Дорога на таренский перевоз 37 страница
— Я никому не хотел зла, моя Королева. Вам и вашим детям — менее всего.
— Тогда я дарую вам правосудие, Ранд ал'Тор, — сказала Моргейз. — Во-первых, из-за того, что имею преимущество перед Элайдой и Гаретом: в молодости я слышала говор Двуречья. У вас не та внешность, но если смутные воспоминания могут служить мне, то в вашей речи звучит Двуречье. Во-вторых, никто, имея ваши волосы и глаза, не стал бы утверждать, будто он двуреченский пастух, не будь это чистой правдой. Утверждение, что ваш отец отдал вам клинок с клеймом цапли, — слишком абсурдно, чтобы быть ложью. И в-третьих: голос, что шепчет мне, будто самая лучшая ложь зачастую та, что слишком нелепа, чтобы быть принятой за ложь... этот голос — не доказательство. Я буду утверждать закон, который я и установила. Я дарую вам свободу, Ранд ал'Тор, но советую поостеречься, если в будущем вы совершите проступок. Если вас вновь обнаружат в пределах Дворца, это не так легко сойдет вам с рук.
— Благодарю вас, моя Королева, — хрипло сказал Ранд. Он чувствовал неудовольствие Элайды, словно жар на своем лице.
— Талланвор, — обратилась к гвардейцу Моргейз, — сопроводите этого... сопроводите гостя моей дочери из Дворца и выкажите ему всю надлежащую учтивость. Все остальные тоже ступайте. Нет, Элайда, вы останьтесь. И, если не против, то, пожалуйста, и вы тоже, Лорд Гарет. Мне нужно решить, что делать с этими Белоплащниками в городе.
Талланвор и гвардейцы с неохотой вложили мечи в ножны, готовые мгновенно вновь их выхватить. Тем не менее Ранд испытал радостное облегчение, когда его, образовав каре, окружили солдаты. Элайда слушала Королеву вполуха, — шагая за Талланвором, Ранд чувствовал ее взгляд на своей спине. Что бы произошло, не задержи Моргейз подле себя Айз Седай? При этой мысли ему захотелось, чтобы солдаты маршировали быстрее.
К его удивлению, Илэйн и Гавин, выйдя за дверь, перебросились несколькими словами, затем пристроились рядом с Рандом. Талланвор удивился не меньше. Молодой офицер перевел взгляд с брата и сестры на теперь закрытые двери.
— Моя матушка, — сказала Илэйн, — приказала, чтобы его сопроводили из Дворца, Талланвор. Со всей учтивостью. Чего вы ждете?
Талланвор хмуро посмотрел на двери, за которыми совещалась со своими советниками Королева.
— Ничего, Миледи, — кисло сказал он и без всякой необходимости скомандовал эскорту идти вперед.
Чудеса и диковины Дворца скользили мимо Ранда незамеченными. Он шел словно в тумане, обрывки мыслей кружились слишком быстро, их ему никак не удавалось ухватить. У вас не та внешность. Этот человек стоит в самом сердце всего.
Эскорт остановился. Ранд вздрогнул, моргнул, обнаружив, что оказался в огромном дворе перед Дворцом, возле высоких позолоченных ворот, блестящих на солнце. Никто не стал бы открывать их для одного человека, тем более для нарушителя, пусть даже Дочь-Наследница потребовала для него прав гостя. Талланвор, ни слова не говоря, отпер воротца для вылазок — небольшую дверцу, врезанную в одну из створок ворот.
— Таков обычай, — сказала Илэйн, — провожать гостей до самых ворот, но не смотреть за тем, как они уходят. Лучше помнить радость от общества гостя, а не печаль расставания.
— Благодарю вас, Миледи, — сказал Ранд. Он прикоснулся к шарфику, обмотанному вокруг его головы. — За все. В Двуречье есть обычай: гость преподносит скромный подарок. Боюсь, у меня ничего нет. Хотя, — добавил он сдержанно, — наверно, я кое-что рассказал вам о народе Двуречья.
— Если б я сказала матери, что ты, по-моему, красив, она точно упекла бы тебя под замок. — Илэйн благосклонно одарила его ослепительной улыбкой. — Прощай, Ранд ал'Тор!
Ранд разинув рот наблюдал, как уходит девушка — более юный вариант красоты и величия Моргейз.
— Лучше и не пытаться: в словесных дуэлях она всякий раз берет верх, — рассмеялся Гавин.
Ранд рассеянно кивнул. Красив? О Свет, Дочь-Наследница трона Андора! Он помотал головой, стараясь привести свои мысли в порядок.
Гавин, казалось, чего-то ждал. Ранд посмотрел на него, потом проговорил:
— Милорд, когда я сказал, что я из Двуречья, вы удивились. И все остальные тоже: ваша матушка, Лорд Гарет, Элайда Седай, — дрожь пробежала по его спине, — но никто из них...
Ранд не сумел договорить, он даже не был уверен, зачем завел этот разговор. Я — сын Тэма ал'Тора, даже если родился и не в Двуречье.
Гавин кивнул, будто именно этого и ждал. Однако он все же колебался. Ранд решил уже забыть про незаданный вопрос, как Гавин промолвил:
— Оберни шуфу вокруг головы, Ранд, и ты — вылитый айилец. Странно, поскольку мать, видимо, считает, что ты, по крайней мере, говоришь как двуреченец. Мне бы хотелось, чтобы мы получше узнали друг друга, Ранд ал'Тор. Прощай!
Айилец.
Ранд стоял и смотрел вслед Гавину, пока нетерпеливое покашливание Талланвора не напомнило ему, где он находится. Он нырнул в дверцу и едва успел переступить границу Дворца, как Талланвор захлопнул за ним воротца. С той стороны громыхнули опускаемые на место засовы.
Овальная площадь перед Дворцом теперь опустела. Солдаты ушли, все толпы, трубы, барабаны исчезли, на смену им наползла тишина. Возбуждение спало, и не осталось ничего, кроме разбросанного тут и там сора, который ветер гонял по мостовой, да торопились по своим делам несколько прохожих. Ранд не разобрал, носят они красные цвета или белые.
Айилец.
Вздрогнув, Ранд сообразил, что стоит прямо перед дворцовыми воротами, там, где Элайда, едва закончив разговор с Королевой, без труда сразу же обнаружит его. Поплотнее запахнувшись в плащ, он пустился рысцой через площадь и дальше в лабиринт улиц Внутреннего Города. Ранд часто оглядывался, проверяя, не следует ли кто за ним, но плавные повороты улиц не позволяли видеть далеко. Однако он хорошо помнил глаза Элайды, и ему легко было представить, как они следят за ним. Когда Ранд добрался до ворот в Новый Город, то бежал уже во всю прыть.
Глава 41