Стремительное преследование и неторопливое бегство

Старый Беппо катил на своем визжащем велосипеде сквозь ночь. Он спешил изо всех сил. В его ушах все еще звучали слова серого судьи: «…мы этим странным ребенком займемся… Можете быть уверены, подсудимый, что этот ребенок нам больше не помешает. Об этом мы позаботимся…»

Момо была, без сомнения, в большой опасности! Надо ее увидеть, предостеречь, защитить от Серых господ – хотя он и не знал как. Но это он еще придумает. Беппо нажимал на педали. На ветру развевались его белые волосы. До амфитеатра было далеко…

Развалины амфитеатра были ярко освещены фарами бесчисленных элегантных серых автомобилей, окруживших его со всех сторон. Сотни Серых господ поднимались и опускались по заросшим травой каменным ступеням, тщательно обыскивая каждый уголок. Наконец они обнаружили в стене пролом, ведущий в комнатку Момо. Некоторые влезли туда, заглянули под кровать, даже в каменную печку. Они вылезли, отряхивая серые шляпы и пожимая плечами.

– Птичка улетела, – сказал один.

– Возмутительно, что дети по ночам где-то шляются, вместо того, чтобы лежать в своих кроватях, – сказал другой.

– Это мне не нравится, – сказал третий. – Похоже на то, что ее кто-то предупредил.

– Непостижимо! – сказал первый. – Тот, кто ее предупредил, должен был узнать о нашем решении раньше нас! Серые господа испуганно взглянули друг на друга.

– Если этот некто действительно предупредил ее, – сказал третий, – то ее, конечно, уже нет ни здесь, ни в окрестностях. Мы только зря теряем время.

– У вас есть другое предложение?

– По-моему, надо сейчас же сообщить в Центр, чтобы он дал приказ о всеобщем розыске.

– Центр первым долгом спросит, основательно ли мы прочесали окрестности амфитеатра, и будет прав.

– Ну, хорошо, – сказал первый, – прочешем сначала окрестности. Но если девочка тем временем получит от неизвестного помощь, окажется, что мы совершили ужасную ошибку.

– Смешно! – сердито возразил ему другой. – И в таком случае Центр тоже может объявить розыск. В охоте примут участие все наличные агенты. У ребенка нет никакого шанса ускользнуть. А теперь – за работу, господа! Вы знаете, что поставлено на карту!

Многие в ту ночь удивлялись, почему вокруг не смолкает рев проносящихся автомобилей. Даже самые маленькие переулки были до рассвета наполнены гулом, как это бывает на автострадах. Невозможно было сомкнуть глаз…

А между тем маленькая Момо, ведомая черепахой, медленно брела через большой город, который теперь не спал даже в ночные часы.

Вокруг без передышки сновали люди, они толкались, ссорились или просто мрачно вышагивали в бесконечных колоннах. На мостовых толпились автомобили, грохотали громадные автобусы. На фасадах домов ярко вспыхивали рекламы, обливали толпу разноцветным светом и опять тухли.

Момо, которая этого еще никогда не видала, шла за черепахой с широко раскрытыми глазами, как во сне наяну. Они пересекали огромные площади и ярко освещенные улицы, машины проносились позади и впереди них, вокруг толпились пешеходы, но никто не обращал внимания на девочку с черепахой.

Они ни разу никому не уступили дорогу, их ни разу не толкнули, ни одна машина из-за них не затормозила. Казалось, что черепаха заранее знала, где и в какое мгновение не будет машин или пешеходов. Им ни разу не пришлось поспешить или остановиться, чтобы переждать движение. И Момо только удивлялась, как можно так медленно идти и вместе с тем так быстро продвигаться вперед…

Беппо-Подметальщик добрался наконец до старого амфитеатра. Еще не сойдя с велосипеда, он уже увидел вокруг развалин – в свете слабого фонаря – многочисленные следы автомобильных шин. Бросив в траве велосипед, он побежал к пролому в стене.

– Момо! – крикнул он, и еще громче: – Момо!

Ответа не последовало.

Беппо судорожно глотнул, во рту пересохло. Он пролез сквозь дыру в непроглядную темноту помещения, споткнулся и вывихнул ногу. Дрожащими руками зажег он спичку и огляделся вокруг.

Столик и оба стула из ящичных досок были опрокинуты, одеяло и матрац сорваны с кровати. Момо не было.

Беппо закусил губу, подавив раздиравшие грудь хриплые рыдания.

– Боже мой, – забормотал он, – боже мой, они уже ее утащили! Они утащили мою маленькую девочку. Я опоздал. Что же мне теперь делать? Что делать?

Догоревшая спичка обожгла ему пальцы, он отбросил ее, продолжая стоять в темноте.

Потом он опять вылез наружу и захромал к велосипеду. Взобравшись на него, он нажал на педали.

– Надо найти Джиги! – повторял он то и дело. – Теперь надо найти Джиги! Отыскать гараж, где он спит…

Беппо знал, что Джиги по воскресеньям подрабатывает – ночует в гараже и сторожит его. Следит, чтобы не пропадали автомобильные запчасти.

Беппо добрался до гаража и забарабанил кулаком в дверь: Джиги сперва затих, как мышка, думая, что это ломятся воры. Но потом он узнал голос Беппо и открыл.

– Что случилось? – захныкал он испуганно. – Не люблю, когда меня так грубо отрывают от сна…

– Момо!.. – выдохнул Беппо, которому не хватало воздуха. – С Момо случилось что-то страшное!

– Что ты говоришь? – растерянно спросил Джиги, поднявшись на своем ложе. – Момо? Что случилось?

– Еще сам не знаю, – тяжело дышал Беппо, – что-то скверное.

И он рассказал обо всем, что видел: о Верховном Суде на мусорных отвалах, о следах шин вокруг развалин, об исчезнувшей Момо.

Прошло какое-то время, пока он все это рассказывал. Несмотря на свой страх и беспокойство, он все равно не мог говорить быстро.

– Я догадывался об этом с самого начала, – закончил он свой отчет. – Я знал, что будет плохо. Они отомстили. Они похитили Момо! О боже, Джиги, мы должны ей помочь! Но как? Но как?

По мере рассказа Беппо краска медленно сходила с лица Джиги. Ему казалось, что земля уходит у него из-под ног. До этого мгновения все было для него просто большой игрой. Он играл в нее, как во всякую новую игру или выдуманную историю – не думая о последствиях. Впервые в его жизни такая история продолжала жить без него, стала самостоятельной, и никакая фантазия в мире не могла ее остановить! Он ощущал полное бессилие.

– Знаешь, Беппо, – начал он спустя некоторое время, – может быть, Момо просто пошла прогуляться. Она же так иногда делает. Один раз она бродила где-то три дня и три ночи. Я думаю, что у нас пока нет оснований так беспокоиться.

– А следы шин? – взорвался Беппо. – А сброшенный с кровати матрац?

– Ну, ладно. – уклончиво ответил Джиги, – Допустим, что там действительно кто-то был. Но откуда ты знаешь, что он ее там нашел? Может быть, она еще раньше ушла. Иначе там не было бы все перевернуто.

– А если они ее все же нашли? – крикнул Беппо. – Что тогда?

Он стал трясти своего юного друга за лацканы куртки:

– Не прикидывайся дурачком, Джиги! Серые господа есть на самом деле! Надо что-то делать, и немедленно!

– Успокойся, Беппо! – испуганно залепетал Джиги. – Конечно же, мы что-нибудь предпримем. Но это надо обдумать. Мы ведь даже не знаем, где ее искать.

Беппо отпустил его.

– Побегу в полицию! – выдохнул он.

– Что ты, что ты! – ужаснулся Джиги. – Этого делать нельзя! Представь, что полиция ее найдет. Знаешь, что они тогда с ней сделают? Знаешь, куда попадают беспризорные дети? Они запрут ее в приют с решетками на окнах? Ты хочешь, чтоб она сидела за решеткой?

– Нет, – пробормотал Беппо, беспомощно глядя перед собой, – этого я не хочу. А если она в беде?

– Представь, что ничего не случилось, – продолжал Джиги. – Представь, что она просто где-то прогуливается, а ты натравишь на нее полицию. Не хотел бы я быть на твоем месте в тот момент, когда она посмотрит на тебя в последний раз.

Беппо опустился на стул,

– Я просто не знаю, что делать, – простонал он. – Просто не знаю.

– Я думаю, надо подождать до завтра или до послезавтра. Прежде чем что-нибудь предпринимать. Если она до тех пор не объявится, тогда мы можем заявить в полицию. Но может быть, все будет в порядке, и мы втроем просто посмеемся над всей этой чепухой.

– Ты так считаешь? – спросил Беппо. Его вдруг одолела какая-то невероятная усталость. Слишком много свалилось сегодня на старика!

– Конечно, – сказал Джиги; он разул вывихнутую ногу Беппо, сняв ботинок, помог Беппо перебраться на кровать и обернул больную ногу мокрой тряпкой.

– Все будет хорошо, – сказал он нежно, – все опять будет хорошо.

Заметив, что Беппо уснул, Джиги вздохнул и лег на пол, положив под голову куртку. Всю ночь он думал о Серых господах. Впервые его обуял настоящий страх.

Центр Сберкассы Времени издал приказ о Большом Розыске. Все до единого агенты большого города получили указание прекратить всякую иную деятельность и заняться исключительно поисками девочки по имени Момо.

Улицы города буквально кишели Серыми господами: они сидели на крышах, в канализационных шахтах, незаметно контролировали вокзалы и аэродромы, автобусы и трамваи – короче, они были вездесущи.

Но Момо они так и не нашли…

– Послушай, черепашка, – спросила Момо, – куда ты ведешь меня?

Они брели в этот момент через какой-то темный двор.

«НЕ БОЙСЯ!» – вспыхнула надпись на спине черепахи.

– Я совсем не боюсь! – сказала Момо, расшифровав надпись. Но она сказала это скорее самой себе, чтобы ободриться: немного она все-таки трусила. Шаг за шагом следовала она за черепахой по удивительно запутанному пути.

Но казалось, черепаха заранее знает всю дорогу. Так же точно знала она, где и когда пройдут преследователи. Серые господа иногда появлялись на пути беглецов, но всегда спустя какое-то мгновение. Вплотную они с ними ни разу не встретились.

– Какое счастье, что я уже так хорошо читаю, – беспечно сказала Момо, не подозревая об опасности. – Не правда ли?

На панцире черепахи предупреждающе засветилось: «ТИШЕ!»

Момо не поняла, в чем дело, но замолчала. Неподалеку промелькнули в темноте три серые фигуры.

Дома вокруг становились все более убогими. Высокие жилые казармы с обрушившейся штукатуркой стояли вдоль улиц. Было темно и безлюдно.

В Центр Сберкассы Времени поступило сообщение, что девочка Момо замечена в городе.

– Отлично, – ответил Центр, – вы схватили ее?

– Нет, она тут же словно сквозь землю провалилась! Мы опять потеряли ее след.

– Как это могло случиться?

– Мы сами не понимаем! Что-то здесь не так.

– Где она находилась, когда вы ее заметили?

– Вот в том-то и дело! Речь идет о совершенно неизвестной нам части города.

– Такой части города не существует, – твердо ответил Центр.

– Очевидно, существует. У нас создалось такое впечатление… Как бы это сказать… такое впечатление, что эта часть города лежит на краю времени. Девочка направлялась именно к этому краю.

– Что?! – закричали в Центре. – Возобновить преследование! Вы должны схватить ее! Любой ценой! Поняли?

– Поняли! – ответил пепельно-серый голос.

Сперва Момо подумала, что вокруг предрассветные сумерки; этот необычайный свет возник внезапно, как раз в тот момент, когда они свернули в боковую улицу. Здесь уже кончилась ночь, но и день еще не наступил. Сумерки не были похожи ни на утро, ни на вечер. Это был свет, который необычно резко и ясно обрисовывал контуры всех предметов. Вместе с тем он шел ниоткуда – вернее, сразу отовсюду. Черные длинные тени легли на землю в самых различных направлениях; будто это дерево освещено было слева, а тот вон дом – справа, а памятник на площади – спереди.

Да и сам памятник выглядел весьма своеобразно. На большом кубическом цоколе из черного камня возвышалось огромное белое яйцо. Вот и все.

И дома вокруг были странными – раньше Момо таких никогда не видала. Они возвышались ослепительно белые. В окнах было черным-черно. Нельзя было понять, живет ли там кто-нибудь или нет. Момо вдруг почувствовала, что дома построены вовсе не для того, чтобы в них кто-нибудь жил, а ради совершенно другой, таинственной цели.

Улицы были пусты – не было ни людей, ни собак, ни птиц, ни машин. Все казалось застывшим, заключенным в стекло. Ни малейшего ветерка.

Момо удивлялась, как быстро они движутся, хотя черепаха шла, пожалуй, еще медленнее, чем раньше.

А там – позади, в другой части города, где еще царствовала ночь, – мчались по залитой лужами улице три элегантных автомобиля с зажженными фарами. В каждом сидело по нескольку Серых господ. В первом автомобиле сидел тот самый господин, который заметил Момо, когда она свернула на улицу с белыми домами.

Но когда машины доехали до угла, произошло нечто в высшей степени непонятное: они не могли сдвинуться с места. Водители газовали изо всех сил, но машины буксовали на месте с бешено вертящимися колесами, словно мчались по бежавшей навстречу конвейерной ленте. Заметив это, Серые господа с проклятиями выскочили из машин, решив пешком догнать еще видневшуюся вдали девочку. С искаженными лицами кинулись они вперед. Когда они, обессиленные, остановились, то увидели, что продвинулись всего метров на десять, а Момо уже исчезла вдали среди снежно-белых зданий.

– Все! – сказал один. – Все кончено! Теперь нам ее не догнать.

– Не понимаю, – сказал другой, – почему мы не могли сдвинуться с места?

– Я тоже не могу этого понять, – ответил первый. – Но зачтут ли нам это в качестве смягчающего обстоятельства?

– Вы думаете, нас будут судить?

– Похвалы мы, во всяком случае, не дождемся.

С унылым видом они расселись по машинам – кто на сиденье, кто на радиаторе, кто на багажнике. Спешить было некуда.

Где-то вдали – в лабиринте пустых белоснежных улиц и площадей – двигались черепаха и Момо. Они шли медленно, и казалось, что улица сама уходит у них из-под ног, дома сами уплывают назад. Черепаха свернула за угол, Момо последовала за ней – и остановилась, пораженная. Перед ней открылся совсем иной вид.

Момо увидела узкий переулочек. Дома, теснившиеся вдоль него справа и слева, выглядели как грациозные стеклянные дворцы, украшенные башенками, узорными выступами, террасками. Они были увешаны водорослями, обросли кораллами и раковинами, будто пребывали испокон веков на дне моря и вдруг всплыли. Фасады домов переливались, как перламутр, всеми цветами радуги.

Переулок замыкался домом, стоявшим поперек. В середине дома зеленели ворота, украшенные фигурными барельефами.

Момо увидела не стене дома маленькую табличку – на белом мраморе были высечены буквы:

ПЕРЕУЛОК-НИКОГДА

Читая табличку, Момо задержалась только на мгновение, но черепаха уже оказалась далеко впереди, в самом конце переулка, перед последним домом.

– Подожди, черепаха! – крикнула Момо, но странно: она не услышала своего голоса!

Черепаха же, напротив, услышала ее, потому что остановилась и оглянулась. Момо хотела поскорее догнать ее, но когда она вошла в Переулок-Никогда, ей показалось, что она идет под водой против течения или против сильного и вместе с тем неощутимого ветра, который сдувает ее назад. Она шла, упираясь, хватаясь за выступы домов, порой ползла вперед на четвереньках.

– Я не поспеваю! – крикнула она черепахе, сидевшей в конце переулка. – Помоги же мне!

Черепаха медленно вернулась назад. Когда она появилась перед Момо, на ее панцире светились слова: «ДВИГАЙСЯ ЗАДОМ НАПЕРЕД!»

Момо повернулась и пошла вперед спиной. Это было легче. Но странно: двигаясь так, она сразу стала и думать задом наперед, и дышать задом наперед, и все вокруг так воспринимать, короче – она– сразу стала жить наоборот!

Она ударилась обо что-то твердое. Обернувшись, Момо увидела, что стоит перед последним домом, замыкавшим переулок. Она немного испугалась: украшенные барельефами зеленые железные ворота показались ей слишком большими.

«Как я их открою?» – подумала Момо. Но в то мгновение обе половины ворот распахнулись.

Момо опять на мгновение остановилась: она увидела над воротами еще одну табличку. Ее держал в зубах белый единорог, и на ней было написано:

ДОМ-НИГДЕ

Так как Момо не могла быстро читать, то, когда она кончила, ворота уже стали медленно закрываться. Момо быстро проскользнула в них, и створки с приглушенным грохотом захлопнулись.

Момо очутилась в высоком длинном проходе. Справа и слева, через равные промежутки, стояли обнаженные мужчины и женщины из камня, поддерживавшие потолок. Никакого встречного течения здесь не ощущалось.

Момо шла по длинному проходу за медленно ковылявшей черепахой. В конце прохода черепаха остановилась перед маленькой дверцей, такой маленькой, что Момо могла туда войти, только нагнувшись.

«МЫ ПРИШЛИ», – засветилось на панцире черепахи.

Момо увидела на дверце – прямо перед своим носом – табличку с надписью:

Мастер Секундус Минутус Хора

Она глубоко вздохнула и решительно нажала на кнопку звонка. Когда дверца открылась, изнутри послышалось многоголосое музыкальное тиканье, перезвон, жужжание… Девочка вошла внутрь следом за черепахой. Позади захлопнулась дверь.

Глава одиннадцатая.