вопросам, и что в таких случаях необходимо ссылаться только на Аллаха и Посланника» (Конец цитаты Ибн Теймийи – прим. редактора).

Затем шейх-уль-ислам привел много примеров того, как некоторые из сподвижников высказывали одиночные мнения, которым не следуют остальные мусульмане. Он упомянул, в частности, о том, как Ибн Умар во время омовения промывал водой внутри глаз. Он привел и другие примеры, с которыми полезно ознакомиться.

Далее он сказал: «Таким образом, если будет доказано, что Усман бин Хунейф или кто-либо другой разрешал либо считал желательным прибегать к посредничеству Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, после его кончины, когда он уже не может обратиться к Аллаху с мольбой за человека или заступиться за него, то нам все равно известно, что Умар и другие старейшие сподвижники не считали такой поступок дозволенным. Они не разрешали прибегать к посредничеству Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, после его кончины, хотя при его жизни это было разрешено. Когда он, да благословит его Аллах и приветствует, был жив, они просили его помолиться о ниспослании дождя, а после его смерти они не стали просить его об этом. Напротив, в известном предании, достоверность которого не вызывает споров между богословами, сообщается, что в "пепельный" год Умар в присутствии мухаджиров и ансаров сказал: «О, Аллах! Раньше мы искали приближение к Тебе посредством нашего Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, и Ты ниспосылал нам дождь. Теперь мы ищем приближение к Тебе посредством дяди нашего Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, так ниспошли же нам дождь!». И после этого полил дождь. В тот год была сильная засуха, и Умар даже поклялся не есть масло и мясо, пока люди не соберут урожай. Когда же он обратился к Аллаху с такой мольбой, его действия были одобрены всеми сподвижниками, и никто из них не упрекнул его, хотя эта история и получила большую огласку. Безусловно, это было ярким примером того, как мусульмане выражают свое единое мнение. Таким же образом поступил Муавия бин Абу Суфьян в период своего правления. Если бы сподвижники после смерти Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, искали его посредничества так же, как они это делали при его жизни, то они непременно сказали бы: "Зачем нам искать посредничество аль-Аббаса, Йазида бин Аль-Асвада или кого-либо другого, отказываясь от посредничества Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, лучшего из творений и достойнейшего из посредников, занимающего самое великое место перед Аллахом?" Однако никто из них не сказал этого. Следовательно, при жизни Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, они искали приближение к Аллаху посредством его мольбы и его заступничества. Когда же он скончался, они стали искать приближение к Аллаху посредством мольбы и заступничества других людей. Таким образом, в Шариате разрешено искать приближение к Аллаху посредством мольбы человека, а не посредством его самого».

Я (т.е. шейх аль-Албани - прим. редактора) хочу добавить, что в истории Усмана бин Хунейфа есть фраза, благодаря которой каждый благоразумный человек, знающий о достоинствах сподвижников, обнаружит аргумент в пользу того, что вся эта история является вымышленной и неприемлемой. В ней говорится, что праведный халиф Усман, да будет доволен им Аллах, не рассматривал просьбу мужчины и даже не обернулся к нему! Как можно совместить такое поведение с достоверным хадисом Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, в котором сообщается, что даже ангелы стесняются Усмана?! К тому же, он, да будет доволен им Аллах, был известен добрым отношением к людям, снисходительностью к ним и мягким нравом в обращении с ними. Опираясь на правдивые предания, мы полагаем, что Усман, да будет доволен им Аллах, не поступал так, как рассказывается в вышеупомянутой истории, потому что приписанный ему поступок является несправедливостью, никак не совместимой с его прекрасными качествами.

Примечание к книге "ат-Тавассул ила Хакикат ат-Тавассул"

Когда этот отрывок уже был сверстан, мы ознакомились с книгой "ат-Тавассул ила Хакикат ат-Тавассул", написанной шейхом Мухаммадом Насибом ар-Рифаи, который назвал себя "основоположником и служителем салафитского призыва". Верность научным принципам, убежденность в том, что религия – это искренний совет, а также стремление говорить правду побудили нас разъяснить шариатское определение такого прозвища так, как мы его понимаем.

Здесь следует пояснить, что салафитский призыв – это истинный Ислама в том виде, в котором Всевышний Аллах ниспослал его последнему из посланников и пророков – Мухаммаду, да благословит его Аллах и приветствует. Единственным основателем и законодателем этого призыва является Пречистый Аллах, и поэтому никому из людей, кем бы он ни был, не позволительно называть себя ''основоположником'' этого призыва, даже благороднейшему из посланников – пророку Мухаммаду, да благословит его Аллах и приветствует. Ведь его миссия заключалась лишь в получении откровения и в донесении его до людей в полном, неизменном виде. Ему не было позволено самостоятельно распоряжаться Шариатом Всевышнего Аллаха и ниспосылаемыми ему откровениями. Следовательно, каким бы высоким ни было положение человека, его нельзя называть основоположником этого божественного, благословенного призыва. Подобные заявления являются грубой ошибкой и великим грехом, а может быть, и вообще великим многобожием. Да упасет нас от этого Аллах!

Мы не знаем, как такое могло произойти с человеком, который долгое время жил в Халебе (Алеппо) и в других городах аш-Шама среди верующих, занимающихся салафитским призывом, одной из важнейших особенностей которого является борьба с проявлениями многобожия и идолопоклонства даже в словах и выражениях, не говоря уже о языческих убеждениях. И мы не понимаем, как он мог вдруг отвернуться от всех этих верующих. Поистине, это опасное заблуждение было одним из последствий его отчуждения от мусульманской общины. Да наставит Всевышний Аллах каждого из нас на Прямой Путь и да убережет от ошибок, искушения, заблуждения и потакания собственным желаниям!

Конечно, кое-кто попытается оправдать автора тем, что этим прозвищем он хотел сказать, что является реформатором (муджадидом) салафитского призыва, а не создателем и основоположником этого учения. Ведь среди мусульман во все времена были реформаторы, призывавшие вернуться к истокам Ислама в их первоначальном виде, и автор считал себя одним из них.

На это замечание мы скажем: да, у истинного призыва к Исламу во все времена были реформаторы, однако между ними и этим автором есть огромная разница! Для него вполне достаточно быть последователем одного из таких реформаторов. И если даже мы согласимся с тем, чтобы он причислил себя к ним, он все равно должен был бы ограничить сферу своей пресловутой реформаторской деятельности, например, указав на какой-нибудь город или какую-нибудь страну. Называя же себя таким прозвищем в самом широком его смысле, он пытается внушить читателям, что именно он является реформатором, призывающим вернуться к пречистым истокам Ислама, в этом веке для всего мусульманского мира. Но разве ж это так?!

Добавлю к уже сказанному, что скромность относится к главным качествам, которыми должен обладать проповедник-мусульманин. Он не должен выставлять себя напоказ, должен избегать горделивости и самовосхваления, потому что эти губительные пороки лишают человека чести называться проповедником, отталкивают от его призыва людей и лишают его "оружия", необходимого для победы над противником, а все его усилия превращаются в развеянный прах. Да упасет нас от этого Аллах! О, Аллах, защити нас и веди по Прямому Пути!

Мы пролистали вышеупомянутую книгу на скорую руку и обнаружил в ней несколько ошибок, о которых мы поговорим, когда в этом возникнет необходимость. В качестве примера хочу привести лишь то, что автор сказал по поводу приведенной выше истории[92]: «В цепочке передатчиков этого хадиса есть человек по имени Раух бин Салах, которого большинство богословов, в том числе Ибн Ади, считали слабым. Ибн Йунус сказал, что он пересказывал неприемлемые хадисы».[93] Это – явная ошибка автора, которой мы не можем найти объяснения[94]. Что же касается этого человека (т.е. Рауха бин Салах – прим. редактора), то его присутствие в цепочке передатчиков является недостатком четвертого хадиса, о котором речь пойдет ниже.