За пределами будапешта 16 страница
Крэйвен, выросший на дворцовых интригах при дворе короля Генриха I, видел в этом удобный случай. “Рассерженный объект может быть полезной пешкой”,- отметил он.
"Ну, давай разделим питьё",- сказал он искренне, садясь против Сорена. Он поставил кувшин подогретой крови и пару кожаных кружек на стол между ними. "Какой смысл жить вечно, если мы не пользуемся маленькими радостями жизни? "
“Такими как власть”,- подумал он.
Сорен хмыкнул, но налил себе кружку крови. Его хмурое лицо оставалось мрачным, как и раньше. Очевидно, необходимо нечто большее, чем просто разделить питье, чтобы заставить ирландского вампира заговорить.
"Я размышлял",- начал Крэйвен, глядя вокруг, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Он и Сорен, казалось, были сейчас одни в зале. "Служение старейшинам имеет особый недостаток. Ты знаешь что это? "
"Их чертова неблагодарность?"- проворчал Сорен.
Крэйвен молча, поздравил себя за полученный ответ от молчаливого надсмотрщика. “Нет, это то, что как бессмертные, они никогда не уступят свою власть тем, кто прейдет после них. Не
имеет значения, насколько ты или я можем подняться - или упасть- в их глазах, они всегда будут там, сохраняя абсолютную власть для себя”.
“В самом деле”,- подумал он,- “какая польза от амбиций, когда трон навсегда останется вне досягаемости?” Это стало совершенно ясно за последние несколько месяцев, что, независимо от того, как бы он услужливо не угождал Виктору, деспотичный старейшина всегда будет относиться к нему всего лишь как к вассалу. Я не стал бы вестником смерти, рискуя смертельными ранами ради социального продвижения, только ради того чтобы провести вечность, нюхая только порог абсолютной власти и роскоши.
"Ты говорил о неблагодарности?"- напомнил он.
"Да",- жаловался Сорен,- "Я служил верой и правдой ковену почти четыре века, держа ликанью чернь в узде, и все же от меня отвернулись - и все потому, что одна распутная проститутка позволила ликану залезть себе под юбку". Он сделал глоток из своей кружки, а затем вытер рот рукавом. “Разве моя вина, что дочь старейшины была шлюхой?”
"Конечно, нет",- охотно согласился Крэйвен,- "Любой может видеть, что с тобой очень плохо обошлись". Он наклонился вперед, в его голосе появились заговорщические нотки. "Быть может, мы можем помочь друг другу улучшить нашу собственную участь?"
Сорен оторвал мрачный взгляд от своего стакана. Он рассматривал Крэйвена с осторожным интересом: "Как это?"
"Кто знает?"- сказал Крэйвен, пожав плечами,- "У меня нет определённого плана, пока. Но я осмеливаюсь сказать, что благоприятные возможности будут возникать со временем. В конце концов, мы так же бессмертны, как и старейшины". Он лукаво улыбнулся: "Более того, если мы будем умны и достаточно терпеливы, мы могли бы даже пережить их".
Подняв кружки, два вампира закрепили свой альянс.
***
Угрозы Виктора преследовали Луциана по залитому кровью горному лагерю. "Беги ради своей жизни, ты трусливая тварь!"- бранился старейшина, рубя и кромсая каждого злополучного ликана вставшего между ним и его добычей,- "Для тебя нет спасения!"
Проливной дождь обрушился на Луциана. Он бросился к свободе. “Прости меня, Соня”,- умолял он её дух, стыдясь того, что у него не хватило грубой силы, чтобы отомстить за убийство своей невесты. “Если бы только был некий тайный эликсир, который дал бы мне силы, чтобы противостоять старейшине”,- жаждал он,- “но такие зелья были просто легендой”.
Он бросился к входу в шахту. По его приказу, захваченные шахтёры снова раскопали ствол шахты, превращая старый дренажный туннель в экстренный запасной выход, который, пожалуй, был его единственным путём пережить эту адскую ночь. Увидев вход перед собой, он бросился в чернильную тьму шахты. Крики умирающих ликанов последовали за ним.
Дождевая вода стекала по наклонному туннелю, превращая пол ствола шахты в неглубокую реку. Сохранять равновесие было трудно, Луциан поскользнулся на предательском камне и вытянул руку, пытаясь не упасть. Ладонь зашипела, когда он дотронулся до жилы серебряной руды, и он отдёрнул руку, ругаясь от боли. Он, спотыкаясь, пошёл вниз по туннелю.
Без факела или фонаря, он был вынужден ориентироваться в стигийской темноте шахты по памяти. Несколько тонн твердого известняка приглушали грохот на улице, который становился всё слабее, чем глубже он спускался под землю. К счастью, вопли его умирающих последователей также исчезли. Поток воды, бегущий мимо его лодыжек, заглушил любые шаги, которые могли следовать за ним, но он знал, что Виктор не мог отстать. “В своей искажённой форме”,- признал Луциан,- “старейшина не меньше намеревался отомстить за смерть Сони, чем я”.
Наконец, он пришёл к перекрестку, где узкий боковой туннель расходился от главного ствола шахты. Это был спасительный проход, который он искал, приведёт к отдельному выходу на восточной стороне горы. Луциан резко повернул вправо на перекрестке, вскарабкался на груду пустых камней к началу старого дренажного туннеля.
Он быстро поспешил вниз по тонкому стволу шахты, больше не беспокоясь, что потеряется в темноте. Его сапоги разрезали илистую воду, текущую мимо его лодыжек. Надежда расцвела в его сердце, возможно, он сможет пережить эту ночь, в конце концов. Он улыбнулся по-волчьи, когда представил себе разочарование Виктора, когда он поймёт, что простой ликан снова ускользнул от его “правосудия”. “Никогда не стоит недооценивать хитрость волка”,- злорадствовал он,- “особенно жаждущего мести”.
Свет поднятого фонаря, лежащего прямо на его пути, в одно мгновение разрушил все надежды Луциана. Он заскользил, остановившись при виде бронированной фигуры, стоящей прямо перед выходом, который он искал. Блеснула молния, показав никого иного, как самого Николая, держащего фонарь в одной руке и украшенный драгоценными камнями окровавленный меч в другой. Тела искалеченных ликанов растянулись на полу туннеля позади него, наполовину погруженные в убывающую дождевую воду. По-видимому, Луциан был не единственным ликаном отступившим в шахты.
"Разрази меня гром",- захохотал принц вампиров,- "если это не сам гнусный зверь". Он повернул свою голову на окровавленные трупы за ним. “Какое счастье для меня, что я обнаружил этих злодеев, пытающихся сбежать через потайной выход, но, как оказалось, удача ускользнула от меня. Я должен был заподозрить, что там всего лишь какое-то отверстие для болта”.
Луциан не желал перебрасываться словами с Николаем. Он слышал, как тяжелые сапоги шлепали по туннелю за ним и понял, что назад пути нет, можно было идти только вперёд. “Отойди в сторону!”- сказал он, поднимая меч,- "Я не буду отвлекаться на таких, как ты!"
“Высокомерный щенок!”- сардонически засмеялся Николай,- "Зачем, я осваивал искусство фехтования, в то время как ты опорожнял ночные горшки своих господ!" Он поднял фонарь выше, позволяя Луциану лучше рассмотреть его насмешливое выражение лица. "Подходи, ликан, посмотри, как сражаются чистокровные!"
“Твоя кровь не чище моей”,- сердито подумал Луциан, желая, стереть ухмылку Николая с его лица. Обнажив клыки, он побежал на сына старейшины, размахивая мечом.
Николай умело парировал резкий удар Луциана. Искры полетели во мрак, сталь встретилась со сталью. Луциан атаковал вновь, но Николай блокировал удар, даже не выпуская из рук фонаря. "И это всё, что ты можешь, ликан?"- насмехался вампир,- "Не удивительно, что твоему виду суждено быть рабами до конца времён. Вы всего лишь стая невежественного скота!"
"Лучше, чем выводок бездушных паразитов!"- огрызнулся Луциан,- "высасывающий жизнь из всего, к чему прикасается!" Кровь забурлила в его жилах. "Соня была единственной среди вас, у кого было бьющееся сердце! "
Несмотря на свою ярость, всё же Луциан быстро понял, что Николай просто играл с ним. Он ударил ложным выпадом и парировал, но клинок вампира вынудил Луциана подниматься вверх по дренажному туннелю. Сапоги и голос вампиров эхом доносились их других частей шахты, Луциан знал, что у него есть считанные минуты, прежде чем звук и звон мечей привлечёт Виктора и других вестников смерти.
У него мало времени.
Николай казалось, сделал такой же вывод. "Пора покончить с этим",- заявил он, разоружив Луциана элегантным взмахом меча. Железный клинок Луциана со всплеском упал на землю, исчезая под кровавым потоком, стекающим с верховья шахты.
Гром гремел над головой, Николай подталкивал Луциана острием своего серебряного клинка, тыкая безоружного ликана в грудь. Луциан стиснул зубы, не желая доставить наследнику Маркуса удовольствие слушать его скулеж от боли. “Если бы луна светила ярко”,- вскипел он,- “я бы разорвал на части этого горделивого вампира своими зубами и когтями!”
"Виктор предпочёл бы сам быть твоим палачом",- объяснил Николай спокойно,- "но наверняка меня простят за устранение того самого зверя, который изнасиловал мою собственную дорогую невесту". Он непристойно подмигнул. "Скажи мне, прежде я порежу тебя на кусочки, была ли прекрасная Соня столь же осведомлённой в постели, как и в вопросах искусства и философии? Жаль, у меня никогда не будет возможности узнать это самому!"
Неконтролируемая ярость проникла в каждую частицу бытия Луциана. Как смеет этот кровосос сибарит осквернять память Сони? Непристойные намёки Николая рассердили Луциана даже больше, чем острие серебряного меча, тыкающее ему в грудь. Он открыл свою пасть, зарычав наперекор, и был поражён, почувствовав как мышцы и кости изменяются под кожей.
“Что это?”- думал он в изумлении. Это было невозможно, луна была темной -но он чувствовал первые признаки приближающегося преобразования.
Каждый волосок на его теле ощетинился и начал расти. Его пальцы рук и ног завились в когти. Его позвоночник вытянулся под его промокшей туникой. Кости скручивались и смещались по отношению друг к другу. Кровь стучала в висках.
“Да!”- думал он c воодушевлением. Боль была хуже, чем обычно, как будто его плоть была вынуждена приобрести несвойственную ей форму, но Луциан отказывался сдаться. Благодаря своей силе воли он толкнул изменения вперед. Вот и все! Он призвал своего внутреннего волка, который рвался и огрызался внутри его слабого человеческого тела, сдерживающего его. Рви рейтузы! Рвись на свободу!
За Соню!
"Увы, я боюсь, Виктору придется довольствоваться твоей головой на копье",- заявил Николай, слишком восхищённый звуком своего голоса, чтобы обращать внимание на предупреждающие знаки ускоренной метаморфозы своего врага,- "Без сомнения, он захочет, продемонстрировать её где-то в замке, возможно, во внутреннем дворе у всех на виду. Это должно заставить остальную часть твоей неотёсанной породы повиноваться... подожди! Что происходит?"
Его невнимательность обошлась ему очень дорого. Последние судороги ломали тело Луциана. Тогда, впервые в истории бессмертных, оборотень призвал свою вторую ипостась без луны. Кошмарные формы огромного чёрного зверя заполнили узкие границы ствола шахты.
"Нет!"- выпалил Николай с широко раскрытыми глазами от шока. Его фонарь выскользнул из пальцев и рухнул в бегущую воду: "Этого не может быть!"
Лохматая рука с силой ударила принца, выбивая меч у него из руки. Второй удар разрезал кольчугу Николая, как если бы она была сделана из марли. Когти как кинжалы вспороли кишки вампира, вываливая его холодные внутренности на пол туннеля. Свернувшаяся кровь превратила проточную воду в алую.
“Ты никогда не знал, Соню, как я”,- мстительно подумал оборотень. Он рванулся вперед, раздробив череп Николая между своими мощными челюстями. Он хотел бы остаться и не спеша расчленить принца, но его уши услышали звук, по крайней мере, полдюжины вестников смерти, спускающихся по боковому туннелю к нему, разгневанный старейшина был в их числе.
"Прочь с дороги!"- с нетерпением заорал Виктор,- "Зверь мой!"
“Не сегодня”,- решил Луциан. Даже в форме волка, он не был готов сразится с Виктором один на один. Как бы он не хотел отказываться от драки и армии, которую он невольно привёл к бойне, он не мог отрицать тот неопровержимый факт, что битва сегодня была уже проиграна. Если он умрёт вместе с остальной частью стаи, это ничего не изменит. Только сбежав сейчас, он мог надеяться на продолжение своего крестового похода против Виктора и его кровожадных паразитов. “Лучше отомстить за моих последователей позже, чем умереть сейчас вместе с ними”.
Упав на четвереньки, он выскочил из шахты и направился к лесу ниже. Ветер, дождь, гром и молнии подталкивали его вперед вместе с дразнящей надеждой, что однажды Виктор узнает каково это, спасаться бегством ради своей жизни. “Теперь, когда луна уже не имеет власти надо мной, нет ничего невозможного”.
Несмотря на сегодняшнее тяжкое поражение, он пообещал продолжать свою войну против Виктора и других вампиров. “Где-то”,- думал он,- “должен быть способ противостоять поразительной силе старейшин, какая-то тайна, скрытая у самых истоков наших рас”.
“Я познаю эту силу”,- решил он,- “независимо от того, сколько веков это займёт”.
Моя война только начинается.
Наше время
Н.Э. 2002
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ БУДАПЕШТА
Цепи натянулись на его запястьях, и сначала Луциану показалось, что он снова в темнице Виктора – сцена, к которой он часто возвращался в кошмарах. Затем его разум прояснился, и он понял, что он действительно был в оковах, но где-то в совсем другом месте.
“Где я?”- нетвёрдо подумал он. Последнее, что он помнил, это дротик с транквилизатором в своей шее, в том мрачном переулке Пешта. Теперь он оказался прикован к холодной каменной стене, без своей коричневой кожаной куртки и пружинных клинков, которые обычно были скрыты под его рукавами. Он осмотрелся, ему бросилась в глаза колонна пыльных коричневых черепов.
Ему понадобилась секунда, чтобы понять, где он находится. “Склеп под старым монастырем, где Соня и я искали убежище от толпы”.
Восемь веков, сотворили удивительные изменения в подземном мавзолее. Человеческие кости украшали стены из известняка и сводчатый потолок, но современные технологии теперь существовали бок о бок с ужасными реликвиями.
Электрическое освещение сменило свечи в скелетных люстрах, а стена прямо напротив него была покрыта чем-то похожим на сложную высокотехнологическую систему видеонаблюдения. Замкнутая цепь экранов выводила множество изображений с различных точек монастыря, расположенного выше. Монастырь, очевидно, спустя много веков был превращён в частную резиденцию. Компьютеризированный пульт управления, полный мигающих огней и переключателей, был встроен в стену под охранными мониторами. Гротескная арка, полностью состоящая из человеческих черепов, вела к другой ветви катакомб, дразня его перспективой побега. Тихо играла цыганская музыка.
Фигура сидела за пультом управления спиной к Луциану. Кевларовый бронежилет защищал фигуру ниже шеи. Стальной шлем с забралом лежал на пульте управления рядом с
незнакомцем. Пистолет в кобуре висел на поясе фигуры. Коротко стриженные чёрные волосы покрывали затылок незнакомца.
“Неужели это и есть тот таинственный снайпер”,- задался вопросом Луциан,- “или просто солдат моего загадочного врага?” Он попытался дёрнуть свои кандалы, но цепи из серебряного сплава отказывались поддаваться; очевидно, они были созданы с учётом бессмертной силы. “Возможно, если я изменюсь?” Окровавленная повязка закрывала раненное колено, но он больше не чувствовал жжение серебряной пули в ноге. “Видимо, мой неизвестный похититель хочет, чтобы я оставался живым, по крайней мере, пока”.
Звон цепей привлек внимание фигуры за пультом управления. "А, мы, наконец, проснулись?"- сказал знойный голос, который Луциан не слышал на протяжении почти тысячелетия,- "Самое время. Я уже начала переживать, что переборщила с дозой необходимой, чтобы вырубить тебя".
Кресло из нержавеющей стали развернулось, открывая лицо его похитителя. Луциан сразу узнал лукавые, экзотические черты.
"Лейба!"- выдохнул он.
"Привет, Луциан",- сказала она со злой усмешкой. Злоба блестела в ее темных глазах: "Давненько не виделись".
Луциан был поражен этой неожиданной встречей. "Но ... я думал, ты погибла!" Хотя он лично не был свидетелем огненной смерти судомойки, он вскоре узнал об этом от различных замковых слуг, которые присоединились в его ряды в первые дни войны. "Виктор убил тебя, восемь веков назад!"
"Мне понадобилось почти столько же времени, чтобы восстановиться",- злобно сказала Лейба,- “Я приземлилась в озеро, расположенное в глубине леса за пределами замка, но, тем не менее, каждая косточка в моем теле была сломана, моя плоть и органы сожжены до корочки”. Она вздрогнула от воспоминаний, и ее злая усмешка исчезла. "Единственное, что заставляло меня жить, была мысль о том, что ты окажешься в моей власти, как теперь и случилось".
Она вынула из своей кобуры пистолет. Вальтер P-88, судя по всему. "И, кстати, даже не думай об изменении",- дуло Вальтера вспыхнуло, и серебряная агония ворвалась в его правую ногу,- "Я вынула из тебя пулю, чтобы ты не умер без меня, но ещё девять миллиметров серебра должны держать тебя в человеческой форме на время". Она пожала плечами под матово-черной кевларовой бронёй. "Я полагаю, я могла бы снова воспользоваться сывороткой, но какой интерес в этом?"
Луциан скривился от боли, кровь текла по его ноге, окропляя пол средневекового склепа. Ненависть зажглась в нём, особенно, когда он вспомнил, как ревнивая Лейба выдала его и Соню Виктору, но он изо всех сил пытался контролировать свой нрав ради войны. Он не мог позволить себе сейчас спровоцировать Лейбу. Только не тогда, когда он был так близок к уничтожению вампиров раз и навсегда.
“Позже будет достаточно времени, чтобы разобраться с Лейбой”,- рассуждал он,- “после того, как Виктора и старейшин больше не будет”. Но сначала я должен помешать, этой сумасшедшей женщине убить меня!
"Я тебе не враг, Лейба".
Ее горький смех подразумевает иное. "А кто начал эту проклятую войну, по-твоему? Я была первой жертвой, но едва ли последней. Сколько ликанов погибли, потому что ты не мог держать свои грязные лапы подальше от надушенной принцессы вампира?"
Луциану понадобился весь его самоконтроль, чтобы пропустить мимо ушей едкое замечание его похитительницы насчёт Сони. “Ты не достойна произносить её имя”,- подумал он гневно, но промолчал,- "Это война Виктора, а не моя!"
“Может быть, именно это ты говоришь самому себе”,- возразила она,- “но я знаю лучше. Всего бы этого не произошло, если бы ты не отверг меня в пользу этой шлюхи - дочери старейшины. Благодаря тебе, я была сожжена заживо и на наш вид объявили охоту, и он оказался на грани вымирания!” Она встала со стула пересекла склеп, встав лицом к лицу с Луцианом. "Я поколениями ждала своей мести. Представь себе мое разочарование, когда я впервые услышала, что Крэйвен убил тебя. В глубине души, однако, я знала, что ты всё еще жив. Я следила за вампирами много лет, надеясь, что они приведут меня к тебе, но ты слишком долго оставался в тени". Сердитый взгляд сменился ухмылкой. "Я полагала, что нападение на парк статуй может выманить тебя из укрытия".
"Очень умно",- уступил Луциан. Возможно, если он обратится к её чувству расового единства. "Ты все еще ликан, Лейба, как и я! Поверь мне, когда я говорю, что эта война далека от завершения. Время пробуждения Виктора приближается. Если мы будем работать вместе, мы можем уничтожить вампиров, раз и навсегда".
"Заткнись!"- отрезала она,- "Мне плевать на твою чёртову войну. Чума на оба ваши дома!" Она невесело улыбнулась. "Видишь, я больше не невежественная судомойка, которую ты помнишь. Я приобрела уровень культуры и знаний на протяжении веков, как и твоя драгоценная Соня".
“Ты никогда не будешь ей ровней”,- думал Луциан. Рычание сорвалось с его губ. “Моя Соня была доброй и с любящим сердцем, без злобы в нём. Ты все та же злобная сука, какой всегда была”.
“Хотя”,- издевалась над ним Лейба,- “ты и взываешь ко мне как один ликан к другому, но относишь себя к подобным Крэйвену и Сорену”. Ее голос дребезжал презрением. "Что за игру теперь ты ведёшь, Луциан? Ты пытаешься вернуть благосклонность вампиров снова, как в старые времена? Ты никогда не испытывал счастья быть ликаном, как остальная часть нас. Ты всегда хотел быть одним из кровососов". Она плюнула ему в лицо. “Не удивительно, что ты предпочёл любовницу вампира себе подобным”.
Безумие исказило цыганские черты женщины, и Луциан понял, что не сможет договориться с ней. Маниакальная ненависть завладела Лейбой слишком сильно. Он не рискнул рассказать ей о заговоре с целью убийства старейшин, не говоря уже о сверхсекретном плане, которого не знал даже Крэйвен, план, рождённый знанием последних нескольких столетий: трансформировать себя во всемогущего гибрида вампира и оборотня... подобно нерожденному ребёнку, которого Виктор уничтожил много веков назад.
Благодаря предательству Лейбы.
"Это ты предала меня",- обвинил он ее. Память воскресила изображение золотой ленты Сони, подло зажатой в воровской руке Лейбы. "Ты выдала нас Виктору и была настолько глупа, что ожидала благодарности вампира. Не вини меня в своей гибели, Лейба. Ты сама обрушила эти несчастья на себя". Он посмотрел на нее с нескрываемым отвращением. "Мне только жаль, что Виктор не позаботился о твоём убийстве получше".
Вальтер ударил Луциана по лицу достаточно сильно, так, что затрещали его зубы. "Пошёл к черту, ты вампиролюбивый ублюдок! Прежде чем я закончу с тобой, ты признаешь свою вину. Ты будешь умолять о прощении, даже если мне придется содрать с тебя кожу живьём раскаленным серебром!"
“Будь я проклят, если буду молить тебя о чём-либо”,- вызывающе думал Луциан. Он попытался измениться, но, как Лейба и предсказывала, серебряная пуля в ноге держала его внутреннего волка в ловушке. Если он достаточно сильно сосредоточится, он мог бы изгнать пулю из своей плоти, но что помешает Лейбе выстрелить в него снова, как только она увидит, что он делает? “Лучше держать этот трюк в запасе”,- обдумывал он,- “в том маловероятном случае, если мстительная сука даст ему шанс оправиться от пыток в будущем”.
Лейба прошла через склеп к вертикальному металлическому шкафу. Она открыла дверцы, показывая хорошо оборудованный оружейный шкаф, в том числе несколько автоматов и огнемет. Ящик выскользнул из одного бока шкафа, и она достала блестящую бритву. Она поднесла бритву к костяной люстре, так что блеск серебра поймал свет. Изолирующие рукавицы защищали ее плоть от ядовитого металла.
Другое воспоминание пришло к Луциану с мучительной чёткостью: как Крэйвен использовал нож, чтобы срезать клеймо Виктора, дабы Крэйвен смог предоставить окровавленный кусок кожи в качестве доказательства "смерти" Луциана. При этом Луциан знал, ужасный трофей был всё ещё похоронен где-то в архивах ковена. Он просто помнил, как мучительно было резать плечо заостренным краем серебряного лезвия. “Это выглядит, как будто я собираюсь вновь пережить этот опыт и много чего ещё”.
Единственное о чём он жалел, приготовившись к предстоящему тяжелому испытанию, было то, что он, возможно, не доживёт до того, как его планы против старейшин осуществляться. Он будет надеяться, что Рейз займёт его место и приведёт деспотичное правление вампиров к его долгожданному концу. “Так или иначе”,- пообещал Луциан,- “моя воля будет исполнена”.
Лейба снова встала перед ним. "Скучаешь по мне?"- насмехалась она с оттенком ее некогда наглой распутности. Она плашмя прижала лезвие к щеке Луциана и злобно улыбнулась, когда его кожа зашипела от его прикосновения. Она разрезала его рубашку концом бритвы, оставляя тонкую красную линию на груди. Её глаза расширились при виде кулона Сони, и ее губы поджались, обнажая свои клыки. “Время взыскать фунт моей плоти”,- объявила она,- “плюс восемь сотен лет ожидания…”
Внезапный взрыв потряс подземный склеп. Пыль и гравий посыпались с потолка. Трухлявые черепа и ключицы попадали на пол. Пронзительный сигнал тревоги разнёсся по мрачным катакомбам.
Лейба отступила от Луциана, удивление и замешательство читались на её лице.
"Какого чёрта?"- воскликнула она.
***
Селена двигались, как тень через затемнённый монастырь, который до недавнего времени служил загородным поместьем Леониду Флореску. По данным Флореску, на отремонтированное средневековое здание притязала та же сумасшедшая женщина ликан, запугавшая и заставившая торговца оружием содействовать ей в её партизанской войне против ковена и её собственного вида. "Она хочет отомстить вам всем",- сообщил Флореску.
“Отомстить за что?”- удивилась Селена. Как утверждалось, ликан назвал себя Лейбой, но Флореску открыто заявил, что ничего больше не знает о её мотивах или происхождении. Учитывая, насколько он, казалось, был напуган самой Селеной, безжалостная вестница смерти была склонна ему верить. “Я должна была догадаться, что убийца Диего, оказывается, был ликаном”,- холодно подумала она,- “Похоже, тут я имею дело со свихнувшейся ликаньей сучкой”.
Она проверила двери трапезной на предмет ловушек, с лёгкостью открыла её, затем жестом приказала остальным членам её команды следовать за ней. Мейсон и Йошио крадучись вышли с задней части главного монастыря, их собственные чёрные плащи определяли их как вестников смерти так же верно, как и их мрачные, неумолимые выражения лиц. Они держали в руках автоматы, заряженные серебряными боеприпасами наготове. Они прокрались за Селеной, которая был вооружена своими верными береттами. Ее карие глаза исследовали неосвещенную комнату перед ней.
“Пока всё хорошо”,- подумала она. По словам Флореску, который вместе со своей любовницей в настоящее время сидели во льду в безопасном доме в городе, руководящий центр системы безопасности поместья находится в подземном склепе под соседней часовней. Селена хотела косвенным путём попасть к входу в катакомбы, в надежде избежать обнаружения, в то время как другая команда захвата пошла напрямую. Если повезет, они поймают смертоносного ликана в точке пересечения путей.
Она достала миниатюрную рацию из складок плаща. "Селена Кану",- прошептала она в рацию. "Мы вошли в здание через главный вход и в настоящее время идем на восток через трапезную".
"Понял тебя, Селена",- ответил голос по рации. Она узнала знакомый акцент кокни – ветерана, мастера оружия, который вел команду, состоящую из себя, Натаниэля и Рани. “Мы находимся на позиции за пределами главного входа в часовню. Дай нам знать, если тебе понадобится большая, шумная диверсия”.
"Ты будешь первым, кто узнает",- пообещала она ему. Предполагалось, что команда Селены попытается скрытно проникнуть в бывшее здание монастыря, прежде чем Кан и его люди развяжут полномасштабное нападение. “Надеюсь я столкнусь с этой сукой Лейбой первой”,- думала Селена, слыша крики умирающего Диего, отражающиеся в её памяти. “Я хочу поставить эту бешеную псину на место сама”.
Трапезная, где давно умершие братья святого Валпурга когда-то принимали пищу, была преобразована в роскошную столовую с полированным столом из красного дерева достаточно длинного, чтобы уместить небольшую армию. Очевидно, что на черном рынке торговли оружием хорошо платят в эти дни, особенно когда поставляешь оружие обеим сторонам сумеречной войны, которая продолжается уже на протяжении веков. Селена мысленно отметила напомнить Крэйвену о двойной игре Флореску, прежде чем они снова отпустят несчастного смертного.